Я вымыла лицо и навела кое-какой марафет. Встречать Тима с таким изможденным лицом мне явно не хотелось, хотя ситуация не предполагала никакой яркости, разве что немного терракотовых теней и бесцветной туши. Я ждала у окна в гостиной и, когда увидела его машину, тут же вышла навстречу.– Привет, – сказал он, заключая меня в объятия.– Привет. – Я склонилась к его плечу. Вот он тот покой, которого я так искала. Который был так мне необходим.– Пойдем, – сказал Тим.Он привез меня к горе Хаут и припарковался на самой вершине. По дороге мы молчали, он не пытался меня ни о чем расспрашивать.– Здесь прохладно, – сказал он, когда мы вышли из машины. – Надень это. – И он накинул мне на плечи свою кожаную куртку.– А ты?– А у меня свитер. – Он улыбнулся. – Кроме того, я мужчина. Мы не должны чувствовать холода.Мы шли наобум через заросшие дроком и вереском поляны, потом сели на камень, с которого открывался вид на море.– Потрясающе, не правда ли? – Слова Тима относились и к сверкающей вдалеке водной глади, и к яркому голубому небу, и к золотым цветочкам вокруг нас, и к планирующим над нашими головами чайкам.– Да.– Гораздо красивее, чем в Испании.– Там все по-другому.– Ты скучаешь в Испании по всему этому?– По чему?– По морю. По его запаху, вкусу, по всему.– Тим! Все это сплошная лирика.– Просто я люблю море, – как будто обороняясь, сказал он. – Терпеть не могу жить в глубине континента.Мне стало смешно.– Я тоже люблю море, – сказала я. – Только не делаю из этого трагедии, как большинство здешних людей. К тому же я плохо плаваю, не умею управлять яхтой или моторной лодкой.– Но все-таки согласись, странно жить в Мадриде и знать, что море от тебя далеко-далеко.– Если подняться на королевский замок, то можно охватить взглядом весь город, – сказала я. – В жаркий день воздух над ним дрожит и мерцает, так что можно себе вообразить, будто это море.– Ну, это не одно и то же.– Конечно, нет.– А какими еще способами ты себя обманываешь в Мадриде?– Что?– Извини. – Но ни малейших признаков раскаяния в его голосе я что-то не услышала.– Не нападай на меня, Тим. Я не в настроении. Он обнял меня.– Я и не собирался на тебя нападать.Я прильнула к нему и закрыла глаза. Относительно моря он был прав. Я очень тосковала без него. Я тосковала по всем местам, в которых мне доводилось жить, знакомым с детства, родным. Здесь я выросла, узнала взрослую жизнь, здесь каждый дом, каждая травинка были наполнены для меня особым значением. Мадрид – это всего лишь убежище после побега. Да и стал ли Мадрид убежищем?– Как тебе мои послания? – спросил Тим.– Очевидно, тебе пришлось постараться, чтобы посылать мне стихи, – лениво пробормотала я.– Ты меня вдохновляла.– Не глупи.Но слушать такое все равно было очень приятно. Меня мучили сомнения, действительно ли он меня любит. По некоторым признакам, да, любит, но уверенности никакой, подумала я про себя. С Тимом никогда ни в чем нельзя быть уверенной.– Я люблю тебя, Изабель. – Он словно прочитал мои мысли. – По правде, люблю.Мы целовались – медленно, осторожно, словно впервые в жизни. Он гладил меня по волосам, нежно проводил пальцами по щекам.– Я хочу, чтобы ты была со мной. – Он слегка отстранил меня от себя. – Хочу исправить ошибку.Я встала. Порывы ветра едва не сбили меня с ног. Тим вскочил, подхватил меня под руки, не позволил упасть.– Ты думаешь, я такая хлипкая?– Не знаю, какая ты, хлипкая или нет, но я говорил тебе совершенно серьезно, Изабель. Я тебя люблю. И хочу, чтобы ты вышла за меня замуж.