Бюджет по внештатным корреспондентам этих расходов не покрывал даже близко. С такими средствами в отеле «Георг V» и на кофе с круассаном не хватит.Все больше поддаваясь панике, Лиза постучалась к Джеку и, не дожидаясь приглашения, вошла в кабинет. Шеф, не поднимая головы, корпел над ворохами документов – очевидно, судебных протоколов.– Недели, – с невольным присвистом выдохнула она. Джек удивленно посмотрел на нее.– Какие недели?– Недели моды. Милан, Париж. В сентябре. Я должна поехать!Сердце у нее колотилось так, что едва не выпрыгивало из груди.– Присядьте, – мягко предложил Джек, и Лиза тут же поняла, что ничего ей не светит.– Я всегда ездила, когда работала в «Фамм». Для репутации журнала важно, чтобы мы там показались. Реклама, и вообще, – частила она. – Никто не будет принимать нас всерьез, если мы не…Джек смотрел на нее, ожидая, пока она замолчит. По его сочувственному взгляду было ясно, что дело дрянь и время тратить нечего, но надежда умирает последней.Лиза глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться.– Так я еду?– Извините, – прогудел Джек. – У нас нет средств. Во всяком случае, в этом году. Может, когда журнал получше раскрутится, когда рекламы станет больше…– Но как же я-то?..Джек покачал головой:– Денег нет.И в его тоне, и в глазах было столько искреннего сострадания, что смысл сказанного не сразу дошел до Лизы. Вот она, жестокая правда! Все будут там, абсолютно все, весь свет. И все заметят, что ее нет, и она станет посмешищем. А потом в голову пришла другая мысль, еще ужаснее первой. Может, никто вообще и не заметит ее отсутствия?!Джек профессионально лил масло в бурные воды, обещал закупить где угодно фотографии с показов, и «Колин» все равно сделает невероятный репортаж, и читатели в жизни не узнают, что главного редактора там не было…Только тут Лиза поняла, что плачет. Не злыми, капризными слезами, а чистыми и светлыми, которые ничем не унять. С каждым всхлипом из нее выплескивалось неизбывное горе.«Подумаешь, какие-то дурацкие показы», – говорил рассудок.Но она все плакала и плакала, и неизвестно откуда всплыло воспоминание, ни с чем совершенно не связанное. Как она лет в пятнадцать, покуривая, шатается еще с двумя девчонками по центру города и жалуется, какое дерьмо эта жизнь.– Одни старые пердуны, – устало кривится Кэрол, с отвращением разглядывая прохожих.– И уроды в дерьмовых тряпках, – зло поддакивает Лиза.– Глянь-ка, вон твоя мать, верно?По-кошачьи блеснув глазами в опушке ярко-синих ресниц, Андреа кивает гладко причесанной головкой на идущую через дорогу женщину.Лизе неприятно и стыдно. Действительно, это ее мать, нелепая и кургузая в своем «выходном» пальто.– Эта? – презрительно кривится Лиза, выдохнув облако дыма. – Да ты что!А в действительности Лиза сидела в кабинете у Джека и бормотала что-то невнятно, уткнувшись носом в ладони.– Я столько работала, – повторяла она, – столько работала…О Джеке она почти забыла и точно сквозь вату слышала, как он роется в карманах, шуршит бумагой, звякает зажигалкой.– Можно и мне? – попросила она, подняв заплаканное, все в красных пятнах лицо.– Это вам.Он передал ей зажженную сигарету, которую она покорно взяла и затянулась с такой силой, будто от этого зависело, будет ли она жить. Шесть глубоких, отчаянных затяжек – и сигарета кончилась.Джек продолжал рыться в карманах. Лиза равнодушно наблюдала, как он достает из одного кармана лотерейный билет, из другого – рецепт… Наконец в ящике стола нашлось то, что он искал: пачка бумажных носовых платков, которые и были вручены Лизе.