– Здесь опечатка. И еще. И вот еще одна.Дочитав до конца, она отложила листки и произнесла:– Нормально.– Нормально? – переспросила Эшлин, все еще ожидая похвалы за свои мучения.– Да, нормально, – нетерпеливо повторила Лиза. – Почистить и в номер.Разочарование Эшлин было столь велико, что она даже не могла его скрыть. Откуда ей было знать, что у Лизы «нормально» означало едва ли не высшую оценку? Когда в «Фамм» она орала: «Уберите с моего стола это дерьмо и перепишите полностью», – сотрудники воспринимали это как положительный отзыв.Тут Лиза что-то вспомнила и радикально поменяла тему разговора.– Послушай, – небрежно спросила она, – а что это за мужчина увел тебя вчера вечером?– Какой мужчина? – невинно спросила Эшлин. Кого Лиза имеет в виду, она отлично помнила, но не могла отказать себе в маленькой мести.– Тот высокий блондин.– Ах, Дилан, – протянула Эшлин и больше ничего не сказала. Ей было очень приятно.– Так кто он? – не выдержала наконец Лиза.– Старый друг.– Холост?– Муж моей лучшей подруги. Так понравилась вам моя статья?– Я же сказала, нормально, – начала раздражаться Лиза.То, что она сказала дальше, разбередило Эшлин не на шутку:– Пожалуй, дадим тебе ежемесячную колонку. Сделай-ка еще одну статейку о знакомствах с мужчинами в октябрьский номер. Что ты там предлагала на первой планерке? Поход в брачное агентство? В школу верховой езды? Или поиск в Интернете?«Она помнит все», – изумилась Эшлин. На плечи тяжким грузом легла мысль о том, что теперь месяц за месяцем придется делать над собой это титаническое усилие. И даже не похвалят по-человечески!– Или развить тему знакомства с мужчиной на вечере юмора, – с приятной улыбкой предложила Лиза.Эшлин неловко пожала плечами.– Он тебе еще не звонил? – вдруг спросила Лиза.Эшлин сокрушенно помотала головой, стыдясь собственной неудачливости. А Лизе он, интересно, звонил? Уж наверное. Корова самодовольная! Выдержав пятисекундную паузу, Эшлин дала волю снедавшему ее любопытству:– А вам звонил?Лиза, к ее удивлению, тоже покачала головой.– Вот козел! – энергично воскликнула Эшлин. «Какое облегчение!»– Козел! – неожиданно хихикнув, согласилась Лиза.И сразу же показалось ужасно смешным, что Маркус не позвонил никому.– Мужчины! – тягостное ожидание, продолжавшееся с субботы, рассыпалось нервным смехом.– Мужчины! – радостно поддакнула Лиза.В эту минуту что-то потянуло их обеих посмотреть на Келвина, который стоял посреди комнаты, лениво почесывая промежность и глядя в пустоту. Переглянувшись, Лиза и Эшлин согнулись от смеха.Лиза держалась за живот, корчась от хохота. Ей впервые за долгое время стало легко и свободно, и она поняла, что давно уже не смеялась по-настоящему, от души, не думая больше ни о чем.– Ну? – обиженно спросил Келвин. – Что тут смешного?И этого оказалось достаточно, чтобы начать заново. Взаимные подозрения были смыты приливом веселья, и Эшлин с Лизой – по крайней мере, в эту минуту – почувствовали себя заодно.Отсмеявшись, Лиза вдруг предложила Эшлин:– У меня приглашение на демонстрацию косметики, сегодня после обеда. Хочешь пойти?– Можно, – легко согласилась Эшлин, с радостью, но уже без надрыва.
