Но не настолько в
ысоким, чтобы терять голову. Она никогда не отдавалась чувству целиком. Н
е она принадлежала любви, а любовь Ц ей. И всегда умела использовать любо
вь в своих целях. Она повернулась с нарочитой замедленностью и сказала:
Ц Ночь обещает быть восхитительной. Может, погуляем по берегу?
Ц С удовольствием.
Вслед за ней я вышел во двор, и мы свернули на выложенную плиткой дорожку,
что вела на пляж.
По высокому небу, которое от света утонувших в бездонной глубине звезд к
азалось скорее синим, чем черным, бежали облака.
Ц До чего хорошо! Ц обернувшись, бросила она, словно читая мои мысли.
Ц Хорошо! Ц согласился я. Ц Просто чудесно!
Она остановилась и посмотрела на меня. В свете луны я мог различить ее вол
евое лицо.
Ц Знаете, а вы мне нравитесь. Правда, очень нравитесь, иначе зачем бы я это
говорила. Я говорю это только потому, что мне хочется сказать. Вы мне очень
нравитесь.
Я хотел было ответить, что она мне тоже нравится, но ограничился тем, что с
казал:
Ц Что ж, очень рад.
Ц Спасибо.
Мы шли по песку, в котором по щиколотку утопали ноги, а потом остановились
, подставив ветру лицо, поглядеть на море и на белый серп нарождавшейся лу
ны. Прохладный ветер шевелил ее волосы, тускло блестевшие в лунном свете.

Ц Вам не холодно?
Ц Нет. Здесь так хорошо!
Но я все равно снял пиджак и накинул ей на плечи. Моя рука коснулась ее пле
ча; оно было упругим и прохладным.
Ц О, спасибо.
Я еще раз, теперь уже не случайно, коснулся ее плеча, и она прильнула ко мне.


* * *

На следующее утро первое, что я увидел, проснувшись, была Ада, в то время из
вестная мне под именем Мэри Эллис. Воплощение чистоты, в своем белом плат
ье, она сидела в кресле и читала утреннюю газету, а на ее золотисто-смугло
м лице не было и следа сна или усталости.
Ц Доброе утро! Ц поздоровалась она.
Ц Доброе утро!
Все выглядело вполне пристойно.
Мы позавтракали в кафе и отправились купаться на узкую полосу песка поза
ди мотеля. "Я всегда вожу с собой купальный костюм", Ц сказала она. Позже, к
огда мы лежали на горячем песке под обжигающими лучами солнца, она вдруг
спросила:
Ц Тебя ничего особенно не трогает, правда?
Я удивился и поэтому ответил почти искренне:
Ц Возможно.
Ц Жаль. Плохо, когда человека ничто не трогает.
Угадала, подумал я. Меня именно Ничто не трогало. Я очень положительно и ко
нкретно относился к моему Ничто. Я почти любил это Ничто с заглавным "Н", я б
ыл погружен в него и не имел никакого намерения из него выбраться. Оно сущ
ествовало и принадлежало мне одному. Затянуть меня снова в ловушку ником
у не удастся.
Ц Ну, не так уж плохо, Ц отозвался я на сей раз искренне.
Она взглянула мне в лицо.
Ц А я считаю, что плохо. По-моему, лучше уж увлекаться чем-нибудь дурным, ч
ем вообще ничем.
Ц Я придерживаюсь другого мнения.
Ц Тебе надо встряхнуться.
Ее гладкое, молодое, но не юное лицо не менялось, не хмурилось, однако на не
м явно проглядывала озабоченность.
И я почувствовал благодарность. Мне хотелось сказать ей правду, объяснит
ь, что я не пребываю в состоянии сна, а вообще не живу и что то же самое в нед
алеком будущем случится и с ней. Но я ничего этого не сказал. Она и сама ско
ро узнает.
Ц Может, и так, может, ты и права, Ц на этот раз солгал я.
Ц Хорошо бы нам снова увидеться, Ц предложила она. Ц Хочешь?
Ц Конечно. Мой телефон в справочнике. В новоорлеанском.
На ее лице отразилось крайнее изумление.
Ц Разве ты из Нового Орлеана? У тебя на машине номер... Ц Она запнулась, и н
а ее лице опять появилась улыбка. Ц Это твое настоящее имя? А кем ты работ
аешь? Впрочем, если не хочешь, не говори.
Ц Я работаю на телестудии.
Позже я всегда буду помнить, что она выразила желание снова встретиться
со мной до того, как узнала, что я представляю собой благоприятный случай.
Если меня и использовали, то по крайней мере сначала я виделся ей в иной ро
ли.
Но, когда она услышала слово "телестудия", на ее лице, по-прежнему спокойно
м, появилась какая-то настороженность. Умей она шевелить ушами, они бы явн
о настроились вперед. По-видимому, боги, которые ей покровительствовали,
а то и собственный ангел-хранитель в ту минуту указали ей на меня, и она пр
иняла это к сведению.
Но она лишь кивнула.
Ц А чем ты занимаешься? В Новом Орлеане, разумеется, Ц поспешил поправи
ться я.
Она посмотрела мне в лицо и улыбнулась:
Ц Хожу в колледж Софи Ньюкомб.
Ц Я спрашиваю серьезно.
Колледж Софи Ньюкомб Ц самое аристократическое учебное заведение на к
райнем юге.
Ц Учусь в колледже Софи Ньюкомб.
Ц Боже мой!
Она звонко рассмеялась.
Ц Мне бы не следовало говорить тебе об этом, но это чистая правда. В следу
ющий раз, когда мы увидимся, я расскажу тебе все подробно.

