А там и сес
сия придет к концу. Проекты эти и не отвергнут, и не примут, и вроде против т
оже никто не выступал. Все в порядке.
Такой волокиты могло бы не быть лишь при одном условии: нужно, чтобы этого
захотел Сильвестр. А почему бы ему не захотеть? А вот почему: он вовсе не со
бирался сразу выполнять все предвыборные обещания. Кое-что следовало ос
тавить для следующей сессии, которая состоится через два года, кое-что Ц
для очередных выборов через четыре года и для очередного губернатора Ц
Сильвестр сам решит, кто им будет.
На последней неделе июня в области социального обеспечения был принят о
дин-единственный закон Ц об увеличении пособия по безработице на пять
долларов в неделю.
И только неугомонная деятельность Ады Даллас нарушала неподвижность т
ех жарких дней начала лета.
Вместе с женами членов законодательного собрания которые называли себ
я "третьей палатой", она металась по приемам, коктейлям и обедам. Она была к
оролевой всех этих сборищ, и я понимал, что это одновременно и льстит ей, и
вызывает у нее отвращение.
Я знал, что вместо этого ей хочется присутствовать на обедах в лучших дом
ах Нового Орлеана, участвовать в благотворительных базарах, в карнавала
х и празднествах, быть в центре внимания на весенней фиесте, покровитель
ствовать молодым девушкам в минуты их дебюта в свете и хозяйничать на пр
иемах. Я знал, что ей хочется быть принятой в высшем обществе Нового Орлеа
на.
Раза три-четыре нам довелось повстречаться в коридорах Капитолия, но то
лько в последний раз она заметила меня, глаза ее расширились, она попытал
ась поймать мой взгляд. Я ответил ей быстрой улыбкой и повернулся к своем
у собеседнику. Еще раз я увидел ее в компании жен законодателей в рестора
не отеля при Капитолии. Она над чем-то старательно смеялась. Оторвав взгл
яд от накрытого белой скатертью стола, она увидела меня, и на мгновенье ка
кое-то облачко грусти набежало на ее лицо. Но уже через секунду оно исчезл
о, и я так и не понял, было ли оно на самом деле.
Закончилась первая половина сессии, и побежали вторые тридцать дней. Во
вторник после очередной передачи последних известий я вышел из Капитол
ия, чтобы отправиться к себе в отель. Я сел в машину и включил стартер, но за
жигание не сработало, хотя машина только вышла из ремонта и должна была б
егать "как новая". "Позвоню в автоклуб из отеля", Ц решил я и отправился пеш
ком. Я вышел из парка и, миновав одну тенистую улочку, только свернул на Тр
етью улицу, как увидел, что рядом остановилась желтая машина. Я повернулс
я и увидел за рулем Аду.
Ц Привет! Подвезти тебя? Ц спросила она.
Я сел в машину. Я был слишком удивлен, чтобы сделать что-нибудь другое. Маш
ина тронулась.
Ц Какое совпадение! Ц заметил я. Ц Моя не завелась.
Ц Правда?
Я смотрел на ее лицо на фоне убегающих назад деревьев и домов. А потом пере
вел взгляд на грудь, чуть касающуюся руля, и прикрытые юбкой бедра, плотно
прижавшиеся к подушкам сиденья, и от ее физического присутствия меня сло
