Боже, какое же это счастье. Принцессе он должен был отдавать свое тело. Но Элене он по собственному выбору решил дать…
Что ж, проклятье, он не знал, что именно, но это гораздо больше, чем просто его член. И стоило это гораздо большего.
Не желая опираться на Элену ради равновесия, Ривендж схватил свою трость и повел ее в спальню с кроватью, размером с бассейн, черным атласным одеялом и прекрасным видом из окна.
Он закрыл дверь силой мысли, несмотря на то, что в пентхаусе больше никого не было, и в первую очередь повернул Элену к себе лицом и распустил ее собранные волосы. Светло рыжие волны рассыпались чуть ниже плеч, и хотя Рив не мог чувствовать шелковистые пряди, он вдыхал аромат легкого натурального букета ее шампуня.
Она была чистой и свежей, как река, в которой он мог себя омыть.
Рив остановился, его пронзил незнакомый укол совести. Если бы она знала, кто он, если бы знала, чем зарабатывает, знала, что он делал со своим телом, то не выбрала бы его. В этом он был уверен.
– Не останавливайся, – сказала она, поднимая голову. – Пожалуйста…
Усилием воли он разделил себя на отсеки, убрав из спальни все дурное: порочную жизнь, которую вел, опасную реальность, с которой сталкивался, блокируя, запирая их как можно дальше.
Чтобы здесь находились лишь одни вдвоем.
– Я не остановлюсь, пока ты не захочешь этого, – ответил он. И если она захочет, он подчинится, не задавая никаких вопросов. Последнее, что ему нужно, это заставить ее относиться к сексу так же, как он.
Рив наклонился, прижался к ней и осторожно поцеловал. Он ничего не чувствовал, не хотел давить на нее, и ему казалось, она прижмется ближе, если захочет большего…
Что Элена и сделала, обернув вокруг него руки и вжимаясь своими бедрами в его.
И… проклятье, он почувствовал что-то. Откуда ни возьмись, искра чувствительности прорвалась сквозь его онемение, излучающая волна неясного, но все же отчетливого тепла, которое он смог ощутить. На долю секунды он отстранился, страх зародился в нем… но зрение оставалось трехмерным, и единственное красное, что он видел, это свечение цифровых часов на тумбочке.
– Все нормально? – спросила она.
Он подождал еще парочку ударов сердца:
– Да… да, определенно нормально. – Он очертил ее лицо взглядом. – Позволишь мне раздеть тебя?
О, Боже, он, правда, только что это сказал?
– Да.
– О… благодарю…
Рив медленно расстегнул ее униформу, и с каждым дюймом представавшей перед ним плоти, акт становился не столько раздеванием, сколько открытием. Его руки были бережны, когда он спускал верх ее одежды с плеч, вниз, по бедрам и на пол. Когда Элена предстала перед ним в белом бюстгальтере и белых колготках, с чуть видневшимися из-под пояса белыми трусиками, Ривендж почувствовал, будто его удостоили чести.
Но это не все. Аромат ее возбуждения гудел в его ушах, вызывая ощущение, будто он полторы недели кряду вдыхал кокаин. Она его хотела. Почти так же, как он хотел услужить ей.
Рив подхватил ее, обернув руки вокруг талии и прижав ее к себе. Элена совсем ничего не весила, и он точно знал, что его дыхание ничуть не изменилось, когда он поднес и уложил ее на постель.
Когда он отстранился, чтобы взглянуть на нее, Элена была совсем не похожа на тех женщин, с которыми он спал. Она не вытянула ноги и не развела их в стороны, не играла с собой, не изгибалась и не вела себя, словно шлюха, в духе «приди-и-возьми-меня-большой-мальчик».
Она также не хотела причинить ему боль и совсем не стремилась унизить, в ее глазах не было горячей, эротичной жестокости.
Элена просто смотрела на него с удивлением и искренним ожиданием, женщина без хитрости или расчетливости, которая в триллион раз сексуальнее, чем все, с кем он был или находился рядом.
– Ты хочешь, чтобы я остался одетым? – спросил он.
– Нет.
Рив сбросил пиджак, будто тот был из третьесортного магазина, равнодушно скинув на пол произведение искусства от Гуччи. Сняв туфли, он расстегнул ремень и спустил брюки, оставив их там, где те приземлились. Рубашка отправилась следом. Как и носки.
Он замялся на своих боксерах, просунув большие пальцы за пояс, готовые снять их, они так и не смогли сдвинуться.
Отсутствие эрекции его смущало.
Рив не думал, что это важно. Черт, едва ли его висящий член сделал это возможным. И все же, он меньше чувствовал себя мужчиной.
Совсем не чувствовал, вообще-то.
Он вытащил руки и положил их поверх своего пассивного члена:
– Я останусь в них.
Элена потянулась к нему с горящим в глазах желанием:
– Я хочу быть с тобой в любом виде.
Без эрекции, в его случае.
– Прости, – тихо сказал он.
Настал неловкий момент, ведь что она могла ответить? Но он все равно ждал от нее… чего-то.
Подбадривания?
