- И что ты думаешь, я буду делать с этим?
- Получать удовольствие. - Он сверкнул ей очаровательной улыбкой.
Хлоя с любопытством посмотрела на сигару, покатывая её в своих пальцах. Она никогда не курила. Ничего. Никогда не хотела. Но если и настал момент испробовать что-то новенькое, то он был здесь и сейчас, с мужчиной, который уж точно не будет осуждать её, и не важно, что она могла бы делать. Было странным ощущением свободы, осознала она, находиться рядом с мужчиной, таким как он.
- Не волнуйся, тебе не надо затягиваться. Это всего лишь изысканное сочетание портвейна и пикантного дыма на твоём языке. Попробуй. Если тебе не понравится, по крайней мере, ты будешь знать в следующий раз, если кто-нибудь снова тебе предложит.
Он показал ей как подготавливать сигару, уговаривая её слегка затянуться.
- Я чувствую себя так, словно делаю что-то плохое. - Она чихнула.
Ох, она даже не представляла себе, насколько плохое. Такая малость, уговорить её покурить сигару и выпить портвейна. Девушки любили заигрывать с опасностью, с вещами, которых они ранее ни разу не пробовали, и не важно как добродетельны они были. Зачастую как раз из-за этой добродетели. А малюсенький глоток чего-то запретного часто перерастал в страстное желание испробовать другие плоды.
Желай, Хлоя-девочка, - молча заклинал он. - И я удовлетворю любое твоё желание. Он мог почти ощущать вкус её невинности на своём языке. Несомненно, так и будет, и очень скоро.
- Ты делала что-то плохое с того момента, как встретила меня, девочка, - промурлыкал он, имея в виду себя, но когда она искоса бросила взгляд, добавил, провоцируя, - сунув нос в мою спальню…
- Я заглянула в твою спальню только потому, что там были артефакты, которые ты украл…
- Начнём с того, почему ты вообще оказалась в моей спальне? - шёлковым голосом спросил он.
Она покраснела.
- Потому что я была, э-э… я, э-э, - лепетала она.
- Я должен сознаться, я задавался вопросом, что же ты делала у моей кровати так близко, что смогла обнаружить те книги. Ты была почти на ней. Ты заинтересовалась мной? Моей кроватью? А может, мною в кровати?
Она покраснела ещё сильней.
- Я просто заглянула, хорошо? Но если бы у меня была хоть малейшая идея о том, что там найду, я бы этого не сделала.
Он улыбнулся медленной соблазняющей улыбкой, и у Хлоя перехватило дыхание.
- Сделай глоток портвейна и подержи его мгновение на языке.
Она сделала глоток.
- Теперь сигара.
Она слегка затянулась. Сладость и дым, восхитительное сочетание. Ещё глоток, ещё затяжка. Она засмеялась. Она чувствовала себя глупой, затягиваясь толстой сигарой. Она чувствовала себя согретой и ожившей. Она повернула голову, чтобы сказать, о чём она думала, но он опустился рядом с ней на диван, и она налетела на его губы.
Прямо в этот декадентский, полный, греховный рот, и в момент, как они коснулись друг друга, она загорелась. Жар пронзил её всю, с головы до ног; тот дикий жар, которого она никогда раньше не чувствовала. Тот жар, как она инстинктивно поняла, мог разжечь её до неузнаваемости. Он не курил сигару, и у него был вкус солода, а потом его горячий язык скользнул в её рот, и весь мир опрокинулся вверх дном. Она едва ли заметила, когда он ловко убрал сигару и бокал из её рук, разместив их где-то там. Возможно, он бросил их на пол, но ей уже не было до этого никакого дела.
- Хлоя-девочка. Мне надо попробовать тебя. Откройся больше. Дай мне.
Он погрузил свои руки в её волосы, целуя её, и вдруг стало абсолютно несущественным то, что он украл артефакты, что держит её в плену, что он живет вне закона. Её волновало только то, что его язык был у неё во рту, и то, что он заставлял её чувствовать. Мир перестал существовать за пределами этого.
Медленные, глубокие поцелуи, чувственные пощипывания его зубов, его рот, плавно двигающийся и скользящий по её рту. Он поймал её нижнюю губу и лениво потянул её, вернулся, чтобы снова прихватить её, потом решительно прижался к её рту своим, опустошая. Он покусывал, он всасывал, он поглощал. Мужчина не просто целовался, он занимался любовью с женским ртом, заставлял чувствовать, как он делается горячим, распухшим и болезненно чувствительным. Заставлял издавать чудные звуки и чувствовать дрожь по всему телу. Заставлял чувствовать себя, словно она могла…
Я умираю без тебя. Позвони мне. Это Кэтрин.