Презентацию косметики устраивал «Сурс» – модная фирма, любимая супермоделями и девушками из крутых журналов. Продукция у них была основательно дорогая, сырье – только натуральное, упаковка – экологически безопасная, и еще они безумно гордились собой, поскольку вкладывали часть прибыли в посадку деревьев, восстановление озонового слоя и прочие громкие мероприятия. В действительности это составляло ноль целых три сотых процента от общего дохода за вычетом налогов и выплат акционерам. На практике эта сумма приближалась к двумстам фунтам, но, даже узнай об этом покупатели, они не обратили бы внимания. Все равно под лозунгом «Сурс – красота и ответственность» все шло на ура.Выбранный для презентации отель «Моррисон» находился далеко от редакции, Лиза убедила Эшлин взять такси. Пешком при таких пробках они дошли бы скорее, но ей было наплевать. В Лондоне она отродясь пешком не ходила и здесь не собиралась. Это дело принципа: зачем так себя ронять?Одну из служебных комнат отеля стилизовали для такого случая под старинную аптеку. Девушки из «Сурс» в белых медицинских халатиках стояли за миниатюрными аптекарскими прилавками (из фанеры, покрытой морилкой под старое дерево). Повсюду были расставлены склянки со стеклянными пробочками, баночки с ярлыками, пробирки.– Претенциозная ерунда, – презрительно прошептала Лиза на ухо Эшлин. – А когда они говорят о продукции нового сезона, то ведут себя так, будто нашли лекарство от рака. Но сначала выпьем! Сок из ростков пшеницы?! – воскликнула она, когда перед нею очутился официант с подносом. – Ох, нет! Что у вас еще есть?Подозвала другого официанта, с полным подносом серебряных стаканчиков с торчащими из них соломинками.– Кислородный коктейль?! – с отвращением сказала Лиза. – Не валяйте дурака! Принесите бокал шампанского.– Два бокала, – уточнила Эшлин. Они с Лизой выпили по три бокала шампанского, к вящей зависти других приглашенных, которые робко потягивали свой дармовой сок из ростков, стараясь сдержать позывы к рвоте. Только Дэн Хейгел из «Санди индепендент», со своим вечным девизом «Один раз можно попробовать что угодно», взял себе кислородный коктейль, и у него так закружилась голова, что он прилег в вестибюле, где туристы, сочувственно улыбаясь, перешагивали через него, уверенные, что перед ними типичный экземпляр в доску пьяного ирландца.– Идем, – позвала наконец Лиза Эшлин. – Нам еще на лекцию, а потом за подарком от фирмы.Каро, красивая и яркая женщина, демонстрировавшая косметику, вещала о продукции фирмы убийственно серьезно.– В этом сезоне лицо должно сверкать, – заявила она, самозабвенно растирая по тыльной стороне ладони тени для век.– И в прошлом тоже сверкало, – язвительно заметила с места Лиза.– Нет, нет! В прошлом сезоне оно сияло, – без малейшей иронии возразила Каро.Лиза ткнула Эшлин локтем в бок, и обе зашлись от беззвучного смеха. «Как приятно, – подумала Лиза, – когда есть с кем посмеяться над такими вещами!»– В этом сезоне мы предлагаем новую разработку – блеск для век, и очень волнуемся… Возможные недостатки текстуры объясняются тем, что мы, в отличие от других домов косметики, отказываемся портить нашу продукцию животными жирами. Это малая плата за…Наконец подробная демонстрация подошла к концу, и Каро принялась складывать в стилизованные под докторский саквояжик коробки образцы косметики нового сезона – все в темно-коричневых флаконах, похожих на старинные склянки для лекарств.Она вручила подарок Лизе, как главной, но, поскольку Эшлин и Лиза не уходили, озабоченно пояснила:– Только один подарок на публикацию. Философия «Сурс» – избегать излишеств.