Боже, да что с ним не так? Все эти странные мысли и реакции метались в его височной доле, воспламеняя участки, которые отвечали за такие эмоции как стыд, печаль и беспокойство, о которых он лишь слышал в чужих разговорах. Уязвимость тоже входила в их число.
Может, сексуальные гормоны, которые она разбудила в нем, действовали на него как дофамин – не в том направлении. Превращали его в девчонку.
– Ты прекрасен в этом свете, – хрипло сказала она. – Твои плечи и грудь настолько велики, что я не могу представить, каково это, быть таким сильным. А твой живот… жаль, что мой не такой плоский и твердый. Твои ноги тоже так сильны, лишь мускулы, ни грамма жира.
Проведя рукой по шести кубикам и остановившись на одном из них, он посмотрел на ее слегка округлый животик:
– Думаю, ты идеальна такая, какая есть.
Ее голос стал серьезен:
– И я думаю о тебе так же.
Рив затаил дыхание:
– Да?
– Ты очень сексуален для меня. Даже просто смотря на тебя… я хочу тебя до боли.
Ну… ничего себе. И все же потребовалось определенное количество мужества, чтобы вернуть большие пальцы за пояс боксеров и медленно спустить их с бедер.
Когда он растянулся рядом с ней, его тело тряслось, и он знал это, потому что видел, как дрожат мышцы.
Его волновало то, что она думает о нем. О его теле. О том, что вот-вот случится на этой постели. С принцессой? Ему было абсолютно наплевать, наслаждалась ли она тем, что он делал с ней. И в те несколько раз, что он был со своими девочками, ему, конечно же, не хотелось причинять им боль, но то было обменом секса на деньги.
Между ним и Хекс просто произошла ошибка. Ни хорошая, ни плохая. Она просто случилась, и никогда больше не повторится.
Элена провела ладонями по его рукам и плечам:
– Поцелуй меня.
Встретив ее взгляд, Рив выполнил просьбу, прильнув своими губами к ее, лаская их, а затем провел по ним языком. Он продолжал целовать ее, пока Элена не заерзала на кровати и не вцепилась в него руками так сильно, что странное эхо ощущений снова всколыхнулось в нем. Чувство заставило его сделать паузу и открыть глаза, чтобы проверить зрение, но все было нормально, не тронуто красным.
Рив вернулся к тому, чем наслаждался, соблюдая осторожность, поскольку не мог следить за силой прикосновений, он позволял ей прильнуть к нему, чтобы не раздавить своим ртом.
Он хотел зайти гораздо дальше… и она прочла его мысли.
Элена сама расстегнула лифчик, расправившись с передней застежкой и обнажив себя. О… черт, да. Ее грудь была идеальных пропорций, розовые соски напряжены… и он немедленно впился в них губами, в один за другим.
Ее стоны воспламенили его тело, заменив холод жизнью и энергией, теплом и нуждой:
– Я хочу спуститься ниже, – прорычал он.
Элена скорее простонала «пожалуйста», чем сказала, а ее тело дало ему более четкий ответ. Теперь ее бедра раскрылись, она раздвинула ноги, о большем приглашении он и просить не мог.
Нужно снять ее колготки, прежде чем он примется за дело прямо через них.
Рив был медленным и осторожным на столько, на сколько мог, освобождая ее плоть от тонких уз, не отрываясь от нее на всем пути до щиколоток и глубоко вдыхая.
Он оставил ее трусики на месте.
***
Нежность Ривенджа – вот что удивило Элену больше всего.
Вопреки своим огромным размерам, он был осторожен, аккуратно двигаясь сверху, не лишая ее возможности сказать «нет», направить его в другую сторону или вовсе остановить.
Она не собиралась делать ничего из вышеперечисленного.
Особенно когда его большая рука поднялась ко внутренней стороне ее обнаженного бедра, едва заметно, но непреклонно раздвигая ее ноги еще шире. Когда его пальцы задели трусики, заряд электричества обжег ее, а мини-оргазм заставил задышать с трудом.
Ривендж поднялся и зарычал ей в ухо:
– Мне нравится этот звук.
Он захватил ее рот, одновременно лаская лоно сквозь скромный хлопок. Глубокие толчки языка контрастировали с легкими прикосновениями. Элена запрокинула голову, полностью потерявшись в нем. Приподняв бедра, она хотела, чтобы он забрался под трусики, и молила, чтобы тот понял намек, раз сама она была слишком запыхавшейся и отчаянной, чтобы говорить.
– Чего тебе хочется? – прошептал он ей на ухо. – Хочешь, чтобы нас ничего не разделяло?
Когда она кивнула, его средний палец скользнул под белье, и теперь, кожа к коже…
– О… Боже, – простонала она, когда оргазм накрыл ее.
Ривендж улыбался, словно тигр, лаская ее, пока она кончала, помогая ей перенести спазмы. Когда Элена, наконец, успокоилась, ее охватило смущение. Она так долго не была с мужчиной, и никогда с кем-то вроде него.
– Ты невероятно красива, – прошептал он, пока она не успела что-то сказать.