…полностью потеряться и пасть к его ногам, как те женщины, которых, несомненно, у него было полно. Женщиной, которой он не позвонил. И в отличие от того, что она слышала в искушённом, мурлыкающем голосе Кэтрин, Хлоя не обладала должной опытностью и необходимой защитой. Если она будет достаточно глупа, чтобы позволить ему, мужчина попользуется ею и избавится от неё. И винить в этом придётся только себя. Это не был тот случай, когда она не знала бы, что за мужчиной он был, решаясь на это. Определённо, он из «люби-их-и-бросай-их» типа. И как она будет себя чувствовать, зная, что она была всего лишь ещё одной «бросай-беги»? Использованной, вот как это будет.
- П-прекрати, - выдохнула она.
Он не послушался. Его руки сползли с её волос на её груди, властно перемещаясь по ним, беря их в ладони, сжимая их. Его большие пальцы скользили по её соскам, и они мгновенно затвердели. Она чувствовала себя, словно тонула. Мужчина был безмерно мужественным и сексуальным, и Хлоя знала, что она должна его остановить, потому что ещё минута, и она не в состоянии будет вспомнить, зачем ей следовало это сделать.
- Пожалуйста, - крикнула она. - Прекрати!
Он долго и эротично держал в плену её нижнюю губу, потом, с болезненным рычанием, прервал поцелуй. Он прислонился лбом к её лбу, его дыхание было неглубоким и быстрым.
Когда это стало так холодно в комнате? - туманно удивилась она. Должно быть, было где-то открыто окно, впустившее этот ледяной бриз. Она задрожала. Её кожа была горячей, покрасневшей от страсти, и всё же тоненькие волоски по всему её телу встали дыбом от холода.
- Я не сделаю тебе больно, - сказал он низким, настойчивым голосом.
Может быть, не физически, - подумала она, - но есть и другая боль. За двадцать четыре часа, она стала безнадёжно влюблённой до безумия в вора. Зачарованная незнакомцем, который источал «запретное», «тайное» и «преступное». Она покачала головой, пытаясь оторваться от него. Принять взятку было одним, потерять себя было совсем другим. А она не сомневалась, что она могла затеряться в таком мужчине. Они просто не были в одной лиге.
Его руки снова вернулись к её волосам, он крепко схватил её, опустил свою голову, и на мгновенье она подумала, что он откажется отпустить её. Потом он поднял голову и посмотрел на неё, его взгляд был мрачным и напряжённым.
- Я хочу тебя, девочка.
- Ты едва знаешь меня, - слабым голосом возразила она.
Она подозревала, что когда Дэйгис МакКелтар говорил женщине, что он хотел её таким вот голосом, он редко слышал «нет», если вообще слышал когда-нибудь.
- Я хотел тебя с того момента, как увидел на улице.
- На улице?
Он видел её на улице? Когда? Где? Мысль о том, что он заметил её до того, как они встретились в его спальне, заставила её задохнуться.
- Ты приехала, когда я уезжал. Я был в такси позади тебя. Я видел тебя и я… - он резко прервал себя.
- Что?
Он горько улыбнулся и провёл подушечкой большого пальца по её нижней губе, всё ещё припухшей и влажной от его поцелуев.
- И сказал себе, что такая девушка, как ты, не для меня.
- Почему?
Желание в его глазах отступило, сменившись далёким, пустым выражением, которое ощущалось ею, как пощёчина. Он отгородился от неё. Полностью. Она могла ощущать это, и ей ни капельки это не понравилось. Она чувствовала себя лишённой.
Он резко встал.
- Пошли, девочка, давай уложим тебя в кровать. - Он насмешливо улыбнулся, той улыбкой, что не затрагивала его холодных глаз. - Одну, если ты настаиваешь.
- Но почему? Почему ты так подумал? - было ужасно важно для неё услышать его ответ.
Он не ответил ей, просто проводил в ванную комнату, предложил ей полотенца для душа, если она пожелает - что ей определённо было некомфортно делать, и она отказалась, но умылась и снова почистила зубы - затем жестом пригласил её на кровать, чтобы привязать.
- Тебе обязательно надо это делать? - запротестовала она, когда он привязал первый шарф.
- Нет, если я буду спать с тобой, - был его прохладный ответ.
Она протянула ему своё запястье.
- Я знаю, что ты нетронутая, вот что тебя беспокоит.
- И мы оба знаем, что ты нет, - раздражённо пробормотала она.
Мистер Многочисленные-Магнумы-под-кроватью. Как он узнал, что она была девственницей? У неё написано это на лбу? Её поцелуи никуда не годятся?
- Это была не более чем практика ради того дня, когда я бы смог доставить удовольствие тебе.
Она вздрогнула. Лесть, какая лесть.
- Если ты меня не свяжешь, я пообещаю, что не буду пытаться сбежать.
- Нет, ты будешь.
- Я даю тебе моё слово.
Грациозным ударом руки он сбил одну из подушек с кровати.
Хлоя не надо было туда смотреть, чтобы узнать, что он там обнаружил; скин ду, который она завернула чуть ранее в мягкий найденный ею кусок пледа, потом спрятала его под подушкой, чтобы позже она смогла разрезать узы и освободиться.
- Я держала его в безопасности. Я не знала, куда ещё его положить. - Она захлопала ресницами.
