Внешне пережитые невзгоды и огромное напр
яжение мало на нем отразились. Он носил теперь дорогие, прекрасно сшитые
костюмы и казался еще крупнее и представительнее. В волосах появилась се
дина, на лице там и здесь пролегли морщинки.
Но глаза остались такими же ярко-синими, а весь его облик - подтянутым и мо
ложавым.
За это время, целиком отдавшись напряженной работе, он защитил наконец к
андидатскую диссертацию; не переводя дыхания и не давая себе расслабить
ся, тут же принялся за докторскую.
- Ты что, загнать себя хочешь? - не одобрял его рвения старый друг Игорь Иван
ов. - Передохни немного! Куда так спешишь?
- Нельзя иначе, слишком много времени потеряно, - не соглашался Розанов. - Да
и интересно мне - в этом вся моя жизнь!
Он успешно справился с поставленной задачей и блестяще защитился. Степа
н Алексеевич сохранил свою контактность и обаяние; стал профессором пед
агогического института; завоевал известность как специалист по метода
м Макаренко; его приглашали для выступлений на радио и телевидение.
Однако профессор Розанов оказался не из тех, у кого голова кружится от ус
пехов, хоть и испытывал удовлетворение достигнутым. “Просто ирония судь
бы: учу других, как воспитывать молодежь, а сам не смог воспитать собствен
ную дочь, - мысленно критиковал он себя. - Но что я мог противопоставить вли
янию матери?” Он не мог упрекнуть себя, что после развода с Лидией бросил д
очь на произвол судьбы. “Можно повидать Наденьку?” - много раз просил он ее
, звоня по телефону на работе или дома, но, не утруждая себя поисками предл
ога, бывшая жена отвечала отказом.
“Не нужно нервировать ребенка! - был ее стереотипный ответ. - Она о тебе и не
думает”.
Розанову удавалось ежемесячно видеть дочь только после защиты докторс
кой, когда он догадался собственноручно вручать ей алименты. Лидия Серге
евна не оформляла исполнительный лист, зная, что он подрабатывает на сто
роне, - так ей выгоднее.
В силу своего характера она не щадила его чувства и не жалела, что оставил
а его, даже когда он пошел в гору, - жила чувствами.
- Мамуля! Папу передают по телеку! Представляешь? ! - сообщила ей однажды сия
ющая Наденька, вбежав на кухню. - Я у соседки видела! Скорее включай ящик!
- А что мне на него пялиться? - не поворачиваясь от плиты, равнодушно встрет
ила Лидия Сергеевна эту потрясающую новость. - Насмотрелась, больше не на
до!
- За что ты его так не любишь? - непонимающе поглядела на нее Надя. - Папа тако
й хороший, красивый! Что он тебе сделал плохого? Твой Васючок против него п
росто клоп, а ты его обожаешь... Да я такого урода на порог не пустила бы!
Лидия Сергеевна считала неправильным говорить с дочерью о своих сердеч
ных делах, но ее грубая натура дала себя знать и, не выдержав этого укола, о
на взорвалась:
- Да я ни за что не променяю своего Васеньку на этого импотента! Будь он хот
ь академиком! Много ты понимаешь в мужиках, соплячка! Поживи и помучайся с
мое, как я - с твоим папочкой. Только молодость с ним загубила! Ну что с тобой
говорить? Станешь взрослой - все поймешь, - заключила она уже миролюбиво, у
тирая непрошеные слезы.
Только когда Надя подросла и сама стала приезжать к отцу за деньгами в ег
о маленькую, опрятную, уютную квартирку, он получил возможность оказыват
ь на нее влияние. Вот и сегодня - он так обрадовался ее звонку.
- Это ты, Наденька? Наконец-то! А я уже усомнился, приедешь ли. Только потороп
ись, чтобы у нас с тобой было побольше времени: вечером я должен принять ко
ллегу.
