Неторопливо, по спирали, отодвигаясь в поиске все дальше и дальше от точки начала, то есть от себя. Но, как ни странно, он не мог найти контуров мастера Вэйтэка.
«Может, я ошибся, и отец вовсе не пошел к Холмам Заката? – засомневался эльф. – Или он так далеко ушел вперед? Странно, но я совсем не чувствую его».
День близился к концу, а Конэ-Эль все шел и шел, безрезультатно пытаясь найти отца. Ночной лес потихонечку просыпался, готовясь вступить в свои права, и его обитатели сладко потягиваясь, вылезали из своих нор. Конэ-Эль их вовсе не боялся, лесные жители – друзья эльфов. Дикий вой волка заставил эльфа вздрогнуть, резанув по сердцу. Конэ-Эль много раз слышал волчий вой, но с этим было явно что-то не то. Столько боли и отчаянья, сконцентрированного в одном крике, эльф никогда не ощущал. Конэ-Эль закрутил головой во все стороны, надеясь услышать повтор, чтобы хоть как-то определить, в какой стороне кричит зверь. Но безмятежная тишина окружила его.
«Может, все же померещилось, – подумал эльф, но тревога уже заползла в сердце. – Что ж, попробуем поискать».
В ментальном поле слабо поблескивали золотые искорки чужого контура. Явно, что не мастера Вэйтека. Его контур имел совершенно другой окрас. Отец Конэ-Эля переливался золотисто-синими волнами. А тут что-то странное, непонятное. Эльф еще никогда не встречал таких очертаний. А про цвет и вовсе говорить не приходилось. Золотой! Цвет первородных эльфов. Самый сильный, самый могучий. Конэ-Эль быстро определил, в какой стороне находится обладатель этого контура, и бросился туда бежать. Сердце почему-то сжималось в груди. Чувство тревоги и опасности нарастало. Конэ-Элю казалось, что если он промедлит, не успеет, то произойдет что-то страшное и непоправимое. Эльф так разогнался, что чуть не споткнулся о тело, лежащее на земле. Он резко затормозил и все же рухнул на траву.
Падая, эльф увидел серую шерсть и хвост. Резко поднявшись на локтях, Конэ-Эль повернул голову. Перед ним с закрытыми глазами лежал волк. Эльф подсел к хищнику и осмотрел его тело. Задняя лапа находилась в стальных тисках капкана, кровь сочилась из раны, окрашивая траву. Конэ-Эль нащупал на шее волчицы сонную артерию, пульс слышался отчетливо.
«Видимо, без сознания, из-за болевого шока. Как же ее угораздило попасть в этот капкан? Да и вообще, откуда взялась тут эта железка?» – размышлял эльф.
Достав небольшой кинжал, он разжал капкан и осторожно вынул раненую лапу. Волчица не приходила в сознание. Найдя в траве нужные ему листья альбаруса, Конэ-Эль приложил их к кровоточащей ране и, оторвав рукав своей рубахи, перебинтовал лапу.
«Странно все это. Зверь, а контуры золотом искрят», – подумал эльф, рассматривая хищника.
Он еще раз вышел в ментал. Так и есть, контуры лежащей рядом волчицы искрили золотом. Конэ-Эль открыл глаза и посмотрел на зверя. Что-то непонятное, странное, у животных не бывает таких контуров.
Юноша провел рукой по боку бесчувственно лежащего зверя. Волчица даже не дернулась. Зато дернулся сам эльф. От соприкосновения с телом зверя, его руку словно огнем полоснуло. Он резко убрал ладонь и посмотрел на нее. Так и есть: Трилистник надрывно горел.
«Надо возвращаться домой, да и зверя нельзя здесь оставлять. Ей помощь лекаря необходима, и ночевать в лесу мне как-то не хочется. И к тому же отца найти все же нужно», – рассуждал эльф, глядя на свою ладонь.
