(Чистая правда, это одно из милых гнездышек Бекингэма, куда он привозил но
вых придворных дам, красавец романтик…)
Я долго не в состоянии была понять, где я нахожусь, не могла отдать себе от
чет в тех подробностях, о которых я теперь рассказываю: мой ум, казалось, д
елал бесплодные усилия стряхнуть с себя тяжелый мрак этого сна, который
я не могла превозмочь. У меня было смутное ощущение езды в карете и какого
-то страшного сна, во время которого силы мои покинули меня, но это предст
авлялось мне так сбивчиво, так неясно, как будто все эти события происход
или не со мной, но в силу странного раздвоения личности были все же как-то
вплетены в мою жизнь.
Некоторое время состояние, в котором я находилась, казалось мне настольк
о странным, что я вообразила, будто вижу все это во сне…. Я встала шатаясь. М
оя одежда лежала на стуле возле меня, но я не помнила, как разделась, как ле
гла. Тогда мало-помалу действительность начала представляться мне со вс
еми ее ужасами, и я поняла, что нахожусь не у себя дома. Насколько я могла су
дить по лучам солнца, проникавшим в комнату, уже близился закат, а уснула я
накануне вечером Ц значит, мой сон продолжался около суток! Что произош
ло во время этого долгого сна?
Я оделась так скоро, как только позволили мне мои силы. Все мои вялые движе
ния, оцепенелость и слабость указывали на то, что действие наркотическог
о средства все еще не прошло окончательно. Впрочем, эта комната, видимо, пр
едназначалась для приема женщины, и самая прихотливая кокетка не могла б
ы пожелать лучшей, ей стоило бы только бросить взгляд вокруг себя, убедил
ась бы, что все ее желания предупреждены.
Без сомнения, я была не первой пленницей, очутившейся взаперти в этой рос
кошной темнице, но Вы понимаете, Фельтон, что это великолепие только увел
ичивало мой страх. Да, это была настоящая темница, ибо я тщетно пыталась вы
йти из нее. Я ощупала все стены, стараясь найти дверь, но при постукивании
все они издавали глухой звук.
Я, быть может, раз двадцать обошла комнату, ища какой-нибудь выход, Ц ника
кого выхода не оказалось. Подавленная ужасом и усталостью, я упала в крес
ло.
Между тем быстро наступила ночь, а с ней усилился и мой ужас. Я не знала, ост
аваться ли мне там, где я сидела: мне чудилось, что со всех сторон меня подс
терегает неведомая опасность и стоит мне сделать только шаг, как я подве
ргнусь ей. Хотя я еще ничего не ела со вчерашнего дня, страх заглушал во мн
е ощущение голода.
Ни малейшего звука извне, по которому я могла бы определить время, не доно
силось до меня. Я предполагала только, что должно быть часов семь или восе
мь вечера, потому что дело было в октябре и уже совсем стемнело.
Раздавшийся вдруг скрип открываемой двери заставил меня вздрогнуть. На
д застекленным отверстием потолка показался огонь и ярко осветил комна
ту. И я с ужасом увидела, что в нескольких шагах от меня стоит человек. Точн
о по волшебству, на середине комнаты появился стол с двумя приборами, нак
рытый к ужину. Это был тот самый человек, который преследовал меня в продо
лжении целого года, который поклялся обесчестить меня и при первых слова
х которого я поняла, что в прошлую ночь он исполнил свое намерение…
Ц Негодяй… Ц выдохнул Фельтон.
Ц О да, негодяй! Ц подтвердила я. Ц Да, негодяй! Он думал, что достаточно е
му было одержать надо мной победу во время сна, чтобы все было решено. Он п
ришел в надежде, что я соглашусь признать мой позор, раз позор этот сверши
лся. Он решил предложить мне свое богатство взамен моей любви.
Я излила на этого человека все презрение, все негодование, какое может вм
естить сердце женщины. Вероятно, он привык к подобным упрекам: он выслуша
л меня спокойно, скрестивши руки на груди и улыбаясь; затем, думая, что я ко
нчила, стал приближаться ко мне. Я кинулась к столу, схватила нож и пристав
ила его к груди моей.
«Еще один шаг, Ц сказала я, Ц и Вам придется укорять себя не только в моем
позоре, но и в моей смерти!»
Мой взгляд, мой голос и весь мой облик, вероятно, были исполнены той неподд
ельной искренности, которая является убедительной для самых испорченн
ых людей, потому что он остановился.
«В Вашей смерти? Ц переспросил он. Ц О нет! Вы слишком очаровательная лю
бовница, чтобы я согласился потерять Вас таким образом, вкусив счастье о
бладать Вами только один раз. Прощайте, моя красавица! Я подожду и навещу В
ас, когда Вы будете в лучшем расположении духа».
Сказав это, он свистнул. Круглая лампа в потолке поднялась и скрылась, я оп
ять оказалась в темноте. Мгновение спустя повторился тот же скрип открыв
аемой и снова закрываемой двери, пылающий шар вновь спустился, и я остала
сь одна.
