И компании она понравилась. Они заказали мне еще один саунд-трек. – Он с надеждой взглянул на меня. – Мне кажется, эта мелодия лучше.– А я могла ее где-нибудь слышать?– Не знаю, она предназначена для рекламы духов. – Он слегка откашлялся, закрыл глаза и промурлыкал очень светлый и нежный мотив.– Очень мило, – одобрила я.– Спасибо.– Нет, правда, она вызывает в сознании… ммм… лето, цветы, порхающих по воздуху птичек…Он заулыбался.– Хорошо, что ты вспомнила птичек, – сказал он. – Потому что духи называются «Палома».– Ну вот видишь! – Я была очень горда своим экспериментом. – Ты хороший композитор. Мне пришли в голову как раз те образы, которые ты в свою музыку вкладывал.– А какое у тебя хобби, Изабелла?Мне стало не по себе. Я понятия не имела, что следует сообщать Нико Альваресу о своей персоне.– О, в отношении меня нет ничего экстраординарного, Нико! Я не занимаюсь творчеством, не играю на гитаре, не сочиняю саунд-треки.– Однако ты приехала в Мадрид, а не осталась дома, в Дублине! – напомнил Нико. – Почему ты здесь? Неужели только для работы? Или ты любишь Испанию? А может, у тебя есть здесь бойфренд? Или он ждет тебя в Ирландии?Вопросы сыпались из него, как из рога изобилия.– Сколько вопросов одновременно, – замялась я.– Можешь на них не отвечать, – ответил он, осушая свою пинту. – Хочешь еще сока или, может, пойдем куда-нибудь поесть?Я взглянула на часы. Девять. Для ужина в Мадриде еще слишком рано.– Еще сока, пожалуйста, – сказала я, поразмыслив.– Может, лучше стакан вина?– Нет-нет! – энергично покачала я головой. У нас же свидание, подумала я, ну, или что-то в этом роде. Мне не хотелось напиваться, чтоб внезапно не почувствовать себя размякшей и расслабленной и начать думать, что – вот – неплохо было бы прыгнуть к Нико в постель. Я не очень доверяла себе в подвыпившем состоянии.– Хорошо, никаких проблем, – ответил он.Бар между тем постепенно наполнялся. Мы разговаривали об Ирландии, о доме и друзьях.– Ты, наверное, скучаешь по дому? – спросил он.– С чего бы это? – ответила я. – Я общаюсь со своими по телефону, а друзей у меня и здесь полно.– Однако из тебя не очень легко выудить хоть какую-нибудь информацию о тебе самой, Изабелла, – заметил он.– Что конкретно ты хочешь обо мне узнать? – спросила я настороженно. – Задавай вопросы – я на них отвечу.Внезапно он протянул руку и убрал у меня с глаз прядь волос. Я подпрыгнула на месте.– Я хочу знать, кто с тобой так плохо обошелся, что ты реагируешь столь неадекватно на простое прикосновение моей руки.Сердце бешено заколотилось у меня в груди.– Никто, – ответила я. – Просто ты меня напугал.– Я тебя напугал? – Он посмотрел на меня с удивлением. – Я просто убрал с твоих глаз волосы. Ничего страшного в этом нет.– Да, – согласилась я, но при этом продолжала дрожать и почувствовала, как у меня напряглись легкие. Пришлось прибегнуть к помощи ингалятора.– У тебя астма? – спросил он.– А ты как думаешь? – После нескольких пшиков мое дыхание постепенно наладилось.Он улыбнулся.– Прошу прощения. Вопрос, разумеется, глупый, – согласился он.Мне тоже стало смешно, хотя дрожь все еще не проходила.– Это очень противно, астма? – спросил он. Я покачала головой.– В Мадриде гораздо легче, – ответила я.– Так вот почему ты в Мадриде! – догадался он, – Ради поправки своего здоровья.– И совершенно не ради этого!– Хорошо, Изабелла, я больше не буду спрашивать тебя о том, о чем ты не хочешь говорить.Некоторое время мы посидели молча. Наше молчание не было компанейским и исполненным взаимопонимания, но в то же время оно не было холодным и отчужденным молчанием. Просто некоторое время нам не хотелось говорить.Я слушала, как певица молила в своей песне о том, чтобы он не разбивал ей сердце. Да вот, думала я, у других людей в жизни случаются реальные трагедии. Некоторых женщин, к примеру, бьют или унижают мужья. У них есть право подпрыгивать, когда чужой мужчина убирает с их лба прядь волос. А я просто распущенная, избалованная, не в меру изнеженная эгоистка.– Пойдем куда-нибудь поедим, – снова предложил Нико.– Сейчас?– Ну да. Я голоден. Но если ты не хочешь, то никаких проблем.Мне тоже хотелось пойти с ним поужинать, но я боялась.– Может быть, не сегодня? – спросил он, подождав и не дождавшись от меня ответа. – Может, оставим эту возможность до другого раза?– Может быть.Он улыбнулся.– Знаешь, что, Изабелла, давай я провожу тебя домой.По дороге мы снова как-то ненароком заговорили обо мне.– Астма здесь меня мучит, только когда я выпью, – рассказала я.– Поэтому ты пьешь только апельсиновый сок?– Нет, – покачала я головой. – Просто сегодня у меня нет настроения пить.