Молодая мама, одетая в простое платье с цветочным узором, сияла, как может сиять только молодая счастливая мама. – Лина, хочу поблагодарить за помощь. Как смешно! Ворвалась в ветеринарную клинику, и тут же отошли воды.
– Но я ведь даже ничего не сделала.
– Вызвала «скорую помощь». Извини, в то решающее утро я почти сошла с ума. Но Люк, мой муж, подтвердит, что обычно я веду себя как нормальный человек.
– Еще бы! Такой стресс!
– Да, конечно. Но и тебе пришлось нелегко. Первый день на новой работе, а тут еще я с такой неожиданной проблемой. Во всяком случае, благодарю за участие.
– А с кем вы оставили ребенка?
– С Энджел. Она не смогла уговорить Тайлера пойти на праздник. Он ненавидит шумные сборища. Вот оба и решили, что лучше посидят с нашей красавицей. Я впервые рассталась с дочкой. Всего на час, да и то они находятся здесь же, на втором этаже, в квартире Скай. Но все равно скучаю.
– И по кому же, интересно, ты скучаешь? – с улыбкой поинтересовался Люк. Он подошел и по-хозяйски обнял жену за талию.
– По нашей восхитительной девочке.
– Так почему бы нам ее не навестить? – предложил Люк.
Джулия кивнула:
– Гениальная идея. – Она улыбнулась и тут же исчезла, взяв мужа под руку.
– Вот так разрушаются твердыни, – .-шепнул Коул на ухо Лине. – Когда-то Люк был настоящим крутым парнем, а теперь посмотри, во что он превратился!
Лина вздрогнула. Теплое дыхание щекотало шею. Опять хитрец победил: подкрался незаметно, застал врасплох и лишил самообладания.
– Поговорим потом, – улыбнулась Тамека и ушла, оставив их наедине. Наедине среди толпы в шестьдесят человек, заполнившей театральное фойе.
– Пойдем. – Коул взял Лину за руку и повел к дверям зрительного зала.
– Тебе еще не приходилось целоваться в последнем ряду? – поинтересовался он, озорно подмигнув.
Даже в честь праздника Фланниган не изменил любимым джинсам. Однако сегодня по торжественному случаю надел идеально белую рубашку. Засученные рукава открывали сильные мускулистые руки. Но не только его неотразимая внешность лишала Лину воли. Магнетическое мужское притяжение – то, что называют сексапильностью – наверняка не оставило бы равнодушной ни одну из представительниц женского населения планеты. А если добавить несравненную способность дарить ощущение собственной исключительности и неповторимости… как тут устоять?
Лина взглянула на доктора и окончательно отбросила сомнения.
– Сегодня – тот самый вечер.
– Да. – Коул улыбнулся, и на щеках появились чуть заметные симпатичные ямочки. – Особенный вечер.
– Ни на что не похожий вечер.
– Правда? Ты действительно так считаешь?
Лина облизала губы.
– Конечно.
– Не могу дождаться.
– И я тоже.
Он посмотрел долгим магнетическим взглядом. Тем самым, который без всяких слов говорил – нет, кричал – о силе и восторге желания.
– Как, по-твоему, мы думаем об одном и том же?
– О поцелуях в последнем ряду? Хотелось бы большего.
– В самом деле? – Коул нежно провел кончиками пальцев по ее щеке.
– В самом деле.
– Если я сплю и вижу сон, то не буди. Ты и без того лишила меня сна.
– А ты меня.
– Так что же, сегодня сведем счеты?
Лина кивнула и нервно провела языком по нижней губе.
– Во всяком случае, таков план.
Коул посмотрел Лине в глаза:
– У тебя всегда в запасе какой-нибудь интересный план.
– Стараюсь.
– Одно из тех многочисленных качеств, которые вызывают восхищение. Когда удастся отсюда удрать?
– Прямо сейчас.
– Ну так пойдем скорее!
В этот решающий миг ночь с Коулом казалась самой блестящей идеей. Куда более интересной, чем все скучные рассуждения, подсказывающие, что осторожность – более безопасный и надежный путь.
Лина уже успела устать от собственной осторожности. Раз, хотя бы один раз в жизни хотелось уступить буре, испытывающей на прочность тело и душу.
– Куда поедем? – деловито осведомился Коул.
– Ко мне.
Глава 16
В зеркало заднего вида светили фары «форда», за рулем которого сидел Коул. Лина молилась лишь об одном: не струсить. Дорога к дому была не слишком длинной и все же позволяла при желании проявить здравый смысл. Однако здравый смысл не проявлялся.
Из театра они удрали через выход возле сцены. Сью Эллен, конечно, вряд ли придет в восторг. Лина даже не успела попробовать знаменитую слойку с крабовым мясом, которую приготовил Бутч. И даже не послала воздушный поцелуй потенциальным клиентам риелторской деятельности сестры.
