Платье представляло собой нечто большее, чем простое сочетание разных элементов. Оно составляло единое целое, и носить его – значило самой превратиться в другого человека. Я смотрела на отражение бледной, длинноволосой девушки в зеркале и едва узнавала саму себя. Если я куплю это платье – или сошью что-нибудь подобное, – то Тим просто рухнет у алтаря.– Платье вам очень идет, – мурлыкала между тем продавщица.Нет, думала я, на тридцатилетней женщине эти километры шелка будут выглядеть по-дурацки. Но в зеркале отражалась вовсе не тридцатилетняя женщина. В нем я казалась юной и прекрасной.– Платье для невесты – это очень важная деталь. – Голос продавщицы доносился до меня откуда-то издалека. – Это своеобразное самоутверждение. И такое платье, как это, делает ваше самоутверждение очень веским.Изабель Мэлон. Вот мое самоутверждение.– Может быть, для кого-то так оно и есть, только не для меня. Для меня важнее другое.Продавщица посмотрела на меня с пониманием.– Если честно, то для меня тоже. – Она фыркнула. – Хотя вы все в нем такие прекрасные!Мы договорились, что я подумаю и приду к ней в другой день. Снова влезать в джинсы и джемпер казалось чем-то тривиальным, словно с небес я спускалась на землю. Это платье словно вдохнуло в меня новую жизнь. Я быстренько сжевала батончик "Марс" для подкрепления, потом бодро зашагала, невзирая на толпы, на Графтон-стрит и купила там для матери шелковую блузку, для Алисон браслет, для Яна джемпер и для отца оплетенную флягу. Для Питера я купила книгу о собаках, для Джемаймы духи. А себе я купила черные кожаные ботиночки и кожаную куртку.Мать просто с ума сойдет, когда увидит ботинки и куртку, думала я, стоя в очереди на такси. Она скажет, что надо было дождаться распродаж. Но в период распродаж у меня не будет времени таскаться по магазинам, мне придется морочить себе голову всякими свадебными глупостями. Очередь на такси была огромной. Я постукивала ногами об асфальт и жалела, что на мне нет шапки и перчаток. Свою меховую шапку я ухитрилась потерять, когда возвращалась в Дублин, а перчатки у меня вообще больше двух дней, как правило, не задерживались.Наконец подъехало такси. Я назвала таксисту адрес родителей. Тим хотел, чтобы я сразу же переехала к нему и, очевидно, был удивлен и даже обижен, когда я сказала, что хочу пока пожить в родительском доме.– Это потому, что я хочу выйти за тебя замуж, – объяснила я.– Но я тоже хочу на тебе жениться! – возражал он. – И поэтому хочу, чтобы мы делили с тобой кров.– Осталось всего восемь недель. Разве ты не можешь подождать восемь недель?– Дело не в ожидании, – ответил он. – Дело в том, хочешь ли ты быть все время со мной. Как я с тобой. Лично я не хочу, чтобы ты уходила.– Ты умеешь так красиво говорить! – сказала я, уютно прижимаясь к нему. – Вот за это я тебя и люблю.Но своего решения я менять не собиралась и очень гордилась своей твердостью.Такси остановилось около дома. Я вышла и некоторое время смотрела на ожерелья огоньков в Дублинской бухте, трепетно отражавшихся в черной морской воде. Зрелище было одним из преимуществ жизни на побережье. Я так тосковала по нему за границей!– Тим звонил, – сообщила мне мать, как только я вошла в дом. – Сказал, что встретится с тобой прямо в Чилли-клубе, не заезжая домой.– Вот педик, – выругалась я.– Изабель! – строго выговорила мне мать. – Ты же знаешь, что я не люблю такие выражения!– Извини. – Я постаралась скрасить вырвавшееся у меня слово улыбкой.На кухне я открыла холодильник и достала кусок сыру.– Для серьезной еды уже поздно, – выговорила мне мать. – Просто не понимаю, как ты ложишься каждый день спать на полный желудок! У тебя же будет несварение!– В Мадриде все едят гораздо позже, – сказала я, надкусывая сыр.– У иностранцев все по-другому. – Она выкладывала на гриль свиные отбивные. – На твою долю сделать одну?– Нет. Тим собирается сделать мне предпраздничный презент – романтический ужин. Нехорошо, если я не смогу проглотить из него ни крошки. Лучше перекусить бутербродом. Просто чтоб заморить червячка.– Ты питаешься без всякой системы! – заметила мать. – Вот что сделала с тобой заграница!– Не будь занудой! – Я поцеловала ее в щеку.– Ты поможешь мне накрыть на стол?– Конечно. А ты ждешь гостей?– Да, представь. Редкий случай в нашем доме.– В любом доме это сейчас редкость, – сообщила я. – Разве ты не читала? Все сейчас только перекусывают и перехватывают где попало. Дома никто не обедает.– А в нашем доме всегда будут семейные обеды! – упрямо подчеркнула она, нарезая зелень.– Учту, когда буду жить в Доннибруке, – сказала я. – Если не справлюсь, то приду за опытом домой.