Лина испугалась, что наговорила лишнего, и поспешила уйти.
– Опаздываешь, – укоризненно заметил Коул, едва Натан вошел. Кабинет доктора Фланнигана разительно отличался от безупречно аккуратного офиса шерифа. Рабочий стол Натана постоянно пребывал в образцовом порядке, чего нельзя было сказать о рабочем месте Коула. Кабинет был заставлен коробками и ящиками, завален журналами и книгами. Тут же лежали редко используемые инструменты и валялись бумажные стаканчики. Но доктор прекрасно помнил, где что лежит, и никому не позволял нарушать привычный системный беспорядок. Кавардак приводил Лину в бешенство. Ну и отлично! Она ведь тоже сводила его с ума.
– Что это? – спросил Коул, разворачивая подозрительный сверток, который протянул Натан.
– Ленч. Я же сказал, что принесу еду.
– А я-то надеялся, что ты купишь пиццу или бургер. Или что-нибудь еще на худой конец.
– Ну так считай, что это и есть «что-нибудь еще». И перестань, пожалуйста, так на меня смотреть. Тебе дают вовсе не радиоактивные отходы, а всего лишь сандвич.
– А почему хлеб такой странный?
– Потому что его пекла Энджел.
Коул тут же положил подозрительный сандвич на стол.
Немного подумал и снова посмотрел на Натана:
– А где твой?
– У меня бургер из «Дейри куин».
– Не буду есть. – Коул решительно отодвинул сандвич. – Давай сюда бургер, и никто не пострадает.
– Ни за что на свете.
Коул не стал дожидаться разрешения. Молниеносным движением завладел бургером и жадно надкусил, пока Натан соображал, что к чему.
Шериф смерил преступника ледяным взглядом:
– Воровство чужого бургера противозаконно.
– Не более противозаконно, чем попытка навязать ни в чем не повинному человеку странную желтую кашу под видом хлеба и вареную морковку вместо мяса!
– Энджел очень расстроится, если я не съем ее сандвич. Коул пожал плечами:
– Извини, но это уж твоя проблема, а не моя.
– А если расстроится Энджел, то расстроится и Скай.
– И снова не моя проблема. – Бургер бесследно исчез во рту у Коула.
– А может быть, в твоей клинике, найдется какая-нибудь зверюшка, которой придется по душе прекрасный аппетитный сандвич?
– Даже и не мечтай! – прорычал Коул. – Не пожелаю зла ни одному живому существу, большому или маленькому.
Натан тяжело вздохнул, завернул несчастное произведение кулинарного искусства в салфетку и ловко метнул в мусорную корзину.
– Ну и как, признался наконец Лине, что сходишь по ней с ума?
Коул смерил приятеля тяжелым взглядом:
– Мужское правило номер сорок один: никогда не чини неприятностей в доме друга.
– Эту фразу ты украл у Эдджи.
– Смысл от этого не меняется.
– Просто немного удивляет, что парень, способный без труда очаровать любую женщину, внезапно налетает на кирпичную стену.
– Лина отличается от других женщин.
– Чем? Холодностью?
– Если бы она была холодна, то не стала бы целоваться прямо у тебя в офисе.
– Перед супермаркетом вы с Линой тоже выглядели по уши влюбленными и изрядно разгоряченными.
– Тогда она боялась, что я раздавлю ее хозяйство.
Натан едва не поперхнулся газировкой.
– Не то, что ты подумал, – заметил Коул. – Я имел в виду еду. Она кое-что купила.
– А до меня дошли слухи, будто бы она подарила тебе бутылку антифриза.
– Было такое.
– Спорим, что за всю историю человечества женщина впервые расщедрилась на столь роскошный подарок?
– Больше никаких споров. Но действительно впервые. С Линой многое случается впервые.
– Значит, тебе конец.
– Что?
Натан покачал головой:
– Времени не осталось даже на молитву. Прямой путь на эшафот.
– Ничего подобного.
