Ада не удостоила меня взглядом.
Я сел в кресло и ссутулился.
Ц Ах, Томми! Ц заметил Сильвестр и одарил меня отеческой улыбкой.
"Точно, как с Хадсоном", Ц мелькнуло у меня. Но я знал, что за этим последует.

Ц Наш старина Томми, Ц добродушно продолжал Сильвестр и посмотрел на м
еня поверх очков. Ц Наш Томми.
"Боже мой! Ц снова подумал я. Ц Ну точь-в-точь как с Хадсоном!"
Ц Так вот, мой мальчик, Ц заметил Сильвестр. Ц Полагаю, ты догадываешьс
я, о чем идет речь.
Ц В некотором роде, да.
Сильвестр засмеялся. Ада чуть заметно улыбнулась.
Ц Я не сомневался. Совсем не сомневался, Томми. Ты слишком умен, чтобы не д
огадаться.
Ц Да, Ц промямлил я.
Ц Вот так я и сказал Аде. Наш Томми, сказал я, большая умница и сразу все по
ймет.
Я улыбнулся и промолчал.
Ц Да, сказал я, наш Томми немедленно схватит суть вопроса. Томми немедлен
но схватит что к чему.
Ц Вы уверены? Ц усомнился я.
Ц Да, да, мой мальчик! И какое время тебе предстоит! Ц Голос Сильвестра бы
л подобен кисти художника, рисующего умилительные картинки. Ц Какое вр
емя! К тому же у меня припасены два дельца, которые позволят тебе грести де
ньги лопатой. Понимаешь, лопатой!
Ц Вы уверены? Ц повторил я.
Ц И никаких забот по службе. Ни о чем не надо беспокоиться. Живи-поживай!
Ц Широкий жест. Ц Одна дума: как лучше провести время.
Сильвестр гулко рассмеялся.
Ада вперила взор куда-то в пространство, рассматривая не то облако в небе
, не то еще что-то. Лицо ее было мрачным и неподвижным.
Ц Все это звучит прекрасно, Ц заметил я.
Ц Не правда ли? И скоро ты получишь все это... Ну так вот. Мы не можем попусту
тратить время. Твой срок пребывания в должности истекает через год с неб
ольшим, нам надо торопиться.
Я кивнул; я вообще старался держаться как можно вежливее.
Ц Мы уже сейчас должны придумать какую-то вескую причину твоего ухода.
Ц Он впервые назвал вещи своими именами, причем сделал это с такой непос
редственностью, словно актер, хорошо заучивший свою роль. Ц Конечно, реч
ь должна идти о твоем здоровье, только о нем, но не надо придумывать ничего
серьезного, например инфаркта, ничего такого, что превратило бы тебя до к
онца дней твоих в беспомощного инвалида. Ты согласен? Ц невинным тоном о
сведомился он.
Ц Конечно, ничего похожего на инфаркт, Ц таким же тоном подтвердил я.
Ц Вот и хорошо! Что ты скажешь о таком плане? Мы угробим твою машину. А пото
м посадим в нее тебя. Доставим в больницу Ц с ее администрацией уже дости
гнута полная договоренность Ц и объявим, что твое состояние очень серье
зно. Настолько серьезно, что оно вынуждает тебя уйти в отставку. Ради родн
ого штата ты считаешь необходимым передать бразды правления в здоровые
руки... Ну, что скажешь?
Ц Превосходно, Ц отозвался я.
Ц Видишь, моя дорогая? Ц Сильвестр повернулся к Аде. Ц Я говорил тебе, ч
то на Томми можно положиться. Я знаю этого мальчика как родного сына и не с
омневаюсь, что мы можем положиться на него.
Ада подняла брови, это могло что-то означать, но могло и ничего не означат
ь. До сих пор она ни разу на меня не взглянула.
Ц Дорогой мой Сильвестр! Ц воскликнул я. Ц Моя верная жена!
Направляясь в кабинет Сильвестра, я думал, что мне придется натерпеться
страху. Я и в самом деле боялся еще несколько минут назад. Однако сейчас, к
огда самое трудное осталось позади, я чувствовал себя отлично.
