Ц Пойдем, Ц сказала она. Ц Вернемся в отель.
Всю ночь гудел ветер и стучал в окна дождь. Лежа в большой старинной крова
ти, я смотрел на наглухо прикрытые двойными рамами окна и прислушивался
к шуму ветра и дождя и к дыханию Ады, которая, я был уверен, не спала. Перед р
ассветом ветер стих, перестал и дождь. Утро было серым, но спокойным. Мы уе
хали рано, чтобы поспеть на первый паром. У конторки мы с Адой стояли пороз
нь. Хмурая хозяйка молча подала мне счет, и так же молча я оплатил его. Беря
сдачу, я заглянул ей в лицо, и мне показалось, что она улыбается.

* * *

Все было кончено.
Больше не было ничего. Ни ссор, ни объяснений, ни сцен. В отношениях людей ч
асто наступает такой момент, когда надо на что-то решаться. Вот и в наших о
тношениях наступила кульминация. Я не хотел считать, что это конец, и еще р
аза два попытался с ней встретиться, но она держалась отчужденно, и в конц
е концов я смирился. После этого мы продолжали видеться на студии, криво у
лыбались, разговаривали ровным тоном бывших любовников Ц он звучит как
эхо отжившего.
Впоследствии, оглядываясь назад, я порой думал, что это я толкнул ее на изб
ранный ею путь, что, если бы я тогда вел себя по-другому, все, быть может, и сл
ожилось бы совсем иначе. Но, поразмыслив, понимал, что обманываюсь. Возник
новение Ады Даллас было неминуемым. Веди я себя по-другому, она просто воз
никла бы по-другому.
Она продолжала готовить выпуски местных теленовостей и делала это впол
не успешно. Она очень подружилась с Хармоном, появлялась в окружении газ
етных репортеров и богатых рекламодателей, и сделанная ею временная уст
упка расчета эмоциям, казалось, наглухо умерла. Она опять стала той Адой, к
оторая ценила людей только по тому, насколько они могли оказаться ей пол
езны. Если нет, идите к черту.
В течение нескольких месяцев она готовила тексты для телерепортажей, а п
отом сделала очередной ход. Совершенно неожиданно комментатор передач
и показа мод получила дополнительные две недели отпуска к двум положенн
ым Ц за особые заслуги, сказали ей. Она была искренне обрадована, но вовсе
не удивлена этим необычным проявлением справедливости и, пофыркивая от
удовольствия, отправилась на месяц на Бермуды. Когда она вернулась, медн
олицая, в веснушках и самоуверенная, оказалось, что она уже не комментато
р показа мод. Ее место заняла Ада. Экс-комментатору, неэлегантной и немоло
дой женщине, нечего делать на экране. Хармон подыскал ей другое место с бо
льшим жалованьем, и она не стала с ним спорить. Спустя какое-то время, разу
меется.
Но в день своего возвращения она влетела на студию как эльф и, бросив нам с
нисходительный взгляд, направилась доложить боссу о приезде, а вышла из
его кабинета, едва передвигая ноги, прижимая к глазам платок и издавая но
сом весьма неприятные звуки. Часа через два Ада и Хармон, обменявшись мно
гозначительными взглядами, улыбаясь, ушли вместе, и я испытал удар, поняв,
что она уже давно спит с ним.
Я хладнокровно ненавидел их обоих. Глупо, разумеется, ибо мне было соверш
енно безразлично, что она делает, поэтому я постарался изгнать ненависть
и от души посмеяться над ними. Только посмеяться.
Теперь я уже был не активным участником жизни Ады, а только зрителем. Тем н
е менее у меня оставалось место в партере, и я смотрел спектакль с большим
любопытством, чем мне бы хотелось.
Однажды я без предупреждения и без повода вошел к ней в комнату, надеясь...
Я сам не знаю, на что я надеялся.
Ц Привет! Ц поздоровался я.