* * *

А потом это было в Новом Орлеане. Я и не думал, что мы встретимся. Нет, я, коне
чно, не забыл ее, но вовсе не думал увидеться с ней опять. Я рассматривал на
ше знакомство как одно из тех приключений, что порой выпадают по мановен
ию волшебной палочки, но никакого продолжения не имеют. Спустя две недел
и, услышав ее голос по телефону, я узнал ее только тогда, когда она сказала:

Ц Я же обещала позвонить.
И я почувствовал, как меня охватило волнение.
Ц Хочешь повидаться?
Ее прямота могла бы показаться назойливой, если бы мне самому не хотелос
ь с ней встретиться.
Ц Разумеется, Ц ответил я. Ц Приходи, выпьем по стаканчику.
Секунду она оставалась в нерешительности.
Ц Хорошо.
В тот вечер она действительно ни о чем ином, как посидеть вместе за стакан
чиком виски, казалось, и не думала. Но мне всегда претила роль евнуха-испо
ведника, и я быстро уговорил ее передумать. По крайней мере мне так казало
сь. Ее отношения со мной, само собой разумеется, перестали быть профессио
нальными.
На той же неделе она пришла ко мне второй раз, а потом явилась на следующей
. Не мешаю ли я ее работе, подумал я, но спросить не решился. Она сама объясни
ла. Оказалось, что она ездила в Мобил только на субботу и воскресенье или п
о особому вызову. Чем меньше объем работы, тем выше цена, сказала она, доба
вив, что именно таким путем ей удается платить за обучение в колледже.
Ц Когда с этой авантюрой будет покончено, а произойдет это в самом ближа
йшем времени, я не хочу, чтобы кто-нибудь, узнав про мои занятия, нанес мне у
дар под дых. Я хочу распрощаться с этим навсегда.
Ц Тебе нравится "Ньюкомб"?
Ц Ты хочешь знать, нравлюсь ли я "Ньюкомбу"? Нет, не нравлюсь. За эти четыре
года я прошла через настоящий ад, но сумела кое-чего добиться и в июне уже
получаю диплом, что редко случается в столь аристократическом учебном з
аведении.
Если бы ты только знал, как я их ненавижу! Ненавижу за то, что они меня прези
рают. А презирают меня не из-за того, что я проститутка, Ц да, да, будем гово
рить откровенно, я проститутка, Ц а из-за того, что я неблагородного прои
схождения. Вот что говорят, когда ты родом из Айриш-Чэннела. Про Чэннел вс
е сразу становится понятным, как только слышишь, с каким акцентом там гов
орят. Не лучше, чем в Бруклине. Я-то давным-давно научилась говорить прави
льно и вовремя скорректировала и акцент, и туалеты, и даже домашний адрес.
Но тем не менее один только факт, что я родилась и выросла в Айриш-Чэннеле,
заставляет их плевать на меня. А факт этот нельзя ни уничтожить, ни скрыть.

