Ц Вот предписание верховного суда Луизианы. Вам предлагается без сопро
тивления передать мне все служебные здания, оборудование и дела дирекци
и порта и ирригационной комиссии, новый состав которых только что назнач
ен губернатором в соответствии с существующими законоположениями.
Ц У нас есть свой приказ.
Ц Это же предписание уполномочивает администрацию штата Луизиана при
нять все необходимые меры для осуществления данного распоряжения. Слыш
ите? Все необходимые меры.
Ц Я уже вам ответил, генерал. У нас есть свой приказ.
Ц Послушайте, разве вы не видите эти машины вон там, на шоссе? Вы что, хотит
е, чтобы все это обрушилось на вас?
По лицу капитана было видно, что он вовсе не испытывает подобного желани
я. Однако все тем же тоненьким и безжизненным голосом он повторил:
Ц Приказ.
Ц Вот что я вам скажу. Я не хочу кровопролития. Даю вам тридцать минут на р
азмышление. Если не передумаете Ц пеняйте на себя.
Я резко повернулся и направился к своей машине. Настроение у меня было пр
евосходное. Когда человек становится генералом, он и чувствует себя как-
то иначе. Это означает, что он добился чего-то настоящего, стал одним из си
льных мира сего.
Ц Поставьте машину в тень, Ц распорядился я, усаживаясь в автомобиль.
Ц Мы подождем полчаса. Передайте командиру танковой части, пусть подтян
ет танки.
Даже тень не спасала от страшной жары. Струйки пота катились у меня по тел
у и по лицу, но я не снимал кителя. В таких делах не должно быть никаких отст
уплений от устава.
Ц Уж не вздумают ли они затеять пальбу? Как вы считаете, господин генерал
? Ц спросил Пэкстон.
Из тридцати минут прошло шестнадцать.
Ц Нет. Надеюсь, не такие они идиоты.
Однако полицейские не покидали своих мест, и я не видел никаких признако
в отступления.
Скрежеща гусеницами и чихая моторами, подползли и остановились шесть та
нков; торчавшие из открытых люков головы водителей казались частью сами
х танков; из башен высовывались под углом в сорок пять градусов длинные с
тволы 90-миллиметровых пушек.
Я поглядывал то на танки, то на часы. Когда до конца получасового срока ост
алось пять минут, я вылез из машины и подошел к полицейскому капитану, все
еще стоявшему около баррикады. На его синей рубашке расплывались больши
е пятна пота, багровое полное лицо покрылось испариной. Похоже было, что о
фицер ничего не собирается предпринимать.
Ц Ну, так как же, капитан? Ц спросил я. Полицейскому потребовалось какое-
то время, чтобы собраться с силами и заговорить.
Ц Приказ... У меня есть приказ...
Ц Да? Дело ваше.
Я направился к головному танку, поднялся в него и сел рядом с его командир
ом.
Ц Вы готовы?
Ц Так точно, господин генерал.
Правой рукой я подал знак заводить моторы и сейчас же услышал нарастающи
й гул, вскоре переросший словно в грохот работающей над самым ухом цемен
томешалки. Время истекло, но я решил дать им еще минуты две. Подняв руку с д
вумя пальцами, я издали показал ее полицейскому офицеру. Капитан вытер л
ицо белым носовым платком. Полицейские по-прежнему стояли на месте. Я наб
людал за минутной стрелкой часов, завершающей последний круг.
Ц Вперед! Ц наконец скомандовал я водителю. Ц Пошел. На самой малой ско
рости.
Верхний люк у нас был открыт; я жестом подал команду остальным танкам, и мы
