С высоты Башни Торой видел сложное переплетение улочек, великолепные парки, зеркальную гладь Канала, разделяющего город на две части и, конечно, Площадь Трёх Фонтанов. Лёгкий ветер донёс мелодичный звон Городских Часов. Стало быть, судя по количеству ударов, три пополудни… Н-да, отдых затянулся.
Бывший волшебник недовольно поморщился. Что же делать-то?
Мужчина нервно заходил по комнате. Нужно было, во что бы то ни стало разыскать ведьму. Если у Люции в руках действительно Книга Рогона, то… У Тороя даже дух перехватило от этой мысли. Хорошо ещё, что, несмотря на слабость и беспамятство, у него хватило ума не говорить Золдану об истинной причине, по которой ведьма сдала его Нониче. Торой соврал, что деревенская знахарка передала его в руки птичника исключительно из-за крупного вознаграждения. Так что, о Книге Рогона учителю ничего не было известно, если только низложенный маг не бредил во сне.
Тряхнув головой, Торой отогнал эти подозрения прочь, и снова вернулся к мыслям о юной ведьме.
Итак, будем рассуждать здраво, с момента их последней приснопамятной встречи прошло уже почти двое суток…
Бывший маг застонал и сполз по стене на пол – отчаянье стиснуло грудь холодным стальным обручем. Шансов поймать дерзкую беглянку практически не осталось. Будь у него Сила, можно было бы без труда обратиться к чернокнижию – бросить Молнию Ищейку или ещё что-нибудь придумать, но, увы…
Полагаться же в данной связи на учителя и вовсе не приходилось, что-что, а колдовать по-чёрному он никогда не станет, слишком идейный. Кроме того, не мог Торой сказать ему о том, что именно поставлено на карту в этой игре. Не мог. О Книге Рогона не должен знать никто. Пока Люцию ищет он один, остаётся хотя бы мизерный шанс на успех, но если к делу подключатся конкуренты, да ещё и Великий Магический Совет, пиши пропало.
Это осознание собственной немощи привело низложенного мага в ярость – какая-то бестолковая деревенская девка вырвала у него из-под носа то, что ему, как лишённому Силы, было куда важнее.
Задыхаясь от бессильной злобы, унижения и безысходности Торой сидел на полу, проклиная судьбу за подлый удар ниже пояса. Наконец, когда внутренний поток желчи и жалости к себе иссяк, бывший маг смог рассуждать более трезво. Что ж, случались в жизни и не такие провалы, а значит, самое время собраться с мыслями и придумать-таки достойный выход из ситуации. В конце-концов, переживать повода нет, ведь сейчас о Книге знают только он и Люция.
Скрестив ноги, Торой сидел на полу под окном, сосредоточенно уставившись на солнечные пятна. Итак, о том, что он – низложенный маг ведьма не знала (это было ясно с первого мгновенья их знакомства), а значит, ныне она пребывает в полной уверенности, что Торой, вырвавшись путём хитроумного колдовства из цепких лап Нониче, преследует её со всей скоростью, на которую только способен разъярённый, уязвлённый (чуть было не сказал – в самое сердце) мужик.
Люция – слабая, безграмотная ведьма с ограниченным запасом знаний и возможностей. Воспользоваться Книгой сразу она побоится, будет заметать следы, возможно, спрячется где-нибудь в лесу, чтобы изучить рогоновский фолиант (где гарантия, что это не сборник каких-нибудь магических ребусов, всё-таки на закате лет старый волшебник запросто мог впасть в маразм) и дать Торою должный отпор… В любом случае, фора у ведьмы более чем достаточная…
– Ты, я вижу, уже проснулся? – услышал низложенный чародей голос своего наставника. Золдан стоял в дверях в парадном одеянии и с посеребрённым Посохом Могущества в руке.
Торой вскочил на ноги и церемонно поклонился, приветствуя учителя:
– Здравствуй, чародей, пусть будет долгим твой век и, да приумножится Сила.
– Спасибо, сын мой. – Золдан с видимым облегчением прислонил Посох к каминной полке. – Я приказал принести обед, в моей спальне есть подходящий хитон, ступай, переоденься, пусть слуги думают, что ты заезжий маг.
Торой, прикинув, что это, пожалуй, самый беспроигрышный вариант, кивнул и скрылся в комнатах. Поплутав немного по покоям старого волшебника, низложенный чародей пришёл к выводу, что Золдан по всей видимости при помощи магии расширил внутреннее пространство. Такое количество просторных комнат мог запросто вместить небольшой особняк, но уж никак не башня – кабинет, библиотека, гостиная, зала для наблюдения за звёздами, комната для гостей, кладовая, для хранения различных снадобий и, наконец, просторная спальня, где на огромном, обитом медью сундуке, и, правда, лежал свободный дорожный хитон.
