Отлично, сударыня,
Ц вино уже оказало свое обычное действие, и дорогой брат подобрел. Ц Ста
ринная поговорка утверждает, что путешествия просвещают юношество. Чес
тное слово, в конце концов Вы правы! Жизнь Ц вещь хорошая. Вот потому-то я и
забочусь о том, чтобы Вы ее у меня не отняли. Значит, остается договоритьс
я относительно пяти шиллингов. Я могу показаться несколько скуповатым, н
е так ли? Объясняется это моей заботой о том, чтобы Вы не подкупили Ваших с
тражей. Впрочем, чтобы обольстить их, при Вас еще останутся все Ваши преле
сти. Воспользуйтесь ими, если неудача с Фельтоном не отбила у Вас охоты к т
акого рода попыткам.
Размякший деверь попытался чмокнуть меня в щечку.
Ц А теперь Ц до свидания, сударыня. Завтра я приду объявить Вам об отъез
де моего гонца.
Он с неохотой покинул нагретое кресло, расшаркался передо мною и вышел.
Значит, он ничего не знает о трещине в обороне Фельтона. Великолепно. Еще ч
етыре дня в запасе, еще четыре.
Только бы он не послал именно Фельтона с приказом к Бекингэму. Но не долже
н Ц дорогому брату доставляет безумную радость наблюдать холодность п
уританского лейтенанта по отношению к прекрасной пленнице.
Отсутствие Винтёра придало мне куда больше аппетита, чем его присутстви
е, поэтому я продолжила ужин и съела все. Вода завершила трапезу. На другом
конце столика вызывающе стояли бокал и пустая бутылка из-под испанског
о.
Пришло время опять читать молитвы и петь пуританские гимны.
Два человека дышали за дверью, не вмешиваясь и не стараясь меня останови
ть.
Один из них был часовым.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
УРОКИ РУКОДЕЛИЯ

Утро четвертого дня я посвятила тому, что разорвала все имеющиеся у меня
носовые платки, кроме двух, в узенькие полоски. Полоски превратила в жгут
ы, а жгуты связала между собой, так что получилась душераздирающая верев
ка. К сожалению, выглядела она лучше, чем была на самом деле.
Потом я долго стояла у двери, вслушиваясь в шаги в коридоре, и, когда услыш
ала, что идет Фельтон, забралась на кресло с веревкой в руках и принялась з
адумчиво изучать потолок.
Когда заскрипела дверь, я спрыгнула с кресла и, виновато улыбаясь, спрята
ла веревку за спину.
Фельтон был весь воплощенная официальность. Только глаза у него были кра
сными и воспаленными, как у человека, который ночью не спал.
Я кинула веревку на кресло и села сверху. Пара узлов остались на виду.
Ц Что это такое, сударыня? Ц холодно спросил Фельтон.
Ц Это? Ц рассеянно сказала я. Ц Ничего… Скука Ц смертный враг заключе
нных. Мне было скучно, и я развлекалась тем, что плела эту веревку.
Фельтон быстро обшарил взглядом стены и потолок, заметил в стене над мои
м креслом массивный позолоченный крюк. Наверное, раньше на нем висел щит,
а под щитом мечи. Его передернуло.
Ц А что Вы делали, стоя на кресле? Ц строго спросил он.
Ц Что Вам до этого? Ц носком туфли я выводила узоры на пьшьном полу.
Ц Но я желаю это знать! Ц не отступал Фельтон.
Ц Не допытывайтесь, Ц легко взглянула на него я. Ц Вы знаете, что нам, ис
тинным христианам, запрещено лгать.
Ц Ну так я сам скажу, что Вы делали или, вернее, что собирались сделать: Вы
хотели привести в исполнение задуманное Вами роковое намерение. Вспомн
ите, сударыня, что если Господь запрещает ложь, то еще строже он запрещает
самоубийство!
На полу среди загогулин появился крест.
Ц Когда Господь видит, Ц задумчиво и убежденно сказала я, Ц что одно из
его созданий несправедливо подвергается гонению и что ему приходится в
ыбирать между самоубийством и позором, то, поверьте, Бог простит ему само
убийство. Ведь в таком случае самоубийство Ц мученическая смерть.
