То, что ты написала, Ч просто безумие,
ты бредишь. Ты должна это понимать, конечно, должна. Я не знала, как быть, и п
оказала это Адаму. Алло, Элис, ты слушаешь?
Ч Адаму. Ч Я не узнала собственного голоса, он был бесцветным, безжизне
нным. Я лихорадочно думала: больше нет времени. Время кончилось.
Ч Да, он держался великолепно, просто великолепно. Конечно, ему было обид
но, Боже, так обидно. Он плакал, когда читал письмо, и снова и снова повторял
твое имя. Но он не винит тебя, ты должна это понять, Элис. И еще, видишь ли, он о
пасался, что ты сотворишь какую-нибудь глупость. Это последнее, что он мне
сказал. Он сказал, что в состоянии, в котором ты пребываешь, ты способна пр
ичинить себе вред.
Ч Ты хоть понимаешь, что наделала?
Ч Но слушай, Элис...
Я положила трубку, чтобы не слышать ее умоляющего голоса, и несколько сек
унд, словно в параличе, не могла сдвинуться с места. Комната казалась очен
ь холодной и тихой. Был слышен каждый звук, скрип половицы, когда я перемин
алась на месте, бормотание воды в трубах, легкие вздохи ветра за окном. Вот
оно. Еще до того, как меня нашли мертвой, Адам выразил опасение, что я спосо
бна причинить себе вред. Я бросилась в спальню, открыла комод, где прятала
письмо Адели и записку Адама самому себе. И то и другое пропало. Я побежала
к входной двери и тут услышала его шаги, пока далекие, в самом низу длинно
го лестничного марша.
Из ловушки не было выхода. Наша квартира находилась на самом верху. Я огля
делась, зная, что других выходов нет, что спрятаться негде. Подумала было о
том, чтобы позвонить в полицию, но я не успела бы даже набрать номер. Я вбеж
ала в ванную комнату и открыла душ так, чтобы вода с шумом текла на плитки
пола. Потом аккуратно задвинула душевую занавеску и, оставив дверь в ван
ную немного приоткрытой, со всех ног бросилась в гостиную, схватила ключ
и и нырнула в тесную кухню, где встала за дверью, за которой едва ли можно б
ыло скрыться. Журнал «Гай» лежал на разделочном столике на расстоянии вы
тянутой руки. Я взяла его. Хоть что-то.
Он вошел в квартиру и запер за собой дверь. Сердце у меня в груди бешено ко
лотилось, оно громыхало так, что мне не верилось, что он ничего не слышит. В
друг мне вспомнилось: у него букет цветов. Он сначала пройдет на кухню, что
бы поставить их в воду. О Боже, ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. Мое д
ыхание превратилось в хриплые всхлипы, в груди заломило. У меня вырвалос
ь короткое рыдание. Я не могла с ним справиться.
Но потом каким-то чудесным образом страх исчез и вместо него появилось с
воего рода любопытство, словно я была посторонним наблюдателем собстве
нной катастрофы. Считается, что перед внутренним взором утопающего мгно
венно проносится вся его жизнь. В несколько секунд ожидания у меня в мозг
у промелькнули картины нашей совместной жизни с Адамом; такое на самом д
еле короткое время, которое, однако, перекрыло собой все, что было прежде.
Я смотрела, словно наблюдала за собой: тут первый взгляд через переполне
нную машинами улицу; первое занятие любовью, настолько лихорадочное, что
теперь оно казалось почти комичным; день нашей свадьбы, когда я была так с
частлива, что хотела умереть. Потом я увидела Адама с поднятой рукой; Адам
а с ремнем в руке; Адама, сжимавшего руками мою шею. Все образы сходились к
настоящему моменту: к тому моменту, который ждет впереди, когда я увижу, ка
к Адам меня убивает. Но страха больше не было. Я чувствовала себя почти уми
ротворенной. Я так давно не чувствовала себя умиротворенной.