Юноша с тоской посмотрел на серое неприметное одеяние – когда-то он имел полное право носить такую одежду… Одежду, которая сразу позволяла понять и оценить его статус. Что ни говори, а путешествовать в хитоне мага намного удобнее, чем в одежде обычного странника, всё-таки у волшебника куда меньше шансов подвергнуться нападению разбойников или быть обманутым каким-нибудь пройдохой… Опять же, то уважение с которым относились к магам все, начиная от простого люда и заканчивая власть предержащими, неплохо согревало в пути.
А, пока Торой предавался ностальгии по прошлому, в приёмной чародея хлопнула дверь – это вошла служанка, звеня подносом, заставленным яствами. Чувство голода пересилило в низложенном маге невесть откуда взявшиеся сантименты. Отбросив мысли об утраченной Силе, молодой человек облачился в просторные одежды. Привычным, но уже несколько позабытым для себя движением расправил по плечам длинный капюшон, аккуратно завязал чёрный шёлковый шнур, выполняющий функцию пояса и, более не вдаваясь в подробности туалета, направился обратно в гостиную.
Здесь произошли некоторые изменения в обстановке – красивый овальный стол был перенесён к окну, по бокам от него возвышались глубокие кресла, в одном из них, отрешённо наблюдая за хлопотами стройной миловидной служанки, сидел Золдан, второе кресло пустовало в ожидании гостя.
Торой занял пустующее место, краем глаза уловив на себе невеселый взгляд учителя и любопытный служанки. Девушка игриво улыбнулась молодому привлекательному волшебнику, но, не увидев в его глазах ответного огонька, поджала губы и, сделав почтительный книксен, оставила чародеев трапезничать.
Золдан, на правах хозяина, наполнил игристым вином две больших чаши и, подняв свою, сказал незатейливый традиционный тост:
– За Силу.
Торой кивнул, но от тоскливого вздоха усилием воли удержался. Низложенный чародей залпом осушил бокал, пошарил глазами по столу, остановил свой выбор на жареном перепеле, и принялся неторопливо закусывать. Его учитель, между тем, явно не испытывал аппетита. Золдан задумчиво крутил в руках чашу с вином, размышляя, как начать неприятный разговор. Ученик бросал на него косые взгляды, но молчал, давая старшему время собраться с мыслями.
– Мальчик мой, – наконец, начал королевский волшебник, – вчера при дворе состоялся торжественный приём – прибыла королева-мать и, надо сказать, привезла с собой тревожные вести.
Торой заинтересованно посмотрел на наставника, вопросительно подняв бровь.
– Говорят, – продолжил пожилой волшебник, – что в магических кругах творится что-то странное, вот уже месяц, как толпы чародеев рыщут по окрестным королевствам, словно разыскивая что-то… А чернокнижники, ведуны и колдуны, будь они все неладны, по непонятным причинам вообще устремились на Запад, в Атию. Королева обеспокоена, что данный факт может спровоцировать роптание и панику в народе.
Низложенный маг презрительно хмыкнул:
– Что же это она, держит людей за стадо баранов? Пока ничего опасного не происходит, дело дальше сплетен не зайдёт, паника начнётся, если эти маги найдут то, что так страстно ищут…
Золдан покачал головой:
– К сожалению, никто не знает, что ищет чародейная общественность, но, судя по тому, как активизировались не-маги, речь идёт о каком-то утерянном чудодейственном предмете. Видимо, этот предмет особенно интересен чернокнижникам, поскольку они буквально роют землю носом.
Ученик посмотрел на пожилого волшебника с интересом:
– И что же, по-твоему, они ищут, учитель?
Маг пожевал губами и даже не стал высказывать свои предположения:
– Понятия не имею, но, судя по тому, какое количество их бродит по окрестностям – что-то очень важное.
Торой бросил обглоданный скелет перепела на серебряное блюдо, резко утратив аппетит:
– Конечно, важное, вот только что это может быть такое, если его ищут одновременно и маги, и чернокнижники?
Золдан побледнел, слившись со своим белоснежным хитоном:
– Ты думаешь, они ищут одно и тоже?
Торой грустно покачал головой:
– Сдаётся мне, что именно так оно и есть. Скажи, что могут искать маги? Ведь ты же входишь в состав Магического Совета и должен знать такие вещи.
Золдан задумался:
– Видишь ли, из известных мне вариантов, наиболее вероятен лишь один – согласно предсказаниям Рогона, через три века после его смерти в мир придёт наделённый огромной Силой маг. Этот маг уничтожит привычный уклад вещей, осквернив магический совет, введя в его ряды не только волшебников, но также ведьм, чернокнижников и ведунов. К сожалению, Рогон не уточнял последствий этих нововведений, поэтому мы не знаем, к чему приведёт столь резкая смена приоритетов. Вполне возможно, что начнутся кровопролитный войны, и многие государства окажутся ввергнуты в хаос.
Глаза Тороя наполнялись внезапным пониманием:
– Так вот, значит, почему меня низложили?! Ваш хвалёный Совет решил, что этим магом буду я?! Поэтому меня и лишили Силы?! А теперь, как вышло – ошиблись? – Бывший чародей побледнел от бессильной злобы.
