Почему они не поссорились, когда Мэй на этой неделе заходила в редакцию? Холодея от страха, она осознала, что события, очевидно, развиваются, и победительная уверенность в том, что она чего-то добилась, переспав с Уэйном Бейкером, испарилась без следа.– Слава богу, вспомнил я про знаменательную дату! – улыбался Джек.– Как вам это удалось? – поинтересовалась миссис Морли.– Вообще-то это она сама мне сказала, – растерянно отозвался Джек. – Послушайте, Лиза, как называется тот ресторан, куда вы меня водили? Ей, наверно, там понравится.– «Хало», – ответила Лиза упавшим голосом, так что Джек сразу не понял и попросил повторить.– «Хало», – повторила она громче.– Правильно! – возрадовался Джек. – Там еще всяких бездельников полно! Странная еда по безумным ценам, ей точно понравится! Дайте телефон, я сам закажу столик!– Не закажете, – ожесточенно возразила миссис Морли. – Это моя работа.Лиза отошла, буквально дрожа от ярости, в надежде, что столик Джеку не удастся заказать.Через полчаса приехала Мэй, похожая на Барби в азиатском варианте. Когда Лиза увидела ее, ее ярость уступила место унынию.– Красивый костюм, – процедила Трикс, обращаясь к Мэй.– Спасибо.– «Даннз»?– Э-э-э… да.Мэй держала дистанцию, которой вовсе не было в памятный день распития шампанского. Внимание Джека ее преобразило. Она была изящна, мила, но при этом определенно чувствовала себя подругой начальника.Миссис Морли сухо кивнула Мэй, и та, покачивая более чем скромными бедрами, вплыла в кабинет к Джеку. Как только за нею закрылась дверь, вся редакция прекратила заниматься делами, навострила уши и с нетерпением стала ждать скандала. Но через минуту Джек и Мэй появились в дверях, беззастенчиво держась за руки, под жадными взглядами сотрудников степенно прошествовали к выходу и исчезли за дверьми. Даже после того, как всем стало ясно, что спектакля не будет, еще долго никто не произнес ни слова.– Раньше было интереснее, – выразила общее мнение Трикс.Лиза, собиравшаяся на стратегический обед с Маркусом Валентайном, попыталась проглотить ревность, обиду и недоумение. Интерес Джека к своей особе она не выдумала, а была абсолютно уверена, что он есть. Так в чем же дело? Этого она понять не могла. Только что дня не проходило без ссоры с Мэй, и вот, нате вам, просто голубки! Почему? Бесплодные мысли и вопросы роились в ее голове всю дорогу до «Мао».Маркус приехал, опоздав всего на десять минут. Высокий, хорошая фигура, но… бр-р, нет! Как Эшлин могла? Лиза изобразила приветливую улыбку, но сиять обаянием оказалось для нее на удивление непросто.– Мы ведь обедать пришли? – довольно воинственно заявил Маркус, плюхнувшись напротив нее. – В смысле, давайте с аппетитом поедим, и вы не будете окучивать меня с этой вашей колонкой.– Договорились.Лизе удалось чуть приподнять углы губ, но настроение у нее упало куда ниже нулевой отметки. Как же унизительна бывает работа журналиста! Приходится переступать через себя и забывать о гордости и амбициях.Ей вдруг стало наплевать, согласится он вести колонку или нет. Какая разница? Подумаешь, рубрика в идиотском женском журнале. И после пары кратких замечаний о любви к острой пище она позволила разговору замереть.Как ни парадоксально, но чем дольше она молчала, тем больше жаждал общения Маркус; дойдя до середины второго блюда, она решила сдаться. А потом начать извлекать из ситуации всю возможную выгоду.– Так какие статьи вы предполагали мне заказывать? – заинтересованно спросил Маркус.Лиза покачала головой, поиграла вилкой.