вно обдало жарким дыханием. В горле пересохло, ладони стали влажными. Я за
крыл глаза, силясь представить пустынный дощатый настил и яхту, отвалива
ющую от пристани. А когда открыл, снова увидел лицо Ады, такое спокойное и
прекрасное, словно того дня никогда не было и с той поры ничего не произош
ло. Если стереть все из памяти, мелькнула мысль, может, ничего и не было и ни
чего не произошло. Кроме Ады, живой и невредимой. Если стереть...
Нет, было и произошло.
Она вдруг улыбнулась застенчиво и вместе с тем вызывающе, и я ощутил не то
лько ее физическое присутствие, но и то обаяние, которое так сильно влекл
о меня к ней.
Ц Это было не совпадение, Ц сказала она. Ц Я увидела тебя из окна.
Окруженные десятками машин, мы ехали по Флоридскому бульвару.
Ц Угостишь меня кока-колой? Ц спросила она.
Ц Даже виски.
Ц Только в закусочной, где можно не выходить из машины. Сам понимаешь, же
на Цезаря и все прочее...
Ц Конечно, Ц согласился я. Ц Сделай одолжение.
Она быстро взглянула на меня, и губы ее дрогнули.
Мы остановились в тени возле экстравагантной закусочной. Мальчишка-офи
циант в белой треуголке принял заказ и принес две бутылочки кока-колы.
С минуту мы молчали. Потом, оторвав взгляд от соломинки, она отчетливо про
говорила:
Ц Почему ты ведешь себя как дурак?
Ц Наверное, такое уж у меня счастье.
Эти фразы прозвучали отзвуком тех, что были сказаны в Мобиле несколько л
ет назад.
Ц Давно, да? Ц чуть улыбнулась она, тоже, по-видимому, уловив это эхо.
Ц Давно, Ц бессмысленно подтвердил я, и мы снова замолчали.
Ц Почему... Почему ты так резко порвал со мной?
Она смотрела не на меня, а вперед, на стену здания.
Ц Кто с кем порвал?
Она снова безрадостно улыбнулась и ничего не ответила. Мы сосали свои со
ломинки. Наконец она сказала:
Ц Хорошо бы, если в ты смотрел на вещи более реально.
Ц Я самый что ни на есть реалист.
Ц Нет. Ты видишь вещи, как они есть, но принимать их как таковые не хочешь.
Если они не совпадают с твоим мнением о них, ты не желаешь их принимать.
Ц Это ты так считаешь.
Ц Я знаю. Тебе нужно все или ничего, Стив.
Я разозлился и принялся обороняться:
Ц К твоему сведению, от тебя я ничего не жду и ничего не хочу.
Ц Именно об этом я и говорю. Ц Она помолчала, а потом осторожно добавила:
Ц А кое-чего мог бы и ждать.
Ц Я же сказал: меня это не интересует.
Ц Ты все еще ненавидишь меня?
Ц Я никого не ненавижу. Незачем тратить на это энергию.
Я чувствовал себя в ловушке.
Ц Ладно, Ц устало сказала она. Ц Забудь про это.
Мы допили кока-колу, и она довезла меня до отеля. Я вылез из машины, но не сп
ешил закрыть дверцу. Без всякого зазрения совести мне хотелось стереть и
з памяти все случившееся, жить только настоящим. Мне хотелось забыть все
сказанное. Я готов был все отдать за один только поцелуй, за возможность д
отронуться до нее. Но я не мог себе этого позволить.
Ц Спасибо, что подвезла, Ц сказал я.
Ц Пожалуйста, Ц четко ответила она.
Я смотрел, как, рванувшись, помчалась прочь машина, потом повернулся и про
шел сквозь вращающиеся двери отеля.