– Жаль, я не из тех, у кого на такой случай всегда есть при себе большой, чистый, белый носовой платок, – сказал он.– Ничего, обойдусь салфеткой.Она вытерла соленые от слез щеки. С каждой порцией никотина слезы понемногу отступали, и вот остались только редкие всхлипы.– Простите, – выговорила наконец Лиза. Она чувствовала себя абсолютно пустой. Она могла бы так еще долго сидеть в этом кабинете, не в состоянии подняться с места.– Вы ведь знаете, Лиза, они пригласили вас на эту работу, потому что вы лучше всех, – сказал он, передавая ей еще одну зажженную сигарету и закуривая сам. – Никто другой не смог бы сделать новый журнал с нуля.– Вот только награда странноватая, – заметила Лиза и, не сдержавшись, всхлипнула снова.– Вы просто чудо, – убежденно продолжал Джек. – С вашей энергией, чутьем, умением руководить… Вы ничего не упускаете. Жаль, что вы не замечаете, как мы вас ценим. На Недели моды вы поедете. Не в этом году, так в следующем.– Дело не только в работе или в Неделях, – вырвалось у нее.– Правда?Джек смотрел на нее с любопытством.– Я тут встречалась со своим мужем…– С вашим кем? – Смена эмоций на лице Джека удивила Лизу. Он явно был не в восторге от этой новости. Лиза посчитала это добрым знаком. – Не знал, что у вас есть муж, – сказал он недовольным голосом.– У меня и нету. То есть да, есть, но мы расстались. – И жалобно добавила: – Мы разводимся.Джеку было ужасно неловко:– О господи! Сам я ни разу через это не проходил, поэтому не буду мучить вас советами или… В смысле, расставаться мне случалось, и было нелегко, но, наверное, это не одно и то же. В общем… – Он пытался найти подходящее слово, но ничего достаточно сильного придумать не мог. – Тяжело, ничего не скажешь. Тяжело. Лиза кивнула.– Да уж! Слушайте, даже не знаю, зачем я вам все это рассказываю. – Выказывая неожиданное самообладание, она высморкалась, порылась в сумке, достала складное зеркальце. – Ну и вид у меня. Как из фильма ужасов.– По мне, так совсем неплохо….Быстро обмахнув нос и щеки пуховкой и припудрив запухшие подглазья, она встала.– Все, пора идти. Орать на одних, ругаться с другими…– Вовсе не обязательно…Лиза помедлила, на миг сбросив маску деловой женщины.– Вы были очень добры ко мне, – сказала она. – Спасибо вам. 42 – Вон тот, высокий, видишь? – сказала Эшлин Клоде, когда они вошли в зал Ривер-клуба.– Это твой парень? – недоверчиво спросила Клода. – Какой классный!– Ты так считаешь? – обрадовалась польщенная Эшлин.И вдруг она почувствовала себя такой же красивой, как Клода. Конечно, Маркуса Клода явно не разглядела как следует, ну и что! А когда он на сцену выйдет…Была суббота, и в Ривер-клубе собрались звезды, или почти звезды, ирландской сатиры. Кроме Маркуса и Теда, должны были выступать Билли Велосипед, Марк Диньян и Джимми Бонд.– Скорее, займи своим пиджаком и сумкой как можно больше стульев!Эшлин плюхнулась за свободный столик. Большая честь – юмористы согласились составить им компанию, да и Джой обещала прийти, и даже Лиза. Сам Джек Дивайн говорил, что, может, забежит.Тед заметил Клоду с другого конца зала и стремительно рванулся к ней.– Привет, – выдохнул он с подъемом. – Спасибо, что пришли.– Я очень ждала этого, – кокетливо ответила Клода. Тед взял свой стул и подсел к Клоде, всем своим видом показывая, что у них «особенные» отношения.Эшлин с беспокойством следила за этими заигрываниями. Уже каждая собака на улице знает, что Клода Теду безумно нравится. Но сама-то она что думает? Ведь специально пришла без Дилана.