– Ешьте, пока не остыло. Приятного аппетита!– Спасибо. – Но через пару секунд он вернулся к теме: – А сколько слов?– Около тысячи, но можете об этом забыть.– А как насчет повторных публикаций?– Один из наших журналов в Австралии с удовольствием будет перепечатывать, и мужской журнал в Великобритании – тоже. – Лиза приготовилась к решающему удару. – Но, Маркус, если вы не хотите делать колонку, то, значит, так тому и быть. – Она печально улыбнулась. – Найдем кого-нибудь еще. Похуже, побледнее, но…– Расскажите мне, какой я необыкновенный, – ухмыльнулся он, – и я соглашусь.Не дав ему опомниться, Лиза среагировала:– Вы – самый смешной из всех юмористов, что я видела за последние три года. Ваш стиль – уникальное сочетание невинности и жизненного опыта. Ваш контакт с аудиторией невероятно прочен, а чувство меры непогрешимо. Подпишите здесь.Она достала из сумочки контракт и подтолкнула через стол к Маркусу.– Еще чуть-чуть, – хохотнул он.– Несмотря на то что в ваших миниатюрах есть что-то от Тони Хэнкока и…Черт! Больше ни одно имя в голову не приходило.– Вуди Аллена? – подсказал он. – Питера Кука?– Вуди Аллена, Питера Кука и Граучо Маркса, – заговорщически улыбнулась Лиза. Наверняка он знает наизусть все рецензии на себя, – …ваш юмор поразительно тонок и современен.Она очень надеялась, что выразилась адекватно. Ведь, если он потребует дальнейших объяснений, она сможет сказать только одно: «Лицо у вас глупое».
Вернувшись в редакцию, Лиза бросилась к столу Эшлин и злорадно выпалила:– Угадай, что скажу! Маркус Валентайн согласился вести ежемесячную колонку!– Правда? – едва выговорила Эшлин. В понедельник вечером он был категорически против. Как же это?– Да, – хвастливо подтвердила Лиза. – Правда.После сорока минут терзаний Эшлин наконец придумала, как следовало ответить Лизе. Надо было небрежно проронить:– Маркус согласился? Еще бы, после того как я ему отсосала вчера вечером.Почему такие вещи никогда не приходят ей в голову вовремя? 37 К радости Эшлин, Маркус позвонил в четверг и разговор начал с вопроса:– Ты занята в субботу вечером?Надо было подразнить его, помучить, потянуть время, чтобы подергался как следует. Эшлин все это хорошо знала.– Нет, – выпалила она.– Отлично, тогда я веду тебя в ресторан.В ресторан, да еще в субботу вечером – это вам не просто так! Значит, он не обиделся на нее за тот отказ. А еще, разумеется, на сей раз лучше не отказывать. Эшлин опять ждала и беспокоилась, но взяла себя в руки довольно быстро. Нечего трусить!Она даже смогла убедить себя в том, что все у нее хорошо. Маркус с нею мил, а если ее и грызет тоска, то его вины в том совершенно нет. С тех пор, как она впервые увидела Маркуса на сцене, состояние ее духа начало меняться в лучшую сторону. До того, следуя излюбленной Фелимом «тактике выжженной земли», она и думать не могла о новых романах; тут бы опомниться и прийти в себя от прежнего.Но вообще-то она всегда собиралась вернуться в строй, как только приведет себя в порядок. И звонок Маркуса разбудил робкие ростки надежды, свидетельствовавшие о том, что, вероятно, время пришло и долгая спячка закончилась.Хотя, как ни смешно, в пользу продолжения спячки нашлось очень много доводов. Ибо, едва проснувшись, Эшлин тут же занервничала из-за своего возраста, хода своих биологических часов и всяких других, типичных для одиноких тридцатилетних женщин причин. Это был известный синдром под названием: «Мать вашу, мне тридцать один, а я до сих пор не замужем!»