– А почему? – тупо переспросила ведьма.
– Да потому, что весь город словно вымер. – Зло бросил маг. – Все то ли спят, то ли преставились. Даже эти бродяги, – он с презрением кивнул в сторону нищих. – Понимаешь ты это? НЕ спим только мы втроём. Так что сейчас Мирар можно перевернуть вверх тормашками, зайти в любой дом, даже во дворец, и никто не остановит.
Люция смотрела на него с отвисшей челюстью:
– Как это возможно? На такое колдовство не каждый маг способен.
Торой усмехнулся:
– Между нами говоря, на такое колдовство маги не способны вообще, это, наверняка, дело рук ведьмы. Чувствуешь, какая погода?
Девушка кивнула. Жара, и правда, была невыносимой, даже здесь, возле воды и глубокой ночью. Зной стал совершенно нестерпимым, он давил на тело, словно чугунная плита.
– Могу поспорить, – спокойно продолжил Торой, – что завтра погода резко изменится.
Люция с сомнением посмотрела на него:
– Почему в таком случае колдовство не подействовало на нас троих?
Торой пожал плечами:
– Не знаю. Вполне возможно, что на меня ведьминская волшба не оказала должного воздействия, поскольку я пал жертвой твоего Гриба и ещё не полностью оправился от его яда. Может быть, именно это позволило мне не заснуть. Ты, скорее всего, выстояла из-за того, что сама ведьма и колдовство твоей товарки для тебя – безрезультатно, хотя и в этом я неуверен. А мальчик… Посмотри на него, он же в полубредовом состоянии и почти ничего не соображает. Даже не плачет. Стало быть, он всё же поддался чарам.
Люция наморщила лоб:
– Что ж, может быть ты и прав… Вот только, зачем ты со мной этим делишься? Я отдала тебе Книгу. Почему ты просто не уйдёшь? Оставь меня в покое. Я заберу ребёнка и исчезну. Найду какую-нибудь глухую деревеньку…
Маг покачал головой:
– Тебе придётся идти со мной. И мальчику тоже.
– Но ЗАЧЕМ?! – Люция попыталась встать на ноги, однако усилие это успехом не увенчалась – бедро резко полыхнуло болью, всё-таки лезвие до сих пор оставалось в теле. Странно, но лишь вспомнив о своём ранении, ведьма начала чувствовать боль. – ЗАЧЕМ нам идти с ТОБОЙ?
Торой смерил её спокойным взглядом:
– Тому есть несколько причин. Первая – кхалаям был нужен мальчик, нужен настолько, что они были согласны отдать мне тебя, лишь бы забрать ребёнка. Второе – кхалаи зачем-то убили деда и родителей Илана, что тоже заставляет глубоко задуматься. И третье – кхалаи и какая-то неизвестная нам ведьма украли у зеркальщика зеркало, которое принадлежало Клотильде – хозяйке «Перевёрнутой подковы». Причём для того, чтобы обтяпать своё дельце, ведьма не погнушалась нанять рептилий и применить такое сильное колдовство, от которого заснул (или вымер) весь город. Именно поэтому ты и мальчик пойдёте со мной. Мы сейчас добредём до «Подковы» и попытаемся что-то узнать о зеркале. Сдаётся мне, что в скором времени нас ждут какие-то глобальные катаклизмы.
– Пожалуйста, остановись, – попросила Люция, – и объясни, при чём здесь я? Я не хочу никаких какатлизмов…
– Катаклизмов, – невозмутимо поправил волшебник.
– Какая разница! Так вот, я не хочу ни этих ка-так-лизмов, – по слогам выговорила ведьма, – ни магических битв. Если тебе надо – воюй, ищи и побеждай. Я отдала тебе Книгу, можешь делать с ней всё, что захочешь, только не втягивай в это…
– Люция. – оборвал её гневный монолог Торой, – Ты что, не поняла? Ты пойдёшь со мной. Это не обсуждается. Я с тобой не советовался, я поставил тебя перед фактом. У тебя нет права выбора. Ты просто пойдёшь со мной. Вот и всё. И мальчик тоже.
– Но ЗАЧЕМ тебе я?! – почти проорала ему в лицо колдунья.
– Потому что ты – ведьма. И та, кто сейчас стала обладательницей зеркала, тоже ведьма. И для того, чтобы бороться с ведьмой, мне нужно хотя бы приблизительно знать о возможностях вашего колдовства. И ты мне в этом поможешь. – Торой откровенно лукавил, ведьма ему была нужна на то непродолжительное время, пока он не мог воспользоваться магией самостоятельно, а там… Можно будет отпустить её на все четыре стороны.
– Знаешь, – Люция ехидно прищурилась, – о чём я думаю? Откуда в тебе такое рвение творить добро, а? Что-то я совсем другое о тебе слышала. Чем-чем ты никогда не страдал, так это бескорыстным героизмом…
– А кто тебе сказал, что я собираюсь творить добро? – он иронично приподнял бровь.
– Но… – смешалась ведьма.