двинулись на баррикаду.
Ц Не останавливайтесь и не ускоряйте ход, Ц приказал я водителю. Ц Про
должайте двигаться, даже если они попытаются встать на вашем пути.
Танкисты еще раньше получили приказ не открывать огонь первыми. Меня не
оставляла надежда, что это сделают полицейские.
Я смотрел вдоль длинного ствола пушки с каплеобразным вздутием на конце
, видел шеренгу людей в синей форме, длинный мост на фоне горячего голубог
о неба. Полицейские не вытащили свои пистолеты. Да я и не ждал этого. Я слыш
ал, как гусеницы танка пронзительно скрежещут по асфальту. Фигуры в сине
м стояли неподвижно. До них оставалось футов тридцать.
Ц Не замедляйте хода и не сворачивайте! Ц крикнул я водителю на ухо.
По-прежнему скрежетали гусеницы, синие фигуры росли и росли, потом цепь р
ассыпалась, и полицейские начали поспешно, но без паники уступать нам до
рогу. Словно по заранее продуманному плану. Так оно, наверное, и было. И вот
уже на нашем пути осталась лишь опустевшая баррикада из небольших плотн
ичьих верстаков.
Я даже не почувствовал, как танк ткнулся в заграждение, только услышал гр
омкий хруст дерева под гусеницами. Теперь никто и ничто не могло останов
ить нас.
Бронированная колонна медленно двигалась по Тьюлейн-авеню. Гусеницы по
жирали асфальт как мясорубка. Тротуары по обеим сторонам улицы заполнял
и толпы людей, лица их сливались воедино, как патроны, уложенные в патронт
аш. Я смотрел вперед, и толпа представлялась мне монолитом; а потом я смотр
ел по сторонам и видел каждое лицо в отдельности. И мне вспомнился ринг, гд
е я дрался за школу в полутяжелом весе: то вокруг непроглядная тьма, то, во
йдя в клинч и глядя через плечо противника, ты видишь лица, будто они всего
на фут от тебя, различаешь их черты, их выражение, догадываешься, о чем они
думают, и по их губам понимаешь, что они кричат: "Бей его, Янси, бей!" Вот и сейч
ас, глядя по сторонам, я видел лица людей так отчетливо, что на секунду мне
почудилось, будто и я стою среди них, смотрю на самого себя в башне танка и,
может, даже думаю: "Полюбуйтесь-ка на этого мерзавца!"
Потом на углу впереди нас от толпы отделилась какая-то размахивающая ру
ками фигура. "В чем дело?" Ц подумал я. А вглядевшись, узнал Аду и подал кома
нду остановиться. Колонна Ц целая дивизия Ц замедлила ход и застыла на
месте. Не слишком торопливо, но все же быстро, так что белая юбка развевала
сь вокруг ног, Ада подошла к танку и, подняв голову, взглянула на меня. Улыб
ка на ее лице показывала, что никогда еще, наверно, она не была так довольн
а, как в эту минуту.
Ц Ну как? Все в порядке? Ц спросила она.
Ц Разумеется. Иначе и быть не может.
Ада удовлетворенно кивнула:
Ц Прекрасно. Продолжайте. Ц Она отошла от танка и вернулась на прежнее
место.
Я прекрасно понимал, зачем ей понадобилась эта сцена. Она хотела показат
ь Новому Орлеану, что и танки и солдаты принадлежат ей, повинуются каждом
у ее слову, что это она прислала их. Ей хотелось показать, что это она завое
вала город. Что ж, она достигла своей цели. Только те, кто все это наблюдал, н
е ведали того, что ведал я: она принадлежала мне. Так же, как я принадлежал е
й.
Я подал команду, ни секунды не сомневаясь, что за мной послушно двинется ц
елая дивизия. Какое восхитительное ощущение!