Мои субботние и воскресные занятия скрыть нетрудно, хоть я и проделывала
это неоднократно. Я ни разу Ц как бы это получше сказать? Ц не вступала в
деловой контакт вне Мобила, где никто не знает моего настоящего имени, и в
сегда надеваю черный парик. Никогда не назначаю свидания Ц так мы обычн
о выражаемся Ц с теми, у кого на машине новоорлеанский номер. С тобой мы в
стретились только потому, что у тебя техасский номер. Как видишь, я соверш
ила ошибку, Ц засмеялась она.
Я объяснил ей, что купил машину в Техасе.
Ц Нет, Ц продолжала она, Ц все это не из-за Мобила, все из-за Чэннела. Мен
я ни разу не пригласили в клуб, даже в тот, где собираются студентки, приех
авшие из провинции, которых не принимает городское общество. Я понимала,
что так должно быть, но была оскорблена. Я плакала. А разговаривают они так
, будто меня вообще не существует. Не существует, и все. Вот почему мне хоте
лось бы распять на кресте всех этих аристократических сук и их присных в
месте с колледжем Софи Ньюкомб. Потому что меня для них не существует. Мож
ешь не спрашивать, как я это сделаю, я знаю, мне это никогда не удастся, но по
мечтать-то я имею право. Лучше налей мне еще.
Все это она рассказала мне, когда пришла на другой вечер. Призналась такж
е, что ее настоящее имя Ада Мэлоун, а потом в отрывках поведала еще кое-что.

Ц Ты второй человек в моей жизни, который был добр со мной, не требуя ниче
го взамен, Ц сказала она, и я почувствовал неловкость, потому что считал
себя единственным. Ц Первым был старый индеец-бакалейщик по фамилии Ро
бишо. Если бы не он, бог знает что сталось бы со мной.
Мой отец, пьяница и бездельник, вынуждал мать, когда она была еще молодой,
кормить и поить его, как он это называл, торгуя собственным телом. А когда
она постарела для подобных занятий, нашел ей работу в мелкой лавчонке. Ма
ма не позволила ему заставить работать и меня, поэтому я доучилась при не
й до восьмого класса. Потом она умерла. Оказалось, что у нее было больное с
ердце, но она ни разу не обращалась к врачу, а просто в один прекрасный ден
ь взяла и умерла. Прямо за прилавком. Два часа ушло на то, чтобы протрезвит
ь отца, прежде чем сообщить ему эту весть. Сутки он горевал, по дороге с кла
дбища остановился спросить, не возьмут ли меня на ее место. Ему ответили, н
ет, я слишком молода, поэтому он подыскал мне другое занятие, еще лучше, по
его мнению: место в баре на Бурбон-стрит. Мне было всего тринадцать, но, нак
рашенная, я казалась много старше и вполне сходила за семнадцатилетнюю.