– Привет, – подошла к столику Джой. Клоде она едва кивнула.– Привет, – через силу улыбнулась Клода. В присутствии Джой она сразу почувствовала себя неуверенно. Правда, Эшлин предупреждала Клоду, что Джой недавно бросил ее парень и обращаться с ней надлежало осторожно.Тут внимание Клоды привлекла молодая женщина, идущая по залу, – настолько красивая, ухоженная, модная, уверенная в себе, что Клоде захотелось съежиться и забиться в какой-нибудь угол. Она столько промучилась, выбирая себе одежду на этот долгожданный выход в свет, и была весьма довольна результатом, но теперь при одном взгляде на незнакомку показалась себе жалкой и неуклюжей. Но что это? Эта роскошная женщина, похоже, собиралась сесть за их столик! Она сняла жакет, поздоровалась с Эшлин… Да это же…– Лиза, мой шеф, – сказала Эшлин. Потеряв дар речи, Клода напряженно кивнула. Следующим на очереди был Маркус.– Клода, давай я тебя познакомлю… – сказала смущенно Эшлин. К столику подошел симпатичный мужчина.– Маркус, это Клода, моя лучшая подруга.Маркус с открытой улыбкой пожал Клоде руку, и она сразу почувствовала себя гораздо лучше. Вот нормальный человек, славный, приветливый, не то что эти две стервы, Джой и Лиза.– Я хочу всех угостить, – улыбнулась Клода Маркусу. – Вам что-нибудь взять?– Только пиво, я пью обычно «Красный бык». Я вообще-то перед выступлением не пью, а это пиво безалкогольное, – любезно пояснил он.– Ладно, я потом предложу вам что-нибудь покрепче. А вам что взять? – напряженно спросила она у Джой.– «Красную площадь».– «Красную» что?О таком напитке Клода не слыхала.– Водка с «Красным быком», – пояснила Эшлин. – И мне тоже.– И мне, – сказала Лиза.«Тогда уж и мне», – решила Клода.Высокий мужчина с взъерошенными волосами протолкнулся к столику и теперь неловко переминался с ноги на ногу, не зная, где сесть. Прелесть! Правда, немного не совсем в Клодином вкусе – какой-то неухоженный, – но все равно… Но тут Клода заметила, как на вновь пришедшего отреагировала Лиза.– А что другу Лизы принести? – спросила шепотом она у Эшлин.– Кому-кому? Ах, что ты, он не Лизин друг, это же наш начальник.– Ладно, так что ему взять?Эшлин проглотила вздох и с некоторым кокетством сказала:– Мистер Дивайн, это моя подруга Клода, она идет за напитками.Джек улыбнулся Клоде, пожал ей руку и сказал:– Зовите меня Джеком.И тут же настоял на том, чтобы заплатить за всех самому.Эшлин не могла совладать со вспышкой ревности. Неужели Джеку Дивайну трудно быть таким же любезным с ней? Потом она перевела взгляд на Маркуса и сразу повеселела. Вокруг него плотным кольцом толпились поклонницы. И, глядя, как девушки подходят к нему одна за другой, Эшлин раздувалась от гордости, что это ее парень. Все-таки здорово, что ей удалось зацепить его. «Он мог бы выбрать любую, а выбрал меня!» – с гордостью думала она.Как это ни удивительно, но королевой была в этот вечер Клода. Робевшие перед Лизой юмористы, которые уже порядком устали от Джой, а заигрывать с Эшлин им не позволяла мужская солидарность – как-никак подружка Маркуса, – ухаживали за Клодой, которая и вправду была хороша с новой прической и лучистыми глазами. Тед сник на глазах от огорчения, но шансов на успех в такой компании у него просто не было.Клода, лихо опустошавшая один бокал «Красной площади» за другим, была в ударе. До Эшлин донеслось, как она говорит своему соседу:– Я была девушкой до того, как вышла замуж. – И, блеснув глазами, Клода добавила громко: – Задолго до того, заметьте!