Ц В чем дело? Ц совсем иным тоном спросил Сильвестр, внимательно всматр
иваясь в меня.
Ц Хочу сообщить вам одну новость. Ц Я помолчал, внимательно наблюдая за
их лицами. Внутри у меня что-то расправилось, словно пружина, и я крикнул:
Ц Я отказываюсь играть в вашу игру!
Это мгновенье я запомню навсегда, как самое прекрасное в своей жизни. Я вп
ервые увидел, что Сильвестр утратил способность управлять выражением л
ица, на котором читались одновременно и ярость и удивление. Ада, казалось,
была готова выпрыгнуть из кресла.
Но не выпрыгнула и теперь не сводила с меня холодного, безжалостного взг
ляда.
Ц Болван! Ц прошипела она. Ц Настоящий кретин.
Ц Допустим. А все же играть в вашу игру я отказываюсь.
Я встал, вышел из кабинета и направился по коридору к лифту, на дверце кото
рого висела табличка: "Только для губернатора". Нажав кнопку, я почувствов
ал, как кабина плавно двинулась вниз.

* * *

Конечно, это еще не было концом. Сильвестр дважды предоставлял мне возмо
жность изменить свое решение, и моя неуступчивость больше удивляла, пожа
луй, не его, а меня самого. В конце нашего последнего разговора он проявил
удивительное дружелюбие.
Ц Что ж, хорошо, Томми, если ты так настаиваешь.
Вот тут-то я понял, что тучи над моей головой сгустились.
Но проходили день за днем, неделя за неделей, а все оставалось по-прежнему
: никаких неприятностей, ни единого выпада с их стороны. Как женщина в поло
жении ощущает в своем чреве растущего младенца, так и я чувствовал усили
вающийся страх.
Но я не сдавался.
С Адой у меня, конечно, было покончено. Все то, что заново началось между на
ми в ночь, когда я силой овладел ею, оборвалось в день ее возвращения из Но
вого Орлеана. После ее попытки столкнуть меня с поста губернатора я уже н
е испытывал к ней ничего даже отдаленно напоминающего прежнее чувство. И
все же наше последнее мимолетное сближение, или, если хотите, наш последн
ий роман, оказал мне кое-какую услугу. Не будь его, я бы не смог отказать Сил
ьвестру. Нет, определенно оказал.
Итак, я ждал.
Спустя пять недель и два дня (потом я точно подсчитал), ровно через пять не
дель и два дня после того, как я сказал Сильвестру "нет", мне пришлось поеха
ть в Новый Орлеан на встречу с крупными профсоюзными деятелями.
Я опасался, что в Новом Орлеане со мной может случиться что-нибудь непред
виденное, а потому вызвал двух своих прежних помощников по Сент-Питерсу
и велел им встретить меня в вестибюле гостиницы "Монтлеоне". Приняв меры п
редосторожности, я было почувствовал себя в безопасности, но, когда вспо
мнил, что это не столько мои люди, сколько Сильвестра, мое хорошее настрое
ние мигом улетучилось.
Утром в тот день мой шофер сообщил по телефону, что заболел; это произвело
на меня неприятное впечатление. Но дела требовали моего присутствия в Но
вом Орлеане, и я решил, что поведу машину сам, иначе, кто знает, не подставит
ли мне Янси одного из своих головорезов.
Из-за большого движения в городе и в пригородах мне пришлось ехать череп
ашьим шагом, лишь миль через пятнадцать поток машин на дороге поредел. Мн
е предстояло выступать в десять тридцать; часы показывали уже девять. Вы
брав сравнительно пустынный участок шоссе, я нажал на акселератор и сраз
у почувствовал, как рванулась вперед машина, услышал усиливающийся стук
мотора, увидел, как полетели навстречу белая лента дороги и зеленые поля.
Я взглянул на спидометр: стрелка переползла с цифры "60" на "65", коснулась "70". Я с
нова перевел взгляд на дорогу.