Ты, наверное, знаешь обязанности девушки из бара. Она должна составлять к
омпанию посетителям, пить только безалкогольные напитки, следить, чтобы
посетители побольше пили и тратили все свои деньги. А если у клиента боль
ше денег, чем он способен истратить, то нужно подсунуть ему снотворное, а п
отом другие служащие, предварительно очистив его карманы, выбросят его н
а улицу. Вот чем я должна была заниматься в тринадцать лет.
Ц Недурно, Ц только и нашелся что вымолвить я.
Ц О да, Ц усмехнулась она. Ц О да.
И вот здесь-то, сказала она, и вмешался мистер Робишо. Его дочь была подруж
кой Ады, потому он и принял в ней участие. Он дал ей работу, которую она долж
на была выполнять после школы и которая позволяла ей продолжать учебу и
даже покупать виски для отца. Но когда отец узнал, что она сменила свою сра
внительно выгодную службу в баре на место, которое при особом прилежании
позволяло ей продолжать учебу в школе, он страшно рассердился. Он избил е
е и, взяв за руку, повел обратно в бар. Бар этот в числе многих других принад
лежал одному из самых известных в городе гангстеров Ц Рикко Медине. Тог
да мистер Робишо, хрупкий, лысый, пожилой человек, совершил поступок, кото
рого, по мнению его знакомых, от него никак нельзя было ожидать. Он пошел в
бар и забрал Аду к себе в лавку. А ее отцу даже пригрозил, что заявит в полиц
ию, если тот принудит ее вернуться в бар. Двое подручных Медины нанесли ми
стеру Робишо визит, но он отказался следовать их совету. Удивительно, что
на этот раз дело обошлось без обычных в таких случаях репрессий: не били с
текол, не портили товаров. Ада продолжала работать в лавке, покупала отцу
более дешевое виски, чем ему бы хотелось, а во время выпускного акта именн
о ей выпала честь произносить прощальную речь.
После окончания школы она нашла место секретарши в обувной фирме. Прораб
отав там год, она заняла такую же должность в рекламном агентстве. Это был
для нее решительный шаг. Тихо и скромно она приобщилась к новому миру. Ино
гда ее приглашали развлечь клиентов, что она делала с достаточным тактом
. Она быстро поняла, что это может ей дать, и разработала определенный план
. Как следует все разузнав и тщательно присмотревшись, она пристроилась
в Мобиле. А потом поступила в "Ньюкомб".
Ц Проникнуть туда нетрудно, Ц сказала она. Ц Нужны большие деньги да а
ттестат. Трудно там выдержать.
Все, казалось, устроилось идеально, почти идеально. В течение недели она п
осещала занятия в колледже, а субботу и воскресенье посвящала зарабатыв
анию денег. Узнать об этом никто не мог, потому что занималась она этим за
пределами Нового Орлеана.
Ц Должна признаться, что такое решение я приняла после долгих сомнений
и далось оно мне с трудом. Я хочу сказать, что мне нелегко было стать прост
итуткой. Но потом выяснилось, что это совсем не так страшно. Сделанный мно
ю шаг оказался разумным и практичным, я получила возможность учиться. О, я
знаю все возражения. Можно зарабатывать по-другому, можно по вечерам раб
отать официанткой, а днем ходить на занятия или работать днем, а учиться п
о вечерам, но тогда понадобится целых десять лет. Я даже не колебалась. Я с
разу выбрала такой путь. Мне часто, чаще, чем следовало, бывает довольно то
шно, но мое занятие себя оправдывает.
Ц А тебя никогда... не тревожила совесть? Ц спросил я.
Ц Нет.
Ц Зачем же ты мне рассказала?
Ц Иногда хочется с кем-нибудь поделиться, а я тебе верю.
Ц Своим доверием ты налагаешь на меня слишком большую ответственность,
Ц заметил я. Ц Не уверен, хочется ли мне быть удостоенным.
Ц Ты уже удостоен, Ц улыбнулась она.

* * *

Вот так я и встретил ее, эту Минерву, возникшую из чела Всемогущества: сто
долларов за ночь, семьдесят пять, если вам повезет. (А мне повезло еще и тем,
думал я тогда, что теперь уже не приходится платить, хотя потом в течение д
олгого времени я придерживался совершенно противоположного мнения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52