Все кругом покатились со смеху, а Эшлин подумала: «Господи, это даже не смешно!» Правда, тут же она одернула себя: в том, что Клода красива, ее вины нет.Затем Клода положила ногу на ногу, и взгляды мужчин устремились на нее. Уверенным движением она скинула с ноги туфельку без задника, так что та едва удержалась на кончиках пальцев. Эшлин видела, как несколько пар глаз – мужских, разумеется, – зачарованно следят, как туфелька раскачивается туда-сюда.Тед закончил свое выступление под шквал аплодисментов и, сияя, вернулся к столику. Клода погладила его по плечу и воскликнула:– Ты был великолепен!Минуту спустя Эшлин заметила, как Клода уже улыбается Джеку Дивайну, игриво облизывая кончиком языка губы. Потом такого же внимания удостоился Билли Велосипед. О господи! Да это же ее фирменная улыбка «я прекрасна и знаю это»!При следующем взгляде на подругу Эшлин увидела, как Клода по-кошачьи терлась головой о мужское плечо и пленительно-невнятно объясняла всем подряд:– У меня двое детей, и я редко где-нибудь бываю, понимаете?Обняла Лизу и проникновенно сообщила ей:– Я пьяна! Понимаете, я редко где-нибудь бываю. Потом поймала взгляд Эшлин и воскликнула:– Ой, Эшлин, я такая пьяная! Ты на меня не сердишься?Но, не успела Эшлин раскрыть рот, Клода отвернулась и принялась объяснять Марку Диньяну:– У меня двое детей, поэтому я никуда не хожу. Понимаете? Никуда!Маркус выступал последним, и, пока он был на сцене, Клода перешептывалась и пересмеивалась с Джеком Дивайном. Эшлин злилась, она так хотела, чтобы Клода оценила талант ее друга.– Послушай, – подтолкнула она Клоду и кивнула на сцену.– Извини, – громко ответила Клода. Слишком громко. И начала интенсивно реагировать: визжала от смеха над каждым словом Маркуса. А когда под бурные аплодисменты он вернулся за столик, Клода буквально повисла у него на шее и заявила:– Ты был такой классный!Маркус осторожно высвободился из ее жарких объятий и усадил Клоду рядом с Эшлин. Он сжал руку Эшлин и улыбнулся ей.– Она права, – шепнула ему Эшлин. – Ты был классный.– Спасибо, – шепнул он в ответ, и они нежно посмотрели друг на друга.– Ну что, все, что ли? – громко спросила Клода. – Больше ничего смешного не будет? Что, домой пора?– Только не уходите! – взмолился Джимми Бонд. – Бар работает до двух.– Супер! – воскликнула Клода, попутно опрокидывая чей-то бокал. Бокал с грохотом покатился по столу, окатив пивом брюки Билли Велосипеда. – Простите-простите-простите, – спохватилась она. – Дико из-з-звиняюсь.– Клода немножко расслабилась, – пожалел ее Тед, и все за столом подхватили:– Она так редко где-нибудь бывает!Потом Клода переключилась на женщину за соседним столиком. Разговор пошел оживленный. Со стороны казалось, что женщины решают вопросы мирового значения, но, когда Эшлин прислушалась, оказалось, что обе по очереди твердят одно и то же:– Если у тебя нет детей, тебе не понять.– Правильно. Если у тебя нет детей, тебе не понять. Точно!Потом Клода нетвердой походкой направилась в туалет и пропала. Обеспокоенная, Эшлин поискала подругу взглядом – и увидела в дальнем углу зала в компании трех девиц. Минут через пять Клода была уже в другом конце, где хихикала в обществе незнакомого парня. Но выглядела она вполне счастливой, и ее собеседник тоже, и потому Эшлин сочла за благо оставить подругу в покое. Прошло еще немного времени, и, подойдя к стойке за очередной порцией напитков, Эшлин увидела, что Клода бродит между столиками, задевая стаканы, тарелки и приборы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56