Я была в ужасе. Последнее, что мне хотелось сделать в этой жизни – это спать с Луисом. Мне же с ним работать! Встречаться каждый день в офисе!Просто так удрать из его квартиры, как от Игнасио, и притвориться, что между нами ничего не было, я не могла.Господи, и о чем я только думала? Какое наваждение на меня нашло (если, конечно, Луиса не считать наваждением)? Мне необходимо заняться своей головой, с ней явно что-то не в порядке. Я на цыпочках прошлась по спальне, собирая свои разбросанные вещи. Просто удивительно, как они там очутились? Например, бюстгальтер висел на пристенном бра. Несколько месяцев назад я точно также собирала свои вещи в квартире у Игнасио.Жюли была права: мои похождения приобретают грязный характер.На работу я наверняка опоздаю. Луис тоже опоздает, если не вскочит с постели прямо сейчас. Теперь понятно, почему он каждый день выглядит таким растрепанным. Очевидно, он оттягивает вставание до последней минуты. Пока я бежала вниз по лестнице, в моей голове работали тысячи молотилок. Голова раскалывалась, я чувствовала себя совершенно больной.Скрипучий, старый лифт в Эдифисио Джерона, как всегда, не работал. Значит, от этих испанских лестниц меня скоро хватит удар. Дома я быстро разделась и ринулась под холодный душ. От холодной воды соски с готовностью встали. Ты глупая, грязная сучка, подумала я про себя. Твои соски тебя выдают с головой.Надо было во что бы то ни стало попасть на работу раньше Луиса. Обдумать, что ему сказать, как себя с ним вести. Вообще-то, Луис мне нравился. Его обаянию никто не мог противиться. Но я не любила его и знала, что никогда не полюблю. Это только в кино так бывает, что у главной героини всегда в нужный момент под рукой оказывается надежный, преданный друг, а потом выясняется, что это и есть ее настоящая, единственная любовь (о чем она, разумеется, не догадывается до самой последней сцены, хотя зрители это поняли с того самого мгновения, когда этот друг впервые появился на экране). Для нас с Луисом такой сценарий не был актуален.Зато все в офисе об этом немедленно пронюхают. Луис будет мной хвастаться, как хвастался до этого другими своими победами. «Интересно, а что случилось с его прежней девушкой?» – подумала я мимоходом. Но тут же забыла об этой девушке. Мне бы решить свои собственные проблемы.Изабель – идиотка. Изабель – еще один пункт в списке побед дон-жуана Луиса. Изабель Кавана – женщина без мозгов. Очевидно, все дело в количестве выпитого спиртного. Как, бишь, назывался тот коктейль, который подавали у Барбары? Я остервенело терла себя полотенцем. На минуту телу стало легче. Но только не душе. Воспоминания о Луисе волнами вгоняли меня в краску. Неожиданно для самой себя я превратилась в фанатичную нимфоманку. От стыда мне хотелось выть и стонать.На укладку уже не оставалось времени. Я долго рылась в гардеробе в поисках красного льняного костюма. Надену его с белой блузкой. Я терпеть не могла белые блузки, но в данный момент это была единственная глаженая вещь среди вороха давно не глаженного белья, и у меня не оставалось другого выбора.Джин, внезапно вспомнила я. В этом коктейле был джин, от которого мне всегда становилось плохо. Кроме того, туда наверняка добавили антидепрессант. На столе у Луиса я явно не ощущала никакой депрессии.Голова все еще раскалывалась. В метро была давка. Я уже опаздывала на работу на полчаса.– Доброе утро, Изабель! – Луис уже сидел за своим столом – в помятом костюме и с всклокоченными волосами.– Доброе утро, Луис, – пробормотала я, заливаясь краской.– Как ты себя чувствуешь?– Прекрасно. Спасибо. – Я направилась прямиком к кипятильнику и налила себе пластиковый стаканчик горячей воды.– А, Изабель, привет! – Магдалена положила на мой стол внушительную стопку скоросшивателей. – Что-то ты сегодня опаздываешь.– Знаю. Габриэла уже спрашивала про меня?– Тебе повезло, – захихикала Магдалена. – У нее сегодня совещание в восемь.– Слава богу!– Где ты была вчера после работы? – начала расспрашивать она. – Что делала?– После работы? – В сторону Луиса я старалась не смотреть. – У одной знакомой была помолвка, мы праздновали, долго засиделись.– Я бы никогда не смогла столько пить, сколько ты! – зачем-то сказала Магдалена. – А потом еще притащиться на работу, хоть и на полчаса позже.– А сколько, по-твоему, я пью? – в ужасе воскликнула я. Неужели все в «Адванте» считают, что я алкоголичка? Надо кончать с выпивкой, иначе мне конец, подумала я. Раньше я действительно никогда не пила такого количества спиртного.К разговору подключился Луис. Они с Магдаленой начали обсуждать, много ли я пью и что значит много.– Вчера она выпила совсем немного, – объявил Луис.