– Я не собираюсь ничего творить, я лишь хочу завладеть этим странным зеркалом, ради которого было напущено столь сильное колдовство, и посмотреть на ведьму, которая затеяла всю эту заваруху… – Он запнулся, – Ну и так, по мелочи…
В самом деле, не мог же Торой рассказать ей о своих подозрениях в отношении Илана! Хотя, подозрений этих, особенно в свете предсказаний, упомянутых Золданом (появление некоего мага удивительной силы) было у низложенного чародея, ой, как много. Кроме того, хотелось бывшему волшебнику удержать молоденькую, наивную, но очень смекалистую ведьму рядом, на тот случай, если мальчишка очухается и закатит истерику. Люцию паренёк хотя бы несколько дней знает, да и она, судя по всему, из разряда тех сердобольных девиц, которые при виде ребёнка сразу тают и млеют от счастья. Стало быть, заботы о хлопотливой находке в виде внука зеркальщика, можно будет переложить на женские плечи. Всё-таки Торою ни разу не доводилось нянчиться с ребёнком, да ещё с таким, у которого несколько часов назад истребили всю семью.
Люция, между тем, никоим образом не догадывалась о намерениях молодого авантюриста. Девушка безучастно смотрела перед собой, привалившись спиной к свае моста. Камень был омерзительно тёплым… Проклятая жара!
Ведьма, пользуясь короткой передышкой после схватки с ящерами, обдумывала сказанное магом. Конечно, идти с ним было для неё единственным спасительным выходом, даже своего рода некоей гарантией безопасности. В конце концов, неизвестная колдунья, усыпившая Мирар, почти наверняка отправит за беглецами погоню, ведь кхалаи с порученного им задания не вернутся и мальчишку с собой не приведут, а Илан, судя по поведению рептилий, их заказчице был очень нужен. Соответственно, через некоторое время ведьма, затеявшая всю эту сложную игру, отправит на поиски исчезнувших кхалаев кого-нибудь из своих сподручников. И сподручники эти начнут охотиться на пропавшего ребёнка и тех, кто способствовал его исчезновению. А раз уж неизвестная ведьма настолько сильна, то она, безусловно, уловит след колдовства Люции (магические эманации остаются в пространстве весьма долгое время) и, даже если девушка сбежит от мага, бросив его вместе с Иланом, её всё равно будут искать, ведь в конечном итоге именно она смешала все планы неизвестной колдуньи, воспрепятствовав кхалаям в похищении мальчика. Так что единственный верный вывод напрашивался сам собой – в живых Люцию в любом случае не оставят, хотя бы потому, что свои слабеньким колдовством девушка стала на пути очень могущественной ведьмы.
Короче говоря, идти с Тороем было для юной колдуньи единственным шансом выжить и запутать следы. Кроме того, оказавшись в спутницах сильного мага, ведьма будет в относительной безопасности, защищённая его Даром. Рассудив так, Люция пришла к выводу, что всё складывается как нельзя более удачно (учитывая всю запутанность и сложность ситуации), а потому с лёгким сердцем согласилась:
– Хорошо, я пойду с тобой. – Наконец, произнесла ведьма. – Всё-таки, ты слишком могучий маг и я не могу тягаться в силе. Был бы послабее, я бы, конечно, попыталась улизнуть… Но в поимке ведьмы, уж, извини, способствовать не стану. Даже под угрозой смерти.
Торой усмехнулся этой бесхитростности. «Эх, знала бы ты, – с усмешкой подумал он, – как я сейчас блефую…», но вслух сказал совсем другое:
– Не зарекайся. Это я ещё и к тому говорю, чтобы ты даже не думала, ставить мне палки в колёса. Ясно?
– Раз уж такое дело, – вздохнула ведьма, переводя разговор на другую тему, – скажи, почему тебя не убили кхалаи? Они вроде не из тех, у кого в привычке вести переговоры.
Мужчина неопределённо взмахнул рукой:
– Люция, я – маг, а кхалаи очень боятся волшебников. Волшебство – это то, с чем они, вооружившись одними лишь ножами, тягаться не могут. Я шёл к ним безоружный, а это значит только одно – я был хорошо защищён магией, они это поняли и даже не стали тратить на меня метательные ножи. Вот и весь секрет…
Ведьма хитро прищурилась:
– А что же ты не испепелил этого ящера на месте? Зачем руки пачкал?
Торой поморщился – прокол налицо, – но всё-таки выкрутился из щекотливой ситуации…
– Скажем, после твоего Гриба я вынужден экономить силы, – признался маг.
– Что, досталось? – посочувствовала девушка.
– Мастерская работа. – Он скривился при одном воспоминании.
– Кхалаю тоже понравилось… – Ведьма устало закрыла глаза, стараясь отогнать тошноту, внезапно подкатившую к горлу.