“Знаем мы этих коллег”, - мысленно улыбнулась Надя. По чистоте, особо тщате
льно наведенной в квартире отца, было ясно: здесь не обошлось без женских
рук. Вслух она весело пообещала:
- Полечу как на крыльях, папуля, - со скоростью самолета. Я соскучилась по те
бе! Мне нужно было только знать, дома ли ты!

* * *

Розанов по-прежнему жил в “хрущобе”: хоть у него и стали водиться деньги, н
е считал необходимым улучшить жилищные условия. В женщинах он разочаров
ался и, наученный горьким опытом, вторично надевать на себя ярмо не собир
ался.
Сделал в своей маленькой квартире отличный ремонт, обставил ее хорошей м
ебелью, завел неплохую библиотеку; жил в тишине и покое - одному ему места
вполне хватало.
- Вот и ты, моя голубка! - приветливо встретил он дочку, раскрасневшуюся от б
ыстрой ходьбы и подъема на пятый этаж. - Куда пойдем? На кухню или в комнату?
Есть хочешь?
- А что у тебя вкусненького, отче? - шутливым басом вопросила Надя. - Как насч
ет ананасов в шампанском?
- Деликатесов нет. Их доставать надо, а у меня ни связей, ни времени, - серьез
но объяснил Степан Алексеевич. - Но яйца, молоко, кефир, масло в холодильни
ке есть. - И добавил, улыбнувшись: - Могу предложить коробку шоколада - всегд
а держу для любимых дам.
- Тогда бери эту коробку и пойдем посидим рядышком на диване, - предложила
Надя. - Я сегодня уже обедала.
- Возьми сразу деньги и положи при мне в сумочку, а то забудешь, - напомнил ей
Розанов и повел в комнату. Ну, что новенького? Как твои спортивные успехи?
В школе у тебя вроде хорошо? - забросал он ее вопросами, когда они удобно ус
троились на подушках широкого, мягкого дивана.
- Результаты растут: скоро буду чемпионкой! - бодро пообещала Надя, улыбаяс
ь, и, посерьезнев, добавила: - Но для этого, папуля, приходится очень много тр
удиться. Никакой романтики - один упорный труд.
- Само собой понятно - без труда не вытащишь и рыбку из пруда, - одобрил ее от
ец. - Так повелось испокон веку. А помимо спортшколы и соревнований, где бы
ваешь? Что за последнее время прочитала? Вы с матерью выписываете какие-н
ибудь газеты, журналы?
- Да нигде не бываю, - серьезно и грустно ответила Надя. - Ни сил, ни времени не
т. Не помню, когда брала в руки книгу, кроме учебников. Газеты мама выписал
а - “Правду” и “Вечерку”, - но их я даже не вижу. По-моему, мать в них селедку за
ворачивает. - Когда достанет, конечно, - весело рассмеялась она; потом опят
ь опечалилась. - А в театре, не помню, когда и была. Разве что с подружками в к
ино схожу. Представляешь - даже телек не смотрю!
- Может, не стоит надрываться, а жить, как другие девочки? - озабоченно выска
зался Степан Алексеевич. - Уж слишком много сил ты отдаешь спорту. По-моему
, такое одностороннее развитие тебе повредит, доченька. Нужно уделять вн
имание не только физическому, но и духовному развитию!
- А как же я поступлю в Инфизкульт? Не будет результатов - не пройду по конку
рсу! - уверенная в своей правоте, заявила Надя. - Для меня главное - физическа
я культура. Я верю в свой спортивный талант! Повезет - стану рекордсменкой
! А тогда-а... - мечтательно протянула она, - известность, заграница, деньги, мо
дные тряпки... Словом, роскошная жизнь! - Она помолчала. - Ну что меня ждет, есл
и я займусь своим, как ты говоришь, культурным развитием? - вопросительно п
осмотрела она на отца. - Кем стану? Что получу? Жалкие гроши, как все? Нетушки
! Не хочу!