Ц Здравствуй, Стив, Ц ответила она с явной отчужденностью.
Ц Сходим в бар?
Ц Большое спасибо, но я очень занята.
В эту минуту в дверях появилась голова Хармона; она ласково улыбнулась е
му и, сказав: "А я уж и перестала тебя ждать", покачивая бедрами, направилась
к нему. Именно это укололо меня. Я не был полностью уверен в том, что у них бл
изкие отношения, и такая неуверенность причиняла мне острую боль.
Она быстро продвигалась вперед; ее передачи сразу стали популярными. Сна
чала показ мод проводился раз в неделю, потом два раза и наконец пять раз в
неделю по пятнадцать минут. При прежнем комментаторе эта передача не пр
иносила прибыль, а на Аде студия неплохо зарабатывала. Хармон оказался п
рав, хотя, быть может, тогда, в баре, он просто старался ей льстить. Она дейст
вительно стала королевой городского телевидения, что было примерно рав
нозначно чемпиону в среднем весе на своей улице. Тем не менее она обрела п
опулярность.
Вскоре в ее передачах стали участвовать местные знаменитости, и однажды
таким гостем на студии оказался Томми Даллас, поющий шериф.
Впоследствии я часто раздумывал над тем, на сколько ходов она была спосо
бна заглянуть вперед, когда пригласила его, насколько была прозорлива в
отношении собственного будущего. Мне так и не удалось этого узнать.
В тот день сквозь стеклянную перегородку, отделявшую мой кабинет от прие
мной, я увидел, как в дверь входят, сохраняя определенный порядок: высокий
, красивый седой мужчина в сером костюме, рослый, похожий на тяжеловеса мо
лодой человек в зеленой с причудливой отделкой ковбойке и сером стетсон
е, лицо у него было открытым и в то же время каким-то стертым; и четыре молод
ых ковбоя в таких же рубашках и шляпах, с музыкальными инструментами в ру
ках.
Это были Сильвестр Марин, Томми Даллас и его квартет. Мне полагалось их вс
третить и отвести к Аде.
Поскольку я участвовал в выпуске теленовостей, мне, разумеется, было изв
естно о них все, что могло быть известно. Сильвестр Марин, бывший сенатор ш
тата от сент-питерского округа, играл немаловажную роль в политической
жизни Луизианы, а Томми Даллас был его ставленником на должность губерна
тора.
Я вышел им навстречу.
Ц Доброе утро, сенатор, Ц сказал я. Ц Доброе утро, шериф.
Ц Здравствуйте... Ц Сенатор сделал секундную паузу, и я почувствовал, ка
к завертелись колесики его памяти: Ц Стив! Как поживаете?
Он широко улыбнулся, но я сразу почувствовал, каким ледяным холодом от не
го веет. Почувствовал я и как меня внутри словно обожгло Ц такое ощущени
е испытываешь от стаканчика неразбавленного виски, Ц я даже не сразу по
нял, что это. Это был страх. Я слышал, что Сильвестр Марин умеет внушать стр
ах и знает, как им пользоваться, и теперь он испробовал свое умение на мне.
Мне стало стыдно, поэтому, когда пришлось в этот день разговаривать с ним,
я старался, чтобы мои ответы звучали отрывисто и коротко.
Ц Неплохо, Ц отозвался я и пожал руку Томми Далласу. Ц Как самочувстви
е будущего губернатора?
Томми улыбнулся, что-то добродушно и неразборчиво промычав. Я знал многи
х деятелей от политики, способных произносить целые фразы, в которых не б
ыло ни капли смысла. Знал и таких, кто умел произносить слова, не складывая
из них предложений. Но Томми Даллас был первым на моем жизненном пути, кто
умел произносить звуки, не составляя из них слов.
Не талант, а прелесть! И не только потому, что нельзя было неправильно его
понять. Нельзя было и правильно понять. В итоге: ничего.