Но блаженствовать больше не пришлось – продолжительная передышка под городским мостом была вовсе не в планах спутника Люции:
– Ладно, хватит разговоров, нужно идти, пока ещё есть силы. – Торой решительно поднялся на ноги, мельком взглянул на скорчившегося возле девушки ребёнка и закончил, – Как-нибудь дотащимся до «Перевёрнутой подковы», может, что-нибудь выясним относительно зеркала, переночуем, а завтра решим, что к чему. Думаю, раньше утра погоню за нами всё равно не отправят, так что несколько часов форы нужно использовать с толком – отдохнуть, зализать раны, а по утру двигаться прочь из города. Давай сюда мальчишку, – закончил мужчина.
Илан всё это время сидел, прижавшись к Люции, и пустыми глазами смотрел на чёрную воду Канала – он не плакал и не просился домой к маме, вообще не выражал никаких эмоций – просто глядел в одну точку и молчал, крепко вцепившись в платье ведьмы.
Маг легко разжал пареньку пальцы и подхватил его на руки. Люция, чувствуя себя дряхлой, больной старухой, кое-как поднялась, взяла в руки свой узелок (спасибо, Торою – не бросил пожитки ведьмы возле горящего дома) и двинулась следом за магом.
Выйдя из-под моста на набережную, искатели приключений нырнули в первый попавшийся переулок и окольными улочками углубились в город.
Объятый неведомым сном Мирар являл собой зрелище не то чтобы странное, но несколько обескураживающее. Со стороны казалось, будто столица просто дремлет, как и в любую из ночей, однако пару раз путникам попались люди, спящие в самых неподходящих местах.
Первой была женщина неопределённого возраста, одетая в изящное серое платье – она свернулась калачиком на ступеньках возле входной двери приземистого домика. Рядом лежала опрокинутая корзина, из которой на половину выпал отрез ткани и шкатулка с рукоделием – клубки ниток и несколько мотков тесьмы, словно серпантин раскатились в разные стороны. Должно быть, уснувшая неожиданно горожанка была швеёй или модисткой, возвращавшейся после позднего визита от какого-то из клиентов. Колдовской сон овладел женщиной настолько внезапно, что она даже не успела войти в дом.
Спустя несколько кварталов, Люция затуманенным от боли взором выхватила из темноты силуэт ещё одной жертвы магии – молодой парень с помятым букетиком увядших маргариток сидел на скамейке в сквере – голова безжизненно свесилась на грудь, из полуоткрытого рта тянулась тонкая струйка слюны. Он видимо пришёл на свидание к какой-то из легкомысленных мирарских барышень, да так и уснул на лавочке, не дождавшись подругу сердца. Когда путники проходили мимо, парень громко всхрапнул. Не ожидавшая этого ведьма испуганно шарахнулась в сторону.
Торой покосился на молодца и усмехнулся:
– По крайней мере, мы теперь знаем, что кроме нас, в городе есть ещё один живой человек. – С этими словами маг, не замедляя шага, продолжил свой путь.
Люция молча поковыляла следом, охваченная одновременно и ужасом, и уважением. Ужасом потому, что оказалась ввязанной в совершенно непонятную, катастрофичную ситуацию, а уважением потому, что только сейчас поняла, насколько сильна неизвестная ведьма, сотворившая столь невероятное колдовство. Сердце у провинциальной колдуньи уходило в пятки при одной мысли о том, что сделают с ней, в случае поимки, преследователи, которые (в этом не было сомнений) скоро пойдут по их следу. Девушка брела, охваченная беспокойными мыслями, спотыкаясь о камни мостовой и волоча за собой узелок с вещами.
Больше спящих людей путникам не попадалось, зато несколько раз они натыкались на дрыхнущих мёртвым сном уличных дворняг. При этом вид у собак был настолько безжизненный, что ведьма решила, будто они не выдержали колдовства и действительно околели.
И всё же город был не так умиротворённо спокоен, как это могло показаться. Спустя пару кварталов острое обоняние ведьмы уловило слабый, слегка сладковатый, запах дыма. Девушка настороженно принюхалась и огляделась. Над крышами домов (должно быть на соседней улице) разлилось яркое марево…
Торой остановился и, подбросив на руках спящего мальчика, проследил глазами за взглядом своей спутницы. Зарево поджара становилось всё ярче.
– Должно быть, кто-то уснул совсем уж неожиданно, может, переходя из комнаты в комнату со свечой или масляной лампой в руке… – высказал своё предположение низложенный маг. – Такими темпами да ещё в эдакую жару, эта часть города сгорит уже к утру. – И мужчина, снова подбросив на руках спящего ребенка, совершенно равнодушный, двинулся дальше.
– Но, там же люди… – пробормотала в ужасе девушка, стараясь не вдыхать едкий тошнотворно-сладковатый запах дыма.
– Здесь везде люди, – спокойно констатировал Торой, – это всё-таки густонаселённый город, а не какая-нибудь дремучая деревня в районе пограничья.
Ведьма, совершенно поражённая чёрствостью и цинизмом своего спутника, даже остановилась.
– Но ведь эти люди сгорят! – в совершенном ужасе воскликнула девушка (перед ней, как перед всеми, гонимыми Великим Магическим Советом, всегда маячил огонь костра, коего не было страшнее).
Торой пожал плечами:
– Их участь незавидна. Но мы-то, что можем сделать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73