Он аккуратно поднял волчицу на руки и пошел в сторону города. Домой Конэ-Эль дошел уже ближе к полудню. Отец оказался там. Родители нервничали – сын не ночевал дома, и никто из его друзей не знал, куда он подевался.
– Я требую от тебя объяснений, – встретил сына мастер Вэйтэк, но, увидев у него на руках волка, замолчал в изумлении.
– Простите меня, – устало ответил Конэ-Эль, – я объясню, но только чуть позже.
Эльф опустил зверя на пол и присел рядом на колени, опершись боком о стену.
– Ей нужен лекарь, а мне крепкий сон. Вы помогите ей, пожалуйста…
Эльф говорил медленно, глаза его слипались. Казалось, еще секунда и он уснет прямо так, сидя возле волчицы.
– Давай я отведу тебя в твою комнату, – забеспокоилась мать, поднимая Конэ-Эля за руку. – А отец посмотрит, что со зверем.
Эльф нисколечко не сопротивлялся. Дорога вымотала его до предела, руку гудели и ныли от напряжения, ноги просто отказывались слушаться. С трудом дойдя до своей кровати, не раздеваясь, Конэ-Эль рухнул в ее объятья и тотчас же уснул.
Глава 9
ВСТРЕЧА
«Почему так болит нога?» – подумала Ева.
Глаза ее были закрыты, но слух уже включился в работу. Тишина. Только слышно какое-то приглушенное постукивание, словно где-то далеко стучат кузнечные молоточки «тук-тук, тук-тук». Ева прислушалась: «тук-тук, тук-тук»…
«Стоп! – скомандовала она себе. – Это же мое сердце стучит. Значит, я жива, не умерла… Да и боль в ноге тому подтверждение».
Ева с большим трудом приоткрыла глаза. Размазанные очертания каких-то предметов плыли цветными пятнами. Попытка сосредоточиться и сфокусировать взгляд не привела к ожидаемому результату. Ева закрыла глаза, а потом снова их открыла. Перед собой она увидела лицо ангела. Он смотрел на нее ласково и нежно, улыбаясь и говоря что-то непонятное.
«Боже, как он красив, – подумала Ева. – Ангел… Значит, я все-таки умерла? Но почему такая боль?»
Она глубоко и тяжело вздохнула. Ей стало очень грустно и до слез обидно. С одной стороны, себя жалко, умерла же… С другой – подвела всех, не выполнила поставленную задачу. И выходит, что Инна с Олегом погибли зазря. Перед глазами возникла картинка увиденного в номере гостиницы: уже слабо сопротивляющаяся Инна и бездыханное, окровавленное тело Олега. Слезы все же потекли. Ангел заговорил с ней опять. Он говорил мягко, ласково. Ева не могла разобрать его слов. Ангел протянул руку и нежно погладил ее по голове.
«Ах, ангел, ангел, – мысленно обратилась к нему девушка. – Почему ты не помог нам тогда… Зачем ты здесь сейчас?» Взгляд Евы скользнул по лицу ангела и замер на его остроконечном ухе.
«Заостренные уши у ангела? – удивилась она. – Как у эльфов. Ангел???»
В немом вопросе Ева посмотрела еще раз в глаза ангела. Вдруг дурнота опять подкатила к голове, и она потеряла сознание.
В бреду чего только не увидишь. Ева каталась на огромной карусели «Ромашка». Перед собой она видела спаренные и строенные сиденья, у нее же было одно. На всех, кто в данный момент развлекался на этой карусели, Ева разглядела карабины ремней безопасности. На себе она не нашла даже обычной веревки. Ева вцепилась руками в холодный металл поручней креслица и что есть мочи поджала ноги к сиденью.
«Это продлится всего три минуты, – успокаивала себя Ева. – Карусели дольше не катают. Все равно на ходу не спрыгну, а ради меня останавливать не станут. Можно закрыть глаза, тогда будет не так страшно».
«Ромашка» делала очередной круг. Ева всем телом ощущала, как на подъеме сдавливает грудь и перехватывает дыхание. А потом резко падаешь вниз, и тут очень важно не вывалиться из креслица.
