В конце концов, сколько бы он не накачивал себя лекарствами, притворяясь нормальным, он был в плену наследия покойного отца, злой крови в своих венах. Невозможно спорить с ДНК, и хотя он был полукровкой, пожиратель грехов доминировал в нем.
Так что, когда дело касалось достойной женщины, вроде Элены, его удел – находиться по ту сторону окна, жестко прижавшись к стеклу носом, жадно протягивая руки, но никогда не приближаясь даже на расстояние вытянутой руки. Так было справедливо по отношению к ней. В отличие от его шантажистки, Элена не заслужила того, что он подавал к столу.
Моральные правила, которым он научил себя, подсказывали, что так, по крайней мере, было правильно.
Ага. Ура! Давай, вперед!
Следующий раз он наколет себе нимб над головой.
Опустив взгляд на беспорядок, творившийся на левой руке, Рив с ужасающей ясностью увидел нагноения. Это не просто бактериальная инфекция от постоянного и умышленного использования нестерильных шприцов без предварительной обработки кожи спиртом. Это – медленное самоубийство, и будь он проклят, если покажет заражение врачу. Рив знал наверняка, что случится, если этот яд попадет в кровь, и надеялся, что инфекция поднимет задницу и захватит контроль.
Дверь резко распахнулась, и Рив поднял взгляд, готовый к танго с Хэйверсом… но это был не док. Медсестра Рива вернулась, и она не выглядела довольной.
Более того, она казалась вымотанной, будто он – очередная преграда на ее пути, и у нее не было никаких сил разбираться с тем дерьмом, что он перед ней откалывал.
– Я говорила с доктором, – сказала Элена. – Хэйверс уже заканчивает операцию, но это займет время. Он просил меня взять немного крови на…
– Прости, – выпалил Рив.
Рука Элены поднялась к воротнику ее униформы, сдвигая полы халата вместе.
– Что?
– Прости, что заигрывал с тобой. Тебе это не нужно, тем более с пациентом. Особенно в ночь, подобную этой.
Она нахмурилась.
– Я в порядке.
– Нет, не в порядке. И нет, я не читаю твои мысли. Ты просто выглядишь уставшей. – Внезапно, он понял, что она чувствовала. – Я бы хотел загладить вину.
– В этом нет необходимости…
– Пригласив на ужин.
Окей, он не собирался говорить этого. И судя по тому, что он только что хвалил себя за соблюдение дистанции, он тут же выставил себя лицемером.
Очевидно, следующей татуировкой станет «Осел».
Потому что он вел себя как полная задница.
После высказанного вслух приглашения, было совсем не удивительно, что Элена уставилась на него, как на сумасшедшего. В общем и целом, когда мужчина ведет себя таким образом, последнее, что захочет женщина – это провести с ним еще немного времени.
– Прости, но нет. – Она даже не добавила обязательное «Я никогда не встречаюсь с пациентами».
– Хорошо. Я понимаю.
Пока она готовила инструменты для взятия крови и натянула пару резиновых перчаток, Рив потянулся к пиджаку и достал визитку, спрятав ее в широкой ладони.
Она проворно справилась с процедурой и взяла кровь из здоровой руки, быстро наполнив алюминиевые пробирки. Хорошо, что они были сделаны не из стекла, и Хэйверс сам проводил анализ. Вампирская кровь была красной. Кровь симпата – голубой. Цвет его крови был чем-то средним, но у них с Хэйверсом заключена своего рода договоренность. Естественно, доктор не имел понятия, что происходило на самом деле, но только так Рив мог получить лечение, не скомпрометировав терапевта расы.
Закончив, Элена закрыла пробирки белыми пластиковыми пробками, сняла перчатки и пошла к двери с таким видом, будто от него плохо пахло.
– Подожди, – сказал он.
– Тебе нужны болеутоляющие для руки?
– Нет, я хочу, чтобы ты взяла это. – Он протянул визитку. – Позвони, если когда-нибудь возникнет настроение сделать мне одолжение.
– Рискую показаться непрофессиональной, но я никогда не буду в настроении для тебя. Ни при каких условиях.
Ауч. Не то чтобы он винил ее.
– Под одолжением понималось мое прощение. Свидание тут совсем не причем.
Она опустила взгляд на карточку, потом покачала головой.
– Прибереги ее. Для кого-то, кто может ей воспользоваться.
Когда дверь захлопнулась, Рив смял визитку в руке.
Дерьмо. Чем он вообще думал? Она, наверное, ведет милую жизнь с родителями, которые души в ней не чают. Может, у нее есть бойфренд, который однажды станет ее хеллреном.
Да, дружелюбный сосед-наркобарон, сутенер и мордоворот – идеальный материал для картины Нормана Роквелла[36].
Он выбросил визитку в мусорную корзину около стола, наблюдая, как комок пробежал по ободку, потому упал в мешанину из Клинексов, скомканных бумаг и пустой банки Колы.
