Послушай. Адам мой приятель, но я знаю, каким упрямым выродком о
н может быть. Если у тебя проблемы, попроси помощи, чтобы в них разобраться
.
Ч Наверное, ты прав. Ч Я откинулась на спинку сиденья и прикрыла глаза. Я
ощущала страшную усталость и жуткую тоску. Ч Наверное, я вела себя как ду
ра.
Ч Временами мы все бываем дураками, Ч сказал он. Казалось, он немного ус
покоился, увидев мою неожиданную уступчивость.
Когда такси затормозило, я не стала предлагать Клаусу чашку чаю, на котор
ую он напрашивался, и он в свою очередь, как мне показалось, был не против т
акого развития событий. Он торопливо обнял меня перед дверью и быстро по
шел вниз по улице, полы пальто развевались на ветру. Я устало поднялась по
ступеням, подавленная и с чувством стыда за свое поведение. Прошла в ванн
ую комнату, посмотрела на себя в зеркало, и мне не понравилось то, что я там
увидела. Потом я осмотрела квартиру, которая пребывала в том же состояни
и, в каком я оставила ее утром. В раковине лежали несколько дней не мытые т
арелки, ящики комода были выдвинуты, на столе стояли открытые банки с мед
ом и вареньем, на разделочной доске черствел хлеб, у двери приткнулись дв
а наполненных мусором пакета, на линолеуме виднелись крошки и засохшая г
рязь. В гостиной повсюду стояли грязные кружки, на полу вместе с пустыми б
утылками из-под виски и вина валялись газеты и журналы. В банке из-под вар
енья съежился побуревший букетик нарциссов. Ковер, казалось, не пылесоси
ли несколько недель. Вдруг вспомнилось, что мы также несколько недель не
занимались стиркой и не меняли постельное белье.
Ч Черт, Ч с отвращением пробормотала я. Ч Я сама и все вокруг похоже на
дерьмо. Точно.
Я засучила рукава и принялась за кухню. Мне нужно было вернуть свою жизнь.
С каждой протертой поверхностью я чувствовала себя все лучше. Я вымыла п
осуду, собрала и выкинула всю засохшую и испортившуюся еду, свечные огар
ки, все полученные по почте рекламные проспекты, промыла пол с горячей мы
льной водой. Я подобрала все пустые бутылки и старые газеты и выбросила и
х прочь, даже не делая перерывов на то, чтобы прочесть новости недельной д
авности. Выбросила я и мисочку Шерпы, стараясь не вспоминать, каким я виде
ла его в последний раз. Я сняла с постели белье и свалила в угол, приготови
в таким образом для прачечной. Я расставила парами обувь, книжки сложила
в ровные стопки, оттерла желтизну в ванной и известковые пятна с душа. Пол
отенца тоже бросила в приготовленную для стирки кучу.
Потом я приготовила себе чашку чая и принялась за картонные коробки, сло
женные под нашей кроватью, в которые мы с Адамом по обыкновению сбрасыва
ли все, что не нужно, но что пока не хотелось выбрасывать. Сначала я думала
просто вынести их на улицу и поставить возле мусорного контейнера, даже
не разбирая. Однако мне попался на глаза клочок бумаги, на котором был нац
арапан рабочий телефон Полин. Его не следовало выкидывать. Я начала рыть
ся в старых счетах, новых счетах, открытках, еще не прочитанных научных жу
рналах, фотостатах материалов по «Дрэг-спирали», клочках бумаги, на кото
рых я оставляла Адаму записки или Адам мне. «Вернусь в полночь; не засыпай
», Ч прочла я, и от слез защипало глаза. Пустые конверты. Нераспечатанные
конверты, адресованные владельцу квартиры. Я отнесла их на письменный ст
ол в углу комнаты и начала раскладывать в три стопки. Одна на выброс, с дру
гой разобраться тут же, третью положить назад в коробку. Одна из стопок ра
звалилась, несколько бумажек упали за стол. Я попыталась просунуть за ни
ми руку, но пространство оказалось слишком узким. Я было подумала остави
ть их там, но нет Ч я была полна решимости убрать в квартире все. Даже неви
димые пылинки. Поэтому я с большим трудом отодвинула стол от стены и дост
ала бумажки. Конечно, там были и другие вещи, которые обычно заваливаются
за столы: сморщенная кожура от яблока, обрезок бумаги, колпачок от ручки, п
орванный старый конверт. Я взглянула на конверт, чтобы решить, можно ли ег
о сразу выбросить. Он был адресован Адаму. Я перевернула его другой сторо
ной и тут же, словно меня с силой ударили в живот, задохнулась.
