— На его территории началась буквально эпидемия убийств, а расследование не приносило никаких результатов. Все знали, что за этими убийствами стоит мафия, а совершаются они с целью получения выкупа. Все, кроме Яблонского. Яблонский знал только то, что за каждый труп он получает десять тысяч, и поэтому вел расследование во всех направлениях, кроме, естественно, правильного. Однако, оказалось, что в полиции у него хватает врагов. Его взяли восемнадцать месяцев назад, целую неделю он не сходил с первых полос практических всех газет. Припоминаете, мистер Виланд?
— Припоминаю,— кивнул Виланд.— Его обвинили во взятках на шестьдесят тысяч. И он, если не ошибаюсь, получил три года.
— И вышел через восемнадцать месяцев,— закончил Ройал.— Смылся, Яблонский?
— Досрочно освобожден за хорошее поведение,— спокойно ответил Яблонский.— Я снова порядочный гражданин. Чего не могу сказать о вас, Ройал. Он у вас работает, генерал?
— Совершенно не понимаю, что все это...
— Если это так, то вам, генерал, он обойдется на сто тысяч дороже, чем вы думаете. Обычно Ройал от своих работодателей требует именно эту сумму. А может быть, цены уже выросли, Ройал? На кого ты нацелился сейчас?
Все промолчали. Яблонский продолжил.
— Ройал фигурирует в картотеках половины штатов, генерал. О нем все известно, хотя поймать за руку до сих пор его не удалось. Это профессиональный убийца, и свое дело он знает. В его услугах нуждаются многие. И не только
потому, что ему всегда удается выполнить задание. Дело в том, что кодекс чести Ройала не позволяет ему убирать тех, кто его нанимал. Многие спят спокойно именно потому, что занесены Ройалом в список неприкасаемых.— Яблонский потер небритое лицо ладонью, больше похожей на совок.— Вот я и думаю, генерал, кто ему нужен на этот раз? Может быть, вы?
Было видно, что генералу немного не по себе. Он облизал губы и посмотрел на Виланда.
— Вам об этом что-то известно? Есть ли хоть доля правды в словах...
— Яблонский несет чушь,— с улыбочкой прервал генерала Виланд.— Прикажите проводить его в другую комнату. Нам нужно поговорить.
Рутвин кивнул, а Виланд бросил взгляд на Ройала. Тот улыбнулся и сказал:
— Убирайтесь оба. Пистолет оставь здесь, Яблонский.
— А если не оставлю?
— Ты ведь еще не получил по чеку,— заметил Ройал. Я был прав, они все слышали.
Яблонский положил пистолет на стол. Наркоман Ларри стал позади меня и с такой силой ткнул меня стволом пистолета в поясницу, что я застонал от боли.
— Попробуй сделать это еще раз,— сказал я,— и зубному врачу понадобится целый день, чтобы привести тебя в порядок.
Он ткнул меня второй раз, намного сильнее. Я быстро повернулся к нему, но он оказался слишком шустрым. Стволом пистолета ударил меня в лицо, пропахав всю скулу. Потом отступил на метр и направил пистолет мне в живот. Его безумные глаза бегали по всей комнате, а зловещая улыбка как бы приглашала напасть на него. Я вытер кровь с лица и направился к двери.
Валентине уже ждал меня с пистолетом в руке. Не успел Ройал выйти из библиотеки и закрыть за собой дверь, как я уже не мог двигаться. Мое бедро не из железа, а у Валентине на подошвах ботинок, оказалось, имеются подковки. Да, это был не лучший мой вечер! Яблонский помог мне подняться с пола и проковылять в соседнюю комнату. В дверях я остановился, посмотрел на ухмыляющегося Валентине, на Ларри и хорошо запомнил их.
В соседней комнате мы провели десят минут. Я и Яблонский сидели, а Ройал стоял, опираясь на стол. Наконец, появился дворецкий и объявил, что генерал желает нас видеть. Мы отправились обратно. Валентино все еще был
на посту, но до библиотеки я добрался без приключений. Возможно, у него все еще болела нога? Я, конечно, понимал, что дело не в этом. Попросту Ройал приказал ему меня не трогать, а Ройал не привык повторять дважды.
Обстановка в комнате несколько изменилась. Девушка по-прежнему сидела неподвижно у камина, однако Виланд и генерал производили впечатление людей, полностью доверяющих друг другу; генерал даже улыбался. На столе лежало несколько газет. Возможно, подумал я, именно эти газеты с моими фото и заголовками «Разыскиваемый убийца» стали причиной такого доверия. Как бы для того, чтобы подчеркнуть, что атмосфера разрядилась, вошел слуга, неся на подносе бокалы, бутылки и сифон с содовой. Слуга был еще молод, но двигался так неуклюже, будто ноги его налиты свинцом. Поднос он поставил на стол с таким трудом, что было слышно, как скрипят его суставы. У него было лицо великомученика. Я присмотрелся к нему повнимательнее и равнодушно отвернулся, надеясь, что выражение моего лица не выдаст той мысли, которая внезапно осенила меня.