Вид у него действительно был очень искренний и серьезный. Он был рядом, когда мне его так не хватало. Он понимал, что я чувствую.– С чего бы это?– Потому что мы созданы друг для друга.Я посмотрела ему в глаза.– Я очень по тебе тосковал, Изабель.– Ты встречался с другими женщинами? Он как-то съежился, отвел взгляд.– То есть это не так важно, – поспешно поправилась я. – Я и сама встречалась с другими. Просто мне хочется знать.– Несколько раз, – ответил он. – Только они в моей жизни ничего не значили.– А они об этом знали?– Что?– Ничего.– Мы с тобой хорошая команда, Изабель. И я думаю, что мы сможем заставить ее работать.Я отвернулась от него, некоторое время смотрела на море.– А что, если тебе снова все это покажется слишком?– Не покажется.– Откуда ты знаешь.– Знаю, и все.Вода внизу искрилась бликами солнца.– Ты уверен?– Разумеется.– Мне придется искать здесь работу, – задумчиво произнесла я.– Ты можешь рожать и воспитывать детей, если тебе так хочется.– Тим! – От его слов мне стало не по себе. – Я никогда не хотела выйти за тебя замуж только для того, чтобы рожать детей!– Но ведь ты же хочешь их иметь?– Хочу. – Я вспомнила черноглазых херувимчиков Габриэлы.– И я хочу, – сказал Тим. – Я много об этом думал. Раньше, когда ты об этом говорила, мне становилось еще более невмоготу. Но сейчас все по-другому.– Ой ли, Тим?– Абсолютно по-другому, – твердо повторил он. – Я считаю, что буду хорошим папашей. Классно смогу играть в компьютерные игры, например.Я рассмеялась.– Многообещающее утверждение.– У нас будут замечательные дети, – уверенно сказал он.Тим словно возвращал меня к жизни. К той, которая всегда казалась мне идеальной. Мне очень захотелось ему поверить. Вернуть все в прежнее нормальное русло.– Хорошо, – сказала я.– Хорошо что?– Хорошо, я за тебя выйду.– О Изабель! – Он стиснул меня с такой силой, что едва не выдавил из меня весь воздух. Мне пришлось прибегнуть к помощи ингалятора.
Вечером я ничего не сказала своим домашним. Им было сейчас не до того. Но на следующее утро я со всех ног бросилась к своему жениху.– Надеюсь, с ним все в порядке, – сказал он и вытащил из кармана голубую бархатную коробочку.– Тим! – Я осторожно ее открыла. Там лежало мое сверкающее обручальное кольцо. То самое.– Я его почему-то сохранил, – смущенно объяснил он. – Мне не хотелось возвращать его в ювелирный, и я… – Он не договорил.– Подумал, что когда-нибудь оно пригодится, – договорила за него я, любуясь сверканием камня на своем пальце.– Нет, не то.– Не хранил же ты его для меня?– Я сам не знаю, для кого я его хранил, – честно признался он.Мне стало очень весело.– Чудесное кольцо! Оно было чудесным два года назад и осталось таким же чудесным сегодня.– Ничего более подходящего я не смог придумать. Сперва меня грызли сомнения, а правильно ли дарить тебе то же самое кольцо, но потом я решил, что если тебе не понравится, то ты снова бросишь его мне в лицо и мы снова начнем выяснять наши отношения.– Я никогда не бросала его тебе в лицо! – смеялась я.– Но наверняка очень хотела.– Может быть.Он поцеловал меня.– Сейчас мне нужно вернуться на работу. Конечно, это не самое лучшее поведение в день нашей второй помолвки, но у меня горящий проект, и Грег не отвяжется от меня до тех пор, пока мы его не закончим.– Хорошо. – Я не собиралась ему возражать. – Ты проводишь меня в аэропорт сегодня?Он на секунду заколебался.– Не бери в голову, если ты не можешь.– Да нет, мне бы хотелось, только в какое время?– В четыре.– Хочешь, чтобы я заехал за тобой домой? – Он посмотрел на меня с тревогой.