Свою нечленораздельную речь Томми завершил тремя совершенно отчетливы
ми словами:
Ц Как жизнь, Стив?
Таков был поющий шериф сент-питерского округа, признанный идол публики,
чиновник полиции, который, наверное, без чужой помощи не задержал бы и бро
дячей собаки, и будущий Ц можно было биться об заклад Ц губернатор штат
а Луизиана.
Ц Мисс Мэлоун сейчас придет, Ц сказал я сенатору, стараясь говорить отр
ывисто, но не совсем уж невежливо. Ц Прошу, джентльмены, садиться и чувст
вовать себя как дома.
В знак согласия Сильвестр наклонил голову, наверно, миллиметра на два. Пр
офессиональная учтивость исчезла, не потому что я раздражал его, а потом
у, что с обменом любезностями было покончено. Лицо его было суровым, но не
лишенным привлекательности, а небольшие морщинки сосредоточились толь
ко в уголках холодных глаз. Пока я говорил, он стоял совершенно неподвижн
о, затем кивнул, и его глубоко сидящие черные глаза Ц под глазами у него б
ыли отечные мешки Ц уставились на меня. Я взглянул в их черноту, и снова м
еня охватил страх. Что-то в нем напоминало мне Аду. Я подумал и понял: он тож
е видел. Я заставил себя ответить взглядом на его взгляд, и он улыбнулся с
иронической вежливостью.
В комнату вошла Ада.
Ц Добрый день, сенатор, Ц сказала она. Ц Добрый день, шериф. Как хорошо, ч
то вы приехали!
Сенатор с той же насмешливо-элегантной почтительностью наклонил голов
у.
Ц Как хорошо, что вы нас пригласили!
Ц Нам и вправду очень приятно, дорогуша, Ц отозвался Томми.
С женщинами он умеет разговаривать достаточно членораздельно, подумал
я.
Ц Очень рада, Ц тепло повторила она, обращаясь к Томми, и мне, хоть и не хо
телось себе в этом признаваться, стало неприятно. Ее лицо сияло, в улыбке п
роглядывалось благоговение. Все шло как по маслу.
Ц Я столько раз вас слышала, шериф!
Ц Благодарю, мэм. Ц Томми оценил ситуацию и, по-видимому, наслаждался ею.
Ц Большое вам спасибо.
Ц Нам не часто удается заполучить на нашу программу губернатора. Однак
о лиха беда начало, как говорится.
Ц Не стоит верить всему, что слышишь, дорогуша. Я еще не губернатор.
Ц Чистая формальность, Ц ослепительно улыбнулась Ада и переменила те
му разговора: Ц Так что мы делаем в передаче? Репетировать не будем, а выс
тупление строим следующим образом: я вас представлю, вы споете, затем я за
дам несколько вполне невинных вопросов. Потом вы снова споете. Вот и все. С
огласны?
Ц Ты как полагаешь, Сильвестр? Ц спросил Томми.
На его привлекательной, чувственной, не слишком смышленой физиономии от
разилось усиленное старание понять услышанное. По-видимому, это ему не у
далось, потому что взгляд его заметался, как у тонущего, который тщетно на
деется, что кто-нибудь бросит ему спасательный круг. Меня охватило чувст
во симпатии к нему, мне стало жаль его, хотелось сказать: "Давай, парень, вып
лывай сам. Спасательного круга нет и не будет".
Но я ничего не сказал и только услышал, как Сильвестр Марин спросил у Ады:

Ц А что за вопросы?
Она перечислила. Сильвестр кивнул и сказал, что все в порядке. Томми тоже к
ивнул и сказал, что все отлично.
Позже в студии, когда красная секундная стрелка подошла к цифре "60", операт
ор двинул камеру вперед для крупного плана, четверка музыкантов заиграл
а, а Томми Даллас запел. Он пел свою песню "Ты и я", обращаясь к Аде и завывая п
о-волчьи. Она сидела выпрямившись Ц лицо ее выражало восхищение Ц и не с
водила с Томми глаз, лишь время от времени бросая мимолетный взгляд на Си
львестра, причем выражение ее лица чуть менялось.
