– Теперь понятно, почему так назвали этот край.
– Непривычно, да? – эльф с интересом озирался по сторонам.
– Точно. У нас бывает похоже, когда наступает осень, и то не все окрашивается в желтый цвет, а тут… Необычно.
– Осень? – переспросил эльф. – И часто она на вас наступает? Армия у нее большая? И как вы обороняетесь?
– Угу, часто, – закивала головой Ева, с серьезным видом. – Раз в год обязательно наступает.
– Бедные, – вздохнул эльф, – как же вы там живете? Постоянно в осадном положении… Это ведь так тяжело.
– У, это еще что! Осень – ерунда, вот когда зима наступает, тогда еще хлеще! – сжав губы, чтоб не рассмеяться, ответила девушка.
– Зима? Еще и зима наступает???
– Тоже каждый год, – Ева отвернулась в сторону, чтоб эльф не видел, как она еле сдерживается. – У нас всегда так…
– Первые отцы! Что ж за мир у вас такой? Одного понять не могу, когда вы успеваете развивать ваши технологии, если все время воюете? И потом, при чем тут цвет листьев и травы?
Ева повернулась к эльфу, изо всех сил поджимая губы.
– Постой, – глядя на мимику ее лица, Конэ-Эль постепенно качал догадываться, что она попросту изгаляется над ним. – Наступление осени, это не военные действия, так?
– Так, так, – не выдержала девушка и закатилась от смеха. – Это времена года, хотя ожидание зимы у нас сродни подготовке к боевой операции.
От смеха у Евы на глазах выступили слезы, она хохотала, держась рукой за живот. Эльф остановился и с укоризной покачал головой:
– Э-э-э… И тебе не стыдно?
– Ну, прости, прости, – продолжая посмеиваться, извинилась Ева, смахивая слезинку. – Больше не буду.
– Не уверен, – прищурил глаза Конэ-Эль, – тебя хлебом не корми, дай только поиздеваться над бедным эльфом.
– Чес пионерское, – отсалютовала Ева, – больше не буду.
– Посмотрим, посмотрим… Итак: осень, зима – это…
– А еще весна и лето, – дополнила картину девушка, – времена года. Зимой, например, выпадает снег.
– Снег? Никогда не видел снега.
Продолжая путь, Ева попыталась, как можно подробней, рассказать эльфу обо всем. Конэ-Эль слушал, наклонив немного голову набок, периодически задавая вопросы, когда что-то становилось совсем непонятно. Как хороший педагог, Ева по нескольку раз отвечала на один и тот же вопрос, каждый раз стараясь раскрыть непонятные для эльфа термины с разных сторон.
Непривычный цвет флоры немного резал взгляд, девушке казалось, что она словно оказалась внутри картины Крылова, увиденной ею когда-то на выставке в Доме художников, что на Крымском Валу.
Дорога медленно вела их в гору. Нарастающий гул заставил девушку прервать рассказ. Вскоре на горизонте появилась черная точка, окутанная легкой дымкой, движущаяся в их сторону. Прошло немного времени, и путники могли четко разглядеть спускавшихся с горы четырех всадников. Ева машинально взглянула на Конхен, висевший за спиной у эльфа, тот молчал, никак не реагируя на приближающихся.
– Не светится и то хорошо, – ответила она на молчаливый вопрос Конэ-Эля. – Значит, встреча с нечистью нам не грозит.
– Если они проскачут мимо, то считай, что повезло. Хуже будет, если привяжутся к нам, – эльфу явно была не по душе сложившаяся ситуация.
Но, по всей видимости, всадники все же обратили свое внимание на идущих по дороге путников и пустили своих скакунов с рыси в легкий галоп.
– Стражники, – уточнил Конэ-Эль, когда те приблизились.
– Может, все же мимо проедут, – как-то неуверенно произнесла Ева.
– Вряд ли, мы же на их территории.
Грозный вид всадников не сулил ничего хорошего. Огромные, внушительных размеров, они явно не были в восторге от встречи. Подъехав к эльфу и Еве, стражники окружили их с четырех сторон. Их кони, под стать своим седокам, такие же массивные и кряжистые, замерли на месте как вкопанные, лишь изредка передергивая ушами.
– Нэм бэрх хар! – лающим голосом произнес один из них, по всей видимости, старший в этой группе, да и красная ленточка, свисающая с правого плеча, указывала на это отличие.
Конэ-Эль и Ева переглянулись, не поняв ни слова из брошенной им фразы.
– Нэм бэрх хар! Длак! – с явным раздражением выкрикнул стражник.
Память Евы стала судорожно поднимать давно зарытые пласты знаний. Последнее слово особенно показалось ей знакомым. Ну, не зря же она в свое время выучила столько языков! Хотя и не верила, даже не надеялась на то, что эти знания когда-то пригодятся.
«Длак… Длак… – крутилось в ее сознании. – Конечно же! „Отвечай" – вот как переводится это слово. Это велианский. Да и какой другой язык может звучать на Золотистых просторах Велиана?
