И Лине пришлось конспектировать проект собственной вечеринки.
– Необходима тема, – провозгласила Сью Эллен.
– А я думала, тема уже есть: «Добро пожаловать домой!» – Нет, это повод, а не тема. Как насчет знаменитостей? Каждый может явиться в наряде своего любимого героя. Но ты и сама знаменитость, так что сможешь предстать в обычном виде.
– Зачем ты пришел? – Лина вопросительно взглянула на Коула.
– Хотел убедиться, что с тобой все в порядке – после происшествия в городе.
Лина задумалась. О каком происшествии идет речь? О том, которое случилось перед магазином? Или посреди Баруэлл-стрит? А может быть, в офисе шерифа? Выбор широк. И при мысли о каждом из приключений становилось не по себе.
Лина едва не оттолкнула Коула, когда он подошел и нежно поправил ее растрепавшиеся волосы. Сейчас он не пытался соблазнить, в прикосновении ощущались забота и сочувствие, и от этого почему-то защемило сердце.
– Все в порядке, – пробормотала Лина не столько для его спокойствия, сколько для собственной уверенности.
– Послушай, Коул! Как ты думаешь, твой кузен Бутч захочет заняться столом и обслуживанием? – спросила Сью Эллен.
– Конечно, захочет. Разве можно сомневаться?
Разговор перескочил на выбор соответствующей случаю одежды, – Коул не выдержал и предпочел ретироваться. Но до этого умудрился приготовить удивительно вкусный ужин из обнаруженных в холодильнике продуктов.
– Вот мужчина, который не только великолепно выглядит, но и великолепно готовит. За такого надо хвататься как можно крепче, – заключила Сью Эллен, едва за Коулом закрылась дверь.
– Он мой начальник.
– Значит, найди другого начальника.
– Видишь ли, в этом городе работа не растет на деревьях.
– Видишь ли, парни, подобные Коулу, тоже не растут на деревьях… причем не только в этом городе.
– Может быть, не обязательно говорить исключительно о Коуле?
– Прекрасно. О чем же тебе угодно поговорить?
Лина посмотрела на свои босые ноги и на туфли, которые только что сняла.
– О любви к обуви. – Она горько вздохнула и пошевелила пальцами. – Да, любовь к обуви принесла немало острых переживаний. Во-первых, радость обретения именно той пары, которая создана для меня. Во-вторых, возбуждение первого свидания. В этот период острой влюбленности забываются все неприятные моменты. Потом наступает период разочарования: ожидания не оправдываются. Но вскоре приходит новая любовь к другим туфлям. Хочешь знать, каким образом мне удалось разорвать порочный круг?
Сью Эллен кивнула.
– Так вот, слушай. Два года назад я потеряла равновесие в неудачных туфлях на платформе, упала и сломала ногу. Вот тогда-то и решила сменить любовь к туфлям на любовь… к сумкам. – Лина показала на спортивную сумку. – Дело в том, что сумки не такие привередливые предатели, как туфли. Им безразлично, какого ты размера и сколько весишь. Они всегда хорошо к тебе относятся. Совсем не то, что туфли: те способны вытянуть все жизненные силы. Да-да! Обманут, притворятся, что прекрасно подходят, а потом в самый ответственный момент подведут и начнут терзать. Так что любовь к сумкам надежнее любви к обуви.
Сью Эллен понимающе кивнула:
– Конечно. Любовь к сумкам – вот истина. Особенно любовь к розовым сумкам.
– Что и говорить, ты очень любишь розовое – все подряд.
– Подожди! Скоро я возьмусь за обустройство кухни. Тогда уж точно умрешь от восхищения! Только подумай: мир вокруг станет розовым с отдельными белыми вкраплениями. Фантастика!
– Хочешь, чтобы кухня напоминала зефир?
– А мне казалось, что ты одобришь.
– Почему? Потому что люблю зефир?
– Не только зефир. Еще обожаешь печенье и кексы. До сих пор не могу поверить, что ты на самом деле отдала сестре Мэри банановые пирожные.
– Так надо.
– Странно. По доброй воле отдать такую вкуснотищу!
– Зато я не позволила себе заедать сладостями неприятности. Самая вредная привычка на свете.
– Расс считает меня толстой, – неожиданно призналась Сью Эллен.
– Что-что?
– Хочет, чтобы я вместе с ним бегала по школьному стадиону. Я даже попробовала – перед танцевальным классом, – но ничего не получилось.
– Расс просто идиот.
– Нет, не идиот. Закончил колледж. У нас с тобой дипломов нет.
– Ну и что? Диплом ума не прибавляет.
– Еще как прибавляет!
– Поверь, ни капли не прибавляет. У Джонни диплом юриста, и тем не менее он полный идиот.
– Это тот парень, который разбил тебе сердце в Чикаго?
– Угу.
– Он относится к туфлям или сумкам?
– Джонни? Конечно, к туфлям. Обманщик и предатель.
– А Коул?
– Самый большой на свете кошмар.
– Почему?
– Сколько раз можно объяснять? Потому что он мой начальник.