Лиза и Эшлин недовольно переглянулись.– Я это знала, – небрежно заметила Лиза, беззаботно выплывая из комнаты с крепко зажатым в руках подарком. Присвоение – закон джунглей, по крайней мере, в ее практике всегда получалось именно так.Когда они отошли достаточно далеко от отеля, Лиза сбавила скорость. Эшлин беспокойно взглянула на коробку в ее руках.– Смотря что там, – поджав губы, заметила Лиза. Она всегда любила работать одна. Одной лучше; ничем не надо делиться – ни косметикой, ни комплиментами. Открыв саквояжик, она сказала: – Можешь взять себе тени для век. Гляди-ка, и правда, они с блестками!Но тени были какого-то неопределенного тона, которым Эшлин никогда не пользовалась.– И блеск для век тоже забирай. А я возьму крем для шеи и карандаш для глаз.– А помаду? – с замиранием сердца спросила Эшлин.Помада была что надо, чудесного бежево-коричневого тона, матовая.– Помаду мне, – отрезала Лиза. – Все-таки я главная. «А то мы не знаем», – обиженно подумала Эшлин. 26 Во вторник вечером Эшлин отправилась в клуб на урок танцев. После урока, раскрасневшаяся и потная, Эшлин побежала домой проверять автоответчик, но, едва открыла дверь, как увидела немигающий, резкий свет красного огонька. Ну ладно, сегодня только среда. Не все еще потеряно.Не успела она доесть тост, как телефон зазвонил, взволновав ее до стука в висках. Смахнув с губ масленые крошки, Эшлин в два прыжка пересекла комнату, схватила трубку:– Алло?Это звонила Клода.– Ты дома? – спросила она.– А ты как думаешь?– Извини. Я хотела сказать – можно к тебе в гости?У Эшлин окончательно испортилось настроение. Плохие новости – в первую очередь. Она тут же пересмотрела план позвонить сегодня родителям: нельзя же все сразу.– Приезжай, – согласилась она. – Я дома.
– Загляну на часок к Эшлин, – сообщила Клода Дилану, смотревшему телевизор в наполовину оклеенной новыми обоями гостиной.– Да ну? – удивился он. Клода редко ходила куда-нибудь вечером, а уж без мужа – вообще никогда. Но не успел он выяснить причину, как входная дверь хлопнула, и во дворе взревел мотор «Ниссана».– Мне надо с тобой поговорить, – с порога сообщила Клода, входя к Эшлин.– Я так и поняла, – мрачно кивнула Эшлин.– И прошу тебя об одолжении.– Все, что могу.– А ты знаешь, что у тебя под дверью сидит бездомный парень? – вдруг сменила тему Клода. – Он со мной поздоровался.– Бу, наверное, – небрежно сказала Эшлин. – Молодой, улыбчивый, с темными волосами?– Да, но… – опешила Клода. – Ты что, с ним знакома?– Так, иногда болтаем.– Он наверняка наркоман! Вдруг ограбит тебя, припугнув шприцем, – знаешь, как они это делают. Или залезет к тебе в квартиру.– Нет, он не наркоман.– Откуда ты знаешь?– Он сам мне сказал.– И ты поверила?– Это же видно, – вдруг разозлилась Эшлин. – Если человек пьян или обколот, это с первых слов бывает ясно.– Тогда почему у него нет своего дома?– Не знаю, – честно призналась Эшлин. Задавать вопросы Бу казалось ей бестактным. – Но он очень милый. И абсолютно нормальный. Впрочем, если б он пил или принимал наркотики, я бы его не осудила: быть бездомным – такой ужас.Клода упрямо выпятила нижнюю губку:– Не знаю, откуда ты их берешь. Будь осторожна, ладно? Так вот, мне надо с тобой поговорить. Я приняла решение.– Какое?«Принимать антидепрессанты? Уйти от Дилана?»– Время пришло. – Клода опустилась на диван и повторила: – Время пришло.– Для чего? – не выдержала Эшлин.– Мне пора вернуться на работу, – закончила Клода. Такого Эшлин не ждала. Она была готова к худшему.– Что? Тебе? Выйти на работу? Хотя почему бы нет? Но что тебя подтолкнуло?