– А вы что, встречались? – моментально отреагировала Магдалена. – Посмотри мне в глаза! – повернулась она ко мне. – Тебе меня не одурачить!– Да я только тем и занимаюсь, что тебя дурачу! – спокойно ответила я, и она засмеялась.Все, она обо всем догадалась, подумала я и начала шарить в ящике стола в поисках парацетамола. Как назло, коробочка из-под лекарства оказалась пуста.– На! – сказал Луис, подавая мне таблетки и усаживаясь на край моего стола.– Я занята! – отчаянно запротестовала я.– Чем же ты так занята, моя прелесть?– Луис! – От ужаса я опрокинула стакан с водой. Вода образовала на столе лужу и начала стекать на пол. – О черт! – Все в офисе обернулись в нашу сторону. Луис выхватил откуда-то пачку с бумажными платками и принялся вытирать воду сперва со стола, а потом и с пола.– Ну и утро сегодня выдалось, очень запоминающееся! – радостно провозгласил он, выбрасывая использованные платки в корзину.– Луис, не мог бы ты уйти?– Зачем? Надсмотрщицы Габриэлы нет, работы у меня тоже нет. Можно посидеть, поболтать с тобой, моя прелесть.– У меня нет времени с тобой болтать! – вскипела я. – И к тому же я не твоя прелесть!– Ну зачем так кипятиться, моя прелесть!– Ну пожалуйста, Луис!Он пожал плечами.– Не понимаю, Изабель, в чем дело? – спросил он. – Если я уйду, то ты скажешь, что Луис Кардозо был горазд затащить тебя в постель, а потом моментально перестал обращать на тебя внимание. Женщины этого не любят.– Луис, ради бога!Все в офисе за нами наблюдали.– Давай обсудим твою проблему после обеда, – сказала я громко, чтобы все слышали.– Как тебе будет угодно, моя прелесть! И в любое время, когда тебе будет угодно! – сказал он и вернулся к своему столу.Я открыла одну из папок, но никак не могла сосредоточиться на том, что там написано. Хорошо еще, что сегодня не было семинара. Можно спокойно перекладывать бумаги и делать вид, что работаешь.«Господи, что же я сделала со своей жизнью?» – с ужасом думала я. Я перестала чувствовать себя собой, потеряла свое лицо. Раньше я колесила по побережью на велосипеде, и ветер развевал мои волосы. Я шила своим подругам свадебные наряды, и даже на свое платье умудрилась нашить четыреста двадцать жемчужинок. Я пила по ночам чай со своей сестренкой и обсуждала с ней планы на будущее. А теперь я чувствую себя совершенно чужой.«Но разве не ради этого ты бежала в Мадрид? – безжалостно спросила я саму себя. – Ты хотела стать другой – и вот, ты стала другая. В чем же тут проблема?»Я потерла виски. Голова раскалывалась, казалось – вот-вот лопнет.– Изабель! – Возле моего стола стояла Магдалена со стаканчиком кофе. – Мне показалось, что тебе стоит это выпить.– О Магдалена, спасибо! – Мне самой показалось, что кофе – это именно то, что мне сейчас надо.Она склонилась над моим столом.– С тобой все в порядке? – спросила она тихо.– Голова болит, а так все ничего.– Ты выглядишь кошмарно!– Спасибо, но ты не оригинальна, – попыталась улыбнуться я, но улыбки не получилось. – Все говорят мне те же самые комплименты: что я бледная и худая, и черные круги под глазами.– Ты и правда сегодня бледная. И черные круги у тебя под глазами. А худая, сколько я тебя знаю, ты была всегда.– Вот настоящий друг, – снова попыталась отшутиться я.– Изабель! – Она придвинулась ко мне еще ближе. – Конечно, это не мое дело, но у вас с Луисом что-то было?..– Да. Это действительно не твое дело.Она вспыхнула.– Извини. Пожалуй, я пойду. Но если ты захочешь поговорить…– О чем это я захочу поговорить? – Я закрыла одну папку и открыла другую. – Мне нечего о себе рассказывать.
С каждой минутой моя головная боль становилась все хуже. В глазах появилась резь. Я читала бесконечные отчеты о лекциях и семинарах и не понимала в них ни слова. В двенадцать часов я отправилась в туалет. Меня бил озноб, в животе что-то клокотало. Может, я действительно больна? И тогда мое плохое состояние легко объяснимо. Я прислонилась лбом к холодному кафелю. Внезапно у меня началась рвота. Вместе с рвотой начался приступ астмы. Это потому, что нет возможности правильно, глубоко дышать, сообразила я. На секунду мне показалось, что я умираю. Но даже ингалятор мне сейчас вряд ли бы помог, потому что рвота продолжалась. В животе все еще происходило нечто невообразимое.Дверь в туалет открылась, и на пороге появилась Габриэла. Надо же! Только ее здесь не хватало. Говорить я не могла.Она быстро оторвала кусок бумажного полотенца и вложила мне его в руки.– Сейчас я принесу тебе воды, – сказала она. Рвота прошла. Я закрыла крышку унитаза и села на нее. Головная боль усилилась, стала какой-то пульсирующей, руки дрожали. Я с трудом ловила ртом воздух. Габриэла вернулась с водой. Я сделала глоток и с трудом прохрипела…– Ты не могла бы принести мою сумочку? Мне нужен ингалятор.