И тут лавина грохота обрушилась на меня, голубое небо и зеленая трава зак
ружились в диком хороводе, словно я качался на огромных качелях, потом ма
шина взлетела вверх тормашками, меня придавило, и я потерял сознание.

* * *

Я очнулся в мрачном океане, в который погрузился мир. Мне казалось, что отд
ельные части меня самого всплывают на поверхность этого безбрежного пр
остора, но никак не хотят слиться воедино, не слушают моего приказа. Лишь о
громным усилием воли я добился своего и в конце концов снова ощутил себя
самим собой.
Да, я стал самим собой, открыл глаза и вперил взгляд в нечто белое, большое
и плоское. Снова смежив веки и снова раскрыв их, я понял, что смотрю в белый
потолок. Медленно поводя глазами, я увидел белые стены, часть белой койки,
видимо моей, а сбоку женщину в белом халате и белой шапочке.
Женщина улыбнулась, и я осмелился сказать: "Привет, крошка!" Ц с тем, чтобы с
разу придать нашим отношениям нужное направление.
И вдруг с удивлением понял, что не слышу своих слов. Еще больше я удивился,
когда обнаружил, что рот у меня закрыт и я не в состоянии открыть его. И уже
совсем нелепым мне показался тот факт, что я не могу даже пошевелиться.
Медсестра заметила, что я пришел в себя, и снова улыбнулась.
Ц Ни о чем не беспокойтесь, Ц сказала она. Ц И не пытайтесь двигаться.
Прошло два дня, прежде чем Сильвестр и Ада навестили меня. Сильвестр прин
ес большую корзину белых роз. Ада была очаровательна и изображала убитую
горем верную супругу. За открытой дверью палаты толпились репортеры.
Сильвестр и Ада словно нависли надо мной.
Ада коснулась моего лба. Ее рука была холодной, мягкой и благоухала.
Ц Мой бедный, мой любимый! Ц воскликнула она.
Ц Стерва! Ненасытная гиена! Ц ответил я, однако мои слова заглохли в мар
ле, плотно окутывавшей голову.
Ц Как же это произошло? Ц расстроенно спросила Ада. Ц Наверное, мы нико
гда этого не узнаем.
Ц Наверное, Ц подтвердил Сильвестр, будто говорил о покойнике, и, возмо
жно, был не так далек от истины. Ц Бедняга Томми!
Ц Мерзавцы! Ц крикнул я и опять с тем же результатом. Ц Оба вы мерзавцы!

В ту минуту ничего большего я бы не сказал, если бы и мог. У меня просто-напр
осто не хватило бы слов, чтобы высказать все, что хотелось.
Ц Ни о чем не беспокойся, мой мальчик, Ц снова заговорил Сильвестр. Ц Ни
о чем абсолютно. Мы сами обо всем позаботимся.
Ц Он прав, любимый. Ц Ада печально улыбнулась. Ц Думай сейчас только о т
ом, чтобы поскорее поправиться.
Я не мог даже повернуться к ним спиной. Мое самочувствие было, наверно, нич
уть не лучше самочувствия тех несчастных, которых в старину, во время пыт
ок, связывали по рукам и ногам, бросали на землю, клали на живот им крысу и п
рикрывали ее горшком.
Ц Если бы не эта поездка, будь она проклята! Ц сказала Ада, и я заметил, чт
о она говорит искренне. На какое-то мгновенье она выглядела значительно
старше своих лет.
"Если бы я вовремя убрался из кабинета губернатора и пустил тебя туда!" Ц
подумал я.
Сильвестр похлопал меня по плечу.
Ц Так ты не беспокойся. Все в надежных руках. Обязанности губернатора ис
полняет твоя жена, и дела у нее идут неплохо.
Ада промолчала. Она смотрела на дверь и больше не улыбалась.
Ц Мы подумали, что тебе захочется знать об этом, Ц продолжал Сильвестр
и снова дотронулся до моего плеча. Ц Ни о чем не беспокойся. Ц Он взгляну
л на часы. Ц Я подожду тебя на улице, Ада.
