– Он едва не поперхнулся своим коктейлем. – Вот уж не думал, что увижу тебя когда-нибудь снова. Я даже решил, что ты уехала домой.– Нет, не уехала. Но была очень занята.– Это все равно. – Его глаза затуманились. – Ты тогда от меня так странно убежала.– Прости, пожалуйста, – сказала я. – Я понимаю, что поступила ужасно. И даже не могу найти слов в свое оправдание.– Ну ладно, – улыбнулся он. – Хочешь что-нибудь выпить?Я тоже заказала себе коктейль.– Чем ты занималась все это время? – начал расспрашивать он. – Тебе было весело?– Сплошная работа.– Но послушай! В этом нет ничего примечательного!– Ну и что? Мне нравится моя работа.– Наверное, лучше, чем в банке «Бильбао».– Не знаю, я никогда не работала в банке.Я понятия не имела, зачем сюда пришла. И желания болтать с Игнасио у меня не было никакого. Он мне нравился, конечно, но я его почти не знала. Мои мысли слегка путались.– Хочешь, пойдем куда-нибудь поедим? – предложил он.Мне было все равно.– Тут за углом есть один милый ресторанчик. Называется «Мирабель». Ты была там?– Нет.– Иногда во время отпуска я там подрабатываю. – Он широко улыбался, глядя на меня. – Я отличный официант, и с подносом в руках объездил чуть ли не все европейские столицы.Я тоже улыбнулась.– Идет.Он взял меня под руку, и мы пошли ужинать.
В постели с ним было очень хорошо. Он делал вещи, которые мне очень нравились. Целовал в нужные места, гладил именно там, где мне больше всего хотелось. От его прикосновений у меня по коже начинали пробегать мурашки. Когда мы лежали, свернувшись, под простыней, он спросил, счастлива ли я.Я глядела в потолок.– Ты меня любишь? – снова спросил Игнасио.– Что? – словно не расслышала я. Он улыбался.– Не беспокойся, – сказал он. – Я и не жду, что ты скажешь да.– А что же ты ждешь, чтобы я сказала?– Сам не знаю, Изабель. Наверное, хотя бы то, что я тебе нравлюсь. Но если честно, то вряд ли это так.– Разумеется, ты мне нравишься, Игнасио. – Я села и закуталась до подбородка в простыню. – Ты очень милый.– Но ты меня не любишь?– Я тебя совсем не знаю, Игнасио.Он вздохнул.– С тобой в постели очень хорошо, Изабель. Но я слишком старомоден, и мне нужно иметь с девушкой, с которой я сплю, настоящие, теплые отношения. А у нас с тобой есть ли настоящие, теплые отношения, Изабель?– Это как тебе нравится.Я не знала, хочу ли я его видеть снова или нет. Все было очень странно.– Хочешь, встретимся в среду? Сходим в кино или еще куда-нибудь?– Хорошо, – сказала я. – Давай встретимся в среду.