ТОММИ ДАЛЛАС

Я был губернатором штата и вместе с тем пустым местом. Я был нуль и знал эт
о, как знали и все остальные.
Ничего другого я и не ожидал. Я давно принадлежал Сильвестру, а когда прин
адлежишь ему, то уж целиком. Я знал это, и поскольку раньше не беспокоился,
то нечего было беспокоиться и сейчас. По-видимому, просто сессия законод
ательного собрания и все люди, которые действительно много делали, все, к
роме меня, который ничего не делал, заставили меня видеть и чувствовать э
то, как никогда раньше. Мне было неприятно, но что я мог предпринять?
Поэтому я и начал таскаться по укромным местечкам с женой законодателя и
з северной Луизианы, рыжеволосой толстушкой, сладкой, как бочка с медом. Е
е муж возглавлял один из правовых комитетов, он просто тонул в делах, и она
была ужасно одинока.
Меньше чем через неделю после того, как я принялся помогать ей забыть про
свое одиночество, Сильвестр пригласил меня к себе в кабинет. Смешно, ей-бо
гу, когда помощник губернатора приглашает губернатора к себе да еще дает
ему взбучку.
Но я пошел.
Ц Что я велел тебе делать? Ц спросил он.
Ц Вы о чем?
Ц Я велел тебе сдерживать твои пагубные наклонности, пока сессия не зак
ончится. Так или не так?
Я промолчал.
Ц Отвечай. Я тебе говорил это или нет?
Ц Вероятно, говорили.
Ц Ты прекрасно знаешь, что говорил. А теперь слушай. Ты сейчас же прекрат
ишь эту связь и до конца сессии будешь настоящим монахом. Понятно?
Ц Понятно.
Я вышел из кабинета, хлопнув дверью Ц единственное, что я мог себе позвол
ить и что он вынужден был проглотить. Но у себя в кабинете, в губернаторски
х апартаментах, когда я вытащил из тайника под письменным столом бутылку
виски, мне пришло в голову, что на этот раз я вовсе не дрожал перед Сильвес
тром, как раньше.
Тем не менее рыжеволосую я бросил.

* * *

В один из июльских четвергов ровно в полдень сессия в полном мире и согла
сии завершила свою работу. В заключение я спел, законодатели пускали бум
ажные самолетики, а потом состоялся пикник. И там, после того как мы сытно
поели и попили из бумажных стаканов, я услышал, как один из законодателей
сказал другому:
Ц Счастливчик этот Томми! Что за жизнь! Никаких волнений.
Ц Да, старина, только пенки снимать, ни одной заботы.
Что за жизнь!
Господи, подумал я, что понимают эти люди?
Сразу после пикника в отеле при Капитолии еще часа два творилось черт-те
что, а потом часам к девяти Батон-Руж стал похож на город, из которого толь
ко что ушла армия. Я чувствовал себя как... Как кто? Как человек, который очут
ился в большой комнате, где только что выключили радио. Когда выключают р
адио, слышен треск, потом он исчезает, и ничего не остается. И человек один
в пустом мире.

РОБЕРТ ЯНСИ

Итак, попытка была предпринята, но чего я добился? Придется попробовать е
ще раз. Если нельзя занять позицию с первой атаки, значит, надо начать втор
ую под другим углом захода. Предстояло определить этот угол.
Я сообразил, что в течение дня в Капитолии она обязательно должна спусти
ться в кафе. Поэтому я решил через каждые двадцать пять минут подходить к
стеклянным дверям кафе, проверять, не там ли она. На девятый раз, в час трид
цать шесть, я увидел ее за столиком вместе с женой Хадсона. Она сидела спин
ой к дверям, но я сразу ее узнал по волосам, форме головы и плечам. Я вошел в
кафе и, притворяясь, будто не вижу ее, сел за столиком напротив, а потом, ког
да она подняла глаза, сделал вид, что страшно удивлен и доволен.
Ц Добрый день, полковник. Ц Голос ее был ровным, а улыбка безразличной.
Ц Как поживаете?
Ц Подсаживайтесь к нам, полковник, Ц предложила миссис Хадсон.
Ада промолчала.
Ц Спасибо, Ц поблагодарил я, Ц если, конечно, я вам не помешаю.
Ц Ни в коем случае, Ц заверила миссис Хадсон.
Ада опять промолчала, чуть улыбнувшись, как будто ее мысли были где-то дал
еко-далеко. Я сел.
Ц Итак, Ц сказал я, Ц сессия позади.
Ц Да, Ц сказала она.
Ц Вы, дамы, наверное, были очень заняты?
Ц Но это приятная работа, Ц с энтузиазмом откликнулась миссис Хадсон.

