Он украл личное имущество других людей - хотя и настаивал на том, что он «позаимствовал» его и, как ни странно, оставил более ценные предметы. Он держал её в плену - но, тем не менее, готовил восхитительную еду и, откровенно говоря, она согласилась сотрудничать за подкуп. Преступник в худшем случае, в лучшем случае он существовал на периферии цивилизованного общества.
К тому же, после того, как она приняла его взятку, она подозревала, что сейчас тоже находилась на этой периферии.
И всё же, погрузилась в размышления она, действительно плохой мужчина не потрудился бы предупредить женщину, что он не был хорошим мужчиной. Действительно плохой мужчина не перестал бы целовать женщину, даже если бы она попросила бы его остановиться.
Что за загадкой он был, и так странно анахроничен! Хотя его пентхаус был современным, его поведение было бесспорно старосветским. Его речь тоже была современной, и всё же он впадал порой в случайные, любопытные формальности, сдобренные старинными гаэльскими выражениями. Было в нём что-то большее, чем она видела. Она чувствовала, как это что-то балансировало на краю её сознания, но с каким бы трудом она ни пыталась, не могла соединить всё воедино. И было определённо что-то с его глазами…
Она могла не быть такой опытной, как Нью-йоркские женщины, но она и не была совсем наивной; она чувствовала опасность в нём - только мёртвая женщины ее бы не почувствовала. Он источал её также обильно, как тестостерон проступал сквозь его поры. И, тем не менее, он усмирял её дисциплиной и сдержанностью. Она была полностью в его власти, но он не воспользовался этим.
Она покачала головой. Может, для него, если учесть, как женщины, должно быть, легко падали к его ногам, это была охота, которой он наслаждался больше всего.
Ну и хорошо, подумала она, разозлившись, он мог охотиться за всем, чем угодно. Она могла быть на периферии, но это не значило, что она собирается вскочить и броситься с ним в постель, и не важно, как сильно она могла в тайне желать вступить в клуб экзотического, чувственного и таинственного Дэйгиса МакКелтара. Ключевым словом здесь было «клуб» - с многочисленными членами в нём.
Твёрдо всё для себя решив, она дважды вымыла голову шампунем (она ранее никогда не обходилась без душа два дня подряд) и стояла под бьющими струями воды, пока не почувствовала себя безупречно чистой. И потом ещё чуть-чуть. За эти массажирующие душевые насадки можно было умереть.
Завернувшись в роскошное полотенце, она отодвинула стул и отперла дверь.
Когда она её открыла, то от изумления открыла рот. Половина её гардероба лежала на кровати аккуратно сложенным. Она моргнула. Да, такие вот дела. Аккуратными стопками. Трусики (гм, эти надёжно держались на её попке), бюстгальтеры, платья, свитера, джинсы, маленькая кружевная ночная рубашка, носки, ботинки, туфли, всё основное. Они были сложены стопками «по группам», заметила она, поразившись. Он не просто сгрёб одежду, но разложил вещи вместе так, словно представлял себе, как она будет их носить.
Он даже захватил некоторые из её книг, заметила она, блуждая взглядом по кровати.
Три любовных романа, подлый мужчина. Шотландские любовные романы. Что он там делал? Копался во всём её хламе, пока был там? Прямо сверху лежало Прикосновение Горца, один из её любимых романов о бессмертном Горце.
Она фыркнула. Мужчина был неисправим. Принося ей страстные, сексуальные вещи для чтения. Будто ей нужна была помощь, чтобы воспламенить её мысли о нём.
Она могла слышать, как внизу он тихо разговаривал по телефону. Она могла чувствовать аромат только что сваренного кофе.
И хотя она понимала, что ей следовало бы обидеться на то, что он проник в её квартиру и обыскивал её полки, он так продумал подбор вещей, что она была странно очарована.
Он едва разговаривал с ней на протяжении всего дня. Он был в явно задумчивом настроении. Контролируемом и отрешённом. Безупречно вежливом, безупречно дисциплинированном. Совершенно замкнутом. Его глаза снова были… странными, и она подумывала, что, возможно, они приобретали различные оттенки в зависимости от освещения, как карий цвет иногда переходил от зеленовато-синего к зеленовато-коричневому. Не янтарные, они были оттенка тусклой меди прямо перед тем, как она потемнеет.
Она уселась на стойку и смотрела, как он готовил завтрак - копчёная сельдь, картофель по-шотландски, тосты, овсяная каша со сливками и голубикой - разглядывая его, пока он был к ней спиной. Только сейчас она заметила его волосы. Она знала, что они были длинными; но она не осознавала насколько длинными, потому что он носил их стянутыми назад. Но сейчас, будучи позади него, она могла видеть, что он свернул их несколько раз, прежде чем обвязал их кожей.