На вопрос Джой, что она делает в субботу вечером, Эшлин решила примерить на себя новую жизнь.– Мой друг ведет меня в ресторан.– Твой друг? Ты что, о Маркусе Валентайне? И он пригласил тебя в ресторан? – с явной завистью переспросила Джой. – А со мной мужики только напиваются и никогда не кормят.Она замолчала, но Эшлин знала, что сейчас подруга выдаст какую-нибудь пошлость. И Джой ее не разочаровала.– Единственное, чем потчует меня мой парень, – мрачно продолжала она, – это его перец. Ты хоть понимаешь, что, если Маркус пригласил тебя в ресторан в субботу вечером, это неспроста? Неспроста, – с нажимом повторила она. – Больше никаких отговорок, как в тот раз, никаких баек, типа «мне завтра на работу с утра».– Понимаю. А у меня волосы на ногах опять расти начали…Эшлин точно знала, что наденет в субботу вечером. Полностью, до мелочей, вплоть до красивого белья. Тут в голову пришла неприятная мысль. Помада! Уже сколько лет она красит губы в тот же цвет, бездумно покупая новый тюбик, когда кончается прежний. Видите ли, это цвет ей идет! Глупость какая!Правильные девушки меняют помады, как мужчин – часто и беззаботно. И ей для перемены образа тоже нужна новая помада. Необходимо срочно найти другой цвет!Субботнее утро пролетело в лихорадочных поисках, но нужный оттенок так и не нашелся. Те, что Эшлин пробовала, были или слишком розового оттенка, или слишком оранжевого, слишком темного либо чересчур светлого, слишком перламутрового или яркого сверх меры. Ставя опыты по перевоплощению, она примерилась к зловещей темно-красной помаде, взглянула в зеркало… Нет! Вид получился ужасный, как после многочасовой пьянки. Эшлин попыталась улыбнуться, но стала похожа на графа Дракулу. К ней подскочила продавщица.– Просто замечательно! Вам так к лицу!Эшлин еле-еле отвязалась от продавщицы, вырвалась из магазина и возобновила поиски. Уже почти отчаявшись, Эшлин нашла то, что искала! Она была счастлива!Встреча с Маркусом была назначена на полдевятого, поэтому в семь Эшлин налила себе бокал вина и приступила к сборам. Она уже и не помнила, когда в последний раз ужинала с мужчиной. С Фелимом она совершенно обленилась, они вечно заказывали что-нибудь на дом, а в ресторан выбирались, только когда пиццы и карри надоедали хуже горькой редьки, причем ходили туда со строго утилитарной целью – именно насыщения, а не обольщения. Для завлечения друг друга в постель у них были иные методы. Будучи в настроении, Фелим обычно говорил: «Зверь с двумя спинами, возражений нет?» А когда приспичивало Эшлин, она распоряжалась: «Владей мною!»А с Маркусом как будет? Вся трепеща от возбуждения, смешанного с ужасом, Эшлин потянулась за сигаретой. Нервы были напряжены до предела. Джой пришла как нельзя более кстати.Она похвалила наряд Эшлин, заглянула за пояс ее джинсов и одобрила трусики, затем спросила:– А подмыться с интим-шампунем не забыла? Эшлин недовольно поморщилась.– Это важно! Так да или нет? Эшлин кивнула.– Умница! Сколько времени ты берегла честь? С тех пор, как Фелим отправился в страну Оз?– С тех пор, как он приезжал на свадьбу своего брата.– И ты правда готова на это с мистером Валентайном?– А зачем бы мне иначе пользоваться интим-шампунем? – раздраженно огрызнулась Эшлин.– Чудненько! Значит, он тебе все-таки нравится? Эшлин задумалась.– Ну, может быть, со временем. Нам хорошо вместе, он недурен, но в меру. Такие, как я, никогда не западают на фотомоделей, актеров, вообще мужиков, о которых другие говорят: «Боже, как хорош». Понимаешь меня?– Ты меня просто пугаешь. Что еще?