– Даже не пытайся отпираться, друг. Все и так ясно.
– Ничего не ясно. Просто на твои мыслительные способности отрицательно повлияло потребление сандвичей Энджел.
– Один-единственный раз откусил маленький кусочек, и то несколько месяцев назад. Так что мозги плохо работают не у меня. Все дело в тебе. Чего боишься? Почему не хочешь рассказать о своих чувствах? Она их разделяет – не сомневайся.
– Ага, разделяет. Но при первой же возможности сбежит обратно в свой любимый Чикаго.
– Ну сбежит, и ладно. Пусть бежит на здоровье. Начнем с того, что твои отношения никогда не растягиваются надолго. Так почему бы не использовать отпущенное судьбой время?
– И давно ты так рассуждаешь?
– Трудно сказать.
– Ну вот и замолчи, не нарывайся на лишние неприятности.
– Отлично. Молчу. Только потом не жалуйся, что тебя не предупреждали.
С этими пророческими словами Натан ушел, оставив Коула размышлять, что же именно делало Лину не похожей на других женщин. Пора бы уже найти разгадку.
Кое-что было и так ясно. Например, Коулу очень нравилось, как у Лины спускается на шею непослушный локон, когда остальные собраны на затылке. И такой красивой груди видеть еще не приходилось. Да и вообще тело роскошное. Негромкий, с едва заметной хрипотцой смех. Даже думать вредно: тут же рождается желание от одной мысли о ее смехе. Разве не странно?
Каждую ночь она являлась во сне. Дразнила улыбками и поцелуями. Поощряла и призывала стонами наслаждения.
Так, может быть, Натан прав? Вдруг он и впрямь пропащий человек? Вдруг странное наваждение и есть то, что называют любовью?
Глубокие размышления прервал деликатный стук в дверь.
– Привет, док! Найдется минутка? Лина сказала, что можно пройти в кабинет. И даже улыбнулась. Может быть, все-таки перестала злиться из-за пари?
– Ага, как бы не так! Скорее планирует какую-нибудь жестокую месть.
– Может быть, ты и прав. – Элджи уселся напротив. – Вот, зашел, чтобы удостовериться, что у нас с тобой все в порядке. Относительно пари.
– Пари официально отменено.
– Понимаю. Ужасно жаль. Особенно если учесть, что выигрыш остался бы за мной…
– Эй, даже и не начинай! Не пытайся втянуть обратно! Не забывай, что ты сам все испортил, когда проболтался Тамеке.
– Мы встречаемся.
– Ой, поздравляю!
– А вы с Линой встречаетесь?
– Ну, не совсем.
– Значит, просто обнимаетесь где попало?
– Ничего подобного. Но даже если бы и так, это никого не касается.
– Идея ясна, учитель. – Элджи поднял руки, словно сдаваясь. – Просто хотел удостовериться, что у нас с тобой все отлично. Что ни говори, а мужское правило я нарушил. Не хотелось бы неприятных последствий.
– Больше так не делай.
Лина уже собиралась закрыть клинику. Но как раз в ту минуту, когда она переворачивала зеленую табличку с надписью «Открыто» другой стороной – красной, с надписью «Закрыто», – к крыльцу подбежал мальчик и отчаянно забарабанил в дверь.
– Мне срочно нужно поговорить с ветеринаром!
Отказать взволнованному и расстроенному ребенку у Лины не хватило духу.
Услышав шум, Коул вышел в приемную и увидел маленького посетителя.
– Что случилось?
– Помогите! Срочно! – По щекам мальчика текли слезы. – Надо его найти!
– Успокойся, пожалуйста. – Коул положил руку на вздрагивающее плечо. – Кого надо найти?
– Хладнокровного беглеца!
Глава 14
– Ну и ну, – покачал головой Коул. – По-моему, ты обратился не по адресу. Тебе нужен шериф.
– Нет. Мне нужны вы. – Слезы по щекам мальчика лились ручьем. – Чтобы найти Боба.