Она решила, что они должны были спадать до пояса, когда были распущенными. Мысль о его гладких, чёрных волосах, разлетающихся по его обнажённой мускулистой спине, сводила её с ума.
Она задавалась вопросом, носил ли он когда-нибудь их распущенными. Казалось, они гармонировали с его характером, и будут длинными и дикими, когда он решится освободить их, но до сих пор останутся тщательно сдерживаемыми.
Она пыталась завязать непринуждённую беседу, но он не попался ни на одну из приманок, которые она забрасывала. Пытаясь, выуживая, пробраться в его мысли, она не получала в ответ ничего, кроме ворчаний и неразборчивого шёпота.
Они молча сидели вместе в это послеполуденное время в течение нескольких часов; Хлоя осторожно переворачивала страницы Кодекса Мидха с помощью салфеток, украдкой поглядывая на Дэйгиса, в то время как он работал с Книгой Мананнана, делая пометки во время перевода.
В пять часов, она встала и включила новости, раздумывая, могло ли там быть какое-нибудь маленькое упоминание об её исчезновении. Ага, как же, скривившись, подумала она. Одна маленькая девочка, без вести пропавшая в червивом Большом Яблоке? И полиции, и дикторам новостей хватает дел и без неё.
В это время он посмотрел на неё, тень самодовольства играла на его губах.
Она вопросительно выгнула бровь, но он ничего не сказал. Она рассеянно слушала, пока читала, когда внезапно её внимание сосредоточилось на экране.
«Гэльский призрак снова атаковал этой ночью, или что-то вроде этого, как считает полиция. В недоумении - так лучшим образом можно было описать «бравых молодчиков Нью-Йорка». В неизвестное время, рано этим утром, все артефакты, ранее украденные Гэльским призраком, были оставлены у консьержа на полицейском участке. Ещё раз, никто ничего не видел, что заставляет задаваться вопросом, так что же наша полиция…»
Там было ещё что-то, но Хлоя уже не слышала.
Она бросила взгляд на текст, что держала в руках. Потом на него.
- Я обменял на вот этот, девочка.
- Ты действительно сделал это, - выдохнула она, качая головой. - Когда ты ходил в мою квартиру за моими вещами, ты их вернул. Не верю этому.
- Я говорил тебе, я просто позаимствовал их на время.
Она смотрела на него в полном замешательстве. Он сделал это. Он вернул их! Неожиданная мысль пришла ей в голову. Та, которая не очень-то ей нравилась.
- Это значит, ты скоро уезжаешь, не так ли?
Он кивнул с непонятным выражением лица.
- О. - Она поспешно сделала вид, что заинтересовалась своими кутикулами, чтобы скрыть разочарование, что нахлынуло на неё.
Поэтому и пропустила невозмутимый, довольный изгиб его губ, с оттенком, слишком беспощадным, чтобы назвать его улыбкой.
Снаружи пентхауса Дэйгиса МакКелтара, на тротуаре, переполненном людьми, спешащими убежать из города в конце долгой трудовой недели, один мужчина проложил свой путь через толпу и присоединился к другому мужчине. Они двигались осмотрительно поодаль друг от друга, помедлив у газетного киоска. Хотя и одетые в дорогие тёмные костюмы, с короткими волосами и ничем не отличающимися чертами лица, оба были отмечены необычными татуировками на их шеях. Верхняя часть крылатой змеи, выгнувшаяся над хрустящим воротничком и галстуком.
- Он там наверху. С женщиной, - тихо сказал Джайлз.
Он только что спустился из снятых комнат в здании на противоположном углу, из которого вёл наблюдение через бинокль.
- План? - осведомился тихо его собеседник Тревор.
- Мы подождём, пока он уйдёт; если повезёт, он оставит её там. У нас приказ - заставить его бежать. Заставить его прибегнуть к магии, чтобы выжить. Саймон хочет, чтобы он вернулся за океан.
- Как?
- Мы заставим его спасаться бегством. От преследования. Женщина облегчает нам задачу больше, чем я надеялся. Я проникну внутрь, позабочусь о ней, вызову полицию, анонимно, конечно же, и превращу его пентхаус в арену хладнокровного, отвратительного убийства. Отправлю всех копов в городе в погоню за ним. Он будет вынужден воспользоваться своим могуществом, чтобы сбежать. Саймон уверен, он не позволит заточить себя в тюрьму. Хотя если позволил бы, это могло бы также сыграть нам на руку. Не сомневаюсь, пребывание в федеральной тюрьме ускорит преобразование.
Тревор кивнул.
- А я?
- Ты ждёшь здесь. Слишком рискованно нам обоим подниматься наверх. Он не должен знать пока, что мы существуем. Если что-нибудь пойдёт не так, немедленно звони Саймону.