Эта минута была ужасна. Если у меня и осталось еще некоторое сомнение отн
осительно моего несчастья, то теперь это сомнение исчезло и перешло в уж
асную действительность: я была в руках человека, которого не только нена
видела, но и презирала, в руках человека, способного на все и уже роковым о
бразом доказавшего мне, что он может сделать…
Ц Но кто был этот человек? Ц спросил Фельтон.
Ну пуританин, ну тугодум, неужели до сих пор не догадался? История только н
ачалась, и имя главного героя называть рано.
Ц Я провела ночь, Ц продолжала я, не отвечая на его вопрос, Ц сидя на сту
ле, вздрагивая при малейшем шуме, потому что около полуночи лампа погасл
а и я вновь очутилась в темноте. Но ночь прошла без каких-либо новых покуш
ений со стороны моего преследователя. Наступил день, стол исчез, и только
нож все еще был зажат в моей руке. Этот нож составлял всю мою надежду.
Я изнемогала от усталости, глаза мои горели от бессонницы, я не решалась з
аснуть ни на минуту. Дневной свет успокоил меня, я бросилась на кровать, не
расставаясь со спасительным ножом, который я спрятала под подушку.
Когда я проснулась, снова стоял уже накрытый стол.
На этот раз, несмотря на весь мой страх, на всю мою тоску, я почувствовала о
тчаянный голод: уже двое суток я не принимала никакой пищи. Я поела немног
о хлеба и фруктов. Затем, вспомнив об усыпляющем средстве, подмешанном в в
оду, которую я выпила, я не прикоснулась к той, что была на столе, и наполнил
а свой стакан водой из мраморного фонтана, устроенного в стене над умыва
льней.
Тем не менее, несмотря на эту предосторожность, я все же была некоторое вр
емя в страшном беспокойстве, но на этот раз мои опасения были неосновате
льны: день прошел, и я не ощутила ничего похожего на то, чего опасалась. Что
бы моя недоверчивость осталась незамеченной, я из предосторожности нап
оловину вылила воду из графина.
Наступил вечер, а с ним и темнота. Однако мои глаза стали привыкать к ней; я
видела во мраке, как стол ушел вниз и через четверть часа появился снова с
поданным мне ужином, а минуту спустя та же лампа вновь осветила комнату. Я
решила ничего больше не есть, кроме того, к чему нельзя примешать усыпляю
щего снадобья. Два яйца и немного фруктов составили весь мой ужин. Затем я
налила стакан воды из моего благодетельного фонтана и напилась.
При первых же глотках воды мне показалось, что вода не такая на вкус, как б
ыла утром. Мною сейчас же овладело подозрение, и я остановилась, но я уже о
тпила примерно с полстакана.
Я с отвращением и ужасом бросила стакан и ожидала последствий; холодный
пот выступил у меня на лбу. Без сомнения, какой-то невидимый свидетель зам
етил, как я брала воду из фонтана, и воспользовался этим наблюдением, чтоб
ы вернее добиться моей гибели, рассчитанной и производимой в исполнение
с таким жестоким хладнокровием.
Не прошло и получаса, как появились те же симптомы, что и в первый раз. Но та
к как на этот раз я выпила всего полстакана, то я дольше боролась и не засн
ула, а впала в какое-то сонливое состояние, которое не лишило меня пониман
ия всего происходящего вокруг, но отняло всякую способность защищаться
или бежать. Я хотела дотащиться до постели, чтобы извлечь из-под подушки е
динственное оставшееся у меня средство для защиты Ц мой спасительный н
ож, но я не могла добраться до изголовья и упала на колени, судорожно ухват
ившись за ножку кровати. Тогда я поняла, что погибла…
Впечатлительный Фельтон побледнел и вздрогнул.
Ц И всего ужаснее было то, что на этот раз я ясно сознавала грозившую мне
опасность: душа моя, утверждаю, бодрствовала в уснувшем теле, и потому я вс
е видела и слышала. Правда, все происходило точно во сне, но это было тем уж
аснее. Я видела, как поднималась вверх лампа, и я осталась в темноте. Затем
я услышала скрип двери, хорошо знакомый мне, хотя дверь открывалась всег
о два раза.
Я инстинктивно почувствовала, что ко мне кто-то приближается; говорят, чт
о несчастный человек, заблудившийся в пустынных степях Америки, чувству
ет таким образом приближение змеи. Ц Я хотела сделать над собой усилие и
закричать. Собрав остатки энергии и воли, я даже встала, но для того только
, чтобы тотчас снова упасть… упасть в объятия моего преследователя…
Ц Скажите мне, кто был этот человек? Ц снова спросил Фельтон.
Кто, кто Ц монах в манто! Его христианнейшее величество император Свяще
нной Римской империи Карл Пятый.
Опять не отвечая Фельтону, я продолжала:
Ц Только на этот раз негодяй имел дело не с безвольным и бесчувственным
подобием трупа. Я Вам уже сказала: не будучи в состоянии окончательно при
йти в себя и вернуть способность действовать по своей воле, я все же сохра
няла сознание грозившей мне опасности. Я боролась изо всех сил и, по-видим
ому, упорно-сопротивлялась, так как слышала, как он воскликнул: «Эти негод
ные пуританки! Мне хорошо известно, что палачам нелегко с ними справитьс
я, но не думал, что они так упорно противятся своим любовникам».