Она с готовностью помчалась за ингалятором, а я прополоскала рот водой.Когда она вернулась, я впрыснула себе в легкие лекарство, и едва ли не мгновенно мне стало легче.– Что с тобой? – заботливо суетилась вокруг меня Габриэла. – У тебя астма? Вот уж не думала, что ты так серьезно больна!Болезнью можно было оправдать все, но мне не хотелось оправдываться.– Дело не только в астме, – произнесла я слабым голосом. – Дело в том, что у меня другая болезнь, которая спровоцировала приступ астмы.– А какая у тебя болезнь? – с готовностью поинтересовалась она. – Может быть, ты что-нибудь съела?До чего же она тактична, подумала я.– Нет, Габриэла. – Я не видела причин ей лгать. – Мне очень неудобно!И тут я начала плакать. Я не собиралась плакать, но это получилось как-то само собой. В ответ Габриэла только оторвала еще один кусок бумажного полотенца.– Может быть, тебе хочется высказаться? – спросила она, когда мои слезы иссякли, и я высморкала нос.– Ой, нет! Мне уже хорошо! Мне уже ничего не надо!– Не дури! – твердо сказала Габриэла. – Тебе еще явно нехорошо.В этот момент в туалет вошла София.– Ты не могла бы воспользоваться туалетом на другом этаже? – обратилась к ней Габриэла, и та без разговоров закрыла за собой дверь.Теперь она разнесет новости по всему учреждению, подумала я. Изабель Кавана плачет в туалете, а Габриэла ее утешает. Луис подумает, что это из-за него. Я окончательно пропала.– Я считаю, что тебе надо все мне рассказать, – спокойно сказала Габриэла.– Нет-нет! – От головной боли я едва ли не теряла сознание.– Изабель! Ты должна мне все рассказать!Это не твое дело, подумала я сквозь боль. К тебе это не имеет никакого отношения. Она терпеливо ждала.– Прошу прощения, – наконец выдавила из себя я. – Мне не надо было сегодня приходить на работу.Я не собиралась ей ничего рассказывать, но внезапно меня прорвало.– О Габриэла, – запричитала я. – Я такая идиотка! Я все в своей жизни запутала!– Ты беременна? – спросила она напрямик.От такого вопроса я опешила. Такая возможность мне и в голову не приходила. Но, с другой стороны, глядя на меня, сидящую в туалете и причитающую о кошмарной жизни, что еще в первую очередь могла подумать Габриэла? Это только мне было ясно, что ни о какой беременности не может быть и речи.– Нет. – Я сделала попытку улыбнуться. – Я не беременна.Она с облегчением вздохнула.– В таком случае все не так плохо, не правда ли? – Ей казалось, что беременность – это самое страшное, что может случиться с женщиной на свете. Но, с другой стороны, если бы я действительно была беременна, то нам вообще не о чем было бы разговаривать. – В таком случае давай поговорим о том, что тебя волнует, – продолжала Габриэла. – Я давно заметила, что ты выглядишь неважно, Изабель. Может быть, все дело в бессонных ночах? Или в чем-то другом?– Дело в массе разных глупостей! – тихо сказала я. – Я ужасный человек, Габриэла! Если я тебе расскажу, то ты изменишь обо мне свое мнение!– Не изменю. Рассказывай. И я рассказала…– Когда я приехала в Мадрид, то думала, что стану здесь другим человеком. В молодости у меня было много друзей, но я никогда не теряла голову. А потом я встретила Тима. Я просто с ума по нему сходила! Не могла дождаться того дня, когда мы поженимся! А когда он отказался на мне жениться, для меня это был удар. Мне показалось, что моя жизнь кончена.Я немного помолчала. Габриэла внимательно меня слушала и не перебивала.– Дома мне все напоминало о моем несчастье, все от меня устали, даже Барри Клири. И тут Шарон, его жена, нашла выход из положения – она отправила меня работать за границу. И вот я здесь, Габриэла. Я думала, что смогу себя перебороть, стать другой. Что здесь про меня никто ничего не знает, что, если каждую ночь развлекаться, то в конце концов можно забыть Тима. И я начала развлекаться.Тут я рассказала ей обо всех своих похождениях.– Да, я много пила, но в пьяном виде я чувствовала себя лучше. С меня спадало напряжение. А в прошлую ночь я была на вечеринке по случаю помолвки одной знакомой. Мы много выпили, я снова вспомнила о прошлом, о Тиме, и когда пошла домой, то встретила Луиса.– Луиса! – воскликнула она на этом месте. – Нашего Луиса?– Этого самого.– О Изабель!– Не говори мне: «О Изабель!», – скорчила я гримасу. – Он был очень мил. Пригласил меня к себе, приготовил кофе и…– И затащил в постель, – закончила фразу Габриэла.– Да. – От стыда я готова была провалиться. – Но тогда мне казалось, что так и надо. А теперь он называет меня «моя прелесть» и усаживается ко мне на стол, и все на работе узнают, что я спала с Луисом Кардозо и что я идиотка!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56