– Добрый день, офицер, – с небольшим акцентом, но все же на велианском ответила Ева гневно сверкающему глазищами стражнику.
«Да, милок, – глядя на него, подумала девушка, – ты явно не из терпеливых, да и глаза твои просто кричат об этом, вон как близко посажены».
Она огляделась, рассматривая остальных. Широкие, круглые лица; тяжелые, нависающие над глазами массивные надбровные дуги, а сами глаза расположены близко друг к другу; широкие пазухи носа и довольно узкие губы.
«Трудно же будет с вами договориться, – определила для себя Ева. – Но попытка не пытка».
– Кто вы такие и что вам надо на Священной земле Велиана? – гнев у офицера постепенно отступал.
– Что он говорит? – Конэ-Эль дернул за рукав Еву, чувствуя себя неловко оттого, что не понимает, о чем идет речь.
Не теряя времени, девушка сплеча обучающее заклинание и вложила в память эльфа знание велианского.
– Не сметь разговаривать меж собой! – вновь завелся стражник. – Находясь на Священной земле Велиана, запрещено говорить на каком-либо другом языке.
Конэ-Эль аж дернулся от неожиданности, разобрав каждое слово, брошенное офицером, но тут же стал вслушиваться в новую для него речь.
– Господин офицер, – как можно более мягким голосом заговорила Ева. – Мы путешественники и направляемся к океану. Наша дорога пролегла через Священную землю Велиана, так уж вышло, но иного пути у нас нет.
Хмурый стражник с недоверием оглядел девушку и эльфа.
– Через Священную землю Велиана можно пройти только с разрешения Дорожного Ведомства, при наличии официальной бумаги. В случае отсутствия таковой, любое передвижение по Священной земле Велиана строжайше запрещено и карается законом.
– Бюрократы… – еле слышно проворчала Ева. – Но почему, господин офицер?
– Положение 4.6 из свода постановлений законодатааьного Совета Мудрейших великого Велиана, – отрезал стражник.
Недолго думая, девушка применила магию и сотворила себе и эльфу дорожный документ, не имея ни малейшего представления о том, как он должен выглядеть, попросту пожелав, чтоб у нее в руке оказался таковой.
– Вот, господин офицер, – осмелев, она протянула бумаги стражнику. – Простите, что сразу не показали.
Велианец недоверчиво взял протянутые ему бумаги, и стал пристально их изучать.
– Хм… Странные они у вас, – офицер по очереди разглядывал то один лист, то другой. – Вроде бы оформлены верно, но в то же время что-то в них не так.
Потекли мучительные минуты ожидания, пока велианец досконально изучал каждую букву. Тут один из стражников дернул поводья своего коня и подъехал к своему командиру. Поглядывая то на эльфа, то на девушку, он неторопливо говорил что-то на ухо офицеру.
– Ты уверен в этом? – расслышала вопрос Ева.
– Не совсем, но стоит проверить, – коротко ответил стражник.
Офицер кивнул головой в знак согласия:
– Вы арестованы, – неожиданно для эльфа и девушки произнес глава стражи.
– На каком основании?! – возмутилась Ева.
Стражники одновременно обнажили мечи.
– Согласно пункту 10.3 из свода постановлений законодательного Совета Мудрейших великого Велиана, любое сопротивление воинам Дорожного ведомства карается смертью, – почти прорычал велианец.
«Как правильно поступить? Что делать? – Ева судорожно искала ответ. – Можно, конечно, применить магию, но как бы потом нам это боком не вышло. Кто его знает, может, у них на службе маги есть, да посильней меня».
– Что будем делать? – еле слышно спросил эльф.
– Молчать! – рявкнул офицер. – Не сметь переговариваться!
Всадник, стоявший за спиной Конэ-Эля подал знак своему командиру.
– Сдать оружие, – немедленно отреагировал тот.
– Это исключено, – ответил эльф, смотря прямо в глаза стражника.
– Сдать оружие!!! – прорычал велианец, становясь багрово-красным.
– Ни за что на свете, – холодно ответил Конэ-Эль. – В тех краях, откуда я родом, отдать оружие без боя означает трусость. Вам знакомо это понятие, господин офицер? Бесчестие, позор. Неужели вы думаете, что я на это пойду? Не дождетесь, господин офицер. Лучше смерть, чем бесчестие, вы можете меня убить, но меч я вам не отдам.
Эльф говорил, чеканя каждое слово, твердым уверенным голосом, даже где-то немного с вызовом. Лицо велианца посерело, гримаса ярости перекосила его. В гневе он резко взмахнул своим мечом, собираясь поразить им наглого чужестранца.
– Стойте! – выкрикнула Ева, закрывая собой Конэ-Эля и высоко подняв руки. – Умоляю вас, стойте! Выслушайте меня, господин офицер!