Мы встретились в среду вечером после занятий по испанскому языку, а потом в пятницу, а потом снова в среду. Он был очень мил, внимателен и остроумен. Но, если не считать постели, я его не любила, и знала, что никогда не полюблю. Я пыталась себя убедить, что он замечательный и надежный, но все равно – в нем было что-то не то, хотя мне было трудно сказать, что именно.К тому же в один прекрасный день Игнасио со мной порвал.– Мне очень жаль, – сказал он, когда мы с ним сидели в кафе. – Несколько раз мне с тобой было очень хорошо, Изабель. – Он улыбнулся, чтобы смягчить удар. – Но у нас с тобой ничего не выйдет. Тебе нужен кто-то другой, а не Игнасио де Рибера.Я молча глядела на него. Потом сказала:– Прекрасно. Спасибо за все, Игнасио. – Я встала, прихватила свою сумку и пошла домой. – Приятно было с тобой познакомиться, – сказала я на прощание.Этот удар не был столь тяжелым, как предыдущий, но все равно я чувствовала себя уязвленной. На следующей вечеринке у Барбары и Бриджет я не пыталась кого-нибудь подцепить, а просто сидела в углу и молча пила коктейль. И домой явилась довольно рано, как раз вовремя, чтобы поймать звонок Жюли.– Как делишки? – спросила она. – Все так же работаешь?– Работаю потихоньку, – ответила я, заглушая звук телевизора.– Что поделываешь? – продолжала расспрашивать она.– В данный момент ничего, – ответила я. – Меня как раз бросил мой последний бойфренд.– Что? Какой бойфренд?Я еще не рассказывала ей новости о повторном круге отношений с Игнасио.– Но, судя по голосу, ты не особенно расстроена.– Кажется, нет. – Я налила себе еще один стакан вина. – Все было ничего, пока худо-бедно катилось. Но это не любовь моей жизни, Жюли! А ты как? – Я переключила разговор на нее.Она вздохнула.– Нормально.– Только нормально? Не замечательно?– Нормально. Но могло быть и лучше.– Слушай, у тебя проблемы? – забеспокоилась я. – Я тут все болтаю о своем, а тебе, наверное, нужно высказаться?– Не то чтобы высказаться… Я просто хотела спросить… ты не могла бы поехать со мной в отпуск на пару недель?– Мне казалось, что ты бережешь свой отпуск для Америки! – брякнула я, не особенно подумав.На том конце связи воцарилось молчание.– Жюли! Ты меня слышишь?– Я сама не знаю, берегу я его или нет, – наконец произнесла Жюли.– Только не говори мне, что у вас все кончилось! Мне казалось, что у вас царит полное согласие!– Мне тоже так казалось.– Так в чем же дело?– Не хочется сейчас говорить. Но именно поэтому я и прошу тебя со мной поехать.– Можешь приезжать в Мадрид в любое время! Здесь масса интересного, только очень жарко.– У меня кое-что другое на уме.И она рассказала, что ее менеджер арендовал номер на побережье, но воспользоваться им не сможет. Он предложил этот номер Жюли, если ее этот вариант заинтересует.– К тому же Ситхе в Испании, – сказала Жюли, – ты уже, можно сказать, на месте.– Ничего себе на месте! – воскликнула я. – Это в пятистах километрах от Мадрида!– Все равно, – вздохнула она. – Поехали, Изабель! Немного развлечемся.Судя по ее голосу, развлечение будет такого же сорта, как на Родосе, подумала я. Но все равно согласилась, не раздумывая.На следующее утро я попросила у Габриэлы отпуск.
Мы встретились в аэропорту Барселоны. Я приехала на пару часов раньше и оформила прокат ярко-голубого «Сеата Ибица». Наконец в толпе пассажиров появилась Жюли. Стоя за ограждением в толпе встречающих, я бешено замахала ей рукой. Она меня заметила и бросилась мне навстречу.Я подхватила ее чемодан – он весил всего ничего. Жюли была из тех, кто мог из одной белой блузки сочинить полдюжины разных нарядов.– Однако ты изменилась! – сказала Жюли, целуя меня в щеку. – Похудела.– А ты совершенно не изменилась, – солгала я. На самом деле Жюли выглядела ужасно: бледная, с некрашеными тусклыми волосами, с усталыми глазами. Ее изможденное лицо не имело ничего общего с прежней Жюли.