– Уже рассвет, – как бы извиняясь, сказал мастер Агвальт.
Ева и Конэ-Эль оглянулись. Только теперь они заметили, как долго продолжался их танец.
– Ой, как неудобно вышло, – обхватила ладонями обе щеки девушка.
– Все хорошо, не переживай, – успокоил ее маг.
– Мы так увлеклись, что совсем позабыли о вас, – не успокаивалась Ева.
Эльф покряхтывая, переминался с ноги на ногу.
– Да, мастер Агвальт, вы уж не ругайте нас, – Конэ-Эль тоже чувствовал себя неловко.
– Перестаньте, ребятки, перестаньте. Это была ваша ночь.
– Была… – еле слышно вздохнула Ева.
– Спасибо вам за нее, мастер Агвальт, – глаза эльфа переполнились благодарностью.
– Спасибо! – в свою очередь поблагодарила девушка, приседая в глубокий книксен.
Маг приложил руку к сердцу и склонил голову.
– А теперь пора спать. Скоро рассвет, впереди новый день, новые занятия. Ступайте. Рано будить не стану, отсыпайтесь, – великодушно разрешил мастер Агвальт.
Кровать радушно приняла Еву в свои объятья. Взбив подушку поудобней и обняв двумя руками, она прижалась к ней щекой. Глаза тут же закрылись, и Ева погрузилась в сон. Спящая девушка улыбалась. Во сне для нее продолжала играть музыка, и танец с эльфом не прекращался.
Конэ-Эль никак не мог уснуть. Он стоял у открытого окна, ветер перебирал его волосы. Эльф смотрел, как разгорается восход, и думал о самой прекрасной девушке на всем белом свете.
Глава 24
ЧТО ЛУЧШЕ: СЛАДКАЯ ЛОЖЬ
ИЛИ ГОРЬКАЯ ПРАВДА?
Утро началось после полудня…
Дав возможность Еве и эльфу выспаться, маг сидел в комнате сына. Смотря на портрет юного Кристиана, он неторопливо рассказывал сыну о своих гостях.
– Эльфа ты не знаешь, сынок, вы с ним никогда не встречались. Может, только его отца… Хотя столько веков прошло, я уже и сам запутался. А вот ее ты должен помнить. Впервые она переступила порог нашего дома еще до разделения Мира. Тебе тогда лет пять было…
Ты так любил забираться к ней на колени и, играя с ее косой, слушать сказки, которые она рассказывала тебе каждый вечер. Знаешь, Ева ничуть не изменилась. В каждом новом воплощении она остается сама собой. И что самое любопытное, Ева никогда не отстригает свои косы, словно память о прошлых жизнях не позволяет ей этого сделать. А еще ее аура… Представляешь, золотой цвет никуда не уходит! Наоборот, набирает силу все больше и больше! Хотя в этом нет ничего удивительного. Дочь мага и прекрасной эльфийки – такой родилась ее самая первая сущность. Только вот Ева об этом никогда не вспомнит, да и не стоит. Зачем смущать ее разум? Как давно это было… Тогда, тысячи веков назад она сделала свой выбор, уйдя вместе с отцом в Мир людей, чтоб встать на его защиту. Останься Ева тут с матерью, она стала бы бессмертной, но выбор сделан.
Наполовину человек, Ева обречена на жизнь и смерть, на то, чтоб умирать и рождаться вновь, не помня прошлого. А ее отец, маг Высшей Ступени, уж он-то должен был помнить свое происхождение, откуда он родом. По крайней мере, я на это надеялся, а вышло, что ошибся. Законы другого мира блокировали воспоминания о доме, о любимой жене Энель, о дочери, в конце концов. Как жаль…
Я надеялся, что если подарю Еве Волчицу, память ее не утратится совсем. Но, по всей видимости, в Мире людей срабатывают иные законы. Только тут, в нашем замке, крохотные воспоминания проснулись от глубокого сна. Волчица – это был мой подарок ей перед уходом за Барьер, который мы сотворили. Зря я не сказал Корсиану о второй сущности его дочери, ой зря. Может, этот факт и стал бы для его памяти зацепкой, тем звоночком, который напоминал о прошлой жизни, и он не забыл бы дочь.
