Несомненно, ее должно было бы несколько успокоить то, с какой легкостью В
ир, отвязав лодку, оттолкнулся от причала и как ловко затем, вставив весла
в уключины, он стал выводить лодку в море. Стало ясно, что в этом деле Вир от
нюдь не новичок. Тем не менее, прошло не так мало времени, прежде чем Конст
анс, привыкнув наконец к ритмичным движениям весел и мягкому покачивани
ю моря, почувствовала, что ее напряженные мышцы медленно расслабляются.

Для того чтобы не думать о черных бездонных просторах кругом, она обрати
ла свои мысли на человека, сидевшего с ней в лодке. Даже в темноте, которую
еле-еле рассеивал бледный свет звезд, нельзя было не заметить, какая в нем
произошла перемена. И правда, видя как он сильно и ловко загребает воду ве
слами, она поняла, что он совершенно не напряжен и что она еще ни разу не ви
дела его таким. Постепенно она сообразила, что он сейчас в своей стихии. Ц
Трудно объяснить почему, но в душе Констанс разлилась теплая радость пр
и этом открытии: она сумела обнаружить что-то особое и очень личное в этом
непростом человеке, за которого вышла замуж. Вир любил море. Любовь эта, н
адо полагать, возникла в нем с детства. Ведь его отец был моряком, и доволь
но известным. Более того, море давало ему передышку от того, что постоянно
преследовало его, Ц собственно, от необходимости быть тем маркизом де В
ирой, образ которого он сам создал. Здесь, вдали от суши, он мог быть просто
Гидеоном Рошелем.
Констанс невольно подумалось: допускал ли он хоть кого-то внутрь своего
мира Ц сестер, например? Или деда? Почему-то казалось, что не допускал. И ее
кольнула мысль, что он ведет очень одинокую жизнь. Но ведь он был маркиз д
е Вир. Возможно, он и не нуждался ни в ком, кто бы заполнил пустоту его жизни.

У Констанс эта мысль вызвала большое сомнение. Как бы ни дорожила она соб
ственной независимостью, все же очень хорошо при этом понимала, что не мо
жет жить совершенно сама по себе. Как ни обожала она часами просиживать н
ад своими драгоценными книгами, как бы высоко ни ценила уединение и непр
икосновенность личной жизни, все же испытывала потребность в человечес
ком обществе, в любви и в смехе. В ее жизни всегда был кто-нибудь Ц ее мать
и друг ее матери, тетя Софи и полковник, ну и Милли тоже. Она не могла предст
авить себе жизнь без кого-то рядом, без человека, которому бы могла поверя
ть всякие мелкие тайны, да и крупные тоже, с кем можно было бы поговорить о
смешных повседневных происшествиях, Ц одним словом, без кого-то, с кем он
а могла бы быть самой собой. Требовать от нее отказаться от такого общени
я было бы слишком. Интересно, а Вир, сознательно лишивший себя этих малень
ких человеческих контактов, не слишком ли много от себя потребовал?
Наверняка, думала она, это ему дорого далось Ц постоянно изображать неп
роницаемую отчужденность от мира. Человек не может жить местью единой Ц
по крайней мере, человек, желающий сохранить человеческое в себе. Больше
всего на свете ей хотелось бы пробить брешь в этой непроницаемой стене, к
оторую он воздвиг вокруг себя. Если она не сможет научить его любить себя,
то, возможно, сумеет хотя бы заставить его посмеяться над этим, как тогда,
в охотничьем домике. Сможет ли она довольствоваться малым?
Но она сразу поняла, что не сможет. Душа ее зачахнет и умрет в браке без люб
ви, как то было с ее матерью. Разница только в том, что она любит Вира и готов
а сражаться за обладание тем, что ее мать никогда бы не смогла получить в б
раке с графом Блейдсдейлом. И чтобы получить свое, первое, что она должна с
делать, это исправить то зло, которое совершила, вынудив маркиза женитьс
я на себе. Чтобы завоевать его любовь, она должна найти способ освободить
его от обязательств по отношению к ней. Решение проблемы наверняка ожида
ло ее в Лондоне.
Ц Констанс, фонарь, Ц прервал ее размышления маркиз. Ц Держи его высоко
. Открой и закрой заслонку три раза. Осторожнее, девочка, не урони его за бо
рт! Без фонаря нам трудно будет понять, куда плыть.
Констанс, которая терялась в догадках, как он вообще понимает, куда плыть,
с убогим ли светом этого фонаря или без него, послушно сделала все точно т
ак, как он приказал.
Ц Молодец, Ц похвалил ее Вир, пытавшийся не дать лодке свернуть с курса.
Ц А теперь смотри как следует вперед.
Ц Но я ничего не вижу, Ц сказала Констанс, извернувшаяся на скамейке, чт
обы вглядываться в темноту прямо по курсу. Ц И я понятия не имею, что долж
на увидеть.
Ц Поймешь, когда увидишь. Вон! Ц сказал он с удовлетворением в голосе. Ц
Прямо перед нами, чуть к правому борту. Ну Рот! Добрался-таки за два дня. Дол
жно быть, все паруса порвал, висельник.