Мысль о воздушном поцелуе мгновенно напомнила о Коуле. Он ехал следом, и едва машины остановились возле передвижного дома Лины, выскочил из своего грузовика. Лина даже не успела выйти из «себринга» и закрыть дверь, как оказалась в крепких объятиях и почувствовала на губах горячие нетерпеливые губы.
– Надо войти, – прошептала или, вернее, простонала она. Мысли одновременно и путались, и расплывались.
Коул взял из ее руки ключи и отпер дверь, ни на секунду не переставая покрывать поцелуями лицо.
Так преодолели коридор и добрались до спальни.
Уткнувшись носом Лине в шею, Коул вынул заколки из ее высокой прически, и волосы упали тяжелой волной.
– Ммм, как вкусно ты пахнешь.
– «Хэппи», – прошептала она.
– Угу. И я тоже счастлив.
– Да нет, так называются духи: «Хэппи».
– Мне нравится. И это тоже нравится. – Коул взял ее лицо в ладони и провел пальцами по волосам. Заправил прядки за уши. Потом снова прикоснулся губами к уголку рта. – Нравится прикасаться и целовать.
Накрыв губами губы, скользнул рукой по груди, по талии, к пояснице и ниже.
Когда Лина в последний раз спала с мужчиной, на следующий день он обозвал ее жирной, опустившись до обсуждения ее бедер в кругу подвыпивших друзей. Неожиданное воспоминание обдало ледяной волной, и страсть тут же остыла, сменившись паникой. Коул мгновенно почувствовал перемену настроения.
– Все хорошо, – пробормотал он особым, невероятным голосом, который заставлял верить каждому слову. А доверие – могучая сила.
Настоящий талантливый секс должен включать не одни лишь физические ощущения. Ум – участник столь же активный, как и тело. Конечно, Лина не могла считать себя экспертом в области настоящего талантливого секса. Ограниченный опыт довольствовался посредственными или в лучшем случае умеренно хорошими впечатлениями. Количество интимных партнеров можно было без труда сосчитать на пальцах одной руки.
И ни один из этих парней не относился к ней так, как Коул.
– Все хорошо. – Коул поцеловал ее в кончик носа. – Будем действовать медленно. Не хочу спешить. Хочу, чтобы ты успела насладиться каждой секундой, каждым мгновением. А если что-то не понравится, сразу скажи.
Да уж, конечно. Можно подумать, такое возможно. Лина таяла от каждого его прикосновения, от каждого движения. Даже страх не мешал желать большего. И она постаралась рассказать о желании в поцелуях, в жадных прикосновениях губ и языка. Его рот оказался сладким, как любимое банановое пирожное. Небесное наслаждение!
Лина провела ладонью по щеке Коула. Он недавно побрился, и теплая кожа оказалась гладкой, почти нежной. Да, щетина, конечно, придавала мужественный, своеобразно привлекательный вид. Но с точки зрения практических соображений лучше обойтись без колючек.
Лина опустила руку и принялась возиться с пуговицами на рубашке. Тонкое полотно не скрывало тепла возбужденного тела. Наконец пуговицы поддались. Лина сдернула рубашку с плеч доктора и отступила на шаг – подобно художнику, стремящемуся насладиться величием собственного произведения.
Поцелуй при этом пришлось прервать, но право – впечатление стоило минутной разлуки! Больше не было необходимости сражаться с постоянным желанием прикоснуться и ощутить тепло кожи. Ничто не мешало следовать велению сердца. Упругие волоски покрывали мускулистую грудь, спускались по крепкому, отлично натренированному прессу и заманчивой тропинкой уходили вдаль, под ремень джинсов. Нет, Коул не производил впечатления дикого волосатого создания. В каждой черте его внешности ощущалась умеренность. Лина провела пальцем по темному следу и уткнулась в фирменную металлическую пуговицу. Немного наклонилась, лизнула загорелое плечо, потом попробовала на вкус медную монетку соска.
Медленно расстегнула пуговицу и медленно, явственно ощущая ответное движение плоти, опустила «молнию».
Как интересно, как увлекательно целиком и полностью сосредоточиться на красивом мужском теле! Исследовательский азарт заставлял Лину забыть о привычной тревоге: а как воспримет Коул ее собственное тело? Хотелось предстать перед ним всемогущей богиней любви, но в реальной жизни уверенность нередко оказывалась притворной. И сейчас тоже. А нечеловеческая красота возлюбленного лишь углубляла проблему.
Разве могла хоть одна женщина остаться к нему равнодушной? Лина подумала о своих предшественницах – всех тех, кто уже видел его обнаженным и кого видел обнаженными он. Наверняка они выглядели изящнее.
Она немного отступила. Но он снова оказался рядом, словно подталкивая к постели. Ощутив край матраса, Лина остановилась. Коул не сделал решающего движения, а вновь начал целовать, обостряя и усиливая наслаждение. Лина даже не почувствовала, когда он успел расстегнуть и спустить платье: о внезапной наготе напомнил лишь прохладный воздух.