Ц Вы или преувеличиваете, или не договариваете! Ц воскликнул Фельтон.
Ц Скажите все, сударыня, ради Бога, объяснитесь!
Я резко стерла крест и не менее резко ответила:
Ц Рассказать Вам о моих несчастьях, чтобы Вы приняли сказанное мною за б
асню, поделиться своими планами, чтобы Вы донесли о них моему гонителю, Ц
нет, милостивый государь! К тому же, что для Вас жизнь или смерть несчастн
ой заключенной? Ведь Вы отвечаете только за мое тело, не так ли? И лишь бы Вы
представили труп, который бы признали за мой, Ц и больше с Вас ничего не с
просят. Быть может, Вас даже вознаградят вдвойне!
Фельтон оскорбился, как я и предполагала.
Ц Я, сударыня, я? И Вы можете предположить, что я возьму награду за Вашу жиз
нь? Вы не думаете о том, что говорите!
Ц Не препятствуйте мне, Фельтон, не препятствуйте! Ц с угрозой сказала
я. Ц Каждый солдат должен быть честолюбив, не правда ли? Вы лейтенант, а за
моим гробом Вы будете идти в чине капитана.
Ц Да что я Вам сделал, Ц закричал возмущенно Фельтон, Ц что Вы возлагае
те на меня такую ответственность перед Богом и людьми? Через несколько д
ней Вы покинете этот замок, сударыня, Ваша жизнь не будет больше под моей о
храной и тогда… Ц он вздохнул, Ц тогда поступайте с ней, как Вам будет уг
одно.
Ц Итак, Ц жестко подвела я итог его восклицанию, Ц Вы, человек благочес
тивый, Вы, кого считают праведником, желаете только одного Ц чтобы Вас не
потревожили, не обвинили в моей смерти?
Ц Я должен оберегать Вашу жизнь, сударыня, и я сумею сделать это, Ц упрям
о сказал Фельтон.
Ц Но понимаете ли Вы, какую Вы исполняете обязанность? То, что Вы делаете,
было бы жестоко, даже если б я была виновна; как же назовете Вы свое поведе
ние, как назовет его Господь, если я невинна?! Ц спросила я, глядя ему в лиц
о.
Ц Я солдат, сударыня, и исполняю полученные приказания! Ц опять спрятал
ся за мундир Фельтон.
Ц Вы думаете, Ц горько улыбнулась я, Ц Господь в день Страшного суда от
делит слепых палачей от неправедных судей? Вы не хотите, чтобы я убила сво
е тело, а вместе с тем делаетесь исполнителем воли того, кто хочет погубит
ь мою душу!
Ц Повторяю, Ц сказал Фельтон, пытаясь придать голосу уверенность, Ц В
ам не грозит никакая опасность, и я отвечаю за лорда Винтера, как за самого
себя.
Ц Безумец! Ц бросила я ему в лицо. Ц Жалкий безумец тот, кто осмеливаетс
я ручаться за другого, когда наиболее мудрые, наиболее богоугодные люди
не осмеливаются поручиться за самих себя! Безумец тот, кто принимает сто
рону сильнейшего и счастливейшего, чтобы притеснять слабую и несчастну
ю!
Ц Невозможно, сударыня, невозможно! Ц тихо сказал Фельтон. Ц Пока Вы уз
ница, Вы не получите через меня свободу, пока Вы живы, Вы не лишитесь через
меня жизни.
Ц Да, Ц подтвердила я. Ц Но я лишусь того, что мне дороже жизни, Фельтон, я
потеряю честь! И Вас, Вас я сделаю ответственным перед Богом и людьми за м
ой стыд и за мой позор!
Фельтон надолго замолчал.
Пусть подумает, он так к этому не привык. Обычно те, кто слишком пылко любя
т Бога, также пылко ненавидят людей. И это неверно. Нельзя делать что-то сл
епо Ц иначе зачем нам воля, зачем разум, зачем право выбора? Мы не муравьи,
но некоторые из нас добровольно доводят себя до уровня муравья слепым по
слушанием, слепым подчинением, слепой верой.