- Не слова обещания или даже желания удерживают женщину. Узы удерживают её. - Он забрал клинок и плед, пересёк комнату и спрятал их в выдвижной ящик.
Она прищурила глаза.
- Кто тебя этому научил? Женщины? У меня создаётся впечатление, словно ты выбираешь каких-то неправильных. Какие у тебя критерии? Ты имеешь какие-нибудь критерии?
Он послал ей мрачный взгляд.
- Да. Что они будут иметь меня.
Моргая, она позволила ему привязать себя. Мужчина мог иметь любую женщину.
Был очень опасный момент, когда он привязывал её второе запястье.
Долгая, многозначительная пауза, когда они просто смотрели друг на друга. Она хотела его, желала его до боли, и глубина этого голода ужасала её. Она едва знала мужчину, а то, что она знала о нём, не было ничем обнадёживающим.
Закрывая дверь, он бросил через плечо:
- Потому что ты хорошая девушка. - Тяжёлый вздох. - А я не хороший мужчина.
У неё ушла минута на то, чтобы понять, о чём он говорил. А потом она поняла, что он, наконец, ответил на её вопрос - почему она была не для него.
Глава 6
Я не хороший мужчина.
Это было единственное искреннее предостережение, которое она когда-либо получит от него до момента своего сладкого, неминуемого грехопадения.
Дэйгис потягивал виски и пристально смотрел на неё. Тот поцелуй, тот один не более чем глоток поцелуя всё ещё держался на его языке, сладкий, как мёд, и никакое количество виски не могло смыть его. Он едва начал познавать её, когда она его остановила.
И это, чёрт побери, почти убило его. Его язык у неё во рту, его руки в её волосах, на короткий миг он наполнился ледяной яростью, чистой и чёрной, чем-то таким, что отказывалось отступиться. Древние силы засуетились, требуя, чтобы он насытил их голод.
Заставь её, - промурлыкал порочный голос. - Ты можешь заставить её полюбить это.
Он вёл ужасную битву против них, отсюда и усердие, с которым он рванул прочь. Темнота не была им. Не будет им. Он не позволит случиться этому. Она могла очень легко уничтожить его.
Он знал, что ему не следовало находиться в спальне. Он был не в самом лучшем настроении по многим причинам, но самой меньшей из них была та, по которой он использовал магию чуть ранее, сначала во время короткого визита к охранникам, до того как она проснулась, чтобы напомнить им, что они видели, как Хлоя Зандерс ушла вчера вечером, а потом, когда она пыталась сбежать, рефлекторное действие без раздумий. Внутренний дверной засов в этот раз был заперт, и она открыла его, но он заблокировал его заклинающим словом, прежде чем она смогла бы открыть дверь.
Потом, прижавшись к ней ближе, с клинками меж ними, каплей крови на его теле и поднимающимися тёмными силами, он прояснил для неё, какой будет стоимость её побега: его жизнь.
Рассчитывая на то, что она поспешно уступит ему.
Извращённая его часть призывала её отважиться и покончить с его бесчестьем его же собственным мечом.
В любом случае он обретёт покой.
Она приняла его клинок и осталась. Она не ведала всего значения этого. Когда Друид предлагал своё любимое оружие, свой Селвар, тот самый, что носил на своём теле, женщине, он предлагал ей свою защиту. Свою опеку. Навсегда.
И она взяла его.
Она спала на спине, единственным способом, доступным ей с привязанными запястьями, хоть он и оставил значительный простор для уз. Её прекрасная грудь поднималась и опадала в спокойном и медленном дыхании глубокого сна.
Ему следовало позволить ей уйти.
И он знал, что не собирался отпускать её. Он хотел Хлою Зандерс так, как никогда раньше не хотел девушку. Она заставила его почувствовать себя мальчишкой, желающим поразить её подвигами мужской доблести, защитить её, удовлетворить каждое её желание, быть средоточием её солнечного, сияющего сердца, так всецело заполненного чистым светом. Словно она могла как-то омыть его, чтобы он снова стал прежним.
Она была любознательной и могла удивляться; он был циничным и отчаявшимся. Она была заполненной до отказа мечтами и грёзами; у него внутри осталась лишь пустота. Её сердце было юным и искренним; его сердце покрылось льдом разбитых иллюзий и едва билось, лишь удерживая в нём жизнь.
Она была всем, о чём он когда-то давно мечтал. Той девушкой, которой он дал бы связывающие клятвы Друида, поклявшись ей навечно своей жизнью. Она была умна и говорила на четырёх языках, которые он знал. Стойкая и решительная, логичная в своих попытках обойти кого-нибудь. Искренняя и верующая. Защитница старинного уклада, что выявлялось каждый раз, когда она смотрела, как он переворачивал страницу. Дважды она вручала ему салфетку, когда он забывал, что мог оставить жир, выделявшийся его кожей, на бесценных страницах.
И он чувствовал в ней женщину, которая хотела вырваться на свободу. Женщина, которая жила тихой жизнью, респектабельной жизнью, но изголодалась по большему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44