«Был неважный день?» Ч прочла я. Это были каракули, написанные рукой Адам
а черными чернилами. На следующей строчке еще. «Был неважный день, Адам?» П
отом: «Тяжелый день, Адам? Прими ванну». Наконец, в самом низу было написан
о знакомыми прописными буквами: «ТЯЖЕЛЫЙ ДЕНЬ».
Слова были написаны одно за другим, словно в детской прописи: «ТЯЖЕЛЫЙ ДЕ
НЬ ТЯЖЕЛЫЙ ДЕНЬ ТЯЖЕЛЫЙ ДЕНЬ ТЯЖЕЛЫЙ ДЕНЬ ТЯЖЕЛЫЙ ДЕНЬ».
Потом: «АДАМ АДАМ АДАМ АДАМ АДАМ АДАМ АДАМ».
И, наконец, Ч «ТЯЖЕЛЫЙ ДЕНЬ, АДАМ? ПРИМИ ВАННУ».
Не может быть, чтобы я сошла с ума. Не может быть, чтобы у меня была мания пре
следования. Я вновь и вновь старалась собраться с мыслями, чтобы придума
ть всему разумное убедительное объяснение. Наверное, Адам просто бездум
но водил рукой, обдумывая полученную записку, повторяя написанные в ней
слова. Но на бумаге было совсем другое. Это не было бессмысленным упражне
нием. Адам имитировал почерк прежних записок Ч записок Тары, Ч пока не д
обился сходства, чтобы уничтожить связь между ними и Тарой. Теперь я все п
оняла. Я знала о Шерпе, знала обо всем. Я знала то, о чем догадывалась уже дав
но. Единственную правду, которая была для меня невыносимой.
Я взяла конверт. Руки не дрожали. Я спрятала его в ящик комода, где хранило
сь мое нижнее белье, вместе с письмом Адели, потом вернулась к кровати и ул
ожила назад в коробки все, что я оттуда вытащила. Я затолкала коробки обра
тно под кровать и даже затерла на ковре оставленные ими следы.
На лестнице послышались шаги, и я неторопливо прошла в кухню. Он вошел и ст
ал наблюдать за моей работой. Я поцеловала его в губы и крепко обняла.
Ч Весенняя уборка, Ч сказала я, мой голос прозвучал как ни в чем не бывал
о.
Он ответил на мой поцелуй и посмотрел в глаза. Я не моргнула и не отвела вз
гляд.

Глава 35

Адам догадался. Или что-то заподозрил, потому что не отходил от меня ни на
шаг, не выпускал из поля зрения. Со стороны могло показаться, что все было,
как в начале нашего знакомства, когда для нас обоих разлука была физичес
ки невыносима. На самом же деле это больше напоминало добросовестного вр
ача, который не может ни на минуту выпустить из поля зрения эмоционально
неустойчивую пациентку из боязни, что она способна причинить себе вред.

Было бы преувеличением сказать, что Адам следовал за мной повсюду. Он не п
ровожал меня на работу и не встречал каждый день. Он не звонил мне постоян
но. Однако мне было достаточно, чтобы понимать Ч продолжение моего част
ного расследования становится рискованным. Он находился где-то рядом, и
я была уверена, что временами он рядом, а я его не замечаю. Раз или два, идя п
о улице, я оглядывалась, так как чувствовала, что за мной наблюдают, или мн
е казалось, что кто-то мелькнул неподалеку, но я никогда не видела его. Одн
ако он вполне мог там быть. Так или иначе, это не имело значения. У меня было
такое чувство, что я знаю все, что нужно. Все уже в моей голове. Просто надо э
то обдумать. Разложить события по полочкам.
