— Теперь, когда твой инженер мертв, тебе требуется, если можно так выразиться, пилот батискафа?
— Ты ошибся. Мы сами умеем им управлять. Не думаешь ли ты, что мы настолько глупы, чтобы красть батискаф, не научившись предварительно с ним работать? Из представительства в Нассау мы получили полный комплект инструкций по-французски и по-английски. Не сомневайся, мы умеем с ним обращаться.
— В самом деле? Очень интересно.— Я уселся на лавку, не спрашивая ни у кого разрешения, и закурил. Наверное, они ожидали от меня чего-то вроде такой демонстрации.— Зачем же я вам нужен?
Впервые за время нашего короткого знакомства Виланд казался смутившимся. Через несколько секунд он окинул меня гневным взглядом и хрипло буркнул:
— Мы не можем запустить эти чертовы двигатели с гребными винтами.
Я глубоко затянулся и попытался пустить кольца дымом. Не получилось, мне всегда это не удается.
— Ну-ну,— пробормотал я.— Это очень нехорошо. Для тебя, естественно. Для меня очень хорошо. Достаточно только запустить два маленьких двигателя и клад поднимется без малейших усилий. Готов поспорить, что речь идет не о медных монетах, если учесть размах всей операции. И без меня ты не можешь их запустить. Это очень недурно для меня.
— Ты сможешь запустить эти машины? — спросил он сухо.
— Не исключено. Это обычные электромоторы с питанием от аккумуляторов. Но электросхема и предохранители довольно сложные. Надеюсь, о них упоминается в инструкции?
— Конечно.— Виланд явно терял терпение.— Но, очевидно, во время испытаний батискафа в схему внесли изменения, не указанные в инструкции.
— Замечательно, просто замечательно. Я лениво поднялся и стал лицом к лицу с Виландом.— Значит, без меня вы пропали?
Он не ответил.
— Моя цена — жизнь.— Меня не особенно это волновало, но я знал, что если не выдвину такого условия, Виланд станет подозрительным.— Какие у меня гарантии?
— Господи, да не нужны никакие гарантии! — возмутился генерал.— Зачем вас кому-то убивать?
— Послушайте, генерал,— терпеливо объяснил я.— Возможно, вы настоящий тигр в джунглях Уолд-стрит, но по сравнению с людьми, которые не в ладах с законом, вы просто котенок. Каждый, кто работает с вашим приятелем Виландом, должен плохо кончить, если много знает. Конечно, после того, как станет не нужен.
— Вы намекаете, что и я могу плохо кончить? — спросил Рутвин.
— Нет, генерал. Вы в безопасности. Не знаю, в чем состоит ваш договор с Виландом, да меня это и не касается. Может быть, он что-то о вас знает, может быть, вы с ним равноправные партнеры, не имеет значения. Вы в безопасности. Исчезновение одного из самых богатых людей в стране приведет в действие максимальное количество полицейских. Возможно, я покажусь вам циничным, генерал, но это так. Деньги заставят полицию усердствовать. Ее напор будет неудержимым, а такие наркоманы, как присутствующий здесь наш чокнутый приятель,— я показал пальцем за спину, в направлении, где должен был находиться Ларри,— начинают петь очень быстро. И Виланд об этом знает. Вы в безопасности, и когда всё кончится, даже если вы не станете его вечным сообщником, он найдет способ заставить вас замолчать. Вы ничего не сможете доказать без свидетелей, потому что, думаю, даже ваша дочь мало что знает. Ах да, еще остается Ройал. Что ж, достаточно помнить о существовании Ройала, и ты будешь нем как могила.
Я отвернулся от генерала и обратился к Виланду: — А без меня можно обойтись, не так ли?
— Я даю вам гарантию, Талбот,— тихо сказал генерал.— Я знаю, кто вы такой. Знаю, что вы убийца. Но даже убийцу я не позволю убить просто так, от скуки. Если с вами что-нибудь произойдет, я заговорю, невзирая на последствия. Виланд прежде всего заинтересован в деньгах. Ваша смерть не сможет компенсировать даже сотой доли тех миллионов, которые он в этом случае потеряет. Можете ничего не опасаться
Миллионы,.. Впервые упомянули сумму, о которой шла речь. И я должен был их достать.
— Спасибо, генерал, вы справедливый человек.— Я погасил сигарету и улыбнулся Виланду.— Принеси инструменты, дружок. Посмотрим на твою новую игрушку.