Элена повернулась к его бицепсам и поцеловала гладкую кожу, покрывавшую упругие мышцы:
– Я давно ни с кем не была.
Безмятежное сияние озарило его лицо:
– Мне это нравится. Очень. – Он опустил голову к ее груди и поцеловал сосок. – Мне нравится, что ты уважаешь свое тело. Не все так поступают. О, и, кстати, я еще не закончил.
Элена впилась ногтями ему в шею, когда он стянул с нее трусики. Розовый язык, дразнящий ее грудь, пленил ее, особенно когда аметистовые глаза встретились с ее, пока Рив обводил сосок и захватывал его, будто давая ей слабое представление о том внимании, которое будет уделено ее лону.
Она кончила снова. Сильно.
В этот раз Элена полностью отдалась экстазу, и было облегчением просто находиться в своей коже и рядом с ним. Восстановившись от удовольствия, она даже не успела моргнуть, когда он начал сцеловывать дорожку по ее животу к…
Она застонала так громко, что раздалось эхо.
Вместе с пальцами, ощущение его рта на ее лоне было более живым, потому что он едва касался ее. Нежные поглаживания по тому уязвимому, горячему местечку ее тела, заставляли Элену вытягиваться, чтобы почувствовать его, превращая каждое прикосновение его губ и языка в источник удовольствия и напряжения.
– Еще, – потребовала она, приподнимая бедра.
Ривендж поднял свои аметистовые глаза:
– Не хочу быть слишком грубым.
– Не будешь. Пожалуйста… это убивает меня…
С рычанием он нырнул вниз и накрыл ее лоно своим ртом, посасывая, притягивая к себе. Она снова достигла пика, в этот раз оргазм накрыл ее сильными, сокрушительными волнами, но Рив все сделал правильно. Он продолжал, пока она билась в конвульсиях, ласки его губ становились все сильнее, а ее гортанные выкрики громче, когда он доставлял ей удовольствие, заставляя кончать снова и снова.
Кончив Бог знает сколько раз, она лежала без движений, как и он. Они оба с трудом дышали, его блестящие губы прижались к внутренней стороне ее бедра, три пальца были глубоко в ней, их ароматы смешались в прогретом воздухе...
Элена нахмурилась. Частью опьяняющего аромата в комнате были… темные специи. И когда она глубже вдохнула, его глаза поднялись к ней.
Ошеломленное выражение ее лица, должно быть, показало, к какому именно заключению она пришла.
– Да, я тоже уловил запах, – резко сказал Рив.
Но он же не мог связаться с ней, ведь так? Это действительно может произойти так быстро?
– Для некоторых мужчин, да, – сказал он. – Очевидно.
Она вдруг поняла, что Рив прочел ее мысли, но ей было все равно. Учитывая, где он был, забраться в ее в мозг даже вполовину не казалось таким интимным.
– Я не ожидала этого, – произнесла она.
– В моем списке дел тоже не числилось. – Ривендж вынул из нее пальцы и облизал их неторопливыми движениями языка.
Что, конечно же, вновь ее завело.
Элена не отвела взгляда, когда он лег на подушки, которые она разбросала вокруг.
– Если ты понятия не имеешь, что сказать, вступай в наш клуб.
– Нам не обязательно что-то говорить, – прошептала она. – Это просто произошло.
– Да.
Ривендж перекатился на спину, они лежали в темноте примерно в шести дюймах друг от друга, и она уже скучала по нему, будто он уехал из страны.
Повернувшись на бок, она положила под голову руку и смотрела на него, а он – в потолок:
– Я бы хотела дать тебе что-нибудь, – сказала она, отложив на потом мысли о связующем запахе. Слишком много разговоров разрушат то, что они только что разделили, и ей хотелось сохранить эти мгновения на какое-то время.
Он посмотрел на нее:
– Ты с ума сошла? Мне напомнить, чем мы только что занимались?
– Я бы хотела дать тебе что-то подобное – Она вздрогнула. – Не хочу, чтобы это прозвучало, будто чего-то не хватало… то есть… черт.
Он улыбнулся и прикоснулся к ее щеке:
– Это так мило с твоей стороны, не смущаться подобного. И не недооценивай то, как много удовольствия все это мне доставило.
– Я хочу, чтобы ты кое-что знал. Никто не смог заставить меня чувствовать себя лучше или более прекрасной, чем это только что сделал ты.
Он повернулся к ней и скопировал ее позу, положив голову на накачанный бицепс:
– Понимаешь, почему мне было хорошо?
Она взяла его за руку и поцеловала ладонь, только чтобы нахмуриться:
– Ты остываешь. Я это чувствую.
Она села и натянула на него одеяло, сначала накрыв его, а затем свернувшись рядом с ним, на покрывале.
Они лежали так целый век.
– Ривендж?
– Да.
– Возьми мою вену.
По тому, как он задержал дыхание, она могла сказать, что чертовски шокировала его:
– Прости… Ч-Что?
Ей пришлось улыбнуться при мысли, что Ривендж был не из тех мужчин, кто часто запинается:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84