Для такой системы оче
нь важно проявлять высокую степень надежности как во времени, так и в про
странстве. Эти черты проявляются в периодичности и постоянной продолжи
тельности БДГ-снов и схожих состояний.
Hobson,). A., «The reciprocal interaction model of sleep cicle control: A discussion in the light ofGuiseppe Moruzzi's concepts»
, from Pompeino, 0. and Marsan, C. Ajmone, eds., Brain Mechanisms and Perceptual Awareness (New York: Raven Press, 1981), p.398.


Далее Хобсон развивает свою мысль:

Я полагаю, что сновидения яв
ляются характеристикой генетически определенной, функционально динам
ичной схемы мозга, созданной для конструирования и тестирования мозгов
ых цепей, которые определяют паше поведение, включая познание и постижен
ие смысла. Кроме того, я считаю, что эта тестовая программа необходима для
нормального функционирования мозга. Чтобы пользоваться ее результатам
и, необязательно знать о входных данных.
Durgnat, R. and Hobson, J. A., «Dream dialogue», Dreamworks 2 (Pall 1981): 76Ц 87.


Видеть сны, чтобы забывать


В статье, опубликованной в 1983 году в британском журнале «Nature», нобелевский л
ауреат Фрэнсис Крик (один из тех, кто открыл генетический код и разгадал з
агадку ДНК) и его соавтор Грейм Митчисон предположили, что функция снови
дений состоит… в удалении определенных нежелательных связей между нер
вными клетками в сетях коры головного мозга. Мы утверждаем, что это осуще
ствляется во время БДГ-сна с помощью механизма, обратного обучению. Поэт
ому во время бессознательного сна мозговые связи не укрепляются, а, наоб
орот, ослабляются.
Crick, F. and Mitchison, G., «The function of dream sleep», Nature 304 (1983): 111-14.

В этом вкратце и состоит теория «обратного обучения».
Модель Крика и Митчисона основана на двух фундаментальных гипотезах. Пе
рвая состоит в том, что кора головного мозга является полностью связанно
й сетью нейронов. «Эта сеть склонна становиться носителем нежелательны
х или „паразитических“ явлений, возникающих в результате роста мозга ил
и изменений, производимых восприятием».
Вторая гипотеза еще тоньше: если «паразитические» типы нейронной актив
ности существуют на самом деле, они должны «выявляться и подавляться осо
бым механизмом», функционирующим, гипотетически, во время БДГ-сна. Этот м
еханизм имеет «характер активного процесса, который, грубо говоря, проти
воположен обучению». Крик и Митчисон называют этот процесс «обратным об
учением», или «разобучением», утверждая, что он «несовсем похож на обычн
ое забывание», и уверяют, что «без него кора головного мозга млекопитающ
их не могла бы правильно функционировать».
Механизм, предлагаемый Криком и Митчисоном, очень близок нейрофизиолог
ической концепции сна. Он основан на более или менее случайной стимуляци
и коры головного мозга со стороны ствола. Эта стимуляция возбуждает неже
лательные типы мозговой активности… в особенности те, которые больше по
ходят на случайные шумы, чем на высокоорганизованные сигналы. Поэтому мы
вводим понятие механизма обратного обучения, способного влиять на кору
головного мозга… таким образом, чтобы подобная активность не повторяла
сь в будущем… во время БДГ-сна мы разучиваемся с помощью бессознательны
х сновидений. «Мы видим сны для того, чтобы забывать».
Таким образом, Крик и Митчисон полагают, что все происходящее во время сн
овидения активно забывается мозгом. Мы видим нечто во сне, чтобы тут же эт
о забыть.
Что же это может означать? Согласно теории обратного обучения, когда мы в
споминаем сновидения, мы вновь изучаем то, чему старались разучиться! И э
то только часть неприятностей, которые обещает нам предложенный механи
зм. «Можно только поражаться, к каким последствиям могут принести неудач
и». Крики Митчисон полагают, что полный провал (память о всех снах человек
а) может вызвать «тяжелые нарушения Ц состояние постоянной одержимост
и и ложных, галлюциногенных ассоциаций…». Частичная неудача (вспоминани
е нескольких снов за день) «может стать причиной нежелательных шумов, та
ких, как галлюцинации, иллюзии, одержимость, и вызвать состояние, схожее с
шизофренией».
Крик и Митчисон полагают, что всем нам станет лучше, когда мы научимся заб
ывать сны. «Согласно этой модели, Ц пишут они, Ц не стоит поощрять попыт
ки вспоминать сновидения. Воспоминание может восстановить мыслительны
е структуры, которые лучше забыть. Потому что именно от этих структур орг
анизм и пытался избавиться».
Очевидно, что если модель обратного обучения довести до логического зак
лючения, то это будет означать полное прекращение психологического ана
лиза сновидений, попыток вспомнить и интерпретировать их Ц полный зака
т сновидческой индустрии. К счастью, абсолютно не существует прямых свид
етельств существования процесса «обратного обучения» во время БДГ-сна.
Не существует и доказательств проявления этого процесса в любом другом
состоянии, у любого другого живого организма. «Обратное обучение» сущес
твует лишь как гипотетическая концепция, возможно, очень близкая компью
терам, но совершенно не применимая для человеческих существ. Как говорят
сами Крик и Митчисон, «прямая проверка существования обратного обучени
я кажется чрезвычайно сложной».
Melnechuck, Т., «The dream machine», Psychology Today 17 (1983): 22Ц 34.