– Я им все расскажу, – сказала я. – Нам все равно придется через это пройти.– Какая жалость, что тебе приходится сегодня возвращаться! – раздраженно заметил он. – Мы могли бы все как следует обсудить. И все организовать.– Ты говоришь – ну прям как я раньше!– Туше!– Но ты прав: мы решили, ничего как следует не обдумав.– Нам и не надо ничего обдумывать, – твердо сказал он. – Мы поженимся сразу же после того, как ты уладишь в Мадриде все свои дела. Как ты думаешь, зимняя свадьба – это хорошо?– Воображаю себя в белом платье и с гусиной кожей! Не слишком привлекательная картина!– Ты привлекательна в любое время года, – заверил меня Тим. – По-моему, лучшее, что я могу сделать, это приехать в Мадрид через несколько недель, помочь тебе упаковать вещи и все такое. Просто устроить нам предсвадебный отпуск! Вот тогда мы все и обсудим.– Хорошо. – Я была счастлива переложить все решения на него.Он снова меня поцеловал.– А сейчас мне надо идти, Изабель. Мне очень жаль! Но в четыре я за тобой заеду.– А я пока огорошу счастливой новостью домашних.– Не расстраивайся так по этому поводу!– Я не расстраиваюсь. Я очень, очень счастлива!
Мать сидела на кухне и просматривала открытки с выражением соболезнования, которыми запрудили наш почтовый ящик соответствующие инстанции. Мне такая назойливость казалась абсолютным нахальством, но матери, судя по всему, она давала возможность сосредоточиться. Когда я вошла, она начала декламировать стихи вслух.– Я понимаю, что выбрала не лучшее время, – начала я, садясь рядом с ней. – Но у меня новости.– Новости? Какие новости? – Глаза ее все еще блуждали где-то не здесь.– Хорошие, – веселым голосом сообщила я.– Я справлюсь и с хорошими новостями. – Она перетасовала открытки, как игральные карты.– Я выхожу замуж.Она молча смотрела на меня.– Я помолвлена.– Помолвлена? А с кем ты помолвлена?Я нервно облизала губы.– Не прикидывайся сумасшедшей.– Я не сумасшедшая.– С Тимом Мэлоном.– Что? – Она словно не расслышала.– Я знаю, что вы все собираетесь мне сказать по этому поводу, и вы, безусловно, правы, – зачастила я. – Но у меня перед вами свои долги. Я встретилась с Тимом, когда приезжала на свадьбу Жюли. – Тут я рассказала ей историю наших встреч. – Мы поняли, что все еще любим друг друга и хотим пожениться.Но почему я говорила все это так вызывающе? С таким надрывом?– Ну, если тебе этого хочется, Изабель… – Взгляд ее прояснился, перестал быть таким блуждающим.– Мне этого хочется.– А как же твоя работа в Испании? Ты говорила, что она тебе нравится. И к тому же у тебя в Мадриде, кажется, есть друг?"Изабелла, нежная моя", – снова услышала я знакомый голос. Но в нужный момент его не оказалось рядом со мной. И с чего бы это вдруг матери приспичило с таким энтузиазмом защищать мою жизнь в Испании?– Друг не очень серьезный, – заверила ее я. – И хотя я действительно люблю свою работу, но мне нужно подумать о будущем. А это будущее не в Мадриде, мам. Оно здесь. Мне нужно жить своим домом и создавать собственную семью. Вот что мне сейчас нужно.– И ты считаешь, что будешь с ним счастлива?– Считаю.– Ты и раньше так думала. – Она устало взглянула на меня.– Тогда все было неправильно. – Я обняла ее и зарылась носом в ее шею. – А сейчас мы все исправили.– Для меня самое главное, чтобы ты была счастлива. – Глаза ее наполнились слезами. – Это так важно, Изабель! – Постепенно она начала всхлипывать, потом рыдать. Она оплакивала одновременно свою мать и мое неуместное решение, и в этот момент я чувствовала себя более взрослой, чем даже она.