– Боишься, что, если дело дойдет до постели, он тебя уволит?
– Нет.
– А вдруг повысит зарплату?
– Не собираюсь с ним спать ради повышения зарплаты.
– Всего лишь предположение.
– Плохое предположение. Из-за него можно попасть в неловкую ситуацию.
– Ты без труда выйдешь из неловкой ситуации. Что ни говори, а ты – супермодель. Ну ладно, допустим, просто модель. Просто модель большого размера. С безупречной кожей, красивым лицом, обворожительной улыбкой и впечатляющими сиськами; Так что неловкая ситуация – сущая ерунда. Все равно что кусочек торта. Тем более что скорее всего ничего плохого и не случится. Вдруг Фланниган – мужчина твоей жизни? Вдруг ты выйдешь за него замуж и переедешь в этот ужасный огромный дом, который он постоянно ремонтирует? Тогда я смогу помочь тебе с дизайном. Или найду вам новый дом. Уже совсем скоро сдам экзамен и получу лицензию риелтора.
– Не планирую оставаться в Рок-Крик навсегда.
– Разумеется, не навсегда. К пенсии переберетесь с Коулом куда-нибудь, где потеплее…
– Нет, нет и нет!
– Ну или переберетесь с Коулом куда-нибудь, где похолоднее…
– «Нас с Коулом» не существует.
– Ошибаешься. Еще как существует! Вспомни-ка сегодняшний вечер. Офис Натана. Вы целовались?
– Произошла ошибка.
– Но ведь ты уже не собираешься его убивать, правда?
– Разумеется, не собираюсь.
– Ну и славно. А то я волнуюсь, что тюремный костюм может оказаться тебе не по фигуре.
– Давай-ка лучше поговорим о Рассе. Он что, правда вот так и сказал, что ты жирная?
– Нет. Конечно, нет. Но вроде как намекнул. А может быть, мне просто показалось. Знаешь, излишняя чувствительность, мнительность… Нет, ты не подумай, на самом деле у нас все прекрасно.
– Очень рада. Значит, ты сможешь обратиться к нему за помощью. Я разговаривала с Бартом о том, как сделать Рок-Крик лучше, и предложила, чтобы футбольная команда помогла в благоустройстве города. Ну например, в прополке сорняков, которые нагло лезут из трещин в тротуарах, или в покраске облезших столбов. Я сказала, что ты можешь поговорить об этом с Рассом.
– Я?
– Да, ты. А что? Разве существуют какие-нибудь проблемы?
– Нет, никаких проблем. У нас с Рассом проблем не существует. Я не возражаю против встреч в «Дейри куин». Мне нравится кафе-мороженое. Больше того, я не возражаю против его привычки ласкать мою левую сиську и не обращать внимания на правую. Даже тогда, когда на мне счастливый лифчик. Честное слово, на все это мне наплевать.
– Отлично. Значит, поговоришь?
– О том, чтобы не забывал про правую сиську?
– Нет, о том, чтобы школьная футбольная команда приняла участие в благоустройстве города.
– А почему бы тебе не поговорить самой?
– Потому что Расс – твой парень, а не мой. Кстати, на твоем месте я заодно обсудила бы и вопрос о левой и правой. Говорить так говорить!
– Но ты же не на моем месте! И никогда на нем не окажешься!
– Что ж, меня такое положение дел вполне устраивает.
– А что мне делать с детьми? Подумай только! Яичники стареют на глазах! Не то чтобы я действительно их видела. То есть, конечно, яичники, а не детей. Они ведь где-то глубоко внутри. Кажется, в животе. – Сью Эллен смахнула неожиданные слезы. – А что, если все окончательно высохнет прежде, чем Расс соберется сделать решительный шаг? Что тогда?
– А ты не дожидайся, пока он на что-нибудь решится. Возьми инициативу в свои руки. Ты сможешь, Сью Эллен. Обязательно справишься. Ведь у тебя так здорово все получается.
Слезы высохли, не успев пролиться, и на лице засияла лучезарная улыбка.
– Точно. У меня и правда все здорово получается.
– Конечно!
– Ну вот, у меня появился план.
– Видишь? Я же говорила…
– Спасибо. – Сью Эллен крепко обняла сестру, едва не перекрыв кислород.
– Дышать… не могу, – пропищала Лина.
– Ой, и правда. – Сью Эллен ослабила хватку. – Прости. – Она радостно закружилась по кухне. – У меня есть план, у меня есть план…
Лина смотрела на сестру и мечтала обрести хотя бы половину такой же восхитительной беззаботной уверенности. Осуществится ли ее собственный план возвращения в Чикаго и в модельный бизнес?
Глава 13
«Разговаривать или хранить гордое молчание?» – этот вопрос встал перед Линой утром, едва она открыла дверь ветеринарной клиники.
Судьба распорядилась так, что, кроме Коула, там никого не оказалось. Даже Минди еще не пришла. Великолепно. Это означало, что придется общаться. В данной ситуации молчание выглядело бы равносильным бойкоту.
Осуществить бойкот было непросто: ведь вчера вечером, когда Фланниган пришел, она с ним разговаривала. Больше того, Коул даже готовил ужин на ее кухне.