Мы еще поговорили. Я не уходил. "Пересижу", Ц решил я.
Первой поднялась миссис Хадсон.
Ц О, я опаздываю! Ц воскликнула она. Ц В два пятнадцать я должна быть в п
арикмахерской, а сейчас уже два. Придется бежать, извините меня.
Она ушла. И тут Ада сказала:
Ц Я тоже должна идти. У меня встреча. Ц Должны? Ц спросил я.
Ц Да. Ц Она пристально взглянула на меня, но чуть улыбнулась. Ц Должна.
Спасибо за кофе, полковник. Ц В ее голосе опять послышалось равнодушие. З
агорелся красный свет.
Но я с самого начала знал, что победа будет нелегкой. Да я и не хотел, чтобы б
ыло легко. Но, господи, еще больше я не хотел, чтобы дело это не двигалось с м
еста. Пусть чуть-чуть, но вперед. А у меня ничего не получалось.
Удача во многом зависит от тебя самого. Нет, не обязательно поставить себ
е целью ее тотчас добиться. Надо лишь привести в движение определенные с
илы, и тогда события, по всей вероятности, начнут работать на тебя. По всей
вероятности. Бьешь кием по шару, он начинает прыгать, задевает другой шар,
и тот, глядишь, оказывается в лузе. Вот и в футболе так же. Гоняют, гоняют мяч
, и вдруг удар, и мяч в воротах. Или ведешь заградительный огонь, не имея и по
нятия о расположении противника, и, тем не менее, выведешь из строя нескол
ько вражеских огневых точек. Вот и в жизни удача приходит, когда ее не ждеш
ь. Я верю, что все, и хорошее и плохое, во многом зависит от себя.
Во многом, но не целиком. Ни в коем случае. Существует какая-то граница, но г
де она проходит, никто не может сообразить. Существует, и все.
Итак, я должен продолжать. Не обязательно выдумывать что-то необыкновен
ное, просто надо действовать по-другому. Но шли дни и недели, а я все не мог
ничего придумать.

ТОММИ ДАЛЛАС

Спустя неделю после окончания сессии от нее не осталось и следа, и жизнь в
Капитолии замерла. Все мои обязанности состояли в приходе на службу в де
вять, пожимании рук тех, кого Сильвестр вводил ко мне здороваться, исполн
ении тех песен, которые он советовал мне петь, и в возвращении в четыре три
дцать домой, где я иногда встречал Аду.
Однажды вечером я сидел в гостиной и слушал разговор Ады по телефону. Она
смеялась тем высоким, взлетающим вверх и там обрывающимся смехом, каким
обычно смеется женщина в разговоре с другой женщиной.
Ц Да, Ц говорила она. Ц А что я могла сделать? Что еще я могла сделать?
Она была в платье из серебристого шелка. Руки ее были обнажены и ослепите
льно белели на фоне платья, длинные золотистые волосы распущены по плеча
м, и выглядела она на миллион долларов.
И не меньше она, вероятно, тратила на себя. И на свои туалеты. Господи, сколь
ко она потратила на свои туалеты! Как вспомню эти счета и чеки! Этих денег
мне хватило бы на виски на весь остаток жизни или по крайней мере на ближа
йшие два года.
Она опять рассмеялась.
Ц До свидания, дорогая, Ц сказала она и подошла ко мне, все еще улыбаясь,
с румянцем на лице.
Ц Идешь куда-нибудь, куколка? Ц спросил я.
Улыбка изменилась, стала какой-то манерной, усталой, но тем не менее друже
любной.
Ц На чай, Ц ответила она. Ц В "Розали".
Ц Ты чудесно выглядишь. Все будут тебе завидовать.
Продолжая улыбаться, она явно думала о чем-то другом, когда я сказал:
Ц Ты настоящая королева, малышка. Ты моя королева.
Она похлопала меня по плечу.
Ц Мне пора. Не перетруди себя, милый.
Что она хотела, черт побери, этим сказать? Неужели она узнала обо мне и той
брюнетке из управления общественных работ?
Если узнала, дела мои совсем плохи. Мы уж бог знает сколько времени не были
близки, а я все не терял надежды на ее благосклонность.
Глядя ей вслед, на ее переливающееся серебром платье, я думал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52