Для этой теории не находится ни одного подтверждающего аргумента. Она то
лько может быть верной или отчасти верной, однако до появления прямых до
казательств она будет оставаться гипотетической возможностью. Даже ес
ли в теории обратного обучения есть рациональное зерно, заключения Крик
а и Митчисона о нежелательности воспоминаний о снах не всегда верны. Нап
ротив, катастрофические последствия, предсказываемые в результате час
тичного нарушения механизма обратного обучения, могут служить сильным
аргументом против высказанной теории. Согласитесь, люди, которые привык
ли вспоминать свои сновидения, вовсе не похожи на больных, склонных к «га
ллюцинациям, иллюзиям и одержимости». Аналогично, если бы описываемая те
ория была верна, то нарушения сна мешали бы нормальному течению процесса
обратного обучения и приводили к бедственным результатам. Однако люди,
лишенные на протяжении многих ночей (иногда и лет) БДГ-периодов, вовсе не
проявляют признаков нервных срывов. Поэтому могу уверить тех сновидцев,
кого интересует, несет ли вспоминание снов угрозу нарушения правильног
о функционирования мозга, что поводов для беспокойства практически нет!


Функции сновидения и преим
ущества осознанности

Давайте вернемся к вопросу, поставленному в начале главы? «Почему мы вид
им сны?». Мы уже рассмотрели несколько возможных ответов, однако их может
быть намного больше. Тем не менее мы вправе справедливо исключить из рас
смотрения любую теорию, которая не в состоянии правдоподобно объяснить
природу сновидений, возникающих как у землеройки или кита, так и у безвол
осых, например, приматов, то есть нас! Каким бы ни было объяснение феномена
сновидений, наши сны должны вызываться теми же причинами, какими они на п
ротяжении многих веков вызывались у всех млекопитающих. Поэтому вопрос
можно сформулировать иначе: «Почему видят сны все млекопитающие?» А пото
му, что все млекопитающие обладают способностью к БДГ-сну. На вопрос, поче
му мы видим сновидения, можно верно с биологической точки зрения ответит
ь: «Потому что человек тоже является млекопитающим и тоже способен переж
ивать БДГ-сон». Однако техническая правильность этого ответа не приноси
т удовлетворения, так как немедленно возникает другой вопрос: «А откуда
взялся БДГ-сон у млекопитающих?»
Этот вопрос можно отнести к вопросам эволюционной биологии. Согласно до
ступным свидетельствам, активный сон, или БДГ-сон, возник 130 миллионов лет
назад, когда ранние млекопитающие прекратили откладывать яйца и стали ж
ивородящими (потомство рождалось живым, его не нужно было высиживать). С д
ругой стороны, спокойный сон, или не-БДГ-сон, возник на 50 миллионов лет ран
ьше, когда теплокровные млекопитающие впервые отделились от рептилий
Ц своих холоднокровных предков.
Эволюция сна, а позже и сновидений, слишком обширна и значительна, чтобы б
ыть случайной. По всей видимости, ею двигал механизм естественного отбор
а, ставший известным благодаря Дарвину. Смысл его в том, что в результате э
волюции право на закрепление получают только те генетические мутации, к
оторые дают организму заметные преимущества. Благодаря генетическому
разнообразию развитие каждого вида сопровождалось появлением одновре
менно широкого спектра характеристик. Некоторые из них давали преимуще
ство в данных обстоятельствах. Особи, обладавшие более благоприятным на
бором качеств, получали возможность существовать намного дольше и могл
и обзаводиться потомством, которому передавали свой набор генов. Потомк
и, в свою очередь, оказывались более приспособленными к жизни и могли дуб
лировать полученный генетический набор. Так проходили века, и в конце ко
нцов этот набор приобретали все члены данного вида. Должно быть, примерн
о то же случилось со сном и сновидениями, то есть мы можем предположить, чт
о они играли некую адаптивную (т. е. полезную) функцию.
Дневной цикл всех животных подчиняется приблизительно двадцатичетыре
хчасовому ритму отдыха и активности. Некоторые, например совы и мыши, отд
ыхают днем и активны ночью. Другие Ц такие, как человек, Ц всегда активн
ы в светлое, а отдыхают в темное время суток. Сон, в таком двадцатичетырехч
асовом цикле обычно приходится на фазу отдыха. Таким образом, основным а