– Но почему? – настойчиво выспрашивал он. – Ты боишься, что я могу с тобой что-нибудь сделать, когда ты выпьешь?– Нет, – твердо ответила я. – Я тебя не боюсь.– Это уже кое-что, – обрадовался он, потом схватил меня под руку и насильно перевел через забитую транспортом улицу. У нас за спиной раздался перезвон автомобильных сирен. – А теперь боишься? – спросил он. – Когда я чуть тебя не убил?– Ужасно! – призналась я. – Знаешь, мне лучше пойти домой. Тебе вообще не обязательно меня провожать, если ты не хочешь. То есть мне нравится идти с тобой, но если тебе не по дороге…– Мне тоже нравится с тобой идти, Изабелла, а до дома я могу взять такси.– Где ты, кстати, живешь? – спросила я.– Около станции Атоха.– О Нико, это же другой конец города!– Не думай об этом, Изабелла.Мне нравилось идти с ним по улице. Люди на него оглядывались, особенно женщины. Мне казалось, что рядом с ним я тоже становлюсь привлекательнее. Интересно, как это – заниматься с ним любовью? – думала я про себя. Наверняка лучше, чем со всеми моими здешними случайными знакомыми. А может, даже лучше, чем с Тимом?При мысли о Тиме мне стало не по себе. Ну почему я вспоминаю о нем даже тогда, когда меньше всего этого хочу? Неужели с этим ничего нельзя поделать? Ведь я его ненавижу. И в то же время хочу, чтоб он на мне женился.– Вот мы и пришли, – сказал Нико, когда мы подошли к моему дому.– Спасибо, что проводил.– С большим удовольствием.Что-то мешало мне пригласить его на кофе. Некоторое время мы постояли молча.– Спасибо за приятный вечер, – наконец сказала я.– Хочешь, встретимся еще?– Если ты хочешь, то да.– Я хочу, Изабелла, – сказал он. – Когда тебе удобно?Следовало еще переварить сегодняшний вечер, а для этого требовалось время. Надо было разобраться в своих чувствах.– Может быть, на следующей неделе? – предложила я.– Хорошо, – согласился Нико, – на следующей неделе. Только на этот раз мы пойдем и поужинаем.– Хорошо, – улыбнулась я.– Дай мне свой телефон, и я тебе позвоню.Я достала из сумки свою бизнес карточку.– Изабель Кавана, – прочитал он вслух. – Административный менеджер. Какая у тебя, однако, важная должность, Изабелла!– Звучит важнее, чем на самом деле, – возразила я. Он засмеялся.– А вот тебе моя карточка.– Нико Хуан Карлос Альварес, – прочитала я вслух. – Менеджер по продажам. Звучит очень внушительно, Нико.– Мы там все менеджеры по продажам, – заверил он меня. – Так что и моя должность не такая уж важная.– Но ты ведь на самом деле композитор, – напомнила я ему. – А вовсе не какой-нибудь там менеджер по продажам.– И в качестве композитора я напишу для тебя песню, Изабелла, – пообещал он.– Только при одном условии! – засмеялась я.– При любом условии, какое ты только назовешь! – Он тоже развеселился.– Не пиши ничего похожего на мелодию для кофе «Кокорамба»!Расстались мы в отличном настроении.
Весь компьютерный отдел компании «Адванта» переехал в здание «Кастелланы». Здание само по себе было замечательное, только я уже отвыкла работать в непосредственной близости от Габриэлы. Но находиться с ней в одном здании тоже имело свои плюсы, потому что все здесь были под рукой, и не возникало никаких проволочек в движении документов.Утром я занесла Габриэле на просмотр очередные бумаги.– Это сентябрьские списки, – сказала я. – Внешне все вроде бы обстоит благополучно. Только в один день получилось наложение. – Я пальцем указала ей это место. – По этому поводу я могу сказать следующее: во-первых, надо попросить Алехандро занять людей на этот день в нашем офисе, а во-вторых, пусть Мигель проведет выездные занятия на фирме «Кредит Агрикола».– Ты уже говорила с Алехандро?– Сегодня еще нет, – ответила я.– А я говорила. – Она была явно чем-то обеспокоена. – Он нас покидает, – сообщила она мне.– Как! – воскликнула я вне себя от удивления.– Он чувствует себя здесь, видите ли, слишком стесненным. – Ее губы от гнева превратились в ниточку. – Он считает, что мы слишком заорганизованы! Что у нас слишком все распланировано! Я пыталась ему объяснить, что у нас большая компания и что поэтому без организации нам не обойтись, но он, словно глухой, твердит свое. Он хочет писать новые программы и заниматься всякой подобной чушью.– Понятно.– Мне казалось, что я сделала ему одолжение, взяв в свою компанию, – продолжала жаловаться она. – А между тем он вовсе не был таким уж идеальным работником. Я просто не понимаю, чего ему еще надо?– Может, ему хочется поработать самостоятельно, – высказала я предположение. – Может, он такой некорпоративный человек.– Вот еще! – Она энергично покачала головой. Мне стало смешно. Начинался один из легендарных приступов гнева Габриэлы. Впрочем, эти приступы, как правило, длились недолго и к тому же выветривались у нее из головы без следа. Злобу в себе она точно никогда не таила, в этом надо было отдать ей должное.