Грег собирался лететь на несколько месяцев в Штаты, и в субботу накануне
его отлета друзья устроили для него прощальную вечеринку. Почти весь ден
ь шел дождь, и мы с Адамом не вылезали из постели почти до полудня. Потом Ад
ам неожиданно поспешно оделся и сказал, что ему нужно уйти на пару часов. О
н сделал мне чай, крепко поцеловал в губы и ушел. Я лежала в кровати и заста
вляла себя думать обо всем Ч спокойно, пункт за пунктом, словно Адам был п
роблемой, которую я должна была решить. Все факты были налицо, просто их ну
жно расставить в правильном порядке. Я лежала под одеялом, вслушивалась
в шум дождя по крыше, в звуки машин, рассекавших лужи, и думала до тех пор, по
ка не заболело сердце.
Я вновь и вновь прокручивала в уме события на склоне Чунгават, бурю, высот
ную болезнь Грега и Клода Брессона, сверхъестественную удачу Адама, кото
рый вывел альпинистов вниз по хребту Близнецы, потерю маршрутного шнура
и последовавший за этим ошибочный, катастрофический выбор направления
пятью альпинистами: Франсуазой Коле, Питом Папуортом, Кэролайн Фрэнк, Ал
ексисом Хартуняном и Томасом Бенном. Франсуазой Коле, которая незадолго
до этого порвала с Адамом и у которой возник роман с Грегом...
Адель Бланшар порвала с Адамом. Как реагировал бы Адам, которого я знаю, на
то, что его бросили? Он пожелал бы ей умереть Ч и вот она исчезла. Франсуаз
а Коле порвала с Адамом. Он пожелал бы ей умереть Ч и она погибла в горах. Э
то не означало, что он убил ее. Если хочешь, чтобы кто-то умер, и это случило
сь, означает ли это, что ты ответственен, даже если не ты стал причиной гиб
ели? Я снова и снова возвращалась к этой мысли. Что, если он не очень старал
ся ее спасти? Но ведь, как говорят все остальные, он сделал больше, чем мог с
делать в тех обстоятельствах любой другой. Что, если он поставил ее групп
у последней в список, спасая жизни других людей? Делает ли это его хоть в к
акой-то степени ответственным за ее смерть и смерть других членов экспе
диции? Но кто-то же должен был определить очередность. Например, Клауса не
льзя винить в смертях Ч он был не в состоянии спасти даже самого себя, не
говоря уже о том, чтобы принять решение, в каком порядке спасать остальны
х. Полная чушь. Как бы там ни было, Адам не мог знать о приближении бури.
И все-таки что-то было, и это напоминало крошечную занозу, которая так мал
а, что не можешь определить, то ли она на поверхности кожи, то ли где-то глуб
око, однако это не дает покоя. Может, дело в какой-то технической детали, но
эксперты не упоминали ничего подобного. Единственная подходящая техни
ческая деталь заключалась в том, что закрепленный маршрутный трос Грега
отвязался в самом опасном месте, но это событие в равной степени сказало
сь на всех группах. Лишь по случайности именно группа Франсуазы выбрала
не тот маршрут спуска. Что-то не давало мне покоя. Почему я не могу прекрат
ить думать об этом?
Я сдалась. Долго стояла под душем, надела на себя какие-то джинсы, одну из р
убашек Адама и приготовила тост. Я не успела его съесть, так как на входе з
азвонил звонок. Я никого не ждала и уж точно никого не хотела видеть, поэто
му сначала даже не пошла открывать дверь. Но звонок зазвонил снова Ч на э
тот раз настойчивее, Ч и я сбежала по лестнице вниз.