– Нам нравятся одни и те же фильмы.– Это какие? – полюбопытствовала Джой.– На родном языке.Время от времени Фелим строил из себя интеллектуала и стремился пойти на какой-нибудь иностранный фильм с субтитрами. В общем, так ни разу и не пошел, но часто мотал Эшлин нервы, читая вслух рецензии и говоря, что надо бы непременно сходить.– Понимаешь, Маркус нормальный человек, – сказала она. – Не прыгает вниз головой с «тарзанки», не митингует против строительства скоростных дорог… Ничего такого, никаких заумных хобби. Это мне в нем и нравится.– Что еще?– Еще… – Эшлин резко повернулась к Джой и прошипела:– Если кому-нибудь проболтаешься, убью.– Обещаю, – соврала Джой.– Еще мне нравится, что он в каком-то смысле знаменит. Что его имя упоминают в газетах, что его знают. Понимаю, это ужасно глупо, но я тебе все по-честному…Откровения Эшлин прервал пронзительный звонок в дверь.– Это, наверное, Тед. Открой ему, ладно? Тед вошел в спальню в явном волнении.– Взгляните-ка, – выпалил он, развернув перед собой афишу.– Это ж ты! – воскликнула Эшлин.С плаката глядело лицо Теда, насаженное на совиное туловище, с крупной надписью наверху: «Тед Маллинс – человек-сова».– Ух ты, классно!– Уже отдаю в печать, вот только как, по-вашему, лучше? – Он развернул еще одну афишу. – Красный фон или синий?– Красный, – сказала Джой.– Синий, – сказала Эшлин.– Даже не знаю, – протянул Тед. – Клода говорит…– Какая Клода? – изумленно перебила Эшлин. – Что еще за Клода? Моя подруга Клода?– Да, я тут к ней забегал…– Зачем это?– Забрать куртку, – нахохлился Тед. – Чего шумишь-то? Я забыл там куртку, когда мы с тобой пасли ее детей.Эшлин не могла объяснить, почему так развоевалась. Ей оставалось лишь пробормотать:– Ты прав. Извини. Просто я ужасно психую.В порыве отчаяния она готова была броситься на кровать и зареветь, но тут раздался звонок. Часы на туалетном столике показывали половину девятого, что на самом деле значило двадцать минут.– Ну, если это уже Маркус Валентайн… – угрожающе пробормотала Эшлин.Это был он.– Какие мужчины приходят раньше времени? – недовольно буркнула Джой.– Джентльмены, – без особой уверенности высказалась Эшлин.– Чудики, – пробормотала Джой себе под нос, но Эшлин расслышала.– Выметайтесь оба! – прошипела она.– Не забудь воспользоваться презервативом, – бросила на прощание Джой, и они с Тедом ретировались.А через секунду у дверей с улыбкой до ушей появился Маркус Валентайн.– Привет, – поздоровалась Эшлин. – Я почти готова. Хочешь пива или чего-нибудь еще?– Чашечку чаю. Я сам налью, не беспокойся. Торопливо заканчивая сборы, она слышала, как он открывает дверцы и ящики кухонных шкафов.– Классная квартирка, – донеслось до нее.– Маленькая, но безупречно сложенная, – откликнулась она, одновременно подкрашивая губы.– Как и ее хозяйка.Что, по мнению Эшлин, было абсолютно не похоже на правду, но все равно приятно.И это подняло ей настроение. Она взбодрилась, привела в порядок волосы и предстала пред восхищенным взором Маркуса.Перед уходом он, не слушая возражений, помыл за собой чашку.– Оставь, – сказала Эшлин, смутившись.– Нет уж! – Он поставил чашку на сушилку и с улыбкой обернулся. – Меня так мама приучила.И опять Эшлин посетило то же чувство. В ее душе пробивались новые ростки надежды.Ресторанчик, куда Маркус ее привел, оказался маленьким, уютным, с мягким розовым освещением. Сидя за угловым столиком, то и дело соприкасаясь коленями, они пили белое вино и любовались друг другом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56