Констанс, которой тоже удалось различить вдали три вспышки света, могла
только гадать, что бы такое могли означать последние слова.
Ц Но два дня? Ц сказала она, вглядываясь в его лицо в темноте. Ц Ты что, бы
л не уверен, что лодка ждет нас?
Ц Корабль, девочка моя, Ц поправил ее Вир весело. Ц А точнее говоря, шхун
а. И у меня были все основания надеяться, что Рот не подведет. Он вообще ста
рается не вызывать моего неудовольствия.
Вир не счел нужным более распространяться об этом Роте. И Констанс, котор
ая замерзла и устала, не нашла в себе сил расспросить его подробнее. Она уд
овольствовалась тем, что стала смотреть на восходящую луну, которая, как
большая оранжевая тыква, появилась над горизонтом.
И потому она очень удивилась и даже вздрогнула, когда силуэт высокой кор
мы корабля появился из темноты прямо перед ней.
Ц Эй, на борту!
После зычного оклика Вира на борту судна началась суета.
Ц Капитан! Это его светлость, точно он, Ц прокричал какой-то человек, пер
евесившийся через фальшборт, чтобы разглядеть лодочку, качавшуюся на во
лнах.
Ц И с ним кто-то еще, Ц крикнул другой. Ц Святители! Да это леди!
Ц Посторонись, Бриггс, Ц коротко приказал незнакомый голос. Ц Дай мне п
осмотреть.
Голова, сидевшая на очень широких плечах, высунулась из-за фальшборта.
Ц Вижу, вы добрались благополучно, милорд, Ц заметила голова, после чего
широкоплечий незнакомец, которому она принадлежала, щеголевато отсалю
товал Виру. Ц Даже чуть раньше, чем ожидалось. Похоже, вы должны мне шилли
нг. К счастью, я тоже прибыл заранее.
Ц Действительно, к счастью, Ц отозвался маркиз чрезвычайно сухо. Ц Над
о еще посмотреть, целы ли мачты, после того как ты гнал судно из-за дурацко
го пари. Я с тебя шкуру спущу, Рот, если окажется, что рангоут поврежден из-з
а твоего безрассудства.
Ц Успокойтесь, милорд. Ваша красавица в полном порядке, точно как тогда,
когда вы видели ее в последний раз. Кстати о красавицах, я вижу, что вы прив
езли с собой гостью. Капитан Калеб Рот к вашим услугам, мадам. Надеюсь, мне
позволено будет первому приветствовать вас на борту.
Ц Тебе позволено будет приготовить и спустить люльку, капитан Рот, Ц ск
азал Вир и добавил значительно: Ц Для моей жены.
Констанс, которая разглядывала корму теперь уже в ярком свете луны, почт
и не обратила внимания на то, что вслед за этим заявлением Вира на борту шх
уны воцарилось гробовое молчание. Она почувствовала, что внутри ее все з
адрожало странной дрожью, когда разобрала буквы на транце.
Шхуна была «Ласточкой», и маркиз и маркиза де Вир вернулись на ее борт.

Глава 7

Во время безмятежного плавания по Ла-Маншу, из залива Лайм на восток, Конс
танс не раз и не два пришло на ум, что ее свадебное путешествие очень похож
е на прекрасный сон, и ей совсем не хотелось просыпаться. Если к заливу Лай
м капитан Рот привел стремительную «Ласточку» на всех парусах, то теперь
Вира, как ни странно, совершенно устраивало, что судно идет неспешно вдол
ь извилистой береговой линии, словно он и правда вознамерился устроить е
й свадебное путешествие, возможно, в качестве компенсации за предстояще
е ей, в сущности, заключение в доме Албемарла в Лондоне.
Почти, думала Констанс. Упираясь ладонями в гакаборт, она пристально вгл
ядывалась в порт возле трех меловых скал, поднимающихся из воды и похожи
х на три гигантских парусных судна, готовых выйти в открытое море. Иглы Ц
вот как назвал их Вир. Иглы у побережья острова Уайт. У нее было неприятное
чувство, что на этом острове есть глаза, которые очень внимательно следя
т за их шхуной, легко и грациозно скользящей по воде.
И неудивительно Ц ведь «Ласточка», медленно плывущая вдоль берега, каза
лась легкой добычей, которую грех не захватить. Вот только внешность быв
ает обманчива, а внешность «Ласточки» была обманчива чрезвычайно. Это хо
дкое судно, сделанное из крепкого английского дуба, может, и выглядело ка
к прогулочная яхта состоятельного лорда, но на палубе своей она несла дв
е пушки с короткими и широкими стволами. То, что в данный момент эти пушки,
одна на носу и вторая на корме, были закрыты парусиной, казалось Констанс
в высшей степени многозначительным фактом. Она нисколько не сомневалас
ь, что пушки на палубе яхты Ц это очень необычно. А ведь следовало еще уче
сть семь квадратных портов по каждому борту, хитро скрытых плотно прилаж
енными люками, и перед каждым установлена окутанная парусиной пушка. Кон
станс подозревала, что на борту имелось и иное оружие, больше подходивше
е для военного корабля, чем для прогулочной яхты.