– Боб – это собака? – уточнила Лина. – Собака убежала из дома? Она, то есть он, и есть беглец?
– Боб – черепаха. Угольная черепаха. И он убежал из дома.
– Убежал? – недоверчиво переспросила Лина.
– Ну не убежал, а уполз. Сможете его найти? – Веснушчатые щеки намокли от бесконечных ручьев.
– Конечно, – Лина крепко обняла мальчика, – конечно, мы непременно поможем тебе его найти. Коул – ветеринар. Ему известно, куда уходят черепахи, когда у них появляется настроение отправиться на прогулку. Правда, Коул?
– Я… могу кое-что предположить…
– Ну вот видишь, так что волноваться не стоит. – Лина прервала Коула, прежде чем он успел разбить надежды ребенка. Уж она-то не понаслышке знала о разбитых надеждах и не хотела новых жертв. – Скажи же, Коул! Правда, не стоит переживать?
Вместо ответа Коул уточнил:
– Где твои родители?
– Папа еще не пришел с работы, а мама готовит обед.
– Ты ведь Томми Тейлор, если я не ошибаюсь? – прищурившись, спросил Коул. Мальчик кивнул, подтверждая предположение. – Ну, Томми, и когда же Боб пропал?
– Вчера.
– А может быть, он отправился за подругой? – робко предположила Лина.
– К сожалению, Боб не сообщил мне расписание свиданий, – пожал плечами Коул.
– Я заплачу! – Томми вытер слезы и достал из кармана несколько долларовых бумажек. – Вот. А еще у меня есть подарочная карточка из «Уол-март» на десять долларов. Подарили на день рождения два дня назад. Но мне ничего не нужно. Только вернуть Боба!
– Спрячь и деньги, и карточку, – посоветовал Коул. – За помощь платить не надо. Правда, принцесса?
– Конечно. – Лина покосилась на Коула. Почему он так посмотрел? Неужели считает, что она настолько нуждается в деньгах, что готова ободрать даже ребенка? – Не волнуйся, Томми. Все вместе мы обязательно разыщем Боба.
Майский день располагал к прогулке, а дом Томми оказался недалеко от ветеринарной клиники, так что поисковая группа отправилась в путь пешком. По дороге Томми размазывал слезы и рассказывал о привычках Боба.
– Он не кусается. Иногда ест прямо с моей ладони. Очень вежлив и скромен. Передвигается быстро – для черепахи, конечно. Любит прятаться под кустами, в цветах, а еще под верандой. Темноты совсем не боится. Наоборот, даже любит темноту.
– Где ты уже искал? – спросила Лина.
– Везде! Мы даже немножко разобрали пол на веранде, чтобы посмотреть, не залез ли он туда. Но его нигде нет!
По выражению лица Томми стало понятно, что сейчас он опять заплачет.
– Страх долой, когда Коул с тобой! – торжественно произнесла Лина, гордясь неожиданно проснувшимся поэтическим даром. Коул и Томми шутливо закатили глаза: судя по всему, рифма не повергла слушателей в восторженный трепет.
С детьми Коул общался прекрасно. Это Лина уже давно заметила. Так что, возможно, экспедиция обошлась бы и без ее участия.
Словно прочитав мысли, Коул взял ее за руку и произнес:
– Мы с моей ассистенткой начнем поиски здесь. А ты хорошенько посмотри в доме: вдруг Боб все-таки забился в какой-нибудь дальний угол?
– Ты отступи на ярд вправо, – скомандовала Лина, – а я отойду на ярд влево.
Коул даже не пошевелился.
– Нет.
– Ну ладно, тогда я пойду вправо…
– Будем искать вместе.
– Почему? Врозь гораздо эффективнее.
– Вместе мы – великолепная команда.
– Да уж, великолепная! – фыркнула Лина.
– Конечно. Сомневаешься?
– У нас не слишком много общего.
– Мы учились в одной школе.