Поставив портрет сына на старый комод, мастер Агвальт достал часы. Стрелки показывали двенадцать.
– Почему не выходишь? Обиделась? – постучал пальцем по дверке домика маг.
– А ты как думаешь? – донесся из-за них ворчливый голос кукушки.
– Хватит дуться, выходи, – попросил маг.
– Извинись сперва, а я подумаю еще, прощать или нет, – буркнула птица.
– Ну, прости, а? Я тебе леденец дам. Хочешь?
Кукушка высунула свою голову:
– Не обманываешь?
– Я хоть раз обманул тебя?
– Не помню, старая я… – напросилась на комплимент кукушка.
Маг это понял:
– Какая же ты старая? Я вот да, а ты такая красавица, молоденькая, умненькая.
Птичка высунулась из домика:
– Давай леденец.
Спрятав под крыло гостинец, сладкоежка прочистила горло:
– Куковать?
– Пожалуйста, – попросил маг.
– Долго буду.
– Сколько положено, – согласился мастер Агвальт.
– Ну, смотри. Ку-ку, ку-ку, ку-ку…
Почувствовав, что ей пора вставать, Ева открыла глаза. Солнечные лучики вовсю играли в догонялки на стенах комнаты. За окном насвистывали птицы.
– Ку-ку, ку-ку, ку-ку, – разносилось окрест.
– Уф, соня я, однако, – сладко потягиваясь, зевнула Ева.
На кресле, где она оставила бальное платье, лежали джинсы и футболка.
– С боем часов карета снова стала тыквой, кони – мышами, а платье Золушки джинсами «Levi's», – с грустью в голосе пошутила Ева.
Сотворив себе новую футболку бледно-синего цвета, она оделась и занялась своими косами.
Звонкий голос кукушки разбудил эльфа, уснувшего только под самое утро. Прошедший вечер не выходил у него из головы. Эльфу так захотелось вновь увидеть Еву, что, быстро одевшись и приведя себя в порядок, он направился в столовую, надеясь, что девушка уже там.
– Завтракать будем или обедать? – полюбопытствовал маг, когда Ева и Конэ-Эль появились одновременно.
– С добрым утром, – улыбнулась Ева.
– Доброго дня, – поправил ее мастер Агвальт.
– Да уж, – согласился эльф.
– Мастер Агвальт, мы хотим еще раз поблагодарить вас за то чудо, которое вы подарили нам вчера, – сказала Ева, садясь за стол.
– Верно, – согласился эльф. – Я буду помнить его всю жизнь.
– Я рад, что вам понравилось, – принял благодарность маг.
– Чем мы сегодня займемся? – поинтересовалась Ева, намазывая клубничный джем на тост.
– Дел у вас будет предостаточно. Конэ-Элю необходимо сегодня еще раз встретиться с моим двойником и проработать все те недочеты, которые были допущены вчера. Ты же, Ева, попрактикуешься в магии. Ну, а ближе к вечеру мы поговорим о Конхене.
– О мече? – удивилась девушка.
– Да, о нем самом. Имея при себе такой артефакт, вы просто обязаны знать историю его рождения. Тем более у тебя, Ева, как у историка, это должно вызывать интерес.
– Согласна, – кивнула головой девушка.
Конэ-Эль смотрел на Еву, но уже совсем другими глазами, вчерашний вечер многое изменил в его сердце. Он окончательно понял, что влюблен в нее по самые свои эльфийские уши. То чувство, которое, как ему казалось, он никогда не сможет испытать, охватило полностью сердце и душу. Наконец-то свершилось то, чего он уже и не ждал.
Эльф машинально жевал хлеб, думая о своем, когда вдруг услышал голос мага:
– Конэ-Эль, эй, Конэ-Эль!
– А? – эльф поднял на него глаза.
