К то
му же, голосуя против введения льгот, вы окажетесь мерзавцем.
Ц Но я окажусь мерзавцем и в том случае, если проголосую за повышение нал
огов, Ц возразил первый северянин. Ц Что же делать?
Ц Джентльмены, Ц вмешался мой друг из Нового Орлеана сенатор Мориарит
и. Ц Бессмысленно сопротивляться тому, что неизбежно, нужно смириться и
радоваться его приходу. Поверьте, то, о чем мы говорим, Ц неизбежно.
Перед тем как уехать в Новый Орлеан, я зашел повидать Аду. Мы говорили толь
ко о законах и законодателях.
Ц Они перепуганы, но не станут голосовать против, Ц сообщил я.
Ц Не сомневаюсь. Больше всего на свете они боятся его.
Ц Это его проекты?
Ц Его и мои. Ц Ада была явно довольна собой. Ц Я внесла определенный вкл
ад в разработку законопроектов.
Возвратившись в Новый Орлеан, я попытался узнать, что думают простые люд
и. В любой политической столице люди живут если не в вакууме, то на каком-т
о островке. Журналисты интервьюируют только друг друга, политики интере
суются лишь мнением других политиков, и невозможно раздобыть сколько-ни
будь интересную информацию, пока не вырвешься из этого круга.
Я ездил в трамваях, завтракал в дешевых закусочных, заходил в контору бук
мекера на Гравиер-стрит, посетил несколько третьеразрядных баров на Экс
чейндж-аллее. Наслушался я вполне достаточно, чтобы сделать вывод: по мне
нию избирателей, роман между ними и Адой закончился ее полной изменой.
В трамваях я слышал такое:
Ц Кем она себя воображает? Обещания, обещания, обещания... Пачка сигарет
Ц тридцать три цента! Не хочу я платить тридцать три цента за курево. Кто
она такая?
Ц Да, да! Нужно что-то сделать с этой бабенкой. Мой так и сказал вчера: с это
й стервой, говорит, надо что-то сделать.
Кругом, поджав губы, кивают.
В дешевых барах:
Ц Ну и стерва! Вот сука! Пиво подорожает на целых три цента!
Ц А знаете, что я скажу? С этой сукой все равно кто-нибудь расправится. Вот
увидите!
В более приличном баре:
Ц Нет, вы только представьте себе!
Ц Будем надеяться, что кто-нибудь из наиболее стойких ее сторонников во
время уберет ее.
Конечно, до поры до времени все ограничивалось болтовней. Но дело происх
одило в Луизиане, где на стенах в коридорах Капитолия можно было увидеть
сколько угодно пулевых царапин.
В конце концов и сенат и палата представителей штата, хотя и не без скрипа
, приняли предложенные Адой законопроекты.
Вечером того же дня Ада позвонила мне и попросила прийти. Как и в прошлый р
аз, она могла говорить только о налогах.
Ц Ну, что слышно? Ц спросила она.
Я показал ей дневные выпуски газет. Я испытывал легкую горечь от сознани
я того, что она интересуется лишь делами своей администрации, как они наз
ывали себя. Снова я оказался в дураках.
Ц Это я уже видела, Ц сказала Ада, кивнув на заголовок.
Ц А знаешь, газеты будут и дальше накалять обстановку, используя эти нов
ые налоги, а все остальное всячески преуменьшать.
Ц Ну и что? Не забудь, что сказал Макиавелли: все плохое нужно делать сраз
у, а все хорошее постепенно. Все образуется, как только начнут действоват
ь льготы.
Ц Это твои аргументы или их придумал Сильвестр?
Ц Мы оба, если хочешь, Ц сухо улыбнулась Ада.
Ц Надеюсь, твой оптимизм оправдается.
Ц Да и что они могут сделать? Ц несколько возбужденно бросила Ада. Неми
нуемость конфликта только подогревала ее. Ц Что они могут сделать? Ц по
вторила она.
Ответ на свой вопрос она получила уже в начале сентября. До этого общее во
змущение новыми налогами напоминало тлеющий огонек Ц он не угасал, но и
не разгорался. И газеты и оппозиция лишь поддерживали язычок пламени, не
позволяя ему потухнуть. Однако 1 сентября, как только законы о повышении н
алогов вступили в силу, огонек вспыхнул и запылал.
В кафе и в окнах баров появились объявления: "Пиво Ц 30 центов, налог Ц 5 цен
тов, новая цена Ц 35 центов". Во всех винных магазинах на ярлыках бутылок ук
азывался размер нового налога и новая цена; специальные объявления на пр
илавках табачных лавчонок и на автоматах оповещали, что пачка сигарет от
ныне стоит тридцать три цента; на бензозаправочных станциях такие же объ
явления, написанные огромными буквами, сообщали: "Бензин Ц 15 центов, нало
г Ц 26 центов, новая цена Ц 41 цент".
Даже те, на кого распространялись новые льготы, возненавидели Аду Ц вед
ь она и Сильвестр заставили этих людей оплачивать повышение пенсий и пос
обий из их же собственного кармана.
С особым возмущением реагировали заправилы различных корпораций: они т
еперь должны были выплачивать пятипроцентный налог и серьезно опасали
сь, что в будущем их заставят платить еще больше. Они-то в первую очередь и
разжигали всеобщее недовольство.
У окон магазина с объявлениями о новых ценах вовсе не случайно, а явно по ч
ьему-то наущению начали собираться небольшие толпы. В центре одного из т
аких сборищ я увидел гангстера, который еще год назад у меня на глазах пыт
ался сорвать митинг, где выступала Ада.
Ц Вы же знаете, кто скрывается за всем этим! Ц орал он. Ц Вы же знаете, кто
преподнес вам этот подарочек!
"Началось!" Ц подумал я. Оппозиция явно подливала масла в огонь.
В самом деле, почти по всему штату Ц в Шривпорте, Александрии, Опелоусасе
, Лейк-Чарлзе и других пунктах Ц вспыхнули беспорядки. Несомненно, они бы
ли инспирированы и поддержаны населением, поскольку выражали его настр
оения. К 8 сентября весь штат Луизиана ненавидел Аду, как никакого другого
общественного деятеля со времен Гражданской войны.
Следующий шаг, как и было запланировано, сделал Арман Ленуар, который в то
время пользовался общей симпатией в связи со смертью жены.
Вполне возможно, что Ленуар сам заметил, какая благоприятная возможност
ь открывается перед ним, но возможно также, что он вовремя получил соотве
тствующее указание. Как бы то ни было, он вдруг стал олицетворением того д
вижения, которое называло себя "сопротивлением". В речи, получившей широк
ую известность, он заявил:
"Сейчас совершенно ясно, что миссис Даллас предала жителей Луизианы. Я не
могу больше молчать. Я призываю народ нашего штата воспользоваться свои
м правом и отозвать с поста губернатора никем не избранную и не способну
ю выполнять столь высокие обязанности женщину".
На следующий день все газеты напечатали портрет Ленуара, его речь и спра
вку о том, что такое "отзыв" и как он осуществляется: если две трети зарегис
трированных избирателей подпишут петицию об отзыве Ады, она должна буде
т покинуть свой пост, после чего назначаются новые выборы.
Все мы немедленно бросились к юридическим справочникам, пытаясь разобр
аться что к чему. Никто не помнил, чтобы в нашем штате когда-нибудь отзыва
ли губернатора. В свое время у нас пытались снять Хьюи Лонга, но тогда его
собирались обвинить в государственном преступлении.
Затем выяснилось, что конституция штата не предусматривает отзыв губер
натора. Она лишь разрешает законодательному собранию принять соответс
твующий закон. Лет шесть назад собрание и в самом деле приняло такой зако
н, но он был благополучно похоронен в своде законодательных актов и расп
оряжений.
Я позвонил своему старому другу сенатору Джону Мориарити.
Ц Да, правильно. Помню я этот закон. Сам помог провести его, Ц подтвердил
он и засмеялся.
Ц А что за этим скрывалось?
Ц Что? Ц Сенатор захохотал. Ц Держись-ка покрепче на стуле! Закон этот
протащил некий господин, желавший получить дубинку и держать ее над голо
вой тогдашнего губернатора. Этим господином был Сильвестр Марин, сенато
р от сент-питерского округа.
Я позвонил Аде, не сомневаясь, что Сильвестр уже подготовил ее соответст
вующим образом.
Ц Могут тебя отозвать? Ц спросил я.
Ц А как ты сам думаешь?
Ц Не знаю. Знаю только, что подкоп ведется по всем правилам... Кстати, что д
умает он?
Ц Он? Ц Вопрос почему-то взволновал Аду, однако она предпочла уклонить
ся от ответа. Ц Поживем Ц увидим.