Фельтон колебался.
Ему было страшно неуютно оказаться в положении, когда стоит выбор между
службой и верой. Проводником в этом лабиринте мог стать разум, но добрые л
юди, с любовью воспитавшие его, тщательно искоренили в молодом человеке
всякий намек на свободомыслие, ибо оно считалось страшным грехом и там, г
де находилось его тело, и там, где нашла приют его душа. Не люблю фанатиков.
Их чистота мнима и часто куда более отвратительна, чем самый страшный гр
ех. Они ненавидят жизнь, смех для них страшней убийства, радость изначаль
но греховна.
По лицу Фельтона было видно, что в душе он быстро возводит стену из кирпич
ей, вбитых в него во время службы: «Я Ц солдат, мое дело исполнять приказы,
я не имею права, я не обладаю ответственностью, я пешка, мое дело Ц повино
ваться командиру, мое дело Ц безупречно выполнять все, что мне велят, я вс
е равно ничего не изменю».
Эту стену надо было уничтожить, пустить против нее самый тяжелый таран и
з пуританского арсенала.
Я резко встала.
Простерла к нему руку и запела одно из самых душераздирающих творений пу
ритан:

Бросьте жертву в пасть Ваала,

Киньте мученицу львам Ц
Отомстит Всевышний Вам!..
Я из бездн к нему воззвала…

Эти слова, несомненно, были также хорошо известны Фельтону, как и устав сл
ужбы, но находили куда больше отклика в его исковерканной душе. Он внимал
им, словно введенный в транс.
Ц Кто Вы, кто Вы? Ц сложил он молитвенно ладони. Ц Посланница ли Вы неба,
служительница ли ада, ангел Вы или демон, зовут Вас Элоа или Астарта?
Ц Разве ты не узнал, Фельтон? Ц с гневом свела я брови. Ц Я не ангел и не д
емон Ц я дочь земли, и я сестра тебе по вере, вот и все!
Ц Да, да… Ц словно во сне бормотал Фельтон, а глаза у него стали совершен
но безумными. Ц Я сомневался еще, а теперь я верю…
Ц Ты веришь… Ц зловещим шепотом сказала я, Ц а между тем ты сообщник эт
ого отродья Велиала, которого зовут Винтером! Ты веришь, а между тем ты ост
авляешь меня в руках моих врагов, врага Англии, врага Божия! Ты веришь, а ме
жду тем ты предаешь меня тому, кто наполняет и оскверняет мир своей ересь
ю и своим распутством, Ц гнусному Сарданапалу, которого слепцы зовут ге
рцогом Бекингэмом, а верующие называют антихристом!
Ц Я предаю Вас Бекингэму? Я? Что Вы такое говорите!
Ц Имеющие глаза Ц не увидят! Ц вскричала я. Ц Имеющие уши Ц не услышат
!
Ц Да-да… Ц вытер мокрый пот Фельтон, глаза его из серых стали совершенн
о черными от расширившихся зрачков. Ц Да, я узнаю голос, вещавший мне во с
не. Да, я узнаю черты ангела, который является мне каждую ночь и громко гов
орит моей душе, не знающей сна: «Рази, спаси Англию, спаси самого себя, ибо т
ы умрешь, не укротив гнева Господня!» Говорите, говорите, теперь я Вас пони
маю!
Собственные слова словно разбудили его.
Фельтон отступил на шаг назад. Сейчас он попытается вернуться в теплую н
орку.
Накал страстей не может быть долгим.
Ц Нет, Ц сказала я печально, бессильно уронив руки. Ц Мне не быть Юдифью
, которая освободит Ветилую от Олоферна. Меч Всевышнего слишком тяжел дл
я руки моей. Дайте же мне умереть, чтобы избегнуть бесчестья, дайте мне най
ти спасение в мученической смерти! Я не прошу у Вас ни свободы, как сделала
бы преступница, ни мщения, как сделала бы язычница. Дайте мне умереть, вот
и все. Я умоляю Вас, на коленях взываю к Вам: дайте мне умереть, и мой последн
ий вздох будет благословлять моего избавителя!