Розанову не по душе пришлась философия дочери, ее чрезмерный прагматизм
, но что скажешь - во всем этом много жизненной правды... Он все же счел своим
долгом заметить:
- Что ж, ты уже взрослая, Наденька. Сегодня я это как-то особенно ясно увидел
. Делай что считаешь нужным, к чему лежит душа. Но прислушайся иной раз к от
цу. Любя тебе говорю: не станешь культурным человеком - с тобой будет общат
ься неинтересно. В личной жизни трудно придется... Подумай, дочь!

* * *

Наученная неудачным любовным опытом, Надежда не поощряла ухаживаний му
жчин: все они эгоисты и заботятся лишь о том, чтобы удовлетворить свою пох
оть. Но однажды все же не выдержала характер. Бескорыстная преданность и
постоянное дружеское внимание долговязого, сутуловатого Кости из мужс
кой волейбольной команды возымели свое действие. Не скрывая, что влюблен
, он почему-то всегда оказывался у нее под рукой.
Спрашивал с дружеской улыбкой:
- Как дела, Наденька? Какие у нас проблемы?
И если таковые были - приходил на помощь. Мужской красотой он не блистал, н
о был физически развит, силен и резок в игре. Надя знала, что ребята его поб
аиваются - был скор на руку, если надо дать сдачи. Несколько раз он уже защи
тил ее от хамства “ходоков”, которые к ней приставали. Постепенно она при
выкла, что Костя всегда ждет ее после тренировок, провожает домой, болеет
за нее на соревнованиях, и стала отвечать взаимностью.
Ходили вместе в кино, на танцы, и ни разу Костя не докучал объяснениями - ви
дел: не расположена она к еще большему сближению. Его терпение и выдержка
наконец заинтриговали девушку. “Интересно, а он вообще нормальный парен
ь? - думала она иногда. - Если нет, тогда зачем он за мной ходит?” Так, незаметн
о для нее самой, в Наде проснулся к нему чисто женский интерес, и она вдруг
открыла, что он привлекателен как мужчина, что волнует ее.
Однажды, когда они возвращались домой после тренировок, Костя повел ее н
овым путем.
- Это куда же ты меня потащил? - запротестовала Надя. - Мы здесь никогда не хо
дили.
- Погоди немного, узнаешь. - Он посмотрел на нее загадочно и широко улыбнул
ся. - Есть одно дело!
Что ж, прогуляться она не против - погода прекрасная, время не поджимает... В
ышли на Сретенку; Костя завернул в узкий переулок и остановился у старой,
облупленной трехэтажки.
- Вот здесь я живу, вместе с мамой. Может, зайдем?
- Никак соблазнить меня решил? - рассмеялась Надя. - Долго же собирался!
- Лучше поздно, чем никогда, - так же весело ответил он. - Не хочешь познакоми
ться с моей мамой?
- Если ты, Костя, жениться на мне решил, то зря, - в том же шутливом тоне замети
ла Надя. - Я еще несовершеннолетняя - ничего не выйдет!
- А что, это идея! - не сдавался он, сохраняя тон шутки. - До твоего совершеннол
етия рукой подать, а вместе жить веселее.
- Как знать, всякое может быть, - посерьезнела Надя, но тут же, как бы отброси
в сомнения, тряхнула головой. - А впрочем, пойдем посмотрим! Думаю, твоя мам
а тоже хороший человек!
Костиной мамы, конечно, не оказалось дома, - Надя поняла, что это только пре
длог, но это не смутило. Она беспечно уселась на узкий диван в его маленько
й комнатке.
- Ну что, правильно я оценила твое коварство? Решил подвергнуть меня искуш
ению?
Не боялась она ничуть: он сильный, но, если захочет, она сумеет дать достой
ный отпор.
- Ты права, как всегда, - не смущаясь, признался Костя. - Мне давно уже надо с то
бой поговорить, да все откладывал, опасался плохих для себя результатов. -
И поднял на нее теплые карие глаза. - Как видишь, наконец решился. А к себе пр
ивел, потому что дома и стены помогают.