За дверью под большим черным зонтом стояла женщина среднего возраста. Он
а была довольно полной, с короткими седеющими волосами, морщины лучились
вокруг ее глаз и двумя глубокими складками спускались от носа к уголкам
рта. Мне сразу же показалось, что она выглядит печальной. Никогда прежде я
ее не видела.
Ч Да? Ч сказала я.
Ч Адам Таллис? Ч спросила она. Она говорила с сильным акцентом.
Ч Мне жаль, но сейчас его нет дома.
У нее на лице появилось озадаченное выражение.
Ч Нет дома, Ч повторила я медленно, наблюдая за ее лицом и резким движен
ием плеч. Ч Могу я чем-нибудь вам помочь?
Она покачала головой, потом приложила руку к обтянутой плащом груди.
Ч Ингрид Бенн, Ч назвалась она. Ч Я жена Томаса Бенна. Ч Мне пришлось н
апрячься, чтобы понять ее, а от нее, казалось, произносимые слова требовал
и больших усилий. Ч Простите, мой английский нет... Ч Она сделала беспомо
щный жест. Ч Я хочу говорить с Адамом Таллисом.
Тогда я распахнула дверь.
Ч Входите, Ч пригласила я. Ч Входите, пожалуйста. Ч Я взяла у нее зонт и
сложила его, стряхнув капли дождя. Она вошла внутрь, и я захлопнула за ней
дверь.
Теперь я вспомнила, что несколько недель назад она писала Адаму и Грегу, с
прашивая, нельзя ли ей приехать и поговорить о смерти мужа. Она сидела за к
ухонным столом в своем красивом удобном костюме, изящных ботинках, держа
ла в руках чашку чая, но не пила. Женщина беспомощно смотрела на меня, слов
но я могла ей что-то ответить, хотя она, как и Томас, практически не говорил
а по-английски, а я совсем не знала немецкого языка.
Ч Мне очень жаль, Ч сказала я. Ч Вашего мужа. Мне в самом деле очень жаль.

Она кивнула и расплакалась. Слезы струились по ее щекам, но она не вытирал
а их, словно не замечая этого горестного водопада. Было что-то особо впеча
тляющее в ее молчаливом, несдерживаемом горе. Она не пыталась ему против
остоять, а позволяла захлестывать себя. Я подала ей салфетку, и она держал
а ее в руке, словно не представляя, как ей пользоваться.
Ч Почему? Ч наконец проговорила она. Ч Почему? Томми говорит... Ч Она по
пыталась подобрать слово, но оставила это занятие.
Ч Мне жаль, Ч очень медленно сказала я. Ч Адама нет дома.
Казалось, что это не имело особого значения. Она достала сигарету, я подод
винула ей блюдце. И она курила, рыдала и говорила на ломаном английском и н
емецком. Я просто сидела и смотрела в ее большие печальные карие глаза, по
жимала плечами, кивала. Потом она постепенно затихла, и мы несколько мину
т молчали. Встречалась ли она уже с Грегом? Возникшая в голове картинка, ка
к они сидят вместе, не показалась особенно трогательной. Журнал «Гай», от
крытый на статье о трагедии, лежал на столе, Ингрид увидела его и подтянул
а к себе. Она увидела групповую фотографию экспедиции и коснулась лица с
воего погибшего мужа. Взглянула на меня, и у нее на лице появилась тень улы
бки.
Ч Томас, Ч едва слышно проговорила она.
Она перевернула страницу и посмотрела на рисунок горы, на котором было п
оказано расположение маршрутных тросов. Она принялась тыкать в них паль
цем.
Ч Томми говорит, прекрасно, он говорит. Нет проблем. Затем она перешла на
немецкий, и я утратила нить, пока не услышала знакомое слово, повторенное
несколько раз.
Ч Да, Ч сказала я. Ч Help, помогите. Ч Ингрид выглядела озадаченной. Я вздо
хнула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40