То и дело кого-нибудь из них подталкивали к Эшлин и Лизе, а те, в свою очередь, должны были охать и ахать от восхищения. Эшлин, сгорая от смущения, честно ахала, но Лиза едва глядела.– Могло быть и хуже, – доверительно заметила она, когда очередная девочка покружилась перед ними и отошла в сторону. – Не в купальниках, и слава богу. А то в Лондоне как-то раз во время обеда, не фуршета даже, шесть девок вертели то задницами, то сиськами над моей тарелкой, а я еще пыталась что-то съесть. Фу!А потом сказала то, что Эшлин уже и сама начинала понимать:– Правило номер – какое там? шестое? – ничего нет лучше дармовщины. Пришла ради этого – терпи. Ой, опять этот жуткий тип из «Санди таймс», давай отойдем.Эшлин с каждой минутой чувствовала себя все хуже. Оказывается, Лиза знакома буквально со всеми присутствующими. Двух недель не прожила в Ирландии, а уже знает, кто есть кто.Намертво растянув губы в улыбке, Лиза поворачивалась из стороны в сторону на высоких каблучках. Не пропустила ли кого? Поодаль неловко топтался симпатичный молодой человек в новом мешковатом костюме.– Кто это? – повернулась она к Эшлин, но та не знала. – Давай выясним?– Как?– Спросим его, – пожала плечами Лиза. Ослепительно улыбаясь, блестя глазами, с Эшлин в арьергарде, она подошла к парню. Вблизи он оказался совсем молоденьким, с подростковыми прыщиками на подбородке. Лиза протянула ему холеную руку.– Лиза Эдвардс, журнал «Колин».– Шейн Докери, – смутился парень, оттягивая пальцем слишком тесный ворот сорочки.– Из «Лэддз», – договорила за него Лиза.– Вы о нас слышали? – оживился он. На этой тусовке ни один человек понятия не имел, кто он такой.– Разумеется. – Лиза видела крохотную заметку в какой-то воскресной газете и запомнила имена, которые сочла нужными для запоминания. – Вы новая группа. «Тейк зет» скоро и в подметки вам годиться не будут.– Спасибо, – выдохнул парень с воодушевлением непризнанного гения. Повезло наконец-то, может, и стоило напяливать на себя этот жуткий костюм.– Видишь? – вполголоса сказала Лиза, отойдя в сторону. – Помни, они боятся тебя больше, чем ты их.Эшлин задумчиво кивнула, а Лиза похвалила себя за чуткость и заботу о подчиненной. Правда, такая добрая она не в последнюю очередь от водки, которой выпила уже неизвестно сколько. Кстати, о водке… И перед нею тут же возникла официантка.– Водка – новая вода, – заметила Лиза, чокаясь с Эшлин.Но вот она наелась и напилась вдоволь, и пришло время собираться.– До свидания, – бросила Лиза представителю фирмы, выходя из зала.– Спасибо, – благодарно улыбнулась ему же Эшлин. – Коллекция одежды просто замечательная, и я уверена, читателям «Колин» она очень понравится!.. – Тут она охнула, потому что Лиза больно ущипнула ее за руку.– Спасибо за визит. – Представитель фирмы сунул Лизе в руки завернутый в яркую упаковочную бумагу сверток. – И примите, пожалуйста, наш маленький подарок.– О, спасибо, – небрежно откликнулась на ходу Лиза. Второй сверток вручили дрожащей от волнения Эшлин.С сияющим лицом она поддела ногтем обертку, чтобы разорвать ее, но Лиза снова ущипнула ее.– Э-э, ну, спасибо, – выдавила она, безуспешно стараясь говорить спокойно.– Не трогай, – прошипела Лиза. – И никогда, слышишь, никогда не говори представителям компании, что напишешь об их фирме. Будь недоступной!– Правило номер семь? – обиженно буркнула Эшлин.– Точно!Выйдя из отеля, Эшлин вопросительно посмотрела на Лизу и перевела взгляд на сверток.– Не сейчас! – отрезала Лиза.– А когда?