– Я говорю, что не стоит так много поглощать хлеба да еще всухомятку. Тем более что тебе предстоит фехтование и наедаться не следует.
– Да, да, вы правы… – рассеянно ответил эльф.
Ева хихикнула. Конэ-Эль искоса посмотрел на нее и вздохнул.
– Все, пора по местам, – отдал команду мастер Агвальт.
Эльф встал, но, зацепившись за ножку стула, чуть было не упал.
– Мальчик мой, – покачал головой маг, – соберись. Что с тобой? Не выспался?
– Нет, все в порядке, мастер Агвальт, все в порядке.
– Уверен? Смотри, будешь витать в облаках, мой двойник быстро приведет тебя в чувство.
Кинув взгляд на Еву, Конэ-Эль отправился на тренировку.
– С мальчиком явно что-то происходит, – как бы размышляя вслух, пробормотал маг.
– Мне кажется, я знаю причину, – вздохнула Ева.
– Неужели? – маг хитро прищурился.
– Угу.
– И в чем же она заключается?
– Он скучает…
– По дому, что ли? – удивился неожиданному ответу мастер Агвальт.
– Нет, что вы… Хотя и это тоже имеет место. Он по ней скучает… – Ева смотрела куда-то вглубь себя.
– У Конэ-Эля дома невеста осталась? – продолжал удивляться маг.
– Ах, нет, не невеста, – поспешила разъяснить Ева. – Конэ-Эль по Волчице скучает.
– Вот как. Интересно. Может, поделишься со мной этой историей? – попросил мастер Агвальт.
– Особенно и рассказывать нечего, – ответила девушка, убирая со стола посуду.
– И все же мне любопытно узнать, – настаивал маг. – Пойдем в учебную комнату, а по дороге расскажешь.
– Мы не станем перемещаться? – искренне удивилась Ева, привыкшая за последние сутки именно к такому виду передвижения.
– Нет, не станем, просто пройдемся. Во всем нужна мера, не стоит постоянно пользоваться магией там, где можно спокойно без нее обойтись. Ты не возражаешь? – И маг вышел из столовой.
– Не возражаю. – Ева пошла следом за мастером Агвальтом.
Портреты со стен смотрели на идущих рядом магов безучастными взглядами. Где-то глубоко в подсознании девушки потихонечку шевелясь, просыпалась память. Ее слабые импульсы заставляли Еву немного нервничать, она никак не могла понять, что происходит с ней, откуда это беспокоящее чувство. У нее и раньше такое возникало, но очень-очень редко, словно должна что-то вспомнить, но что конкретно, она не могла понять.
В одной из комнат висел огромный портрет в золотой раме, занимавший добрую половину стены.
– Впечатляет, – Ева с уважением смотрела на величественную и массивную фигуру лилового дракона.
Маг остановился рядом.
– Да, основатель рода Акх'Они, один из Первых Отцов, верный друг велианского народа дракон Ке'Ар.
Ева потерла виски:
– Странно, такое впечатление, что я уже слышала это имя.
– Возможно, я его уже упоминал, – как бы предположил мастер Агвальт.
Пожав плечами, Ева отошла от портрета.
– Так ты расскажешь мне историю про Волчицу и Конэ-Эля? – Маг неторопливо пошел дальше.
– Угу. Конэ-Эль нашел меня в лесу без сознания в обличье Волчицы. Вампиры устроили облаву, схватили Инну и Олега, а мне удалось бежать, – пояснила Ева удивленно смотрящему на нее магу. – Потом мне пришлось еще какое-то время оставаться зверем. Конэ-Эль привык к моему второму «я».
Вздохнув, Ева поделилась с мастером Агвальтом своими невеселыми думами. Маг внимательно слушал ее, стараясь понять, насколько основательны ее доводы. За этим разговором они медленно переходили из одного зала в другой.