«Главное, чтоб с сердцем не стало плохо, как тогда, на „Американских горках"», – почему-то вспомнила Ева происшествие пятилетней давности. Тогда она с друзьями поехала в парк отдыха и ее уговорили проехаться на этих самых «горках». Все визжали и хохотали от восторга, а ей стало реально плохо. Сердце сжало в груди стальным обручем, и куда-то пропал воздух. Когда мертвенно-бледная Ева выползла из вагончика, друзья не на шутку испугались. С тех пор она вообще больше не подходила к каким-либо каруселям.
И вот теперь на тебе, она катается на «Ромашке». Аттракцион в очередной раз пошел вниз, и Еву, словно кто-то начал спихивать с маленького, почти детского креслица карусели. Девушка вжалась всем телом в сиденье, до боли сцепив зубы.
«Еще немного, еще чуть-чуть», – уговаривала она себя.
Но тут «Ромашка» развернула свое колесо перпендикулярно земле, и Ева с ужасом в глазах поехала наверх.
«Господи-и-и-и-и», – простонала она.
Земля находилась внизу, под головой. Держась практически только одними ногами, поскольку руки уже не слушались, Ева вдруг перестала бояться.
«Я смогу, я смогу, выдержу», – пообещала она сама себе.
Земля стала возвращаться на свое место. «Ромашка», издав характерный щелчок, дернулась, колесо стало выравниваться параллельно земле. Ева поняла – мучения заканчиваются.
Сознание вернулось довольно-таки быстро. Приглушенные голоса заставили открыть глаза, и девушка поняла, что находится в небольшой комнате. У противоположной стены стоял платяной шкаф, рядом с ним высокая металлическая кровать, напротив которой и лежала Ева.
«Странно, почему я лежу на полу?» – удивилась девушка.
Она попыталась встать, опершись руками на пол, и с изумлением обнаружила у себя две мохнатые лапы.
«Упс! Я же все еще в обличье волчицы, – сообразила Ева. – Надо бы…»
Но она не успела додумать фразу, ее взгляд наткнулся на четырех человек. Они переговаривались между собой, поглядывая в сторону Евы. Что-то в них было иное, что-то отличающее от тех людей, которых она привыкла видеть за последнее время.
«Может дело в одежде? – подумала Ева. – Уж больно много в ней зеленого цвета и покрой странноватый. Да и волосы у них какого-то странного, не естественного цвета».
Двое юношей и две девушки замолкли, увидев, что волчица приподнялась.
– Она очнулась, – радостно сказал Конэ-Эль. – Хвала Отцам!
– И что ты с ней будешь теперь делать? – спросила Найру, отбрасывая изящной рукой прядь серебристых волос с виска.
Тут Ева увидела то, что заставило ее отложить на неопределенное время смену личины – ухо красавицы. Оно имело остроконечную форму. Ева присмотрелась к другим: так и есть – это эльфы, перворожденные! Про высокомерие эльфов складывают легенды, а уж людей они больше всего терпеть не могут. Еще неизвестно, как отреагируют эти четверо, увидав на полу перед собой человека вместо волчицы.
Один из эльфов сделал несколько шагов в ее сторону и остановился.
– Что ты хочешь сделать, Конэ? – поинтересовался Лорек.
– Попробую установить с ней контакт, – пошутил в ответ Конэ-Эль и присел на корточки.
Ева сразу узнала его лицо. Именно этого эльфа она приняла за ангела, когда металась в горячечном бреду. Эльф сказал ей что-то – слова показались знакомыми. Сосредоточившись, Ева извлекла из памяти знание эльфийского языка.
– Привет! Не бойся меня, – сказал эльф.
Волчица фыркнула.
– Ты поосторожней, Конэ-Эль, – предостерегла Найру, – а вдруг она не в своем уме и бросится на тебя?
Ева поняла все до единого слова и перевела возмущенный взгляд с эльфа на говорившую.
