Приняв горячую ванну и отдохнув с дороги, он произвел тр
адиционную раздачу подарков и явился к обеду в новой дорогой тройке.
- Ты, Ваня, хотя бы пиджак снял, - резонно заметила Вера Петровна. - Ведь пятна
посадишь.
- Нам, богачам, это нипочем, - весело отозвался Григорьев, но все же повесил п
иджак на спинку стула. - Вы знаете, сколько этот костюм стоит? Дороже новог
о цветного телевизора! На Елисейских полях покупал. Самый шик!
Он налил себе бокал коньяка, пододвинул блюдо с заливной осетриной и нач
ал делиться впечатлениями.
- В Европе уже весна, а в Брюсселе вообще тепло. Какие там рыбные ряды! Думае
те, это базар? Вовсе нет, - восторгался он столицей Бельгии, - Это улица сплош
ных рыбных ресторанов. Почти у каждого выставка даров моря, и чего на ней т
олько нет! Я таких экземпляров никогда и в глаза не видывал.
- Ты хоть посидел там в ресторанчике? Отведал эти диковины? - поинтересовал
ась Светлана.
- Да некогда было. Прошлись вечером, поглазели. Но зато, когда ехали в аэроп
орт, что я видел, - он машинально понизил голос, и глаза у него замаслились. -
Вдоль канала, а может быть, речки стоят низенькие домики, и в их окнах, как в
витринах, сидят проститутки. Каких только там нет! Белые, черные, худые, гр
удастые - на любой вкус. Во - как загнивают капиталисты!
- А ты, папуля, поближе с ними познакомился? - насмешливо спросила дочь. - Как
они на твой вкус?
- Чего ты мелешь? - смутился Иван Кузьмич. - Я это привел, чтобы показать, что к
апитализм делает с женщинами.
Он окинул Свету недовольным взглядом и с явным намеком сообщил:
- А в Париже я повидал Надю с Олегом. Мы даже вместе поужинали в самом шикар
ном ресторане, “Максиме”. Ну и здорово живут. Выглядят, как настоящие евро
пейцы. Ведь и ты могла бы так жить, если бы захотела, - не преминул уколоть он
дочь. - Ты должна была быть на месте Нади!
- Я бы от Парижа не отказалась, - спокойно возразила ему Светлана. - Если бы н
а месте Олега был Миша. Но жить без любви, - она осуждающе взглянула на отца
, - это значит не знать счастья!
- Однако Надя не жалуется! - разозлился Григорьев. - Сглупила ты, дочка, вот т
еперь и маешься одна с ребенком. Ну ладно, извини, что погорячился, - спохва
тился он, - мне просто за тебя стало обидно. Думаешь, приятно было слушать, ч
то они тебе сочувствуют?
- Нужно мне больно их сочувствие, - беззлобно парировала его выпад Света. - З
ато у меня есть Петенька! А им еще нужно постараться.
- Ладно, замнем, - дал задний ход отец. - Я лучше расскажу вам про Париж. Вот, к п
римеру, знаете вы, почему, приходя в богатую квартиру, люди сравнивают ее с
Лувром? - Обвел их снисходительным взглядом, объяснил:
- Потому, что в этом музее всего напихано невпроворот. Картины, скульптуры
, древности и богатства французских королей. В общем, сборная солянка. За м
есяц не осмотришь.
- Значит, не удалось как следует познакомиться? - глухо отозвалась супруга.

- К сожалению, так. Не на экскурсию ведь ездил, - с важным видом взглянул он н
а нее. - Но основное все же показали. Ночной Париж с Эйфелевой башней, краси
во подсвеченной огнями, Монмартр, где мы побывали в “Мулен руж”.
- А в Версаль вас свозили? - дорожа миром, подала голос Света.
- Само собой. Но он меня разочаровал, - снова повеселел Иван Кузьмич. - Ничего
особенного! Наш Петергоф мне больше нравится. Даже твое родовое Арханге
льское, - хохотнул он, - мало чем ему уступает.
Они закончили обедать, и Светлана ушла к себе заниматься с сыном, а Иван Ку
зьмич и Вера Петровна перешли в гостиную. Супруг удобно устроился на див
ане и взял было в руки газеты, но она его остановила.