Наверняка, они хорошо проштудировали учебники правил хорошего тона. Оба, и слуга, и дворецкий, точно знали, что от них требуется. Слуга принес напитки, дворецкий разносил их присутствующим. Девушке он подал вино, каждому из четырех мужчин — виски и остановился передо мной. Я смог хорошо рассмотреть его волосатые руки, сломанный нос и затем перевел взор на генерала. Тот кивнул мне, и я вновь сосредоточился на серебряном подносе. Гордость шептала мне: «Откажись!» Однако прекрасный аромат янтарного напитка говорил: «Да!». К тому же не в пользу гордости были сильный голод, мокрая одежда и недавние побои. В общем, аромат одержал полную победу. Я взял бокал и поверх него взглянул на генерала:
— Последний бокал приговоренного к смерти, не так ли, генерал?
— Еще не приговоренного.— Генерал поднял свой бокал.— Ваше здоровье, Талбот.
— Чрезвычайно остроумно,— пробурчал я.— А как казнят в штате Флорида? Газовая камера или электрический стул?
— Ваше здоровье,— повторил он.— Думаю, что вас не казнят. Я хочу кое-что предложить вам, Талбот.
Я откинулся в кресле. Бедренную мышцу дергало, ботиночек Валентино, очевидно, повредил какой-то нерв. Я показал рукой на газеты, лежащие на столе.
— Полагаю, генерал, вы уже знаете, что сегодня произошло. Мое прошлое вам также известно. Непонятно, какой интерес могу представлять я для человека вашего общественного положения?
— Мое предложение вам понравится.— Мне показалось, что он слегка покраснел, но по голосу его не было заметно, что он волнуется.— Я дарю вам жизнь взамен мелкой услуги, которую вы мне окажете.
— Прекрасное предложение. И какого же рода эта услуга, генерал?
— Пока что я не могу вам этого сказать. Об этом вы узнаете часов через тридцать шесть. Верно, Виланд?
— К тому времени все станет известно,— согласился Виланд. Чем больше я к нему присматривался, тем меньше он мне напоминал инженера. Затянувшись сигарой, он посмотрел на меня:
— Так вы принимаете предложение генерала?
— А что мне остается? И что со мной будет потом?
— Вас снабдят документами, паспортом и переправят в одну южноамериканскую страну, где вам ничто не будет угрожать,— ответил генерал.— У меня имеются свои каналы.
«Получу я пулю в лоб, а не документы и поездку в Южную Америку! — подумал я.— А скорее всего, с парочкой бетонных носков пойду на дно Мексиканского залива!»
— А если не соглашусь, то...— начал я.
— Если ты не согласишься, то все вспомнят, что они порядочные граждане, и, исполняя свой гражданский долг, выдадут тебя полиции,— иронично вмешался Яблонский.— Все это дурно пахнет. Зачем ты нужен генералу? Он может нанять любого человека в этой стране. Зачем же ему понадобился именно разыскиваемый полицией убийца? Зачем ему понадобилось тебе помогать? — Яблонский продолжил размышлять вслух.— Генерал Блер Рутвин — столп общества Новой Англии, самый известный после Рокфеллера филантроп! Это все-таки дурно пахнет. Очевидно, генерал, вы влезли в какую-то грязь, причем по самую шею! Но, думаю, что ставка в этой игре высокая!
— Я ни разу в жизни не совершил нечестного поступка по своей собственной воле,— спокойно ответил генерал.
— Да хранит вас Бог! — воскликнул Яблонский.— Благодарю за угощение, генерал. Я уже отправляюсь в путь, лишь возьму шляпу и чек. Позвольте выразить вам самую
глубокую благодарность за взнос в пенсионный фонд Яблонского.
Я не заметил, кто подал знак. Очевидно, Виланд. В руке Ройала оказался пистолет, очень маленький, даже меньше «малыша», отобранного у меня шерифом. Но это не имело значения. От большой дыры в сердце от кольта умирают не быстрее, чем от маленькой, проделанной пулей калибра 0,22.
Яблонский задумчиво рассматривал пистолет:
— Вы хотите, чтобы я еще немного погостил у вас, генерал?
— Спрячь это,— заворчал генерал.— Яблонский на нашей стороне. По крайней мере, я на это надеюсь. Да, я бы хотел, чтобы вы остались. Но если у вас нет такого желания, никто вас удерживать не будет.
— А почему у меня должно быть такое желание? — Этот вопрос Яблонский адресовал всем присутствующим.— Возможно, вы, генерал, который не совершил в жизни ни одного нечестного поступка, собираетесь помешать мне реализовать чек? А может быть, вы собираетесь его порвать?
Если бы даже генерал не опустил взгляд, я был уверен, что Яблонский угадал. Тут вмешался Виланд:
— Максимум на три дня, Яблонский. В конце концов, вы получили кучу денег, и мы просим вас опекать Талбота, пока он не выполнит того, что от него требуется.
Яблонский покачал головой:
— Ройал, конечно, не опустится до роли простого охранника. А дворецким или малышом Ларри Талбот запросто может закусить за завтраком. Я вижу, Талбот вам чертовски необходим.