«Это ты не в своем уме, если считаешь, что я начну кидаться на всех», – хотела ответить ей Ева, но вместо слов раздалось волчье рычание.
Эльфийки взвизгнули.
– Конэ-Эль, не надо! Отойди от нее!
Ева поняла, что сделала что-то не так, и опустилась на пол, положив голову на лапы.
– Я думаю, нам лучше пока уйти из комнаты, видимо, она все еще под действием лекарства, которое ей дал отец, – согласился с друзьями Конэ-Эль. – Пусть полежит одна.
Ева проводила их взглядом. Когда за ними закрылась дверь, она опять повторила попытку встать – задняя лапа отозвалась резкой болью. Приглушенно взвыв, Ева легла на бок и посмотрела на больную лапу. На перевязке из белой ткани засохло красно-коричневое пятно. От неловкого движения рана опять закровила, алое пятно выступило поверх засохшего.
«Твою двадцать! – выругалась про себя Ева. – Придется отложить прогулки на свежем воздухе, и осмотр местных достопримечательностей».
Лапа болела, но терпеть было можно. Хуже всего, что и передняя не давала покоя, по непонятной причине она ныла не меньше раненой.
«Наверное, просто фантомная боль», – решила Ева.
Она осмотрелась. Так странно осознавать, что находишься в доме эльфов… А комната самая обычная: кровать, шкаф, стол у окна и пара плетеных кресел. Простенько, но уютно.
«Ну и что теперь дальше? – задумалась Ева. – Раскрываться пока нет смысла. Лапа, то есть нога, все равно не даст возможность уйти. Да и куда? Хотя нужно идти искать второго Избранного».
Девушка тяжко вздохнула. Мысли крутились, словно муравьи на муравьиной куче, скакали то в одну, то в другую сторону и никак не хотели логически выстраиваться.
«Давай договоримся так: поживем тут пару дней, а там видно будет», – пошла на компромисс сама с собой Ева.
В это время дверь открылась, и в комнату вошел эльф. Ева запомнила его имя: Конэ-Эль – так обращались к нему остальные. Эльф сделал пару нерешительных шагов в сторону волчицы, та приподняла голову.
– Как самочувствие? – спросил Конэ-Эль.
Волчица опустила голову на лапы и тихонечко заскулила, посматривая на него печальными глазами. Эльф уже более решительно подошел к ней, присел рядом и погладил по голове.
– Бедная девочка, – жалел ее эльф, – тебе, наверное, очень больно…
Волчица опять заскулила.
«Если бы ты знал, как», – мысленно ответила Ева.
– Ты не бойся меня, я плохого не сделаю, – успокаивал ее Конэ-Эль. – Все будет хорошо. Пока ты здесь, тебя никто не обидит. Это я тебе обещаю.
Голос эльфа звучал уверенно, Ева почему-то сразу ему поверила. Она смотрела на Конэ-Эля и ловила себя на мысли, что с каждой минутой этот эльф нравится ей все больше и больше.
– Поживешь у меня до полного выздоровления, а там решим, что с тобой делать. Захочешь, вернешься домой, а если захочешь, то останешься тут.
«Домой… – повторила за ним Ева. – Если бы ты знал, как далеко находится мой дом…»
В это время в комнату вошли Лорек и эльфийки.
– Ты поаккуратней с ней, – вновь предостерегла Найру Конэ-Эля. – А то оттяпает полруки.
Ева с возмущением посмотрела на эльфийку.
«Глупая какая! – Ева чуть не задохнулась от гнева. – Я, что, на идиотку похожа?»
Конэ-Эль еще немного посидел рядом с волчицей, погладил ее, а затем подошел к своим друзьям.
– Отдыхай, – сказал эльф Еве, – поспи. Я скоро приду.
«Ну, вот, опять одна», – подумала Ева, когда эльфы ушли.
Она закрыла глаза и попыталась уснуть. Но сон не шел. Полудремота, полузабытье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55