– Не дури, – осадила она меня. – Я знаю, что выгляжу как привидение. И все потому, что вышла сегодня из дома в три утра.Я улыбнулась. На первое время сойдет и такое объяснение.– Пошли, – сказала я просто. – У нас с тобой есть машина.На самом деле я очень сомневалась насчет машины. В Мадриде, где я всегда выступала в качестве пешехода, мне было ясно, что водить машину не смогу ни за какие коврижки. При таком безалаберном движении и с правосторонними рулями. И действительно, стоило нам выехать на шоссе, как я едва не повернула не в ту сторону, подрезая соседний ряд. Тормозить пришлось с визгом, нашу машину развернуло поперек движения, из проезжающего мимо тягача с прицепом раздались отборные испанские ругательства.– Ох! – только и смогла выдохнуть Жюли. – Кажется, мы живы.– Пардон, – извинилась я, снова разворачивая машину по ходу движения. – Кажется, я поняла, в чем дело.– Надеюсь. – Жюли вытирала со лба обильный пот. – Может, я и в расстроенных чувствах, но кончать с собой еще не собираюсь.– А ты в расстроенных чувствах? – Я немного расслабила на руле руки и даже отважилась прибавить скорость.– Теперь, когда я не дома, мне гораздо лучше, – объявила она, обмахиваясь платком, как веером.Мы погрузились в молчание. Я терпеть не могла втягивать людей в разговор, когда они этого не хотят. Я знала, что Жюли сама все расскажет, когда будет к этому готова. Поэтому я включила радио, и в машине полились звуки фламенко.– Весьма колоритно, – промямлила Жюли. – Только я терпеть не могу фламенко.Тогда вместо радио я включила магнитофон, у меня была с собой дискета с песнями Брайяна Ферри, но, когда зазвучали «Эти глупости», я заметила краем глаза, что Жюли плачет. Ничего себе, подумала я, веселенький у нас ожидается отпуск!..
Наш приют находился в паре километров от центра города. Это было низкое здание у подножия холма, окруженное оливковой рощей. Нам дали комнаты на первом этаже.– Всеми подобными приютами здесь владеют англичане, – сказала Жюли, когда мы входили в дом. – По крайней мере, мой менеджер купил двухнедельное пребывание здесь у англичанина.Квартирка была крохотной: маленькая кухня, гостиная, ванная и одна спальня. Скользящие двери из гостиной вели в мощеный внутренний двор.– Неплохо, – сказала Жюли, разбрасывая вещи по стульям.– Да, славно, – ответила я и вышла во внутренний двор. Посреди него находился бассейн, окруженный шезлонгами, на половине из которых лежали загорающие на вечернем солнце люди.– Я знаю, что для тебя это уже не новость. – Жюли тоже вышла во двор. – А для меня это просто чудо – побыть на солнышке. В Ирландии даже летом так просто вокруг бассейна не посидишь.Но сидеть вокруг бассейна нам и здесь что-то не хотелось. В тот же вечер мы отправились на прогулку и обнаружили чудесную бухту с нежно-кремовым песком и чистой теплой водой. На следующее утро, едва позавтракав, мы побежали прямо туда.– Ну вот, отдых и начался, – вздохнула Жюли, втирая в кожу крем для загара. – Теперь нам остается только спать, есть, плавать и читать.– А как насчет танцев до упаду? – поинтересовалась я.– Танцы меня больше не интересуют, – мрачно заявила Жюли. – Я для них слишком стара.Мы обе фыркнули.Прошлым вечером мы так и не успели как следует поговорить. Так, болтали за ужином о наших семьях, о работе в Испании, но об Энди не было произнесено ни слова. Я ждала, что Жюли сама начнет этот разговор.– Смотри! – вдруг сказала она, толкая меня в бок и указывая на море.В бухту заруливал большой белый катер с затемненными стеклами, который неплохо бы смотрелся на самом фешенебельном курорте.– Интересно, кому он принадлежит? – спросила она.– Кому-нибудь очень богатенькому, – высказала я предположение.Она вздохнула.– И я когда-нибудь стану очень богатенькой, – мечтательно сказала она.– Каким образом? – поинтересовалась я. – Собираешься стать агентом по недвижимости? Или выйти замуж за такого агента?