Нет, нельзя позволить себе попасть под гипноз еды. Утром Лина проснулась в раздражении. И имела на то полное право: мысли о Коуле полночи не давали заснуть. А вторую половину снились такие сны, что о вибраторе можно было надолго забыть.
Лина с удивлением обнаружила, что кофе уже готов. Странно, ведь это входило в ее обязанности. Едва удержалась от комментария: вовремя вспомнила об обете молчания. Просто налила себе большую чашку и высыпала пакетик сахара. Всего лишь один.
Дома она съела полезный для здоровья завтрак из отрубей с обезжиренным молоком. И еще добавила замороженной черники, чем гарантировала организму огромное количество антиоксидантов. Или огромное количество анти-чего-то еще. На самом же деле организму срочно требовалось противоядие от Коула.
Почему он так упорно молчит? Заметил ли хотя бы, что она с ним не разговаривает? Мужчина вполне способен не замечать ничего вокруг. Например, целиком и полностью погрузиться в мысли о каком-нибудь питбуле, которого предстоит кастрировать.
Лина взглянула украдкой, сквозь ресницы. Когда-то, еще в школе, на освоение этой сложной, но чрезвычайно полезной техники потребовалось несколько недель. Зато теперь она владела ей профессионально, в совершенстве. Коул смотрел так, словно опять хотел ее поцеловать. Голубые глаза светились и говорили, что он помнит прежние поцелуи. И думает вовсе не о питбуле. Голубые глаза сообщали, что он хочет ее. И знает, что она хочет его.
Неужели он считает, что она готова отдаться лишь потому, что он посмотрел на нее вот так?
Парень излишне самоуверен. Страдает завышенной самооценкой. И определенно не понимает, что имеет дело с уверенной в себе женщиной. А не понимает скорее всего потому, что с момента возвращения в родной город уверенность в себе еще не успела проснуться.
Однако та Лина Райли, которая строго следовала золотому правилу: «Притворяйся, пока не добьешься цели», – вполне могла справиться с неотразимым героем в захватывающем сновидении. А потому перешла прямо к сути вопроса:
– Между прочим, я сэкономила тебе пятьдесят долларов.
– И каким же это образом?
– Ты бы наверняка проиграл Элджи пари и заплатил бы как раз полсотни.
– Уверена в неизбежности проигрыша?
– Нисколько не сомневаюсь.
– Не веришь в мой дар убеждения?
– Тебе не удалось бы меня убедить.
Коул улыбнулся и промолчал.
– Конечно, не удалось бы. Ну давай. Попробуй, – настаивала Лина. – Продемонстрируй свои неограниченные возможности. Каким образом ты планировал соблазнить меня пойти с тобой на свидание? Особенно учитывая наше служебное положение. Да к тому же ты успел предупредить, что не готов к серьезным отношениям.
– Я бы не стал пользоваться служебным положением, приглашая на свидание. Говорил бы просто как мужчина, которого ты целовала… с нескрываемым энтузиазмом.
– А может быть, я всех мужчин так целую. С энтузиазмом. Никогда не думал о таком варианте?
Помрачневший взгляд Коула свидетельствовал, что подобных мыслей ему в голову не приходило. И теперь, когда тема неожиданно возникла, назвать ее приятной было бы серьезным преувеличением.
– Так ты действительно всех мужчин так целуешь?
– Не собираюсь отвечать на бестактные вопросы.
– И губы дрожат всякий раз, когда мужчина проводит по ним пальцем?
– Мои губы не…
Он дотронулся большим пальцем до нижней губы. Дрожь, трепет, мурашки по коже.
Предательские губы. На фотосессиях Лина прекрасно изображала ослепительные улыбки. И даже без особого труда умудрялась выглядеть прохладно-спокойной, демонстрируя в июльскую жару зимние шубы. Так почему же никак не получалось изобразить невозмутимость и скрыть настоящую реакцию на ласки Коула?
– Просто боюсь щекотки. – Оправдание, конечно, смешное, но ничего лучшего в голову не пришло. Лина и сама не предполагала, что так остро воспримет его прикосновения.
– Боишься щекотки? Неужели?
Лина энергично кивнула, пытаясь стряхнуть палец. Коул на мгновение убрал руку, но лишь для того, чтобы бережно подвести ладонь под подбородок. Рука согревала – нежная и в то же время невероятно сильная. Рука, привыкшая к работе.
– А здесь тоже боишься щекотки? – Указательный палец Коула коснулся изгиба верхней губы Лины.
И вновь трепет, дрожь, волнение.
– Похоже, что так.
Коул ответил за нее сам, и голос прозвучал хрипловато, словно сел от волнения. Он всегда говорил не спеша, чуть растягивая слова. Его манера завораживала. Иногда в голосе звучал смех или, как сейчас, пробивался оттенок чувственности.
– А здесь? – Рука скользнула за ухо.
Все. Способность сопротивляться сошла на нет. Нужно было срочно что-то предпринимать. Например, отступить в сторону, чем-то заняться, засмеяться – все равно что.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35