– Ты был на два года моложе. И до сих пор не догнал.
– Тебя настолько тревожит это обстоятельство? Мне, например, все равно.
– Может быть, поищем Боба?
– Давай.
Крепко сжимая ладонь Лины, Коул направился в соседний двор. Однако Лина решительно воспротивилась: уперлась каблуками в землю и категорически отказалась двигаться.
Коул с удивлением оглянулся:
– В чем дело?
– Я не собака на поводке, чтобы ты тащил меня за собой.
– Прости. Хочешь пойти первой?
– Ты сказал, что мы – команда. Значит, пойдем рядом.
– Отлично. С радостью.
– И можешь выпустить мою руку.
– А что, надо?
Под пышным кустом азалии что-то темнело.
– Это, часом, не Боб?
– Нет. Камень.
Расстроившись из-за промаха, Лина выдернула свою руку из руки Коула и сразу пожалела: теплого прикосновения так не хватало!
Вдруг Лина вспомнила, что должна кое-что сообщить своему боссу.
– Перед самым закрытием позвонили из местной газеты. Тебя приглашают в качестве автора еженедельной рубрики.
– Отвечать на вопросы о домашних любимцах?
– Отвечать на вопросы об отношениях, давать советы насчет свиданий и всякое такое. Потому что ты – один из самых сексуальных холостяков штата. Не бойся. Я ответила, что вести такую рубрику ты не в состоянии.
– Потому что очень занят ветеринарной практикой?
– Нет. Потому что понятия не имеешь о взаимоотношениях между мужчиной и женщиной.
– Зато ты – крутой эксперт, да?
– Этого я не говорила. – Лина шла медленно. Коул тоже. Причем не впереди, а рядом. – Совсем не считаю себя экспертом.
– Ну конечно! Ты – модель высокого полета, а я – мягкий, пушистый, сексуальный ветеринар.
– Никогда не летала высоко.
– Педикюр, маникюр, массаж…
– Это вовсе не высокий полет.
– Тогда что же?
– Зависимость от других. Желание, чтобы о тебе заботились, суетились вокруг. А я не хочу ни того ни другого. И никогда не хотела. Даже в детстве…
– Что в детстве?
– Сама заботилась о себе. Когда меня дразнили, не просила ни защиты, ни поддержки.
– А как реагировали родители?
– Папа говорил, что надо учиться самой себя защищать, а мама говорила, что надо привыкать общаться и налаживать отношения с людьми. Оба пытались воспитать меня независимой личностью.
– Мне очень жаль, – тихо произнес Коул.
– Жаль, что я могла сама за себя постоять?
– Жаль, что некому было защитить тебя. – Он остановился и заправил Лине за ухо выбившуюся прядку. Кончики пальцев легко коснулись щеки. – Прости, что дразнил тебя в школе.
– Все в порядке. – Лина с трудом проглотила внезапно застрявший в горле комок и немного отодвинулась. – Ты выучил урок. А я стала тверже.
– Да уж, – грустно улыбнулся Коул, – прямо образец твердости.
– Конечно.
– Потому-то и плакала вместе с миссис Морган, когда у той умерла кошка, дожив до двадцати одного года. И потому же радостно обнимала восьмилетнего Джордана, когда мальчику подарили котенка.
– Двух котят. Братиков. Сэсса и Трумэна. – Лина нагнулась и заглянула под раскидистый куст сирени. Никого, но зато какой аромат!
В детстве рядом с их трейлером тоже рос небольшой куст сирени, и Лина очень его любила. Но однажды мама вылила под него полбутылки отцовской водки и бутылку текилы, и сирень вскоре погибла.
Воспоминание расстроило, и Лина поспешно выпрямилась.
– Подожди-ка. – Коул нежно вынул из ее волос несколько запутавшихся цветков.
Лина прикрыла глаза и слегка покачнулась, поддаваясь магическому прикосновению. Но тут же спохватилась, взяла себя в руки и сделала шаг в сторону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35