– Когда зайдем за угол. И никакой спешки! – одернула она Эшлин, которая и так чуть не бежала.Как только они оказались за углом, Лиза распорядилась:– Можно!И обе с хрустом развернули подарки. Внутри оказались футболки с эмблемой магазина.– Майка! – с отвращением процедила Лиза.– По-моему, очень красивая, – возразила Эшлин. – Вы что сделаете со своей?– Верну в магазин. Поменяю на что-нибудь пристойное.Назавтра «Айриш таймс» и «Ивнинг геральд» вышли с крупными фотографиями Лизы и Тары на первых страницах. 17 В половине седьмого утром в воскресенье Клоду разбудила Молли. Точнее, растолкала.– Проснись, проснись, проснись, – нервно взывала дочка. – Крейг печет пирог.«Оказывается, и от детей бывает толк», – устало подумала Клода, вылезая из постели. Вот уже пять лет она просыпается без будильника.Сегодня она встречается с Эшлин в центре и они идут по магазинам.– Мне кажется, надо начать пораньше, – сказала Эшлин накануне. – Пока все не побежали.– Пораньше? Во сколько?– Ну, в десять.– В десять?!– Или в одиннадцать, если десять слишком рано.– Слишком? Да к тому времени я уже несколько часов буду на ногах.Как только Клода начала собираться в город, дети явно почувствовали, что мама пытается улизнуть, стали капризничать и липнуть к ней еще больше обычного, а когда она захотела принять душ, влезли в ванну вместе с нею.– А помнишь, бывало, только я принимал душ с тобой вместе, – грустно заметил Дилан, когда она вышла, тщетно пытаясь вытереться. Дети по-прежнему висли на ней.– Да-а-а, – нервно согласилась Клода. Только бы не начал вспоминать, как бурна была когда-то их интимная жизнь. Вдруг еще потребует деньги назад. Или, что хуже, попробует начать все сначала.– Вытри ее, – подтолкнула Клода к нему дочку. – Я спешу.Как только Клода села в машину, Молли заволновалась и взвыла, остановившись в дверях:– Я тоже хочу с тобой!В ее крике было столько отчаяния, что не выдержал и Крейг.– И я! – зарыдал он в унисон с сестрой. – Вернись, мамочка, вернись!«Сволочи мелкие», – злилась Клода, выезжая на шоссе. Целыми днями твердят ей, как ненавидят ее и хотят к папочке, а стоит посвятить пару часов себе самой, так сразу ближе и роднее человека, чем мама, на свете не сыскать, и на кого она, змея, бросает своих крошек.
В четверть одиннадцатого Эшлин и Клода подошли ко входу в торговый центр «Стивенз-Грин». Ни та, ни другая не извинялись за опоздание. По ирландским меркам, никто и не опаздывал.– Что у тебя с глазом? – спросила Эшлин. – Ты как тот тип с афиши «Заводного апельсина».Клода испуганно полезла в сумку за зеркальцем.– Вот здесь, – показала Эшлин, направив зеркальце в нужную сторону.– Это тени, – вздохнула Клода. – Я накрасила только один глаз. Крейг увидел, что я крашусь, и потребовал намазать глаза и ему, и я, наверно, забыла о себе… А Дилан, представь, ничего не сказал! Интересно, он вообще больше на меня не смотрит?При упоминании о Дилане Эшлин стало неуютно. По его просьбе она договорилась встретиться с ним в понедельник, но почему-то не хотела ставить Клоду в известность об этом. Но и скрывать тоже было глупо. Но она чувствовала, что лучше помалкивать, пока не выяснится, зачем Дилан просил о встрече.– У меня с собой кое-что есть. – Эшлин вытащила из сумки тушь для ресниц и карандаш для век.– У тебя-то? – недоверчиво переспросила Клода. – Тушь от «Шанель»? Настоящая «Шанель»?Эшлин сначала смутилась, но потом просияла от гордости:– Понимаешь, такая у меня теперь работа. Это мне досталось бесплатно.