СТИВ ДЖЕКСОН

Новый Орлеан оказал такое же сопротивление, как полусгнившие деревянны
е верстаки, раздавленные танками нашего знаменитого полковника... я хоте
л сказать Ц генерал-майора Роберта Янси. Теперь город принадлежал Аде. Е
й и, конечно, "Старым кадровикам". В тот день, когда дивизия Ады оккупировал
а город, чтобы обеспечить соблюдение установленных ею законов, ни у кого
не возникло ни малейших сомнений относительно того, кто отныне будет вла
деть Новым Орлеаном.
Я отчетливо помню выражение ее лица, когда Ада наблюдала за прохождением
танков по Канал-стрит. Она со стороны любовалась собственной триумфаль
ной процессией, но мысленно находилась в головном танке. У победоносного
римского полководца в одной с ним колеснице сидел раб, то и дело шептавши
й ему: "Помни, ты всего лишь простой смертный". Но если бы кто-нибудь напомни
л Аде этот исторический факт, она бы лишь удивленно пожала плечами.
"Теперь Ада прошла весь путь, Ц думал я. Ц Круг замкнулся. Идти предстоит
по уже пройденному. Что же ожидает ее дальше?.."

* * *

В клубе "Орлеан" снова был устроен прием. Я отправился туда во фраке, котор
ый не надевал уже несколько лет, с того дня, как Ада потерпела здесь сокруш
ительное фиаско.
Ада совершенно умышленно принимала гостей одна. В тот последний раз она
была только первой леди, женой губернатора Ц в прошлом доморощенного ис
полнителя народных песен и окружного шерифа. Теперь она сама была волею
божьей губернатором Луизианы, и ее танки только что штурмом взяли Новый
Орлеан.
У входа гостей встречали пять чиновников различных рангов во фраках и бе
лых галстуках и генерал-майор Роберт Янси в парадной генеральской форме
с двумя блестящими звездами на погонах. Ада стояла в отдалении Ц величе
ственная, словно королева.
На прием явились почти все, кто не мог покинуть город, привык пользоватьс
я его удовольствиями, добывать здесь средства к существованию. Были, пра
вда, исключения. Не пришла, например, миссис Анри де ля Пейр Наварра Ц уж о
на-то не опасалась за свои доходы, не страшилась репрессий и считала себя
единственным влиятельным лицом в городе. Однако шесть семейств, хотя они
и дорожили своими связями с ней, поскольку она была де ля Пейр, да к тому же
Наварра, все же пришли, как и некоторые другие, и все они не скупились на зн
аки почтения, правда вынужденного и потому болезненного, как удары бича.
Я увидел чету Рейли, чету Льюин, чету Фрассо, миссис Дороти Грант и многих
других, чьи фамилии я запомнил еще по первому приему. Не пришли, но поминут
но упоминались: доктор Смит, Блэр де Нэгри, полковник Бартлет и фон Паулюс.

Не сочли нужным прибыть и еще некоторые лица, которых я видел на том, друго
м, приеме: Карло Чеджиано, Эрни Морис, Чарлз Лемонд и Луис Лемор.
Ада приветствовала гостей холодно и молча, величественным кивком, не сни
сходя даже до официальной улыбки. Но со мной она заговорила.
Ц Как хорошо, что ты пришел, Стив. Ц Она тепло улыбнулась, но, как только я
отошел от нее, ее лицо, словно от поворота выключателя, снова стало величе
ственно-ледяным. Гремел оркестр, постепенно пустели наполненные пуншем
огромные хрустальные вазы, прием шел своим чередом, в строгом соответств
ии с протоколом, и закончился, как и полагалось, в установленное время.
Я подошел к хозяйке, собираясь поблагодарить ее и откланяться, но она ска
зала:
Ц Стив, может, ты останешься поужинать? Мне надо поговорить с тобой.
Ц Это что, приказ?
Ц Нет, просьба, Ц произнесла она, чуть ли не извиняясь.