Увы, это отчаянное сопротивление не могло быть длительным. Я почувствова
ла, что силы меня оставляют, и на этот раз негодяй воспользовался не моим с
ном, а моим обмороком… Ц Фельтон на протяжении рассказа издавал глухие
стоны. Наверное, сочувствовал мне. Лоб его был мокрым. Я и сама увлеклась с
обственным сочинением и почти поверила в него.
Ц Моим первым движением, когда я очнулась, было схватиться за нож, которы
й я не могла достать раньше: если он не послужил мне защитой, то, по крайней
мере, мог послужить моему искуплению.
Но когда я взяла этот нож, Фельтон, ужасная мысль пришла мне в голову. Я пок
лялась все сказать Вам и скажу все. Я обещала открыть Вам правду и открою е
е, пусть даже я погублю себя этим!
Ц Вам пришла мысль отомстить за себя этому человеку? Ц вскричал Фельто
н.
Браво, первые разумные слова за весь рассказ.
Ц Увы, да! Я знаю, это не христианская мысль! Без сомнения, ее внушил мне эт
от извечный враг души нашей, этот лев, непрестанно рыкающий вокруг нас. Сл
овом, признаюсь Вам, Фельтон, Ц сказала я мрачно, Ц эта мысль пришла мне и
уже не оставляла меня больше. За эту греховную мысль я и несу сейчас наказ
ание.
Ц Продолжайте, продолжайте! Ц потребовал Фельтон с видом флагелланта,
истязающего себя. Ц Я с нетерпением хочу знать, как Вы за себя отомстили.

Ц Я решила отомстить как можно скорее; я не сомневалась в том, что он прид
ет в следующую ночь. Днем мне нечего было бояться.
Поэтому, когда настал час завтрака, я не задумываясь ела и пила: я решила з
а ужином сделать вид, что ем, Но ни к чему не притрагиваться, таким образом,
мне нужно было утром подкрепиться, чтобы не чувствовать вечернего голод
а.
Я только припрятала стакан воды от завтрака, потому что более всего стра
дала от жажды в то время, как мне пришлось оставаться двое суток без пищи и
питья.
В течение дня я еще больше укрепилась в принятом решении. Не сомневаясь в
том, что за мной наблюдают, я старалась только о том, чтобы выражение моего
лица не выдало моей затаенной мысли, и даже несколько раз поймала на свое
м лице улыбку. Фельтон, я боюсь признаться Вам, какой мысли я улыбалась, Ц
Вы бы в ужасе отвернулись от меня.
Ц Продолжайте, продолжайте! Ц просил Фельтон. Ц Вы видите, я слушаю и хо
чу поскорее узнать, чем все это кончилось.
Ц Наступил вечер, все шло обычным порядком. Во время наступившей темнот
ы по обыкновению был подан ужин, затем спустилась лампа, и я села за стол,
Я съела только несколько фруктов, сделала вид, что наливаю себе воды из гр
афина, но выпила только ту, которую спрятала в стакане от завтрака. Подлог
этот был, впрочем, сделан так искусно, что мои шпионы, если они у меня были, н
е могли бы ничего заподозрить.
После ужина я притворилась, что на меня нашло такое же оцепенение, как нак
ануне, но на этот раз, сделав вид, что я изнемогаю от усталости или уже осво
илась с опасностью, я добралась до кровати, сбросила платье и легла.
Я нащупала под подушкой нож и, притворившись спящей, судорожно сжимала е
го рукоятку.
Два часа прошли совершенно спокойно. Боже мой, я ни за что бы не поверила э
тому еще вчера! Я почти боялась, что он не придет.
Вдруг я увидела, что лампа тихо поднялась и исчезла в отверстии потолка. В
комнате сделалось темно, но я сделала над собой усилие, чтобы разглядеть,
что происходит в этой темноте.
Прошло минут десять. Я не слышала ничего, кроме биения собственного серд
ца.
Я молила Бога, чтобы тот человек пришел. Наконец я услышала столь знакомы
й мне звук открывшейся и снова закрывшейся двери, и затем, несмотря на тол
стый ковер, послышалось легкое поскрипывание пола. Я различила в темноте
какую-то тень, приближавшуюся к моей постели…
Ц Скорее, скорее! Ц умолял Фельтон. Ц Разве Вы не видите, что каждое Ваш
е слово жжет меня как расплавленный свинец?
Это еще не самая сильная боль, поверьте мне, лейтенант…
Ц Тогда я собрала все силы, я говорила себе, что пробил час мщения или, вер
нее, правосудия, я смотрела на себя, как на новую Юдифь. Я собралась с духом
и ждала его с ножом в руке; когда он подошел ко мне и протянул руки, отыскив
ая во мраке свою жертву, тогда с криком горести и отчаяния я нанесла ему уд
ар в грудь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39