Хорошо, что сегодня она надела любимое белье. Никакого розового горошка. И лифчик, и трусики шелковые, изысканного оттенка мокко. Великолепно. Очко в пользу непогрешимой уверенности в собственных силах. Особенно хорош кружевной лифчик: декольте во всей красе.
Коул явно разделял ее вкус. Созерцал с восхищением и восторгом. Полный желания взгляд возбуждал. Он еще даже не притронулся, а соски от предвкушения превратились в твердые камешки.
Внезапно Коул наклонился, и Лина с некоторым опасением решила, что сейчас он сорвет лифчик зубами. Но, как оказалось, в умной голове родился более изысканный план: Коул с наслаждением провел языком вдоль кружевной линии, отделяющей кожу от шелка. Удовольствие подтолкнуло к рубежу, за которым начинается иное измерение. Выполняя обещание, Коул не спешил. Продвигался медленно, словно опасаясь пропустить хотя бы дюйм живой красоты. И лишь полностью исследовав территорию, предпринял следующий шаг.
Теперь он, разумеется, собирался снять лифчик. Лина постаралась взять себя в руки и не нервничать. Шелк и кружева – не бог весть какая защита, и все же они отделяли ее от полной наготы.
Но Коул снова удивил. Он не расстегнул крохотную пряжку спереди. Вместо этого обратился к чувственным вершинкам и нежно провел по ним пальцами – сквозь тонкую ткань. Возбуждающее прикосновение подарило восторг ожидания.
Лина непроизвольно выгнулась, стремясь к близости. В ответ Коул провел языком сначала по одному соску, потом по другому и наконец бережно подул на влажный шелк.
Еще ни разу в жизни Лине не доводилось испытывать столь изысканное и вместе с тем острое наслаждение. И это при том, что до сих пор она оставалась почти одетой. Но вот Коул захотел большего и потянулся к застежке лифчика. В этот момент Лина выключила настольную лампу.
Комната утонула во тьме.
– Ничего не видно! – пожаловался Коул.
Лина прижала его ладони к груди.
– Действуй на ощупь.
Он последовал совету. Снял лифчик и начал искусно соблазнять губами и дьявольским языком. Нестерпимая сладкая мука терзала, томила, манила и пугала. Столько ощущений одновременно!
Рука скользнула вверх по бедру и проникла в шелковые трусики. Нащупала мечтающий о наслаждении клитор. И Лина вознеслась на вершину. Стремительно и безумно. Потом еще раз, и еще. Взлетала к луне, возвращалась и вновь взлетала.
Лина смущенно опустила голову на плечо возлюбленного, пытаясь скрыть неловкость: оргазм пришел так неожиданно, так быстро. Но Коул не позволил спрятаться. Быстро лишил ее остатков одежды, выпрыгнул из джинсов, сбросил рубашку, скинул ботинки и сдернул трусы. Впечатляющий спектакль сопровождался возбужденным выразительным монологом: Коул рассказывал, как она его волнует, как готова его принять, как он сам ждет счастливого мгновения.
Оказавшись полностью обнаженной, Лина почти пропустила мимо ушей соловьиные трели. Надлежало как можно проворнее скользнуть под покрывало. Коул тут же оказался рядом и нежно склонился, спрашивая взглядом, что делать дальше. Лина привлекла его к себе и провела ладонями по сильному телу. Ах, как славно они подходили друг другу!
Опустив голову, он еще раз приник губами к груди, а потом осторожно провел зубами вокруг сосков. Лина уже с трудом дышала.
Вот Коул исчез под покрывалом. Куда же он отправился? Что собирался делать?
Ответ явился сам собой. Удовольствие оказалось настолько острым, что немедленно потребовалась точка опоры. Лина изо всех сил уперлась пятками в матрас. А Коул впился языком в ее лоно.
Лина застонала и, подобно яркой разноцветной мозаике, рассыпалась на мелкие кусочки.
Коул появился из-под простыни, нащупал карман джинсов, вытащил презерватив и ловко надел его.
Простыня отлетела в сторону, а Коул одним мощным движением оказался в недрах ее тела, мгновенно наполнив собой. Лина все еще трепетала от недавнего оргазма, а он ритмично раскачивался, с каждым движением проникая все глубже – до тех пор, пока, казалось, не достиг конца пути.
На мгновение замер в ее объятиях, воспарив в свободном полете, а потом, подобно опалившему крылья Икару, рухнул на землю. Вернее, на Лину.
Спустя некоторое время, когда слова вновь обрели некоторый смысл, она заговорила:
– Я отдалась тебе до первого свидания. Какая я после этого?
– Умная.
– Хм. Не сказала бы, что это первое слово, которое приходит на ум.
– А зря. – Коул нежно погладил ее по щеке. – Ты умная, чуткая, забавная, изобретательная и невероятно, фантастически сексуальная.
– Заметь, в темноте.
– Лампу решила выключить ты. Давай повторим, на этот раз при свете, а не в темноте.
– Подожди, – Лина остановила его руку, не позволив включить лампу, – я еще не готова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35