– Знаешь, я уже давно об этом думаю. Пожалуй, неправильно это – обрушивать всю мою энергию на детей. Мне надо больше времени проводить вне дома, общаться с людьми.– И это все, о чем ты хотела поговорить? – осторожно уточнила Эшлин.– А о чем еще? – искренне удивилась Клода.Эшлин хотелось убить Дилана, который так взвинтил ее, хотя совершенно ясно, что все с Клодой в порядке, просто ей осточертело сидеть дома и заниматься детьми.– Так о какой работе ты думала?– Еще не знаю, – призналась Клода. – В общем, мне все равно. Что-нибудь…Пока Эшлин соображала, чем может заниматься Клода, ее подруга продолжила:– Вот я и подумала, может, ты наберешь на компьютере мое резюме? – попросила Клода. – Только имей в виду, я не хочу, чтобы Дилан об этом знал. По крайней мере, пока: это может задеть его самолюбие. Если он перестанет быть единственным кормильцем… Понимаешь?Эшлин не очень понимала, но решила не вмешиваться.– Но теперь я знаю, что делать, – щебетала Клода. – И все будет хорошо… Да, вот что, – вспомнила она. – Дилан сказал, ты согласилась посидеть с детьми в субботу?Значит, операция по ободрению Клоды продолжается?– Мы идем в ресторан, – восторженно трещала Клода. – Сто лет я никуда не ходила.– Слушай, а можно, я возьму с собой Теда? – спросила Эшлин в надежде, что Клода сразу отметет ее предложение.– Теда? Это такой невысокий, чернявый? – задумалась Клода. – Пусть приходит, почему нет? Кажется, он безвреден. 27 Эшлин пришла на работу пораньше, чтобы набрать на компьютере Клодино резюме, затем упросила Джерри эффектно оформить его. Ожидая, пока он напечатает, с ужасом поймала себя на том, что старательно выписывает на листке бумаги: «Эшлин Валентайн». «Взрослеть пора! Лучше бы делом занялась!» Но вместо этого она сделала еще одну глупость – позвонила родителям. Трубку поднял отец.– Пап, это Эшлин.– О, привет! – обрадовался папа. – Как твои дела?– Хорошо, хорошо. А у вас все в порядке?– В полном. Так когда мы тебя увидим? Может, на выходных заглянешь?– На этой неделе не получится, – мучаясь совестью, сказала Эшлин. – Понимаешь, сейчас приходится иногда работать и в выходные.– Жаль, жаль. Смотри не перетрудись. Но вообще-то на работе все нормально?– Очень даже.– Погоди, мама тоже хочет что-то сказать.– Пап, послушай, я не могу говорить долго, я на работе. Лучше я вечером вам позвоню. Рада, что у вас все хорошо.И повесила трубку, растревоженная и недовольная собой.
Лиза опоздала на работу.– Где вы были? – спросила Трикс. – Все вас ищут.– Вы мой личный секретарь, – раздраженно бросила Лиза. – Вам и знать. Посмотрите в ежедневнике.– Ах, в ежедневнике, – протянула Трикс. – Да, конечно.Открыв нужную страницу, она вслух прочла:– «Интервью с чокнутой Фридой Кили». Вот, ребята, где она была.– Верно, – громко, чтобы слышали все, и в особенности Мерседес, подтвердила Лиза. – Сегодня утром я посетила Фриду Кили в ее ателье. Она прелесть! Совершенная прелесть.На самом деле Фрида оказалась совершенным кошмаром, жутью во мраке. Она была нелюбезна, вычурна и так задирала нос, что вполне могла улететь следом за ним, да так больше и не вернуться. Что, по мнению Лизы, было бы совсем не плохо.Фрида встретила ее в шезлонге, одетая в одно из безумных платьев собственного сочинения, с длинными, до пояса, распущенными седыми волосами. Она полулежала на рулонах материи и уплетала завтрак из «Макдоналдса». Интервью на это самое утро было заверено у секретаря Фриды, но Фрида твердила, что ничего подобного не слыхала.– Но ваша секретарша…– Моя секретарша, – визгливо перебила Фрида, – бестолочь и кретинка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56