Сильвестр ушел.
Я посмотрел на Аду.
Ц Томми, Томми! Я не... Ц Она не договорила.
Глаза у нее затуманились. В первую минуту я решил, что это только показало
сь мне Ц никогда бы не подумал, что она способна заплакать, но на щеках у н
ее действительно показались слезы.
Ц Поправляйся! Ц крикнула она и выбежала из палаты.
Через закрытую дверь до меня донесся стук ее каблуков и чьи-то голоса, кот
орые затихали по мере удаления.
На следующий день врач сообщил, что у меня перелом шейных позвонков.
Ц Поправиться-то вы поправитесь, Ц утешил он, Ц но потребуется время. О
чень много времени.
Предупреждая мой вопрос, он добавил:
Ц Вы потеряли управление машиной. Возможно, произошел прокол. Лопнули о
бе покрышки передних колес. Автомобиль трижды перевернулся. Ц Он засме
ялся, словно не знал, что можно сказать еще. Ц Страшный случай. Это чудо, чт
о вы остались в живых.
Я вопросительно посмотрел на доктора, и он понял мой взгляд.
Ц Ну, месяцев шесть, а то и год. Можно только гадать.
Спустя неделю верховный суд штата вынес определение о том, что, согласно
закону, я не в состоянии выполнять функции губернатора, и передал бразды
правления в руки Ады.
Газеты принесла медсестра. Она прочитала кое-что из напечатанного в них
и показала первые полосы. Я увидел себя в гипсе и снимок печальной Ады, под
нимающейся по ступеням Капитолия.
Ц Видите? Ц спросила медсестра. Ц Вы ни о чем не должны беспокоиться. Об
о всем позаботились без вас.
На следующий день после того, как Ада стала исполнять обязанности губерн
атора, со мной попыталась повидаться газетная братия, но врач не разреши
л. Кстати, встреча все равно оказалась бы бесполезной, поскольку я даже зн
аками не смог бы изобразить ни "да", ни "нет".
Ц Через несколько дней вы сможете разговаривать, Ц сообщил мне врач.
Ц Думаю, всему причиной шок. Но вы не беспокойтесь.
"Не беспокойтесь"! До чего же мило! Не беспокойтесь Ц и все тут...
В восемь он сделал мне инъекцию снотворного, и я мгновенно заснул. Спал я,
наверно, часов семь-восемь Ц во всяком случае, на улице было уже совсем т
емно, как бывает лишь в самое темное время суток.
Я уже проснулся, когда открылась дверь и на пороге появилась медсестра. В
мягко освещенном дверном проеме она казалась большим белым ящиком. Види
мо, она заглянула в палату, желая проверить, все ли в порядке. Сестра нагну
лась надо мной, я услыхал, как зашелестел ее накрахмаленный белый халат, а
в слабом свете, проникавшем из коридора, увидел ее седые волосы и грубые ч
ерты лица.
Ц Вам надо бы спать, господин губернатор, Ц сказала она, заметив, что я ле
жу с открытыми глазами.
"Никакой я не губернатор! Вы что, не слышали?" Ц хотелось крикнуть мне, но, р
азумеется, ничего из этого не получилось.
Ц Нужно отдыхать, Ц приказала сестра. Ц Постарайтесь заснуть.
Шурша халатом, она промаршировала по палате и скрылась за дверью, а я снов
а остался один.
Я лежал на больничной койке со сломанной шеей и сквозь окно мог видеть но
чное бледнеющее небо, еще усыпанное звездами, похожими на булавочные гол
овки. Вот так же выглядело оно, это небо, год назад, когда я был губернаторо
м Ц целым и здоровым, или пять лет назад, когда я служил шерифом, и за десят
ь лет до этого, в бытность мою простым певцом-самоучкой из захолустья. Так
ое же небо расстилалось надо мной и в те дни, тридцать лет назад, когда я пр
осыпался в щитовом домике от крика петухов, выскакивал на улицу и видел т
акое же бледнеющее небо и такие же гаснущие звезды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52