Глава 9
Если бы в моде были склепы в форме семидесятиметровых металлических цилиндров, колонна Х-13 произвела бы всеобщую сенсацию. В виде склепа, разумеется. Здесь было холодно, сыро и темно, к тому же мрак еще больше подчеркивали три слабенькие лампочки наверху, посередине и внизу колонны. Здесь было дико, зловеще и страшно, а вибрирующее в черной пропасти эхо вызывало такое же чувство безысходности, как трубный глас черного Ангела Смерти, призывающего на Страшный Суд. Я угрюмо подумал, что именно в таком месте и нужно умирать. Как склеп это сооружение было безупречным, но выбираться Отсюда — настоящий кошмар! Единственной связующей нитью между верхом и дном был ряд металлических скоб, приваренных к колонне,— своеобразная лестница из ста восьмидесяти ступеней. С самого верха до низа не было места для остановки или отдыха. На спине у меня висел тяжелый прибор для проверки электроизоляции, скобы были влажными и скользкими, мне приходилось держаться изо всех сил. Будь расстояние в два раза больше, я бы не справился. В приличном обществе принято, чтобы хозяин шел впереди и показывал дорогу, но Виланд отказался от этой привилегии. Может, он побаивался, что, если окажется подо мной, я воспользуюсь удобным случаем, чтобы трахнуть его по башке и сбросить вниз с высоты в несколько десятков метров на верную смерть. Короче говоря, я спускался первым, а Виланд и двое мужчин с холодными глазами — за мной. Наверху остались Ларри и генерал, хотя ни у кого не было сомнений, что Ларри ни за кем не сможет присмотреть. Значит, генерал пользовался свободой дей-
ствий и, несмотря на это, Виланд не опасался, что тот нарушит его планы.
Мне казалось это непонятным, но теперь я знал ответ. По крайней мере, так мне казалось. Если бы я ошибся, невинные люди, несомненно, поплатились бы жизнью. Я старался отогнать такие мысли.
— О'кей, Чибатти, открывай! — приказал Виланд. Один из мужчин наклонился и поднял крышку люка. Я увидел узкий стальной цилиндр, ведущий к батискафу, и сказал Виланду:
— Тебе известно, что прежде, чем мы отправимся на поиски пиратских сокровищ, входную камеру надо будет залить водой.
— Зачем это? — Он исподлобья подозрительно посмотрел на меня.
— А ты думал оставить ее без воды? — недоверчиво спросил я.— Входную камеру обычно начинают затоплять в момент спуска, и находится она на уровне поверхности моря, а не так, как здесь,— на глубине сорок метров. Конечно, я знаю, она производит сильное впечатление и, возможно, выдержит погружение на глубину в два раза больше. Однако я точно знаю, что она проходит сквозь поплавки-цистерны, наполненные бензином, всего около восьми тысяч галлонов. Давление внутри цистерн точно соответствует давлению воды снаружи, поэтому тонкой стенки цистерны достаточно, чтобы бензин не разлился. Однако если во входной камере окажется только воздух, получится давление не меньше ста килограммов на квадратный дюйм, направленное на внешнюю стенку входной камеры. А этого она не выдержит. Она треснет, бензин вытечет, положительная плавучесть исчезнет раз и навсегда, и ты окажешься на глубине сто шестьдесят метров. И останешься там до конца света.
В темноте легко было ошибиться, но мне показалось, что Виланд побледнел.
— Брайсон ничего об этом не говорил.— Голос Виланда дрожал.
— Брайсон? Это твой инженер? — Не дождавшись ответа, я продолжил.— Я тоже думаю, что он об этом ничего не говорил. Ведь он не был твоим настоящим другом, Виланд? Ты держал его под дулом пистолета, разве не так? Он знал, что, когда он перестанет быть тебе полезен, кто-то выстрелит из этого пистолета. Зачем же ему было об этом говорить?
Я отвернулся и снова забросил на спину прибор.
— Никто не должен спускаться вместе со мной, это меня нервирует.
— Ты думаешь, я позволю тебе спуститься одному? — спросил Виланд.— Чтобы ты снова выкинул одну из твоих штучек?
— Не глупи,— ответил я терпеливо.— Я могу так испортить электрическую схему, что батискаф уже ни на что не будет годиться, а ты и твои дружки даже ни о чем не догадаетесь. В моих собственных интересах запустить механизмы и быстрее закончить всё дело. Чем быстрее, тем лучше для меня.— Я посмотрел на часы.— Без двадцати одиннадцать. Мне нужно три часа, чтобы выяснить причину поломки. В два часа сделаю перерыв. Я постучу в люк, чтобы ты меня выпустил.
— Не нужно.— Виланд не проявлял радости, но понимал, что спорить со мной не стоит. Да у него и не было такой возможности.— В кабине есть микрофон, шнур которого через уплотнение соединен с помещением, где мы сейчас находимся. Когда будешь готов, дай нам знать.
Я кивнул и начал спускаться по скобам, приваренным к стенке цилиндра. Открыв верхний люк входной камеры батискафа, я буквально проскользнул в него, ибо выступающий вниз цилиндр был лишь на несколько сантиметров шире и не давал возможности распахнуть люк настежь. Я нащупал находящиеся под люком ступеньки, тщательно закрыл люк и через тесную камеру пробрался в расположенную ниже кабину. На последнем метре мне пришлось согнуться почти под прямым углом, но удалось втиснуть и себя, и прибор. Я открыл тяжелую дверь кабины, пролез через крошечный вход, захлопнул за собой дверь и закрылся на ключ.