- Так что ты хотел сказать? Говори! - Надя все еще пыталась дружески шутить. -
Боюсь, если сейчас не скажешь - еще на полгода замолчишь!
- Тогда слушай. - Он сел рядом, коснулся ее рукой.
Ей тут же передалось его волнение, его трепет и искренность.
- Я почему тебя заметил и полюбил? - без предисловий начал он, горячо глядя е
й прямо в глаза. - Видел, как ты нуждаешься в поддержке, понял - жестоко кем-т
о обижена. Это ведь не скроешь под маской безразличия - ну там ко мне, к друг
им... кому ты нравилась.
Видя, что Надя молчит потупив взгляд, он понял, что недалек от истины, и с жа
ром продолжал:
- Ты красивая, Наденька, очень, но есть и другие симпатичные девчонки. Я не м
альчик и сразу понял: тебя мучает сердечная боль. Вот ты сразу и запала мне
в душу. Мужчина создан, чтобы защищать женщину! - Сел поближе, прижал ее к се
бе, обхватив большой, сильной рукой. - Что же стряслось с тобой, Наденька? Ты
нормальный человек, а сколько я провел с тобой времени - ты на меня вот нич
уть не реагировала. А ведь я знаю, что нравлюсь женщинам. - И, повернув ее лиц
ом к себе, нежно обнял обеими руками, прижал ее волнующуюся грудь к своей -
широкой, мускулистой.
Ей и хорошо было с ним, и очень жалко себя. Он по-человеч
ески к ней относится - с любовью и заботой. В его поведении нет и намека на ж
ивотное стремление лишь удовлетворить плотское желание, чем отпугнули
ее прежние избранники. Но она все еще не верит ему, нет... “Неужели и он такая
же скотина? Неужели лжет, разыгрывает комедию, чтоб доверилась? Ну если и
в нем я ошибаюсь... - с болью в сердце думала она и, не выдержав горьких воспо
минаний, разрыдалась.
Он растерялся, чувствуя к ней подлинное сострадание. Не зная, как утешить,
стал покрывать поцелуями ее лицо и шею, постепенно загораясь желанием и
страстью. Захлебываясь слезами, ручьем лившимися из глаз, она доверчиво
к нему прижалась, отвечая страстными поцелуями. Такой бурный отклик с ее
стороны после долгого безразличия совсем его распалил, но он любил ее и с
держался. Не стал спешить: нежно, едва касаясь, расстегнул на ее груди блуз
ку, стал тихо ласкать большой, теплой рукой.
- Поверь, Наденька... ты мне так дорога... я так желаю тебе счастья... - шептал он,
задыхаясь от избытка чувств. - Просто нет у меня слов!
Девушку захлестнула горячая волна страстного томления - ни о чем не надо
думать... отдаться желанию... пусть это произойдет, и поскорее! Сама сняла с с
ебя трусики, откинулась на спину, увлекая его за собой.
- Костенька, Костенька!... - шептали ее губы. - Больше она ничего не могла вымол
вить, только стонала от нетерпения.
Он тихонько разделся, не торопясь, давая ей время, и лег рядом; стал целова
ть, ласкать руками, губами ее горячее, юное тело. Он был терпелив и нежен, он
довел ее до сладкого исступления и только тогда, помогая себе рукой, мягк
о, осторожно - не дай Бог сделать ей больно, неприятно, - вошел в нее и стал ме
дленно двигаться, чутко прислушиваясь к ней, к ее дыханию, к ее эмоциям.
Когда она застонала, страстно прижимая его к себе, он усилил темп, и Надя в
первые испытала высшее наслаждение, осознала, что теперь лишь, с ним, стал
а женщиной... Он продолжает двигаться, ей все еще так изумительно сладко... Н
о вдруг он остановился, отстранился с мучительным стоном, и вскочил, выбе
жал из комнаты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54