– Ладно! – сказала она уже более спокойным голосом. – Может, это даже к лучшему. Теперь у меня появилась возможность произвести некоторые передвижки, которые я давно задумала.– Хорошо, – поддакнула я.– Итак, что ты думаешь насчет того, чтобы стать во главе наших компьютерных курсов? – спросила она без обиняков.– Я?! – Я смотрела на нее, как громом пораженная. Голос мне явно изменил.– А почему бы и нет? – продолжала она. – Работа тебе известна. С людьми ты ладишь хорошо. Клиенты тобой довольны.– Но… – Я понятия не имела, как реагировать на ее слова, и поэтому некоторое время только беспомощно открывала и закрывала рот.– Да, именно ты.– Но почему не София, или Магдалена, или Луис, в конце концов? – Я знала, что Луис на мое повышение отреагирует ужасно.– Изабель, я выбрала тебя, и точка, – сказала Габриэла. – Что это за манера, выдвигать вместо себя других, когда босс предлагает тебе повышение по службе?В сущности, мне самой тоже не хотелось вечно выглядывать из-за чужих спин.Кстати, когда Габриэла объявила о своем решении коллективу, Луис отреагировал вполне благородно.– Ты этого заслуживаешь, – сказал он.– Мои поздравления. – Магдалена расцеловала меня в обе щеки.Позже, когда мы с ней обсуждали это событие, свою позицию она объяснила так:– Я люблю работать в коллективе, Изабель. Но при этом не люблю брать на себя чрезмерной ответственности. С тобой все по-другому. Ты любишь указывать людям, что им делать.«Неужели?» – подумала я. Что-то я за собой такого раньше не замечала. В «Дельте», по крайней мере, я никогда не указывала людям, что им делать. Там я всего лишь озвучивала в их присутствии решения Барри Клири. Но, кстати, в одном Магдалена права: я действительно люблю проявлять инициативу. Как интересно, размышляла я про себя. У меня, оказывается, есть свойство, которое так ценят все работодатели: инициативность. Мне нравилось сознавать, что конечная ответственность за работу лежит на мне.Господи, кажется, я превратилась в законченную карьерную женщину!Изабель Кавана, которая совсем недавно мечтала только о том, чтобы выйти замуж и нарожать кучу детей, стала совсем другой, причем совершенно незаметно для самой себя. Наконец-то я себя пересоздала!Только не в том направлении, в котором намеревалась…
Я переехала в кабинет Алехандро, сменила на стенах репродукции, поставила в вазы свежие цветы и села за обширный начальственный стол.Вот она власть, с триумфом подумала я. Наконец-то у меня в руках появились ее бразды!Самой странной во всем этом оказалась необходимость иметь собственную секретаршу. То есть Нина не являлась моей личной секретаршей в точном смысле слова, но она выполняла секретарские обязанности в отделении компьютерных курсов, а это значило, что была приставлена фактически ко мне. Она принимала в мое отсутствие послания и спрашивала моего разрешения, прежде чем что-нибудь предпринять. Кроме того, в течение дня она приносила мне в кабинет кофе, о чем я ее никогда не просила. Мне не хотелось загружать ее приготовлением кофе. Но на все мои возражения она объявила, чтобы я не волновалась, потому что она заодно готовит кофе и для себя. В один прекрасный день именно Нина доложила мне о том, что звонит Нико.– Мужчина, – сказала она. – С очень красивым голосом. И говорит, что по личному делу.Прежде чем брать трубку, я немножко подождала.– Алло! Изабель слушает!– Привет, Изабель, это Нико.– Привет, Нико.– Я звоню, чтобы узнать: как насчет ужина в субботу вечером?Против субботнего вечера я не имела никаких возражений, потому что, как правило, в субботние вечера я себя чувствовала особенно одиноко.– Хорошо, – сказала я. – Где мы встретимся?– Я за тобой заеду.– Прошу тебя, не надо беспокоиться, – возразила я. – Ты так далеко живешь. Давай встретимся где-нибудь в центре.– Хорошо, у метро «Соль», – согласился Нико. – В какое время?В Мадриде, как и все жители этого города, я заимела привычку ужинать поздно.– Может быть, в десять? – предложила я.– Хорошо, встретимся в десять, – ответил он.Я долго сидела и смотрела на экран компьютера перед собой. На нем красовалась фотография Джорджа Клуни. По сравнению с Нико Альваресом Клуни выглядел бледно.
Позже ко мне в кабинет зашла Магдалена. Мы немного поболтали, потом она сказала:– В субботу мы идем на день рождения Софии. Ты не хотела бы пойти с нами? Будет замечательный девичник. Ей стукнет тридцать, и у нее такое чувство, что это кризисный рубеж.– После двадцати все дни рождения кризисные, – засмеялась я. – Только в субботу я никак не могу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56