— Да, он нам нужен,— мягко ответил Виланд.— А из рассказа мисс Рутвин и того, что знает о вас Ройал, следует, что вы с ним справитесь. И не волнуйтесь, ваши деньги в полной безопасности.
— Но я хочу знать, являюсь ли я заключенным, стерегущим другого заключенного, или свободен и могу входить и выходить, когда мне понравится?
— Вы ведь слышали, что сказал генерал? — произнес Виланд.— Вы человек свободный. Однако, если захотите выйти, должны убедиться, что Талбот находится под замком или так связан, что не может убежать.
— Охрана за семьдесят тысяч? — угрюмо сказал Яблонский.— Он у меня будет в безопасности, как государственный золотой запас.— Я заметил, что Ройал и Виланд обменялись взглядами, а Яблонский добавил:— Но я не-
много беспокоюсь о семидесяти тысячах. Если узнают, что Талбот находится здесь, я этих денег не увижу. Ведь мне грозит десять лет за вмешательство в действия правосудия, особенно при моем прошлом.— Он задумчиво посмотрел на Виланда и генерала.— Я могу иметь гарантию, что в этом доме никто не проговорится?
— Никто,— категорически заявил Виланд.
— Водитель живет в домике у ворот? — спросил Яблонский совершенно невпопад.
— Да,— ответил тихо Виланд, о чем-то размышляя.— Возможно, это хорошая мысль, чтобы избавиться...
— Нет! — внезапно прервала его девушка. Она вскочила, сжимая кулаки.
— Об этом не может быть и речи,— решил генерал Рут-вин.— Кеннеди останется. Мы ему многим обязаны.
Виланд прищурился. На его немой вопрос ответила девушка:
— Саймон не проболтается. Я поговорю с ним.
— Гм... Саймон,— Виланд пригладил усики и посмотрел на девушку.— Саймон Кеннеди — шофер и щеголь.
Мисс Рутвин окинула Виланда взглядом, в которой чувствовались все пятнадцать поколений вплоть до «Мейфлауэра» и каждый из двухсот восьмидесяти пяти миллионов долларов. Чеканя каждое слово, она сказала:
— Вы самый отвратительный человек, которого я знаю,— после чего вышла, хлопнув дверью.
— Моя дочь слишком впечатлительная,— поспешно начал объяснять генерал.— Она...
— Не надо об этом, генерал.— Голос Виланда как всегда был спокоен, но выглядел он тоже, как человек слишком впечатлительный.— Ройал, покажите Яблонскому и Талботу их комнаты. Они в восточном крыле, все уже приготовлено.
Ройал кивнул, но Яблонский поднял руку.
— То, для чего вам нужен Талбот, будет происходить в этом доме?
Генерал Рутвин взглянул на Виланда и покачал головой.
— Если его придется вывезти отсюда и его опознают, то я распрощаюсь с деньгами,— не сдавался Яблонский.— Мне нужны гарантии.
Генерал и Виланд снова обменялись взглядами и опять Виланд едва заметно кивнул.
— Мы можем вам сказать лишь то, что эту работу ему предстоит выполнить на моей буровой платформе Х-13 в
заливе. Это в двадцати пяти километрах отсюда. Вряд ли там найдутся какие-нибудь прохожие, чтобы опознать Талбота.
Яблонский кивнул в знак того, что этого ему достаточно. Я разглядывал пол. Ройал тихо сказал:
— Идемте.
Я допил виски и поднялся. Тяжелая дверь библиотеки открывалась наружу, и Ройал с пистолетом в руке, выйдя в коридор, остановился за ней, чтобы пропустить меня вперед. Он обязан был это предвидеть! Возможно, его обманула моя хромота? Они все думали, что я хожу медленно, но ошиблись.
Валентино куда-то исчез. Я вышел из дверей и остановился, как бы ожидая, чтобы Ройал показал, куда идти. Внезапно я повернулся и быстро, изо всех сил ударил правой ногой в дверь.
Дверь припечатала Ройала к стене. Он взвыл от боли и выронил пистолет. Я схватил пистолет и рукояткой рубанул Ройала по лицу. Ощущение при этом у меня было такое, будто я засадил топор в сосновый пень. Даже теряя сознание, он попытался меня ударить и рухнул прямо на меня. Мне хватило двух секунд, чтобы его оттолкнуть и схватить пистолет за рукоятку, но этих двух секунд с лихвой хватило и Яблонскому.
Он так ударил меня по руке, что пистолет отлетел по меньшей мере метров на семь. Я попытался обхватить колени Яблонского, но он с силой бросил меня в открытую дверь. Его маузер был направлен мне прямо в лоб.
Я медленно поднялся, уже не пытаясь больше ничего предпринимать. Генерал и Виланд с пистолетами в руках ввалились через открытую дверь, но сразу успокоились, увидев, что Яблонский держит меня на прицеле. Виланд склонился над стонущим Ройалом и помог ему сесть. У Ройала над левым глазом была обильно кровоточащая рана, завтра на этом месте будет синяк величиной с утиное яйцо. Он потряс головой, вытер кровь, и взгляд его встретился с моим. Я понял, что совершил ошибку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30