Клода на минуту оцепенела, затем чересчур громко спросила:– Бесплатно? Как это?Эшлин начала путаный рассказ о том, как некая Мерседес уехала в Донегал, а какая-то Лиза пошла на благотворительный обед с какими-то пафосными персонажами, а Трикс была слишком похожа на звезду эстрады, чтобы ее туда пустили, и потому ей, Эшлин, пришлось представлять «Колин» на осеннем приеме дома Шанель «Лицо сезона».– А когда я уходила, мне вручили подарок.– Здорово, – вяло отозвалась Клода, посмотрела на счастливую, улыбающуюся Эшлин… Да, у Эшлин действительно все здорово. Но куда же делось то, что жизнь обещала ей самой?– Ну же, пошли сорить деньгами? – спросила Эшлин.– С чего начнем?– С брюк. Мои волшебные штаны «минус восемь килограмм» как-то пообтерлись, и я надеюсь найти такие же… Хотя, честно говоря, не особо надеюсь, – призналась Эшлин.– Почему? Плохой день по гороскопу? – съязвила Клода.– Вообще-то ничего, нормальный, но какая разница. Как только я нахожу то, что мне нравится, со всех сторон набегают толпы и в момент все разбирают. А потом эту модель снимают с производства!Они шли из магазина в магазин, Эшлин пару за парой мерила брюки, которые ей абсолютно не шли, а Клода бродила по рядам, разглядывала вещи, и ни одну из них не могла даже представить на себе.– Смотри, какие короткие платья! – воскликнула она и тут же одернула себя.– Тонко подмечено, учитывая, что кое-кто носил наволочку вместо рубашки.– Я? Правда?– Да это и не платья вовсе. – Эшлин только теперь заметила, куда смотрит Клода. – Это туники. Их носят с брюками.«Я совсем отстала от жизни, – расстроилась Клода. – Это происходит незаметно для себя самой, но вдруг в одежде начинаешь ценить, насколько на ней не видно, когда младенец срыгнет», – вздохнула она, сокрушенно оглядывая черные брюки клеш и джинсовую куртку.Эшлин прикусила губу. Может, Клода и не супермодель, но все же чего сама она не отдала бы, чтоб выглядеть так же: стройные ноги, красивые икры, тонкая талия, подчеркнутая облегающей курточкой, длинные густые волосы, небрежно забранные в хвост на макушке…– Видишь? – Клода показала на бледно-салатный топ.– Гм… да. – Эшлин поняла, что сейчас речь зайдет о ремонте.– Именно такими обоями мы оклеим гостиную, – торжествующе сказала Клода. – Их привезут в понедельник, и я жду не дождусь.– Уже? Как быстро. Ты вроде всего две недели как впервые об этом заговорила.– Я решила не тянуть, те жуткие терракотовые мне просто всю жизнь отравляли, и я сказала рабочим, что это срочно.– А мне казалось, терракотовые очень красиво, – возразила Эшлин. Клоде и самой так казалось еще совсем недавно.– Нет, нет, – отрезала подруга и опять принялась перебирать вешалки с одеждой, твердо решив не уходить без обновки. Наконец она выбрала крохотное платьице на бретельках от «Оазис», настолько просвечивающее и коротенькое, что, пожалуй, подумала Эшлин, даже Трикс постеснялась бы надеть, а таких стильных, как Трикс, еще поискать!– Куда будешь носить? – полюбопытствовала она.– Не знаю. Водить Молли в игровую группу, забирать Крейга с рисования. Да просто захотелось, а что?Воровато оглянувшись, она расплатилась кредиткой, на которой значилась как миссис Клода Келли. Эшлин что-то кольнуло внутри – надо честно признать, это была зависть. Сама Клода ничего не зарабатывала, но денег у нее всегда куча. Вот бы пожить как она.И подруги пошли дальше.– Посмотри, посмотри, какие чудесные брючки! – завопила Клода, кидаясь через улицу к дорогущему магазину детской одежды. – На Молли они будут просто прелесть. А вот эта бейсболка – прямо для Крейга, правда?