Тим позвонил ровно в четыре. По виду он сильно нервничал.– Входи. – Я широко распахнула перед ним дверь.– А твой отец не стоит где-нибудь с молотком?Я покачала головой.– Родители на кухне. Ян и Алисон на работе.– Не могу сказать, что очень соскучился по Алисон, – пробормотал он.– Да чего ты так боишься? – Я стиснула его руку. – Она тебя не съест.– Я в этом не уверен, – мрачно заметил он. Мы прошли на кухню.– Здравствуйте, мистер Кавана. Миссис Кавана.– Здравствуй, Тим. – Отец встал со своего места. – Вот уж не ожидал снова увидеть тебя в своем доме.– Если честно, то я тоже не ожидал, – откровенно признался Тим. Вид у него был совершенно мальчишеский. – Но я рад, что одумался и что Изабель меня поняла.– Надеюсь, ей не придется проявлять слишком много понимания?– Не придется. – Мой жених вел себя исключительно корректно. – Надеюсь, все наши трудности уже позади, и я жду не дождусь, когда мы снова с ней соединимся.– Не обижай ее снова, Тим, – грубовато сказал отец.– Ни за что, – заверил его Тим.– Вы собираетесь пожениться? – Мать уже задавала мне этот вопрос.– Все упирается в Изабель, – ответил Тим. – Она должна уладить дела в Испании, а потом сказать "да". Я-то давно сказал "да". Но торопить ее я не собираюсь.– Надо полагать, вы поступили правильно. – Мать лукаво осмотрела нас обоих.– Я совершенно уверен, что правильно, – подтвердил Тим.– Нам пора идти. – Я подхватила свою сумку. – А то еще опоздаем на рейс.Я поцеловала на прощание родителей, и мы с Тимом заторопились к машине.– Какой-то кошмар, – пробормотал он, когда мы уже ехали.– Что ты имеешь в виду?– Эта встреча. Я боялся, что твой отец меня убьет.– Он не такой страшный, как тебе кажется, – засмеялась я.– Кто знает? – неопределенно провозгласил Тим. – Он, очевидно, во всем винит меня.– А кого же еще?– Ну вот видишь. – Говорил он это с улыбкой. – Я так и знал, что ты меня все еще винишь.Как приятно было сознавать, что есть человек, который меня провожает, целует на прощание, жалеет, что я уезжаю. Как приятно было чувствовать тепло его объятий, высматривать его силуэт среди других провожающих в аэропорту. Знать, что он меня ждет.Пожалуй, это было самое главное: он меня снова ждет. Глава 29СТОЯЩАЯ У ОКНА ДЕВУШКА (Сальвадор Дали, 1925)
В мадридском аэропорту я стояла в очереди на такси и чувствовала, как по спине бежит струйка пота. Небо было серовато-голубым, вдали громыхал гром, в воздухе висело что-то тяжелое, сырое, что сильно затрудняло дыхание. Мне пришлось встряхнуть свой ингалятор и несколько раз вдохнуть в себя лекарственный туман. На этот раз он почему-то мало помог. Такое впечатление, что кругом была сауна, а я не могла находиться в сауне больше пяти минут.В такси работал кондиционер. Я села на заднее сиденье и благодарно вдыхала в себя прохладный воздух. Снова начиналась головная боль, которая от жары постепенно усиливалась. Водитель выбрал окружной путь к моему дому, но я не стала возражать. Иногда я спорю в таких случаях с таксистами, но только не сегодня. Сегодня я была слишком счастлива, чтобы с кем-то спорить. Несмотря на головную боль и стянутые одышкой легкие, сегодня было положено крепкое основание всей моей дальнейшей жизни. Я подняла руку и полюбовалась свои кольцом. Изабель Мэлон, произнесла я про себя. Именно так, как и предполагалось с самого начала!Гроза приближалась. Я заплатила таксисту и поспешила домой. Лифт – работал!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56