Велианец сверкал налитыми яростью глазами. Не теряя ни секунды, все еще держа руки поднятыми, девушка заговорила:
– Господин офицер, неужели вам, как велианцу, носящему мундир, не знакомо такое понятие, как честь и достоинство? Вы же воин, вы должны это понимать! Как вы сможете потом смотреть в глаза своим сослуживцам, если они будут знать, что от вашей руки пал безоружный, не оказавший вам сопротивления эльф, причем не в бою, а так. Что он заслужил смерть только за то, что не позволил себя обесчестить, что не поступился своими принципами, что до последнего оставался верен понятию честь. Вы сможете жить с такой мыслью, господин офицер?
Слова, произнесенные девушкой, подействовали на велианца, как ледяной душ: его лицо посерело, а рука, держащая меч, медленно, но все же опустилась.
– Хорошо, – выдавил из себя офицер, – можешь оставить при себе свой мечишко, но идти ты будешь со связанными руками.
Начальник стражи кивнул одному из своих подчиненных, тот, спрыгнув с коня, подошел к Конэ-Элю и резкими, нарочито грубыми движениями заломил эльфу руки за спину. Офицер достал из седельной сумки веревку и кинул стражнику. Тот со знанием дела стал связывать Конэ-Элю руки, затягивая узлы как можно туже. Эльф не издал ни звука, когда его запястья резко обожгло огнем, ни одна черточка на его лице не выдала боль.
– Ее тоже связать? – спросил у своего командира стоящий рядом с эльфом стражник, указав на Еву.
– Нет, так пойдет, – ответил велианец и подобрал поводья.
Стражник вскочил на своего коня.
– Гест, ты рядом со мной едешь, Фонк и Хем – позади этих, – отдал приказ офицер.
Процессия тронулась с места. Ева шла чуть позади Конэ-Эля видя, как кисти его рук побелели из-за отсутствия притока крови. Меч, притороченный к спине, причинял дополнительную боль. Ева посмотрела на путы, сковывающие руки эльфа, хмыкнула и при помощи небольшого заклинания ослабила узлы веревки. Конэ-Эль это сразу же почувствовал и с благодарностью посмотрел на девушку.
Шли долго, и стражникам явно не нравился темп передвижения, они так и норовили ускорить шаг. Девушка порядком подустала, но старалась не подавать вида, понимая, что эльфу приходится еще тяжелей. Конэ-Эль молча терпел, хотя его руки, связанные за спиной, ныли, моля о пощаде, затекшие мышцы гудели, а меч стал настоящей обузой.
– Господин стражник, – решилась Ева, – не могли бы вы сделать привал? Ноги-то у нас, чай, не казенные.
Офицер сделал вид, что не расслышал ее слов, упрямо продолжая вести коня вперед. Дорога вновь стала уходить круто вверх. Ева с тоской посмотрела на холм, который предстояло преодолеть.
«Боже, я точно больше не вынесу, – измученно подумала она. – Когда же наконец все это закончится…»
Конэ-Эль, словно прочитав ее мысли, подбадривающе подмигнул и попытался улыбнуться.
– Держись, казак, атаманом будешь, – чуть слышно прошептала девушка.
И ей стало немного весело оттого, что вспомнила, как слышалась ей в детстве эта поговорка: «держись, коза, а то мамой будешь». Будучи маленькой, она никак не могла взять в толк, за что именно должна держаться коза и почему эта коза может стать мамой.
Забирая последние силы, дорога вывела процессию на вершину большого холма. Всадники остановились, словно давая своим пленникам осмотреться и прочувствовать все величие Велиана. Внизу, поражая своими масштабами, раскинулся город – столица империи велианцев, священный Данкор.
С одной стороны его окружал золотистый лесной массив, а с другой, словно кружева, созданные умелыми руками мастерицы, его обрамляли Золотистые луга. Многогранность различных оттенков желтого цвета, начиная с бледного и заканчивая темным, создавали причудливый узор, который может придумать только сама природа.
На фоне всей этой воздушно-кружевной красоты, Данкор производил совсем иное впечатление. Огромные каменные дома, словно рубленные топором, всем своим видом показывали – это жилища воинов. В центре города отчетливо просматривался императорский дворец. Большое количество остроконечных башен дворца указывало на воинственный нрав императора. Данкор наваливался всей своей мощью, еще издалека заставляя преклониться перед его величием всех входящих в него.
Ева даже и не заметила, что разглядывает город с приоткрытым ртом, зато офицер не упустил это из виду. Он довольно ухмыльнулся, гордясь своим городом, пришпорил коня и стал неторопливо спускаться вниз.
Каковы жители, таков и город, такой же горделиво-надменный, мощный, вспыльчивый. Стражники преднамеренно вели своих пленных через центральные, многолюдные улицы, чтоб чужеземцы до самых кончиков ногтей прочувствовали величие Данкора.
Местные жители с долей презрения разглядывали чужаков, в открытую выражая свою неприязнь, не скрывая своих эмоций. Еве весь этот «спектакль» напомнил бродячий цирк, когда перед началом представления клоуны выводили на улицы города дрессированных собачек да разодетых мартышек, чтоб привлечь как можно больше внимания почтеннейшей публики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55