Если память не подводила меня, здесь ничего не изменилось. Кабина значительно просторнее, чем на первых моделях, ведь это был модифицированный вариант, улучшенный, и форма у нее не круглая, а овальная. Потеря в запасе конструкционной прочности с лихвой компенсировалась свободой движений внутри, а поскольку батискаф был предназначен для работы на глубине не более восьмиста метров, уменьшение прочности особой роли не играло. Три иллюминатора, в том числе один в полу. Они сужались внутрь, так что давление воды только сильнее прижимало их к корпусу. Они казались хрупкими, но я знал, что даже самый большой из них диаметром тридцать сантиметров способен выдержать двести пятьдесят тонн. Это намного больше; чем на глубине, на которой батискаф должен ра-
ботать. На одной стенке кабины, если так можно назвать одну шестую внутренней поверхности элипсоида, находился пульт управления с часами, шкалами приборов и регуляторами оборотов двигателей, прямого и обратного хода, прожекторов, дистанционных манипуляторов и рулевого троса, позволяющего удерживать батискаф в устойчивом положении у дна, обеспечивая ему идеальное равновесие. Там также находились выключатели аппаратуры для удаления двуокиси углерода и подачи кислорода.
Одно из этих устройств я никогда прежде не видел. Это был рычаг, который можно было передвигать взад и вперед, ниже находилась табличка «Регулятор буксирного троса». Сначала я не понял, для чего он предназначен, но вскоре разобрался. Виланд, а скорее всего Брайсон по указанию Виланда, установил на носу и на корме батискафа барабаны, питающиеся от электросети, с намотанными на них тросами, при помощи которых батискаф удерживался за какой-нибудь крюк на колонне. Я догадался, что это устройство служит не для того, чтобы в случае аварии втащить батискаф на платформу, потому что для этого совершенно недостаточно мощности его моторов, а решает проблему точного возвращения назад к колонне. Я включил прожектор и посмотрел в нижний иллюминатор. Подо мной находилась глубокая выемка в морском дне, где раньше стояла колонна. Приняв эту выемку в качестве ориентира, можно было легко совместить входную камеру с цилиндром внутри колонны.
Мне стало ясно, почему Виланд не особенно возражал, чтобы я остался один в батискафё. Если бы даже я затопил входную камеру, включил моторы и, раскачивая батискаф взад и вперед, оторвался от резинового уплотнения, трос не позволил бы мне далеко уйти от колонны.
Остальная часть кабины была почти пустой, если не считать полок с камерами и приспособлениями для подводной съемки.Беглый осмотр кабины не занял у меня много времени. Микрофон я изучил внимательнее. Виланд мог захотеть проконтролировать, действительно ли я что-то делаю, и было бы неудивительно, если выключатель микрофона не работает, но можно слышать все происходящее в кабине. Я переоценил Виланда, выключатель действовал как следует.
Еще пять минут я обследовал все остальные приборы и устройства. Регуляторы оборотов электродвигателей я не трогал, если бы мне удалось их запустить, в нижней части колонны ощущалась бы вибрация.
Я снял крышку с одного из блоков, вытащил из разъемов около двадцати разноцветных проводов и оставил их висеть в неописуемом беспорядке. К одному из этих проводов я подключил прибор для контроля изоляции, открыл крышки еще двух блоков, а большинство инструментов разбросал на пульте. Все это должно было производить впечатление, что я упорно тружусь.
На полу было мало места, чтобы вытянуться во весь рост, но мне это не мешало. Прошлую ночь я совсем не спал и за последние двенадцать часов столько пережил, что сейчас чувствовал себя зверски усталым и измученным. Ничто не могло помешать мне вздремнуть. Я уснул. Последней моей мыслью было, что ветер и волны усиливаются. На глубине тридцать метров волны вообще не ощущаются, но батискаф, несомненно, покачивало, хотя и очень ласково. Под это укачивание я и уснул.
Проснулся, когда часы показывали половину второго. На меня это было не похоже, обычно и просыпаюсь точно, как будто у меня внутри будильник. Это было неудивительно. Голова страшно болела, воздух в замкнутом пространстве кабины был спертым. Сам виноват. Я включил поглотитель двуокиси углерода на полную мощность. Через пять минут, когда в голове у меня начало проясняться, я включил микрофон и попросил открыть люк. Чибатти выпустил меня, и через три минуты я снова был в маленькой стальной комнате наверху.
— Что, опоздал? — пробурчал Виланд. С ним был только Ройал; значит, вертолет успешно совершил второй рейс. И еще Чибатти, который как раз закрывал за мной люк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30