Ожидая врача, Рив уставился на сваленный мусор, думая, что для него, большая часть людей на планете напоминала этот утиль: вещи, которые используют и выбрасывают без зазрения совести. Благодаря его плохой стороне и бизнесу, он сломал достаточно костей, пробил множество голов и стал причиной огромного количества передозировок.
Элена же проводила ночи, спасая жизни.
Но у них была одна общая хрень.
Его бизнес обеспечивал ее работой.
Как. Идеально.
***
Снаружи клиники, на морозном воздухе Роф сошелся с Вишесом нос к носу.
– Ви, уберись с дороги.
Вишес, естественно, не отступил ни на дюйм. Не удивительно. Даже до того, как всплыли новости о том, что он был рожден Девой-Летописецей, Вишес был вольной птицей.
Проще отдавать приказы скале.
– Роф…
– Нет, Ви. Не здесь. Не сейчас…
– Я видел тебя. Во сне, этим днем. – Боль, сквозившая в мрачном голосе, обычно ассоциировалась с похоронами. – У меня было видение.
Роф ответил без особого энтузиазма.
– Что ты увидел?
– Ты стоял один посреди темного поля. Мы все находились рядом, но никто не мог до тебя дотянуться. Ты лишился нас, а мы – тебя. – Брат протянул руку и с силой схватил его. – От Бутча я узнал, что ты выходишь один на поле боя, и держал рот на замке. Но я не могу продолжать в том же духе. Ты умрешь, и раса окажется в заднице, не говоря уже о Братстве.
Роф силился сфокусировать взгляд на лице Ви, но охранная лампа над дверью была флуоресцентной, и от ее сияния глаза жгло не по-детски.
– Ты не знаешь, что означает этот сон.
– Как и ты.
Роф вспомнил тяжесть тела гражданского на своих руках.
– Это может оказаться всего лишь…
– Спроси, когда у меня произошло первое видение.
– … твоим подсознательным страхом.
– Спроси меня. Когда у меня произошло первое видение.
– Когда?
– Тысяча восемьсот девятый год. Спустя сто лет моей жизни. Сейчас спроси, сколько раз они приходили за этот месяц.
– Нет.
– Семь раз, Роф. Этот день стал последней каплей.
Роф вырвался из хватки Брата.
– Сейчас я ухожу. Последуешь за мной – нарвешься на драку.
– Ты не можешь сражаться один. Это не безопасно.
– Ты шутишь, верно? – Роф зыркнул на него поверх очков. – Наша раса терпит поражение, а ты хочешь надрать мне задницу за то, что я охочусь на врага? Ни хрена не смешно. Я не стану сидеть в стороне, за каким-то бабским столом, разбирая бумаги, пока мои братья занимаются делом…
– Но ты Король. Ты важнее всех нас…
– Черта с два! Я один из вас! Я прошел церемонию, пил кровь Братьев, а они – мою, и я хочу сражаться!
– Послушай, Роф… – Ви заговорил таким вразумительным тоном, что захотелось выбить парню все зубы. Топором. – Я прекрасно знаю, каково это – не хотеть быть тем, кем ты рожден. Ты думаешь, я тащусь от этих долбанных видений? Думаешь, что этот мой световой меч – подарок судьбы?
Он поднял руку в перчатке, как визуальное подкрепление слов в этой «дискуссии».
– Ты не можешь изменить того, кем родился. Не можешь поменять родителей. Ты Король, и для тебя действуют иные законы, так было и так будет всегда.
Роф изо всех сил пытался перенять спокойствие, собранность и хладнокровие Ви.
– А я говорю, что сражался на протяжении трех веков, поэтому едва ли меня назовешь новичком на поле боя. Я также хочу отметить, что, будучи Королем, я не теряю права выбирать…
– У тебя нет наследника. И согласно тому, что я слышал от своей шеллан, ты отшил Бэт, когда она сказала, что хочет попытаться забеременеть во время первой жажды. Кардинально отшил. Как, по ее словам, ты объяснил это? О… точно. «Я не хочу детей в ближайшем будущем… может, вообще не захочу».
Роф резко выдохнул.
– Не могу поверить, что ты поднял эту тему.
– Ключевой момент? А если ты погибнешь? Основа расы полетит к чертям, и если ты считаешь, что это поможет нам в войне, значит с головой у тебя творится такая беда, что ты пользуешься толстой кишкой в качестве рта. Взгляни на это, Роф. Ты – сердце всех нас… поэтому, нет, ты не можешь просто выходить на улицы и сражаться в одиночку, просто потому что хочется. Это дерьмо не работает, когда речь заходит о тебе…
Роф схватил Ви за полы куртки и прижал его к стене клиники.
– Следи за языком, Ви. Ты ходишь по грани , прямо сейчас.
– Если ты думаешь, что, дав мне в морду, что-то изменишь, то действуй. Но я обещаю, когда драка закончится, и мы оба будет истекать кровью на земле, все останется по-прежнему. Ты не можешь изменить того, кем родился.
На заднем плане, Бутч вышел из Эскалейда. Он нервно теребил ремень на брюках, как будто готовясь в любой момент вмешаться и прекратить потасовку.