Поскольку это уже говорилось не раз и не было новостью, Фельтон должен бы
л немного прийти в себя, услышав знакомые слова.
Так оно и произошло.
Ц Увы! Ц вздохнул он. Ц Я единственно только могу пожалеть Вас, если Вы
докажете, что Вы жертва. Но лорд Винтер возводит на Вас страшные обвинени
я. Вы христианка, Вы мне сестра по вере. Я чувствую к Вам влечение Ц я, никог
да не любивший никого, кроме своего благодетеля, не встречавший в жизни н
икого, кроме предателей и нечестивцев! Но Вы, сударыня, Вы так прекрасны и
с виду так невинны! Должно быть, Вы совершили какие-нибудь беззакония, есл
и лорд Винтер так преследует Вас…
Я лично знала вполне прекрасных и вполне невинных девиц, которых лорд Ви
нтер настойчиво преследовал и без всякого беззакония с их стороны…
Ц Имеющие глаза Ц не увидят… Ц с оттенком безнадежности вздохнула я.
Ц Имеющие уши Ц не услышат.
Ц Но если так, говорите, говорите же! Ц потребовал Фельтон.
Ц Поверить Вам мой позор?! Ц возразила я, словно в смущении. Ц Ведь част
о преступление одного бывает позором другого… Мне, женщине, поверить мой
позор Вам, мужчине! О… Ц закрылась я рукой, рухнув в кресло, Ц о никогда, н
икогда я не буду в состоянии поведать это!
Ц Мне, брату? Ц воскликнул Фельтон.
Я продолжала недоверчиво смотреть на него.
Затем отрицательно покачала головой.
Фельтон с умоляющим видом сложил руки.
Ц Ну хорошо, я доверюсь моему брату, я решусь… Ц наконец сказала я.
И тут дьявол не замедлил принести другого брата, дорогого.
Он неслышно появился из недр коридора, подошел к двери, сказал несколько
слов часовому. Услышав его голос, Фельтон отскочил в сторону, увеличив ме
жду нами расстояние в несколько раз.
Дверь распахнулась, и Винтер, подбоченясь, встал на пороге, с видом театра
ла на премьере рассматривая нас.
Ц Вы что-то давно здесь, Джон, Ц заметил он. Ц Уж не рассказывает ли Вам э
та женщина о своих преступлениях? В таком случае я не удивляюсь тому, что В
аш разговор продолжался столько времени.
Бедняжка Фельтон посерел, словно пепел, и впал в ступор.
Было ясно, что сейчас он либо замкнется в гордом молчании, которое дорого
й брат совершенно правильно истолкует, либо выложит всю нашу беседу до п
оследнего слова, что тоже совершенно излишне.
Ц А, Ц улыбнулась я дорогому брату, Ц Вы боитесь, чтобы пленница не уско
льзнула из Ваших рук! Спросите же Вашего достойного тюремщика, о какой ми
лости я сейчас умоляла его.
Ц Вы просили о милости? Ц растерянно спросил сбитый с толку Винтер.
Ц Да, милорд, Ц облегченно подтвердил мои слова порозовевший Фельтон.

Ц О какой же это милости? Ц шагнул в камеру дорогой брат.
Ц Миледи просила у меня нож и обещала отдать его через минуту в окошко дв
ери! Ц доложил лейтенант.
Ц А разве здесь кто-нибудь спрятан? Ц Винтер наклонился и посмотрел по
д кроватью, затем под креслом, в котором я сидела. Ц Кто-нибудь, кого эта м
илая особа хочет зарезать?
Ц Здесь нахожусь я, Ц холодно сообщила я в ответ, еще плотнее вдавливая
веревку в кресло.
Ц Я предоставил Вам на выбор Америку или Тайберн, Ц заметил, подходя ко
мне, Винтер. Ц Выбирайте Тайберн, миледи: веревка, поверьте, надежнее нож
а.
Упоминание о веревке снова согнало с лица Фельтона розовый цвет. Наверно
е, он вспомнил о моем рукоделии.
Ц Вы правы, Ц ответила я дорогому брату, Ц я уже думала об этом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39