– Нет, замужество мне не грозит, – снова вздохнула она. – Я просто по природе одинокая женщина.– Странно, а мне всегда казалось, что ты по природе как раз семейная женщина, – возразила я. – Если вспомнить хотя бы те орды поклонников, которые таскались за тобой в годы дикой юности. Да и сейчас я думала, что ты собираешься замуж за Энди.– У меня на уме кое-что посерьезнее, чем Энди Джордан, – сказала она, покручивая на пальце прядь волос.– Расскажи мне про него! – взмолилась я, умирая от любопытства.Она снова вздохнула – в который раз.– Знаешь, Изабель, я думала, что он меня любит. Он так мило себя вел на Рождество. Говорил, что свою жизнь больше не представляет без меня. Подарил золотую цепочку, состоящую из сцепленных сердечек. Что я должна была думать по этому поводу?– Нечто вполне определенное, – согласилась я.– Из Штатов прозвонил целое состояние, – продолжала она. – Правда, насчет будущего разговор крутился всегда вокруг да около. В общем, в прошлом месяце я задала ему прямой вопрос о том, как он мыслит наши с ним отношения.– А он что?– Он предложил мне приехать в Штаты и пожить с ним некоторое время.– Ну? Так в чем же проблема?– В том, что он предложил пожить с ним, а не выйти за него замуж.– О! – только и смогла выдохнуть я.– Я ответила, что не совсем понимаю такую постановку вопроса. А он сказал, что это важно – лучше узнать друг друга перед тем, как принимать долгосрочные решения.На секунду мне показалось, что Жюли вот-вот заплачет.– Послушай, – начала я как можно мягче. – Вы действительно не очень много времени провели вместе. Возможно, ему кажется, что вам так хорошо вместе, потому что вас разделяет большое расстояние.– Я понимаю, – вздохнула Жюли. – Но пойми и ты, Изабель! Мне тридцать лет. Он хочет, чтобы я бросила работу и уехала в Штаты на три месяца. А кто знает, что будет через три месяца? Женится он на мне или нет? К тому же большую часть времени он все равно будет проводить на работе, и мне придется коротать время в полном одиночестве.– А ты смотри на это, как на продолжительный отпуск.– Я не могу! – взвизгнула Жюли. – Я не хочу откладывать свою жизнь на потом, и к тому же у меня в Ирландии хорошая работа. Если он собрался меня от всего этого оторвать, то пусть дает хоть какие-нибудь гарантии!– Но ты же всегда говорила, что ненавидишь свою работу, – мягко продолжала я.– Нет, не ненавижу! – капризно возразила она. – То есть это, конечно, не самая блестящая карьера, но за нее платят хорошие деньги, и мне они нравятся. Кроме того, менеджер обещал в будущем сделать меня своим персональным помощником.– О! – снова выдохнула я.– И ради чего мне все это бросать? – продолжала Жюли. – Ради сомнительной трехмесячной любовной авантюры во Флориде?– Может, и не сомнительной, – выразила надежду я. – Может, тебя там ожидает роскошное венчание в церкви или хотя бы скромная регистрация в Лас-Вегасе!Она горько рассмеялась.– Я понимаю, – продолжала я, – ты хочешь сказать, что я стою на его точке зрения. Но любить человека на расстоянии в несколько тысяч миль действительно очень трудно, Жюли. Такая ситуация не очень способствует узнаванию друг друга, не правда ли?– Да, все правильно. – Она вздохнула и зарылась пятками в песок. – Я тоже вполне способна встать на его точку зрения. Просто… просто я не хочу. Это не то, что мне нужно.Вот, она наконец произнесла главные слова: «Это не то, что мне нужно».То же самое я сказала Тиму, когда он предложил мне переехать к нему домой. Теперь я очень хорошо понимала Жюли. Это не значило, что мы считали замужество пределом всех мечтаний и концом нашего существования. Просто мы хотели получить гарантии того, что нас любят. Почувствовать уверенность в своей безопасности. А без брачного свидетельства, похоже, такой безопасности мы не чувствовали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56