Я услышала, как он идет через комнату. Мимо кухни. В сторону ванной, где шум
ел душ. Я приготовилась, ухватившись за новый замок, и напряглась всем тел
ом.
Ч Элис, Ч позвал он. Ч Элис.
Сейчас. Я выскочила из кухни в прихожую и отперла дверь.
Ч Элис!
Вот и он, быстро идет ко мне, прижимая к груди желтые розы. Я увидела его лиц
о, великолепное лицо убийцы.
Я захлопнула дверь, вставила в скважину тяжелый ключ и стала лихорадочно
его проворачивать. Ну, давай, пожалуйста, скорее. Замок щелкнул, я вытащил
а ключ и, не разбирая дороги, кинулась к лестнице. За спиной я услышала, как
он барабанит в дверь. Он силен, о, Боже, он достаточно силен, чтобы выломать
ее. Он с легкостью проделал это, когда вламывался в собственную квартиру,
чтобы убить Шерпу.
Я неслась по лестнице, перепрыгивая через две ступени. В какой-то момент м
еня подвели колени, и я подвернула ногу. Но он не преследовал меня. Грохот
за дверью становился все тише. Новый замок держал. Если мне удастся все эт
о пережить, то у меня будет хоть немного горького удовлетворения от того,
что он сам приготовил себе ловушку, когда сломал дверь, чтобы убить нашег
о кота.
Вот я и на мостовой. Я понеслась в сторону центральной улицы и, только добе
жав до нее, быстро повернула голову, чтобы посмотреть, не видно ли его. Не о
н ли это вдалеке? Я пробиралась через проезжую часть, лавируя между машин
ами, обегая велосипеды. Увидела злое лицо водителя, когда он выворачивал
руль, чтобы не наехать на меня. У меня резко закололо в боку, но я не останав
ливалась. Если он догонит меня, я, конечно, стану кричать и выть, но все сочт
ут меня просто сумасшедшей. Ни один человек ни в коем случае не станет вме
шиваться в домашний скандал. Мне показалось, что кто-то выкрикнул мое имя
, но, может, это была всего лишь игра моего мятущегося воображения.
Я знала, куда направляюсь. Это находилось неподалеку. Еще несколько ярдо
в. Если бы только успеть. Я увидела синий свет, несколько автобусов, припар
кованных во дворе. Я собрала последние силы, вбежала в дверь и резко, до не
приличия резко остановилась у стойки, из-за которой на меня смотрело ску
чающее лицо полицейского.
Ч Да? Ч вяло сказал он и взял ручку, а я рассмеялась.

Глава 38

Я сидела в коридоре, ждала и наблюдала. Я видела все словно через переверн
утую подзорную трубу. Далеко-далеко люди в форме и без формы сновали взад
-вперед, трещали телефоны. Я не уверена, что ожидала увидеть в полицейском
участке восточного Лондона: может быть, сутенеров, проституток и прочие
отбросы общества, которые стаскивали сюда, как живописали авторы детект
ивов; возможно, ожидала, что и меня будут обрабатывать в комнате с прозрач
ным зеркалом поочередно то хороший, то плохой полицейские... Но я не могла
представить, что буду бесцельно сидеть на пластмассовом стуле в коридор
е, словно меня привели в отдел несчастных случаев с раной, которую не сочл
и достаточно серьезной, чтобы оказать срочную помощь.
В нормальных обстоятельствах меня бы заинтриговал вид трагедий других
людей, но сейчас меня все это совершенно не интересовало. Я размышляла о т
ом, что думает и делает Адам за этими стенами. Мне нужно было выработать пл
ан. Почти наверняка всякий, кто будет со мной разговаривать, сочтет меня с
умасшедшей и выбросит назад в страшный мир, находящийся за плексигласов
ой перегородкой приемной участка. У меня было неприятное чувство, что об
винение собственного мужа в семи убийствах в семь раз менее убедительно
, нежели обвинение всего в одном, которое само по себе представляется дов
ольно невероятным.