Тревор снова кивнул, и они разошлись, чтобы устроиться на местах и ждать. Они были терпеливыми мужчинами. Они ждали этого момента всю свою жизнь. Им повезло, они родились во время исполнения Пророчества.
Все до одного, они умерли бы, чтобы увидеть, как снова оживут Драгары.
Курьер из туристического агентства пришёл за несколько минут до того, как небольшая группа людей доставила обед от Жана-Жоржа.
Хлоя не могла удержаться оттого, чтобы не представить себе, сколько могло нечто подобное стоить - не думая уже о том, что там Жан-Жорж доставил - но подозревала, что когда у тебя столько денег, сколько имел Дэйгис МакКелтар, поистине, могло быть приобретено всё, что угодно.
Пока они ели перед огнём камина в гостиной, он продолжал работать над книгой, благодаря которой ещё в самом начале она угодила в эти неприятности.
Конверт из туристического агентства лежал нераспечатанным на столе между ними - бросающееся в глаза напоминание, нервирующее её. Ранее, когда он был на кухне, будучи недостаточно наглой, чтобы разорвать конверт, она просмотрела вместо этого его записи - те из них, что могла прочесть. Ей показалось, что он переводил и переписывал каждое упоминание про Туата-Де Данаан, расу, которая якобы прибыла вместе с одной из волн ирландских нашествий. Было несколько набросанных вопросов по поводу личности Драгаров, и многочисленные записи о Друидах. Благодаря её специализации по древним цивилизациям и дедушкиным рассказами, Хлоя была хорошо осведомлена почти во всём из этого. За исключением таинственных Драгаров, не было ничего такого, про что она не читала бы раньше.
И всё же, некоторые из его записей были написаны на языках, которые она не могла перевести. Или даже распознать, и это вызывало у неё чувство близкое к недомоганию. Она очень многое знала о древних языках, начиная с шумерского языка и до сегодняшних дней, обычно она могла определить, по крайней мере, область и приблизительную эпоху существования языка. Но большая часть того, что он записал - изысканным мелким курсивом, достойным любого иллюстрированного манускрипта, - не поддавалось её пониманию.
Ну что же он искал? Он определённо казался человеком с какой-то миссией, работающим над своей задачей с усердной сосредоточенностью.
С каждой новой частичкой информации, собранной ею, она становилась всё более и более заинтригованной. Он был не только сильным, великолепным и богатым мужчиной, но ещё и бесспорно замечательным человеком. Она никогда ранее не встречала никого, подобного ему.
- Почему ты просто не скажешь мне? - прямо спросила она, указывая на книгу.
Он поднял свой взгляд, и она сразу же почувствовала его жар. За весь день, на протяжении которого он полностью игнорировал её, несколько раз он посмотрел на неё, и было такое явное вожделение в его взгляде, что это ослабляло всякий здравый смысл, который у неё был. Чистая сила его неконтролируемого желания была более соблазнительной, чем любой афродизиак. Не удивительно, что столько женщин пали жертвами его шарма! У него была манера заставить женщину одним только взглядом почувствовать, что она была самой желанной женщиной во всём мире. Как могла женщина смотреть прямо в лицо такой страсти и не испытывать вожделение в ответ?
Он скоро уезжал.
И он не мог выразиться ещё яснее, когда давал ей понять, что он хочет спать с ней.
Эти две мысли, так стремительно соединённые, были крайне рискованными.
- Ну и? - раздражённо настаивала она.
Рассерженная на саму себя за то, что была такой слабой и восприимчивой по отношению к нему. Рассерженная тем, что он был такой соблазнительный. И надо же было ему пойти и вернуть эти тексты, приводя в замешательство уже и так запутанные чувства к нему.
- Ну что же?
Он изогнул тёмную бровь, окинув её взглядом, который заставил её почувствовать так, словно знойный бриз приласкал её.
- Что если я тебе скажу, девочка, что я ищу способ снять древнее, смертельное проклятие?
Она усмехнулась. Он не мог говорить это серьёзно. Проклятия не существовали. Не более чем Туата-Де Данаан. Хорошо, поправила она себя, она никогда в действительности не пришла к твердому заключению по поводу Туата-Де Данаан или любой другой «мифологической» расы, которые населяли когда-то Ирландию. У учёных были масса доводов против их утверждаемого существования.
И всё же… дедушка верил.
Будучи профессором мифологии, он учил её тому, что каждый миф или легенда содержали в себе некую долю реальности и истины, однако искажёнными они становились вследствие устных повторений бардами на протяжении веков, подгонявших свои повествования к определённым интересам своих слушателей, или благодаря переписчикам, учитывавших мнения своих попечителей. Подлинная суть бесчисленных манускриптов была искажена некачественными переводами и адаптациями, с целью отразить политическую и религиозную обстановку тех дней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44