Честно говоря, «Ласточка» вообще порождала вопросы один за другим. Напри
мер, откуда у Вира корабль, не говоря уже об установленных на нем пушках. В
се это должно было обойтись в кругленькую сумму. Но самым важным ей казал
ся вопрос, почему он пошел на такие издержки и хлопоты. Ведь явно не ради т
ого, чтобы обеспечить ее безопасность! Когда он оснащал свое судно, он и не
подозревал, что в плавание на нем пустится со своей женой, дочерью графа Б
лейдсдейла. Она давно уже догадалась, что неспешное плавание «Ласточки»
вдоль побережья было задумано отнюдь не только для того, чтобы развлечь
новобрачную маркизу. Более того, создавалось впечатление, что Вир своими
медлительными маневрами возле самого берега намеренно дразнил кого-то
, что судно было приманкой, но приманкой для кого? Не для Блейдсдейла же, ко
торый в жизни не ступал на борт корабля?
А ведь если ее подозрения верны, то ловушка была расставлена для лица или
лиц, причастных к гибели покойных маркиза и маркизы де Вир. Не зря же он на
звал свое судно «Ласточкой».
Впрочем, она вовсе не сердилась на Вира за эту опасную игру. Тем более что,
если их свадебное путешествие и не было тем, чем казалось постороннему в
згляду, все же Вир вел себя по отношению к ней со всей предупредительност
ью, о какой только и может мечтать новобрачная.
Если не считать долгих бесед с Калебом Ротом, оказавшимся, кстати, занятн
ым и приятным человеком, Вир почти все время проводил с ней. Он часами стоя
л возле удобного кресла, которое установили на палубе специально для нее
, рассказывал о местах, где они проплывали, терпеливо объяснял, как устрое
на и как действует девяностофутовая шхуна с командой в шестьдесят челов
ек. Стоя за ее спиной и положив свои руки на ее, позволял ей покрутить штур
вал, и она управляла послушным судном под одобрительными взглядами сгру
дившейся вокруг улыбчивой команды. Моряки вели себя как дети и были в пол
ном восторге от нового статуса хозяина, оказавшегося вдруг женатым чело
веком. А Вир, которому, видимо, нравилось хвастаться молодой маркизой, охо
тно позволял им этот восторг проявлять.
Хотя следовало признать, что он был не менее внимателен к ней и тогда, когд
а они оставались наедине, например, во время обеда: обедали они вдвоем в са
лоне в кормовой части, где только корабельный стюард Палтни, тихо ступая
в мягких туфлях, нарушал их уединение, когда приносил блюда и убирал посу
ду.
Постепенно она стала ждать со смешанным чувством тихих разговоров за эт
ими вечерними, трапезами. Обладая познаниями в самых разных областях, Ви
р умел быть занимательным собеседником; он развлекал ее незамысловатым
и рассказами о своей семье, друзьях и знакомых, но мог стать и серьезным и
тогда говорил об искусстве, литературе, истории и о текущих событиях, в ос
новном о более чем вероятном возобновлении войны с Францией. Более того,
он умел слушать и вовлекать собеседника в разговор, и очень скоро она ста
ла рассказывать ему о себе, о своей матери, о своей жизни с тетей Софи в Лон
доне. И всякий раз во время этих бесед она чувствовала, что он отбрасывает
напускную надменность, словно решил, что сейчас можно позволить ей видет
ь реального человека за маской маркиза.
У нее было такое чувство, что он ухаживает за ней, как ухаживал бы человек,
прекрасно знающий, что в любой момент может предъявить свои права на нее,
однако по каким-то причинам предпочитающий не форсировать события.
Чума возьми этого хитреца, думала она, бросая взгляд через плечо на его вы
сокую фигуру. Он стоял у штурвала и о чем-то говорил с Ротом. Увы, никогда Ви
р не казался ей таким мужественно привлекательным, как сейчас, в кожаных
штанах и ботфортах, в простой белой полотняной рубашке, распахнутой у го
рла. Сильно поношенный сюртук, некогда темно-синего цвета, но выгоревший
на солнце, тоже как-то очень шел ему. Да, думала она, никогда еще он не казал
ся столь победительно красивым Ц и столь ужасно недостижимым.
Она даже пожалела немного, что он проявляет такое терпение и не спешит сд
елать ее своей супругой не только формально, но фактически. Это безмятеж
ное плавание навстречу солнцу не могло продолжаться вечно. Очень скоро в
се закончится Ц либо вооруженной схваткой с врагом, либо мирно, в какой-н
ибудь гавани неподалеку от Лондона.
В ту первую ночь на борту шхуны она решила, что Вир позволил ей одной лечь
спать в каюте, заботясь о ней же. И действительно, она просто валилась с но
г от усталости. Слабая усмешка тронула ее губы, когда она вспомнила, как ее
втянули на борт на дурацкой штуке, именуемой люлькой, и она, мокрая, переп
ачканная, вдруг с ужасом обнаружила, что является центром внимания неско
льких десятков мужских глаз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42