Больше всего на свете мне хотелось, чтобы кто-нибудь по-отцовски или по-м
атерински сказал, что верит мне, что займется всем этим и что все мои беды
закончились. На это не было ни единого шанса. Контролировать ситуацию до
лжна была я сама. Мне припомнилось, как когда-то, будучи несовершеннолетн
ей, я пришла домой пьяная после вечеринки и пыталась казаться трезвой. Од
нако я с таким невероятным трудом обходила диван и кресла, чтобы не натык
аться на них, изображала такую трезвость, что мать тут же спросила, что со
мной. Видимо, от меня еще и разило детским слабоалкогольным шампанским. С
егодня мне нужно было выступить куда более искусно. Мне нужно было убеди
ть всех. Ведь убедила же я Грега, как трудно ни было. Не важно, поверят ли они
мне до конца. Главное Ч заинтриговать их настолько, чтобы они сочли: здес
ь есть что расследовать. Я не должна возвращаться в тот мир, где меня поджи
дает Адам.
Впервые за многие годы я страшно нуждалась в присутствии матери и отца. Н
е таких, какими они были сейчас Ч пожилыми и неуверенными в себе, закомпл
ексованными в своем неодобрении всего происходящего и решительно закр
ывающими глаза на горечь и ужасы окружающего их мира. Нет, я хотела, чтобы
они были такими, какими я представляла их в детстве, еще до того, как научи
лась им не верить: высокими, уверенными людьми, которые рассказывали мне,
что правильно, а что нет, защищали меня от неприятностей, направляли по жи
зни. Я вспомнила мать, сидящую в большом кресле у окна и пришивающую на руб
ашки пуговицы, то, какой бесконечно умелой и надежной она казалась. Отца, р
азделывающего мясо в воскресный день, очень сосредоточенно нарезающег
о тонкие розовые куски говядины. И увидела себя, сидящую между ними, расту
щую под их крылом. Как та девочка в передничке и гольфиках могла преврати
ться в меня, в женщину, которая сидела в полицейском участке и тряслась за
собственную жизнь? Мне захотелось снова стать девочкой, которой ничто не
угрожало.
Женщина-офицер, которая меня привела, вернулась с мужчиной среднего воз
раста в рубашке с засученными рукавами. Она была похожа на школьницу, при
ведшую рассерженного завуча. Я подумала, что она обыскала весь офис, пыта
ясь найти хоть кого-нибудь, кто не висит на телефоне или не погружен в зап
олнение бумаг, и этот человек согласился на секунду выйти в коридор, чтоб
ы постараться меня выгнать. Он взглянул на меня сверху вниз. Мне захотело
сь встать. Он немного напоминал отца, и от этого у меня на глаза навернулис
ь слезы. Я яростно смахнула их. Главное Ч казаться спокойной.
Ч Мисс?..
Ч Лаудон, Ч сказала я. Ч Элис Лаудон.
Ч Как я понимаю, у вас есть что сообщить, Ч сказал он.
Ч Да, Ч подтвердила я.
Ч Итак?
Я огляделась по сторонам.
Ч Мы будем беседовать прямо здесь?
Мужчина нахмурился:
Ч Простите, милочка, но у нас в настоящее время проблемы с помещениями. П
рошу вас с этим смириться.
Ч Хорошо, Ч сказала я. Сжала пальцы в кулаки и устроила их на коленях, что
бы он не увидел, как дрожат руки, прокашлялась и постаралась, чтобы мой гол
ос звучал твердо. Ч Несколько недель назад некую женщину по имени Тара Б
ланшар обнаружили убитой в канале. Вы слышали об этом? Ч Детектив покача
л головой. Мимо нас проходили люди, но я продолжала: Ч Я знаю, кто ее убил.