- Послушай, Ваня, нам нужно посоветоваться, - требовательно произнесла она
, присаживаясь рядом, - насчет Светы и Петеньки. Отложи газеты!
- Так вроде с ребенком все в порядке, - насторожился муж. - Что случилось?
- Ты вот не спрашиваешь, - печально промолвила Вера Петровна, - а похоже, Мишу
мы больше не увидим.
- А что, похоронка пришла? - равнодушно спросил Григорьев. - Я знал, что так и б
удет.
- Нет, но все считают, что он погиб. Кроме Светы. Она все еще надеется.
- Ничего, когда-нибудь перестанет дурью мучиться, - со злостью произнес он. -
Пусть пожинает, что посеяла.
- Будь благоразумным, Ваня, - укоризненно покачала головой Вера Петровна. -
Это же касается не только Светы, а нашего внука. Мальчику нужен отец! Такой
, который бы по-настоящему любил нашу дочь и Петеньку.
- Ну и что: ты знаешь такого человека? - усмехнулся супруг. - Если так, то счита
й, нашей дочери повезло!
- Есть такой человек, и ты его знаешь, - просто и серьезно ответила она, не пр
инимая его иронии, - это Марик. Он много лет влюблен в Свету, лучший друг Миш
и, и сможет заменить его сыну отца. Кроме того, у него с нашей дочерью общее
дело - служение искусству.
По мере того как она говорила, лицо у Ивана Кузьмича все более багровело, а
брови сошлись в одну гневную линию. Однако он совладал с собой и лишь сокр
ушенно развел руками.
- Ну что можно от тебя услышать путного? Когда ты растеряла последние шари
ки, - хрипло произнес он, кипя от возмущения. - Ты совсем хочешь загубить жиз
нь дочери? - Повысил тон, продолжал срывающимся голосом.
- Мало того, что позволила ей сойтись с парнем без загса и стать матерью-од
иночкой, теперь вообще хочешь из нее подстилку сделать?
Григорьев выпрямился и с ненавистью поглядел на некогда любимую жену.
- Так вот. Слушай и запоминай! Никогда мой внук не будет носить фамилию Аве
рбах, а дочь не выйдет за него замуж! Пусть лучше умрет. В своем доме, чтобы я
его больше не видел. Ишь чего захотел?
- Но я не пойму, Ваня, чем Марик перед тобой провинился? - пыталась возразить
Вера Петровна. - Если тебе его фамилия не нравится, то дети по закону могут
носить фамилию матери.
- Ты, значит, считаешь, что у нас еще мало Ивановых по матери? - скривил губы с
упруг. - Еще нужно наплодить?
- Значит, все дело в национальности, - укоризненно покачала головой Вера Пе
тровна. - Какой же ты коммунист, Ваня? Ведь у вас на знамени написано: “всеоб
щее равенство и братство”, вы ведь - интернационалисты!
- А ты все всерьез, как ребенок, воспринимаешь? Может, и то, что царапают на з
аборах? - издевательски рассмеялся Григорьев. - Да уж, ума ты и к старости, ви
дно, не наберешься.
Он встал и грузно навис над испуганной Верой Петровной.
- Вот результаты твоей глупости. Дочка хитрой Лидки Деяшкиной замужем за
дипломатом, живет в Париже, счастлива. А твоя дочь - горе мыкает, - он презрит
ельно скривил губы. - Стала матерью-одиночкой. Позор!
Выпустив пар, Иван Кузьмич немного остыл, взял себя в руки и, сознавая собс
твенное превосходство, объявил:
- Мы с тобой давно перестали понимать друг друга. Но не все еще потеряно. Гл
авное - не доводи меня, Вера, чтобы вы со Светой стали мне противны. Ну что вы
без меня? Нуль без палочки. На что будете жить? Так что, если у нас не получа
ется мир - пусть будет перемирие!
Сказав это, Григорьев, не дожидаясь ее ответа, величественно проследовал
в свой кабинет, а Вера Петровна осталась сидеть одна, проливая слезы и упр
ямо повторяя:
- Неправда, Света будет счастлива! Она достойна этого. Есть Бог на небе!

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54