– Он так раскованно ведет себя с Волчицей, а со мной все вре…
Ева запнулась, не договорив фразу. С очередного портрета на нее глядели двое.Замерев, не мигая, девушка рассматривала полотно, возраст которого измерялся явно не одной сотней веков. Маг не торопил ее, давая возможность все как следует разглядеть, и лелеял в душе надежду, что какая-то часть памяти девушки проснется.
– Красивое платье, – наконец произнесла Ева. – Очень похоже на то, в котором я танцевала. Точно, очень-очень похоже.
– Ты потому и остановилась возле этого портрета? – маг почувствовал легкое разочарование.
– Ага, смотрю и ощущаю что-то до боли знакомое, даже в душе защипало. Потом присмотрелась и поняла причину – платье, как у меня.
– Понятно, – надежда у мастера Агвальта на то, что Ева вспомнит, кто изображен на двойном портрете, улетучилась с ее последней фразой.
– Пойдемте, мастер Агвальт, – предложила девушка.
В опустевшей зале, держась за руки, с портрета продолжали улыбаться миру двое юных, красивых, полных надежд и веры в счастье, влюбленных – гордая эльфийка и черноволосый маг.
«Все-таки грустно, что она так и не вспомнила, – размышлял маг, поглядывая на Еву. – Дракон-то затронул воспоминания, а они – нет…»
Молчаливо идущая девушка о чем-то думала, полностью уйдя в себя. Маг видел ее сосредоточенный взгляд, и не дергал, давая возможность разобраться в нахлынувших чувствах. Около дверей учебной комнаты Ева резко остановилась, посмотрела на мастера Агвальта, и, не говоря ни слова, резко развернувшись, побежала обратно.
«Великий Творец, неужели вспомнила?» – разволновался маг и поспешил следом за ней.
Он нашел ее там, где и ожидал увидеть. Девушка стояла напротив картины и, закусив губу, вдумчиво разглядывала лица.
– Что, Ева? – нарушил тишину мастер Агвальт.
– Только не смейтесь, ладно? – попросила девушка.
– Я и не думал этого делать, – пожал плечами маг. – Что тебя так взволновало?
– Понимаете, мне показалось… – Ева мотнула головой. – Нет, все же показалось. Есть небольшое сходство, но мне трудно объяснить, в чем именно, то ли черты лица, может, линия губ, может, глаза, не пойму.
Не перебивая, маг слушал Еву, давая возможность ее памяти проснуться, пускай не полностью, пускай малую толику. Подперев подбородок рукой, девушка всматривалась в портрет.
– Нет, скорее всего, я ошиблась, – отступив на шаг назад, Ева повернулась к магу. – Простите, мастер Агвальт, что отвлеклась, да и вас заставила ходить туда-сюда.
– Ничего страшного, – отмахнулся маг. – И все же, кого напомнили тебе лица с картины?
– Лицо…
– Прости, не понял?
– Лицо, а не лица, – пояснила Ева. – Юноша с портрета чем-то похож на одного человека, который отправил меня с двумя заданиями в ваш мир. Возможно, если бы он был так же молод, то сходство проявилось сильней, а так мне трудно судить.
– Так ты не только из-за Конхена тут? Нет?
Девушка покачала головой:
– Не только. Меня вообще изначально отправляли сюда с другой целью, а то, что я одна из Избранных, выяснилось потом.
Вкратце Ева рассказала мастеру Агвальту, для чего ее отправили за Барьер, с какой миссией, о гибели ее двух сопровождающих, и о том, как она уходила от погони.
– Вот как… Кто этот человек? Мне бы хотелось услышать о нем.
– Честно говоря, я и сама практически ничего не знаю о Константине Григорьевиче.
– Это его так зовут? – уточнил маг.
– Ага, – кивнула Ева. – Он шеф отдела разведки, уже много лет работает в университете.
– Университете?
– Да, это огромный комплекс, состоящий из детского сада, школы, высшего учебного заведения для детей с определенными способностями, а также целая структура управления.
– А ты чем занимаешься?
– Приглядываю за книгами. Библиотекарь.
– Прости, не понял, – склонив голову набок, маг смотрел на девушку с недоумением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55