* * *

Статьи об "отзыве" послужили сигналом к новому подъему кампании. По всему
штату начали возникать клубы под названием "Долой Аду!".
Почти все газеты ежедневно печатали сводки о количестве собранных в окр
угах и штате подписей и о том, сколько еще требуется.
Вся эта кампания проходила чересчур уж гладко Ц не возникало сомнений,
что тут действует опытная рука. Я подозревал, что помощь оказывает одна и
з нью-йоркских фирм, где имеются лучшие специалисты по такого рода делам,
но подтвердить свои подозрения ничем не мог.
Злились на нее буквально все. По-моему, это объяснялось не только увеличе
нием налогов, но и тем, что многие избиратели где-то в душе были в нее влюбл
ены. С введением новых налогов у них возникло, как у обманутого любовника,
чувство разочарования. На нем весьма искусно играли те, у кого действите
льно был повод горевать (вроде потери денег). Но в чем бы ни состояла причи
на, вражда к ней была огульной, безрассудной и всеобъемлющей.
Даже шерифы в своих избирательных округах лишь беспомощно пожимали пле
чами Ц так велико было общее возмущение, подогреваемое к тому же крупны
ми деньгами. Одно упоминание о введенных Адой налогах приводило людей в
ярость, и шерифам оставалось только мягко уговаривать жителей.
В течение следующего месяца я почти не отходил от телефона, сообщая Аде в
се, что удавалось узнать о ходе кампании за ее отзыв с поста губернатора. Н
ичего большего я не мог для нее сделать и мучился от сознания собственно
го бессилия.
Движение "Долой Аду!" оформилось 9 сентября, а 2 октября Ленуар объявил, что п
етицию с необходимым количеством соответствующим образом заверенных и
удостоверенных подписей предполагается доставить 4 октября в Батон-Руж
для вручения государственному секретарю штата. Охрана несгораемых ящи
ков с петициями и подписями была поручена шести полицейским из Нового Ор
леана.
Узнав об этом, я немедленно связался с Адой, чувствуя себя в положении суд
ьи, оглашающего приговор. Но мое сообщение не поколебало ее оптимизма, св
ойственного ей в критические минуты.
Ц Ну, у меня еще есть кое-какие козыри, Ц заявила Ада, и я не мог не обратит
ь внимания, что она сказала "у меня", а не "у нас".