– Ты нужен расе живым, придурок, – выплюнул Ви. – Не вынуждай меня жать на курок, потому что я сделаю это.
Роф переместил слабый взгляд на Ви.
– Я думал, что ты хочешь видеть меня живым-здоровым. К тому же, пристрелив меня, ты станешь изменником и будешь казнен. Независимо от того, чей ты сын.
– Слушай, я не говорю, что ты должен…
– Захлопнись, Ви. Закрой уже, наконец, свою пасть.
Роф отпустил косуху парня и отступил назад. Господи Иисусе, ему нужно уйти, иначе это противостояние перерастет именно в то, к чему приготовился Бутч.
Роф указал пальцем в лицо Ви.
– Не следуй за мной. Ясно? Не вздумай следовать за мной.
– Ты бестолковый придурок, – устало сказал Ви . – Ты король. Мы все должны следовать за тобой.
Роф, цветасто выругавшись, дематериализовался и его молекулы летели через весь город. И пока путешествовал, все никак не мог поверить, что Ви примешал в разговор Бэт и ребенка. А также в то, что Бэт поделилась таким личным делом с Доком Джейн.
Говоря о неадекватном поведении. Ви сошел с ума, если думает, что Роф будет рисковать своей любимой, заделав ей ребенка во время первого жаждущего периода через год или около того с настоящего момента. Женщины умирают на родильном столе больше, чем в половине случаев.
Он отдаст свою жизнь за расу, если потребуется, но ни в коем случае не станет рисковать своей шеллан подобным образом.
И даже если она гарантированно переживет роды, Роф не хотел, чтобы его сын оказался там же, где и он: в плену и без права на выбор, служа его народу с тяжестью на сердце, пока они, один за другим, гибнут в войне… И он сделал так мало – да практически ничего для того, чтобы она как можно скорее закончилась.

Глава 7
Больница Святого Франциска был своеобразным городом, растянувшимся конгломератом архитектурных блоков, возведенных в различных эрах, каждая составляющая формировала свое собственное мини-соседство, части соединялись в единое целое сериями извилистых дорожек и тротуаров. Здесь были административный сектор в стиле МакОсобняков[37], по-фермерски простые низкие здания для амбулаторного лечения и похожие на квартирные высотки стационары с кучей окон. Единственной общей чертой этой территории, своего рода благословением, были красно-белые указатели со стрелками вправо, влево и прямо, в зависимости от того, куда ты хотел пойти.
Но цель Хекс была очевидна.
Отделение скорой помощи было самой новой пристройкой к медицинскому центру, современное сооружение из стекла и стали, походившее на ярко освещенный, постоянно гудящий ночной клуб.
Сложно не заметить. Сложно упустить из виду.
Хекс приняла форму в тени нескольких деревьев, что росли полукругом вокруг скамеек. Направляясь к вращающимся дверям отделения неотложной помощи, она одновременно была частью окружения и в то же время где-то далеко от него. Несмотря на то, что она лавировала между других пешеходов, чувствовала запах табака из специально отведенных для курения мест, ощущала на своем лице холодный воздух, Хекс была слишком сосредоточена на внутренней борьбе, чтобы обращать достаточно внимания на что-либо.
Когда она зашла в здание, ее руки были влажными, на лбу выступил холодный пот, а флуоресцентный свет, белый линолеум, снующий повсюду персонал в своей хирургической форме парализовывали ее.
– Помощь нужна?
Хекс развернулась и подняла руки, вставая в боевую позицию.
– Эй, полегче, – заговоривший с ней доктор не потерял самообладание, но казался удивленным.
– Извини. – Она опустила руки и прочитала нашивку на его белом халате: «Доктор Мануэль Манелло, глава хирургии». Она нахмурилась, когда почувствовала его, уловила его запах.
– Вы как?
Проехали. Не ее дело.
– Мне нужно в морг.
Казалось, парня это не шокировало, словно кто-то с ее манерой двигаться мог отлично знать пару трупов с бирками на пальцах.
– Так, ладно, видите этот коридор? Пройдите по нему до конца. Там увидите указатель на двери. Просто следуйте за стрелками. Он в подвале.
– Спасибо.
– Да не за что.
Доктор вышел через вращающиеся двери, в которые она вошла, а Хекс прошла мимо металлоискателя, через который только что прошел он. Ничего не пикнуло, и она бросила сдержанную улыбку местному охраннику, пристально смотревшему на нее.
Нож, который она носила за поясом, был керамическим, и она заменила металлические лезвия теми, что сделаны из кожи и камня. И никаких проблем.
– Вечер добрый, Офицер, – сказала она.
Парень кивнул ей, но не убрал руку со ствола своего пистолета.
В конце коридора она нашла что искала, прошла через ту дверь и начала спускаться по лестнице, следуя за красными стрелками, как и сказал доктор. Дойдя до побеленной бетонной стены, она решила, что почти пришла, и оказалась права. Детектив де ла Круз стоял дальше по коридору, рядом с парой двойных стальных дверей с надписями «Морг» и «Посторонним вход воспрещен».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84