Золдан горько покачал головой:
– Мальчик мой, я и Алех отстаивали тебя, как могли, но, к сожалению, ты и сам подлил масла в огонь. Кто просил тебя связываться с чернокнижниками? Чему ты мог у них научиться? Кто принуждал тебя нарушать кодекс магической чести? Или, может быть, это я, старый дурень, виноват в том, что не смог привить тебе должных ценностей? Кого ты хочешь обвинить в своей бестолковой участи? Уж не меня ли? Не меня ли, до последнего стоящего на твоей стороне?
Пристыжённый ученик замолчал, опустив глаза:
– Ты должен был предупредить меня заранее, тогда я не стал бы…
На этом терпение пожилого чародея иссякло, и он прогремел на все покои:
– Предупредить тебя? Да что ты о себе возомнил, самовлюблённый щенок?! Эгоист! Дерзкий, вечно творящий всё назло окружающим, надменный и равнодушный! Твоя непримиримая гордыня – вот причина всех случившихся с вашей светлостью несчастий. И не смей, не смей обвинять в произошедшем меня!
Торой вскочил с кресла:
– А, по-твоему, я не был лучшим? По-твоему я не имел права на гордость?
Золдан с трудом поднялся на ноги и смерил ученика таким тяжёлым взглядом, что тот не посмел больше сказать ни слова и медленно сел обратно, глядя на наставника широко раскрытыми глазами. Королевский чародей снова опустился в кресло и нарочито неторопливо повёл свою речь:
– Торой, я люблю тебя, как сына, ибо мне понятна и твоя дерзость, и твои непомерные амбиции. Мало того, признаюсь, мне всегда нравилось твоё упрямство, а в особенности мужество, которое ты, судя по нынешнему твоему поведению, утратил вместе с Силой. Однако, мой мальчик, без своего могущества ты ничего не стоишь. Вот, как этот Посох. – Чародей презрительно указал на свою посеребрённую клюку, стоящую возле камина, – В руках мага – эта резная деревяшка – символ мастерства и заслуг, в руках обычного человека – всего лишь красивая палка. Пока ты владел Силой, ты и представить не мог, что есть на свете люди попроще и маги послабее. Ты был уверен, как в своей уникальности, так и безнаказанности, и ты ошибся. Причём ошибка эта стала роковой. А ведь история, мой мальчик, знала волшебников более талантливых (да хотя бы твой исторический любимец Рогон), но при этом, далеко не все они сочетали свою Силу с высокомерием.
Ты же всегда, с детства, считал себя чем-то уникальным. Тебе должны были уступать дорогу, и ты был не прочь услышать несущийся вслед восхищенный шёпот. Ты игнорировал тех, кто был слабее, считая таковых – вторым сортом. Уж не знаю, почему я так прикипел душой именно к тебе. Видимо, любимчиков нам, действительно, выбирает сердце. А вот ваша светлость, – с прежним нажимом продолжал старый маг, – очень уж привыкла потакать исключительно своим желаниям. И, прости, мой сын, но даже Рогон был многим благороднее тебя. По крайней мере, он уважал в людях и волшебниках не только силу и ум, но также и более «примитивные» душевные качества – отзывчивость, доброту, искренность. Ты не задумывался, юнош, почему НИКТО из магического Совета не стал на твою защиту? Кроме меня – твоего наставника – и моего друга эльфа? Да просто остальные тебя терпеть не могли, и вовсе не за Силу, а за непомерную спесь. Поэтому Совет расценил, что с подобным отношением к окружающим, ты запросто можешь наломать дров, которых в своё время не наломал даже Рогон. Им, правда, двигали высокие идеи равенства и братства, а вот ты мечтал и мечтаешь лишь об одном – потешить своё самолюбие.
Но вот, ты остался без Силы. И что же я вижу? Посредственного искателя приключений, не более того. Амбиции, конечно, не исчезли, да вот только воплотить их в жизнь уже нет возможности. Жаль, а я ведь, старый дурак, надеялся, что после обряда низложения ты станешь более человечным.
Торой снова вскочил:
– Если бы ты не был моим учителем…
Золдан смерил его презрительным взглядом:
– И что бы ты сделал? Избил старика за то, что он осмелился сказать правду, которую тебе упорно не хочется признавать? Что же, это вполне в твоём духе… – маг усмехнулся и откинулся на спинку кресла.
Низложенный чародей стоял напротив, с пылающим от унижения и гнева лицом.
– Сядь, и прекрати сверлить меня глазами. – Повелительным тоном приказал ему волшебник.
Молодому человеку пришлось повиноваться. Кусая губы, он рухнул на прежнее место и уставился в противоположную стену.
Зодан усмехнулся:
– Вижу, тебе обидно сознавать, что Великим Магом, которому предстоит перевернуть историю Совета, будет кто-то другой?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73