РОБЕРТ ЯНСИ

Я был в отличном настроении. Надев в четыре часа утра пояс с тяжелым, отлив
ающим синевой кольтом сорок пятого калибра и почувствовав запах заново
вычищенной кобуры и ружейного масла, я сразу воспрянул духом. На память м
не тут же пришла острая горьковатая жженая вонь пороха: быть может, подум
ал я, еще сегодня придется поработать кольтом и снова вдыхать этот арома
т. Положив револьвер в кобуру, я повернул барабан и поставил кольт на пред
охранитель. Жив курилка!
Рассвет еще не начинался. За окнами стояла темная луизианская ночь, еще б
олее темная оттого, что под окном росла большая ива, купол которой закрыв
ал небо, погружая комнату в мрачную, как в преисподней, черноту. Выпив втор
ую чашку кофе, я взглянул на часы. Четыре семнадцать, я мог бы спать еще час
а два. Однако рисковать не хотелось. Я не раз наблюдал, как хорошо продуман
ные, казалось бы, операции срывались только потому, что происходило нечт
о непредвиденное, а исправлять что-либо было уже поздно. Время Ц это все.

Подъезжая на машине к казармам, я не мог отделаться от воспоминания о том,
что недавно перевозил в багажнике. Впрочем, подобные мысли теперь приход
или мне в голову всякий раз, едва я садился в машину, но до сегодняшнего дн
я мне удавалось без труда отделываться от них. Полиция пока ничего не про
нюхала. Однако ждать оставалось недолго.
Усилием воли я заставил себя думать о предстоящем деле.
Когда я подъехал, мои люди только начали собираться. Я приказал им прибыт
ь к пяти часам, а сейчас было четыре тридцать девять. Уж лучше я подожду их,
чем они меня.
Расположившись за своим письменным столом, я развернул утреннюю газету
из Нового Орлеана. Ничего нового газета не сообщала. Автоколонна предпол
агала отправиться с Джексон-сквера в восемь и около полудня подойти к Ка
питолию.
Там должно было состояться вручение государственному секретарю петици
и "Долой Аду!" И с Адой будет покончено.
Но автоколонне не суждено было даже приблизиться к Батон-Ружу.
Без двух минут пять я вышел из казармы. Мои люди уже собрались и построили
сь. Они прекрасно понимали, что коль скоро я назначил сбор на пять часов, з
начит, и работа начнется не позже. Ровно в пять я начал инструктаж, а неско
лько минут спустя мои парни расселись по патрульным машинам, которые одн
а за другой направились туда, где им надлежало быть.
А быть им следовало в Ла-Пласе, расположенном в тридцати милях к северу от
Нового Орлеана, Ц час езды по шоссе, ведущему к аэропорту, Ц где предсто
яло развернуться событиям.
Последней вышла моя машина. Я ехал один. Вскоре я остановился у телефона-а
втомата около безлюдной в этот ранний час бензозаправочной станции и по
звонил в Новый Орлеан.
Ц Привет! Мы начинаем, Ц сообщил я. Ц У тебя все в порядке?
Ц Да.
Ц Отлично. Давай сверим часы. Ц Я рассмеялся. Ц Сегодня к вечеру дело бу
дет сделано.
Ц Надеюсь. Желаю успеха.
Ц Пустяки, Ц ответил я, попрощался, повесил трубку и вернулся в машину. Я
разговаривал с Адой.
"Оказав ей эту услугу, я вторично спасу ее", Ц мелькнуло у меня в голове. Да,
еще была комбинация с Томми, хотя она и закончилась не так, как предполага
лось, поскольку в наши планы входило лишь напугать его. Как только Томми, н
ачнет заводить машину, должен был сработать взрыватель, нагнав на него с
траху. Однако произошла какая-то ошибка, и все получилось иначе. Тем не ме
нее Ада добилась своего, и лучше ей не забывать, чем она мне обязана. Сейча
с, когда она стала губернатором, у меня порой появлялось подозрение, что о
на не прочь от меня отделаться. Вот уж этого-то я никогда не допущу;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52