Мужчина движением руки остановил меня:
Ч Подождите, моя дорогая. Лучше я пойду и выясню, какой участок занимаетс
я этим делом, позвоню им, а вы сможете сходить туда поболтать. Хорошо?
Ч Нет, не хорошо. Я пришла сюда, потому что мне грозит опасность. Человек, к
оторый убил Тару Бланшар, мой муж.
Я ожидала, что это заявление вызовет какую-нибудь реакцию с его стороны, х
отя бы недоверчивый смех, но ничего не произошло.
Ч Ваш муж? Ч повторил детектив, переведя взгляд на женщину-офицера. Ч И
почему вы так думаете?
Ч Полагаю, что Тара Бланшар шантажировала или по крайней мере преследо
вала моего мужа, поэтому он ее убил.
Ч Преследовала его?
Ч У нас постоянно раздавались телефонные звонки поздно ночью, рано утр
ом Ч в трубке молчали. И еще были записки с угрозами.
Его лицо было совершенно невозмутимым. Он вообще собирается хотя бы попы
таться осмыслить то, что я рассказываю? Едва ли. Я огляделась. Мой рассказ
показался бы более убедительным, если бы мы беседовали в более официальн
ой обстановке.
Ч Простите, мистер... Я не знаю вашего имени.
Ч Бирн. Инспектор Бирн.
Ч А не могли бы мы поговорить в более подходящей обстановке? Беседовать
в коридоре кажется немного странным.
Он устало вздохнул, демонстрируя нетерпение.
Ч Свободных кабинетов нет, Ч сообщил он. Ч Можете пройти и сесть за мой
стол, если сочтете, что так лучше.
Я кивнула, и Бирн повел меня к себе. По пути он налил мне кофе. Я приняла стак
анчик, хотя совсем не хотела пить. Я была готова на что угодно, лишь бы межд
у нами установилось хоть подобие доверительных отношений.
Ч Итак, вы помните, на чем мы остановились? Ч спросил он, усаживаясь за ст
ол напротив меня.
Ч Мы получали записки с угрозами.
Ч От убитой женщины?
Ч Да, от Тары Бланшар.
Ч Она их подписывала?
Ч Нет, но после ее смерти я сходила к ней на квартиру и нашла в мусоре газе
тные статьи о моем муже.
Бирн выглядел удивленным, если не сказать встревоженным.
Ч Вы рылись в ее мусоре?
Ч Да.
Ч Что это были за статьи?
Ч Мой муж Ч его имя Адам Таллис Ч известный альпинист. Он оказался учас
тником ужасной трагедии, которая приключилась в прошлом году в Гималаях
, тогда погибли пять человек. Он своего рода герой. Как бы там ни было, дело в
том, что мы получили еще одну записку уже после того, как Тара Бланшар уме
рла. И не только это. Последняя записка была связана с проникновением в на
шу квартиру. Был убит наш кот.
Ч Вы заявляли о взломе?
Ч Да. Приходили два офицера из этого участка.
Ч Так, уже что-то, Ч устало проговорил Бирн, а потом добавил словно невзн
ачай: Ч Но если это произошло после того, как женщина умерла...
Ч Именно, Ч сказала я. Ч Такого быть не могло. Но несколько дней назад я
убирала квартиру и под письменным столом нашла порванный конверт. На нем
Адам явно тренировался, прежде чем написать записку, которая была остав
лена в последний раз.
Ч И что?
Ч А то, что Адам пытался ликвидировать любую возможную связь между запи
сками и этой женщиной.
Ч Могу я увидеть эту записку?
Этого момента я и боялась.
Ч Адам догадался, что я его подозреваю. Когда я сегодня вернулась в кварт
иру, бумаги не было на месте.
Ч Как он смог догадаться?
Ч Я обо всем написала в письме, запечатала в конверт и отдала своей подру
ге на тот случай, если со мной что-нибудь случится. Но она прочла. И передал
а Адаму.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40