даптивным преимуществом сна можно считать привязку состояния неподвиж
ности животного к фазе отдыха, когда оно находится в относительной безоп
асности в собственном гнезде, норе или доме. Сон Ц оригинальная идея мат
ери-природы Ц стремится после наступления темноты увести нас с улиц и у
беречь от неприятностей.
Если вы вспомните, что не-БДГ-сон появился сразу после отделения млекопи
тающих от рептилий, то получите подсказку о дополнительной функции сна.
Рептилии зависели от внешних источников энергии (особенно от солнца). Эт
и источники были необходимы для поддержания достаточной температуры т
ела, позволяющей заниматься жизненно необходимыми делами (поисками пищ
и, самосохранением и размножением). Несмотря на пользование неограничен
ным кредитом, предоставляемым солнцем, рептилии иногда (скажем, по ночам)
были лишены его тепла. Но ведь даже ночью могла возникнуть острая необхо
димость пополнить запас энергии, например, для того, чтобы убежать от гол
одного ночного хищника. С другой стороны, теплокровные млекопитающие бо
льше не находились в полной зависимости от милосердия погоды или времен
и суток: они могли самостоятельно поддерживать внутреннюю температуру.
Плата за это, однако, оказалась очень высока: для того чтобы быть теплокро
вным, требовалось больше энергии. Необходимость экономить энергию прив
ела теплокровных млекопитающих к тому, что сохранение энергии стало для
них адаптивной особенностью, обеспечивающей выживание.
Чтобы увидеть, насколько эффективно выполняет сон эту функцию, рассмотр
им двух мелких млекопитающих с высоким уровнем обмена веществ Ц землер
ойку и летучую мышь. Землеройка спит очень мало и живет не более двух лет.
Летучая мышь, напротив, спит двадцать часов в сутки и в результате может п
рожить более восемнадцати лет! Если мы преобразуем годы жизни в срок бод
рствования, то получим, что бодрствующая жизнь летучей мыши длится три г
ода и превышает продолжительность бодрствующей жизни землеройки. Тепе
рь кажется несомненным, что сон выполняет функцию сохранения энергии, пр
едохраняя теплокровных и быстро двигающихся млекопитающих от «перегор
ания». Очевидно, что в старом афоризме о важности здорового ночного сна б
ольше правды, чем вымысла!
«Хорошо, Ц скажете вы, Ц теперь понятно, зачем нам нужен спокойный сон. Н
о для чего же существует сон активный, а вместе с ним и сновидения?» Для эт
ого определенно должна существовать важная причина, потому что у такого
состояния множество недостатков. Один из них состоит в том, что во время с
новидения мозгу требуется намного больше энергии, чем в состоянии бодрс
твования или спокойного сна. Другой недостаток заключается в существен
ном возрастании уязвимости тела, из-за его парализованности. Для каждой
особи количество снов, сопровождаемых сновидениями, прямо пропорциона
льно степени защищенности этой особи от хищников. Чем более опасна жизнь
, тем меньше животное может позволить себе видеть сны.
Несмотря на такие препятствия, активный сон должен был принести с собой
и определенные преимущества для млекопитающих, живших 130 миллионов лет т
ому назад. Об одном из таких преимуществ мы можем догадаться, если вспомн
им, что на этом этапе эволюции матери млекопитающих сменили откладывани
е яиц на живорождение. На вопрос о том, какие преимущества активный сон мо
г давать древним матерям, мы сможем ответить, если вспомним, что вылупивш
иеся из высиженных яиц ящерицы и птицы появляются на свет полностью гото
выми к выживанию. Живорожденные отпрыски, в том числе и человеческие дет
еныши, менее развиты после рождения и совершенно беспомощны. Им еще прид
ется пройти через обучение и развитие в течение первых нескольких недел
ь, месяцев и лет жизни.
В отличие от взрослого человека, у которого БДГ-период длится полтора ча
са, новорожденный ребенок спит восемнадцать часов в сутки и половину это
го времени видит сны. Количество и пропорции БДГ-сна уменьшаются с возра
стом. Это позволяет многим исследователям заключать, что БДГ-сон играет
большую роль в развитии детского мозга.
RoHwarg, H. P.; Muzio, J. N.; and Dement, W. C., «Ontogenic development of the human sleep-dream cycle», Science 152 (1966):
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39