* * *

Она жила в том же особняке, где когда-то произошел столь памятный мне и бу
дивший столь болезненные воспоминания прием. Я не сомневался, что Ада вы
брала его не случайно. Правда, когда дворецкий подал индейку, золотисто-р
озоватую ветчину и шампанское в ведерке со льдом, она объяснила, что снял
а дом всего на месяц.
Ц На этот раз ты не намерена продлить бурное веселье? Ц спросил я.
Ц Нет, на этот раз не намерена, Ц ответила Ада, усмехаясь с каким-то мрач
ным удовлетворением. Ц На этот раз я хотела только доказать кое-что.
Ц И, видимо, доказала.
Ц Видимо, да. Ц Ада, все еще улыбаясь, опустилась в красное мягкое кресло
, чем-то напоминавшее трон. Ц Видимо, да.
Ц В таком случае ты не задержишься тут надолго.
Ц Нет, не задержусь. Хотя могла бы. На этот раз могла бы. Сейчас я покажу те
бе кое-что.
Ада встала, прошла по комнате в том же роскошном голубом платье Ц она не у
досужилась переодеться во что-нибудь более уютное, вероятно, считала, чт
о ей и в этом уютно, Ц достала из белого письменного стола в стиле эпохи Л
юдовика XIV пачку белых конвертов и подала мне.
Ц Взгляни.
Я просмотрел их. Это были приглашения на различные званые приемы и вечер
а, устраиваемые наиболее известными горожанами.
Пожалуй, было несколько странно, забавно и даже печально, что губернатор
штата находит нужным демонстрировать пачку приглашений в качестве док
азательства своей победы. Наверно, такое могло быть только в Новом Орлеа
не.
Ада улыбнулась одновременно устало, торжествующе и несколько насмешли
во.
Ц Приятно, правда? Как ты думаешь, может, они просто вспомнили о докторе С
терлинге Смите, де Нэгри, полковнике Бартлете? Не говоря уже о танках на Ка
нал-стрит?
Я пожал плечами. Ада сама ответила на свой вопрос. Мне стало жаль ее. В эту м
инуту она опять превратилась в моих глазах во всеми забытую беспризорну
ю девчонку из трущоб Нового Орлеана. Она силой заставила признать себя, ч
его так долго и так упорно добивалась, но понимала, что признание это мерт
во и ровным счетом ничего не стоит. Мне вдруг захотелось утешить ее. Но, вз
глянув на жесткие черты ее застывшего лица, на ее великолепный туалет, я р
ешил, что это невозможно. Разве императрицы нуждаются в утешении?..
Ц Нет, Ц продолжала Ада, Ц я не собираюсь посещать приемы. Я не пойду на
них, но я заставила этих людей пригласить меня. Вынудила сделать это. Да, в
ынудила! Ц Теперь только триумф сиял на ее холодном лице. Потом улыбнула
сь и совсем другим тоном добавила: Ц Давай выпьем шампанского.
Я налил вино, и, когда передавал ей бокал, она прикоснулась к моей руке. Бол
ьше между нами ничего не произошло.
На следующий день Ада вернулась в Батон-Руж и отправилась в Капитолий. Он
а ехала в губернаторском черном лимузине, похожем на катафалк, в сопрово
ждении эскорта из шести полицейских на мотоциклах с включенными сирена
ми. После ее отъезда я почувствовал себя так, словно что-то потерял, Ц как
и в тот день, когда она уехала и оставила меня одного в гостинице на остров
е. Да, да, я действительно что-то потерял. Я понял это еще в ту минуту, когда у
видел ее танки на Канал-стрит. И дело не в том, что она стала какой-то друго
й, а в том, что она преуспела, и преуспела полностью. Ничто так не отдаляет в
ас от победителя, как его успех.
Я все время спрашивал себя, не является ли ее взлет той наивысшей точкой, п
осле которой неизбежно начинается падение и утрата достигнутой власти.
Неизбежность существования этой точки я постиг, занявшись по мере возвы
шения Ады изучением пути, пройденного самыми разными диктаторами. Разум
еется, Ада ни в коем случае не была внешне похожа на тех диктаторов-мужчин
верхом на коне, какими их любили изображать в учебниках по истории, а ее "к
адиллак" ничуть не напоминал лошадь, хоть и имел мотор в 380 лошадиных сил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52