– Да справишься ты! – Она положила нож и вытерла руки о передник. – Только вот как твоя жизнь там сложится? – Вид у нее был озабоченный.– Хорошо сложится, – заверила я ее. – Все со мной будет нормально, мам, ты не волнуйся.– Я не люблю вмешиваться, – продолжала она. – Просто хочу, чтобы ты была счастлива, Изабель. Чтобы ты получила от жизни все, что пожелаешь.– Я и так счастлива, – беспечно ответила я. – И уже получила то, что давно хотела.Она снова взяла нож и принялась нарезать грибы.– Не то чтобы я тебе не верила… – начала она, не поднимая головы.– Но?– Но… Ты уверена, что на этот раз все сойдет благополучно? – Голос ее дрогнул. – Ты уверена, Изабель, что он тот самый, кто тебе нужен?Я обняла ее и поцеловала и долго убеждала, что совершенно во всем уверена и что она зря городит горы на пустом месте, потому что все уже решено.
Ян подбросил меня в город на отцовской машине. По дороге мы болтали о его новой подружке Джемайме.– Она очень милая, – запальчиво говорил он. – Она мне нравится, и я ей нравлюсь.– Звучит как-то не слишком серьезно, – заметила я.– Она меня успокаивает.– Успокаивает? – Слово показалось мне совершенно несуразным. – Что можно ждать от отношений, которые успокаивают и больше ничего?– Господи, Изабель, почему ты считаешь всех нас ненасытными дикими зверями? – Он нажал на акселератор. – Вот лично я люблю сидеть рядом с девушкой и – просто отдыхать.– Прекрасно! – воскликнула я. – Никаких проблем! Хотела бы я иметь такого приятеля, как ты. Но почему-то все они не думают об отдыхе, когда сидят рядом. Они скорее тут же вступают в борьбу!– Но не все же из нас звери, – повторил он. – Может, тебе все время попадались какие-то не те мужчины.Он резко затормозил на желтом свете и про себя выругался.– А Джемайма тоже любит все время отдыхать? – спросила я через некоторое время.– Да. Вот Хани всегда обожала что-нибудь делать. Больше пяти минут она на одном месте просидеть не могла. Она меня просто измучила. "Ян, мы должны сделать это. Ян, мы должны пойти туда. Ян, мы должны встретиться с теми-то. Ян, прекрати валяться перед телевизором". – Зажегся зеленый свет, и мы поехали дальше. – А когда она звонила, то всегда начиналось: "Где ты был? Куда ты идешь? Что ты делаешь? Кого ты встретил?" Она доводила меня до белого каления.– Когда я в прошлый раз приезжала, ты говорил, что жить без нее не можешь, – напомнила я.– Я привык к ней, вот и все.– А Джемайму ты любишь?Он засмеялся.– Нет, Изабель, не люблю. Просто нам хорошо вместе, и это очень необременительно. А Хани хотела замуж, ты же знаешь.– Да, Алисон говорила.– Мне еще рано жениться, – уверенно объявил он. – С девчонками все по-другому. Они почему-то все хотят замуж.– Между прочим, у замужних женщин более высокий уровень депрессивных состояний, чем у мужчин, – сказала я. – Мне кажется, женатые мужчины – самые удовлетворенные люди на свете. Так что с твоей теорией что-то не в порядке.– Ерунда! – засмеялся он. – Я еще не встречал ни одной девчонки, которая не хотела бы проплыть по церкви в белом платье с каким-нибудь горемыкой!– Так уж много ты их встречал! – съязвила я.– Много немного, но от одной я вовремя смылся.– Тогда мы все, наверное, сумасшедшие, – сказала я упавшим голосом. – Хотя на самом деле замужество – это не начало и не конец всего.Мы остановились у следующего светофора.– А что же, по-твоему, начало и конец всего?– Не знаю. Наверное, все вместе… Партнерство, любовь, стабильность, все.– И поэтому ты собираешься замуж за эту сволочь?– Ян! Как ты его называешь? У меня просто нет слов!– А может, у тебя нет чувств?Я бросила на него уничтожающий взгляд, но он сосредоточенно смотрел на дорогу и ничего не заметил.Я вышла на Тринити-стрит. Покупательский ажиотаж сменился в городе предпраздничным весельем. Все пабы были полны под завязку, словно пиво сегодня отпускалось бесплатно. В витрине одного из универмагов показывали мультяшки, и я постояла немного и поглазела на них с детским удовольствием.Когда я пришла в ресторан, метрдотель указал мне заказанный Тимом столик на двоих, но самого Тима там еще не было. Впрочем, отсутствие пунктуальности у моего жениха не было для меня новостью. Тем более что сейчас он очень сильно уставал на работе.– Не хотите ли пока что-нибудь заказать? – спросил меня официант.– Минеральной воды, пожалуйста.Я пила воду и просматривала меню. Индонезийские слова мало что значили для моего уха, и поэтому я присматривалась только к тому, что было ясно без перевода: зеленое карри, говядина, запеченная в пальмовых листьях. Остальное я пропускала, чтобы не краснеть от неправильного произношения.