И, только истратив на каждого из двух отпрысков больше, чем на себя, перестала мучиться совестью.– Выпьем кофе? – предложила Эшлин, когда покупательский раж утих.Клода замялась:– Мне бы лучше чего покрепче.– Сейчас всего полпервого.– Наверняка где-нибудь открыто с десяти.Эшлин имела в виду немного не то, но решила не спорить.Итак, пока жители Дублина радовались неожиданно погожему выходному дню, смаковали двойные «мокко» и «латте» и делали вид, будто они в Лос-Анджелесе, Эшлин и Клода сидели в темном, закопченном от времени пабе среди публики, всем своим видом демонстрирующей пагубное влияние алкоголя на организм.Эшлин возбужденно рассказывала о новой работе, о знаменитостях, которых видела с близкого расстояния, о бесплатной футболке от «Марокко», а настроение у Клоды портилось все больше.– Может, и мне пойти работать? – вдруг перебила она Эшлин.– А как же дети?! – спросила Эшлин.– Я, конечно, ужасно занята, – призналась Клода. – У меня и минуты для себя нет, кроме двух часов на спортзал. И ведь заметь, наваливается все сразу: переодеть из грязного в чистое, убрать, вытереть нос, посмотреть по видео сто серий мультика про Барни… Хотя, – весело сверкнув глазами, заметила она, – по крайней мере с Барни я разделалась.– Как?– Сказала Молли, что он умер.Эшлин расхохоталась.– Что его сбил грузовик, – продолжала Клода. Улыбка сползла с лица Эшлин.– Ты… серьезно?– Вполне, – с довольным видом кивнула Клода.– Молли расстроилась?– Переживет. В жизни всякое случается. Права я или нет?– Но… но… ей ведь всего два с половиной!– Я тоже человек, – вскинулась Клода. – Я уже начала сходить с ума.Эшлин молчала. Может, Клода и права. От матерей всегда ждут, чтобы ради детей они отказались от всего, что нужно им самим. А это, наверно, несправедливо.– Иногда, – тяжело вздохнула Клода, – я все думаю, а какой смысл? День у меня забит: отвезти Крейга в школу, Молли – в игровую группу, забрать Молли из группы, забросить Крейга на урок оригами… Я просто рабыня.– Но воспитывать детей – самое важное из всех дел, – возразила Эшлин.– И никогда не поговорить с нормальными взрослыми людьми. Разве только с мамашами, а они все такие сумасшедшие. Ну, знаешь: «Твой Крейг намного агрессивнее моего Эндрю». Крейг в жизни никого не ударил, зато этот чертов Эндрю Хиггинс просто Рэмбо какой-то! Много читала о ревности и соревновании на работе, но по сравнению с тем, что творится в группах для малышей, это просто цветочки.– Не знаю, утешу ли тебя, но я всю неделю на нервах, потому что мне надо написать статью об уроке танцев, – заметила Эшлин. – Она буквально не дает мне спать по ночам. Тебе такие волнения незнакомы. – И, дабы окончательно ободрить подругу, Эшлин мягко добавила: – А потом, у тебя есть Дилан.– Вот только семейная жизнь – совсем не то, чем кажется до свадьбы.Эшлин не сдавалась:– Знаю, ты должна так говорить. Это закон, я много раз наблюдала его в действии. Замужним женщинам просто нельзя признаваться, что они без ума от своих мужей, если только они не поженились совсем недавно. Собери нескольких замужних вместе, и они тут же начнут щеголять друг перед дружкой, кто больше гадостей скажет о муже. «Мой бросает на полу грязные носки», «Да, а мой никогда не замечает, что я подстриглась». По-моему, тебе просто неловко быть счастливой!
Выйдя на залитую солнцем улицу, Эшлин услышала за спиной знакомый голос. То была Джой.– Что это ты так рано встала?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56