Сильвестр сидел рядом со мной за стеклянной перегородкой, не выпуская из
угла рта сигары, а глаза его рыскали поочередно от Ады к Томми и обратно. Т
щетно я пытался разгадать его мысли.
Томми закончил свою песню, и Ада принялась задавать ему вопросы: как мог т
акой певец, как вы, шериф, пренебречь своим даром и отдать себя на служение
обществу, как вам нравится, шериф, быть шерифом, каким образом, шериф, вы ст
али певцом. Затем Томми обратился к "народу", потом снова пел, и на экране по
явилась реклама Ц упитанный кролик, превозносящий до небес продукцию с
воего патрона.
Сильвестр, а за ним и я встали и вошли в студию.
Ц Все прошло изумительно, Ц говорила Ада, пожимая руку Томми. Ц Изумит
ельно.
Ц Спасибо, дорогуша, Ц ответил Томми и, казалось, хотел еще что-то сказат
ь, но, увидев Сильвестра, тотчас умолк.
Сильвестр внимательно Ц а может, оценивающе Ц посмотрел на Аду.
Ц Надеюсь, мы снова увидимся с вами, мисс Мэлоун?
Ц Я тоже надеюсь, сенатор.
Ц Значит, договорились. Ц Его глаза смотрели лишь оценивающе, вожделен
ия они не выражали. Ц Пойдем, Томми, Ц повернувшись, сказал он.
И будущий губернатор Луизианы, словно на невидимом поводке, покорно посл
едовал за одетым в отличного покроя костюм человеком с седой шевелюрой,
а за ним тяжело зашагали четверо молодцов в зеленых ковбойках и серых шл
япах.
Но Томми, должно быть, все-таки ухитрился кое-что сказать Аде и почти с тог
о дня стал настойчиво за ней ухаживать.
Вот так просто это началось, и кому было тогда догадаться, что на доске сде
лан очередной ход! Собственно говоря, ход этот сделала сама Ада, ибо ясно,
что она с совершенно определенной целью пригласила в студию Томми Далла
са. Я не хочу сказать, что у нее уже был готов тщательно разработанный план
и предусмотрены все дальнейшие события. Она просто знала, какой вариант
ей предстоит разыграть, и неуклонно следовала ему, но в то же время чутко р
еагировала на любое изменение позиции. Не размениваясь, она вела атаку т
олько в одном направлении. Но когда я гляжу в прошлое, это приглашение Том
ми Далласа, как и любой другой сделанный ею ход, представляется мне точко
й на вычерченной в пространстве и времени кривой, похожей на траекторию
снаряда. Такой циклической параболой баллистических диаграмм мне види
тся ее жизнь. Возможно, жизнь любого человека вычерчивается в кривую. Мен
я же волнует жизнь Ады, потому что только она дорога моему сердцу.
Итак, я следил Ц с болью, но пристально, Ц как Ада шла в наступление на Том
ми Далласа. Я видел, как она, одетая с большей тщательностью, чем всегда, ме
нее неприступная, чем всегда (Томми не отличался душевной тонкостью), тор
опилась в дамскую комнату подкраситься, затем мчалась к лифту и бежала
Ц я был уверен Ц на свидание с Томми. Однажды, чувствуя себя полнейшим ни
чтожеством, я последовал за ней и, прячась за дверью коктейль-бара, увидел
их там. Даллас сидел, опираясь локтями на стол, и на его сытой, но привлекат
ельной, хотя, быть может, и хитроватой физиономии ясно было написано жела
ние. А напротив расположилась Ада с восторженной и выжидающей улыбкой на
лице. Я быстро отошел от двери: у меня засосало под ложечкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52