Тим опаздывал на десять минут. В этом еще не было особого криминала: мало ли что, пробки, неожиданные происшествия. Вот раздался звонок входного колокольчика, и я скроила на лице приветливую улыбку. Но это оказался не Тим. Вошла группа мужчин и женщин, смеющихся и болтающих, судя по всему – компания сослуживцев, выбравшихся на офисную вечеринку. Они злословили по поводу какой-то Виви, которая путалась с Джимом из отдела инвестиций и с Полем из финансового отдела. Я пожелала Виви не снижать скорости. Офисные сплетни живо напомнили мне о моей собственной бывшей работе. Я так по ней соскучилась!Через двадцать пять минут ожидания мне показалось, что на меня начали коситься. Одинокая женщина, вечером, в предпраздничный день – это действительно что-то странное! Может быть, они злословят теперь на мой счет? Говорят друг другу, что мой мужчина меня бросил? Я положила на стол левую руку, чтобы как можно ярче сверкало кольцо. Пусть знают, что никто меня не бросил, что я помолвленная невеста! Но, однако же, где Тим?Он пришел еще через пять минут, окруженный облаком морозного воздуха, табачного дыма и пивного перегара.– Извини, Изабель, – сказал он, беря меня за руку. – Я прямо с работы.– У вас было выездное заседание в пабе?– А что было делать? – сокрушенно спросил он. – Все пошли, и я пошел. Но я выпил только одну.Я промолчала.– Ну две, – уточнил он. – Но клянусь тебе, Изабель, мне оно совсем не понравилось! Я не допил целую пинту.Я ему поверила. У него был такой искренний вид оскорбленной невинности, что не поверить ему было просто невозможно. Кроме того, взгляд у него не был пьяным.– У меня был ужасный разговор с Грегом, – продолжал он, освобождая мою руку, чтобы сподручнее листать меню. – Он хочет, чтобы я закончил очередную фазу проекта к концу этой недели. Я сказал, что он просто выжил из ума, – тут работы еще недели на три, не меньше! Но ты же знаешь Грега? Ему главное сроки, договорные обязательства, вся эта ерунда.Я понимающе кивала головой.– В конце концов я ему сказал, что все закончу, когда закончу, и ничего он с этим поделать не может. Он попыхтел, посопел и согласился.– Хорошо.– Главное закончить до свадьбы. Грег всегда такой. Устанавливает заведомо нереальные сроки.Я улыбнулась.– Надеюсь, в нашу свадебную ночь ты не будешь печатать на компьютере.– Не беспокойся. – Тим пьяно усмехнулся. – Я буду печатать кое на чем другом.– Тим!– Извини. – Он снова сжал мою руку. – Я тебя люблю, Изабель.– Почему?– Что за вопрос?– Почему ты меня любишь?– О, по тысяче причин! Но главное… – Он наклонился вперед. – Главное, что ты самая сексуальная штучка на двух ногах, какие только существуют во Вселенной!Мне стало смешно. Я откинулась на стуле и слушала, как Тим продолжал вслух переживать свой разговор с Грегом относительно проекта, над которым они сейчас работали. Все повторялось с точностью до деталей: Грег требовал слишком многого, Тим в конце концов уступал. После яростных препирательств.– Это значит, что мне надо закончить ко дню святого Стефана, – подытожил он.– Постарайся.– А то с Грега станется! Он может позвонить на утро после свадьбы и потребовать, чтобы я немедленно явился на работу.– Ну уж!– Правда! А кстати, как там приготовления? Все под контролем?– Да. – Все было под контролем, потому что я не работала. Времени на приготовления оставалось сколько угодно.– Отель заказан, оркестр заказан, церковь заказана?..– Тим, все заказано.– Хорошо. Я хочу, чтобы все было по высшему разряду.– Спасибо.– Чтобы, когда мы станем старые и седые, ты не жаловалась на какие-то промахи.– Я не буду жаловаться.– Медовый месяц – это, оказывается, такая проблема! – весело пожаловался он.– Да что ты?– Я могу выкроить всего неделю.– О Тим!– А ты как думала? Я же потратил время на поездку в Испанию!– Но это же всего несколько дней!– А еще раньше в году я тоже взял несколько дней отпуска.– Зачем?Он проигнорировал мой вопрос.– А так как у нас отпуска считаются от апреля до апреля, то у меня теперь почти ничего не осталось.– И что же ты хочешь этим сказать?– Что мы поедем в отпуск на неделю.– Лучше, чем ничего, – поморщилась я. – Впрочем, мне тоже надо поскорее заняться поисками работы.– Это совершенно необязательно.– Нет, обязательно. Все изменится, только если у нас будут дети. Но до тех пор я не могу целыми днями торчать дома.Он пожал плечами.– Почему? Ты же можешь рисовать, вязать, шить. В коне концов, ты же прекрасно шьешь и можешь заниматься этим сколько захочешь.– Нет, не могу.– Но почему? – Он улыбнулся официантке, которая принесла нам блюда с цыплятами на шпажках.– Потому что мне это быстро надоест. Некоторое время мы занимались цыплятами.– Ты уже начала шить себе свадебное платье?– Еще нет.– У тебя должно быть самое лучшее свадебное платье!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56