«Да он же ей нравится», – поняла Эшлин, и сердце ее екнуло. Если кому и суждено увести Джека Дивайна от экзотической красотки Мэй, то, конечно, Лизе. Интересно, каково это – обладать такой властью над мужчинами?Затем Лиза экспромтом предложила «развлекательный» раздел – обзор самых сексуальных кроватей по гостиницам Ирландии. Критерии оценки: качество постельного белья, прочность матраса, ширина и «фактор наручников» – идеальными считались изголовья из кованого железа или с балдахинными столбиками.– Ух ты! Сколько бы вам ни платили, вы этого стоите! – восхищенно выпалила Трикс.– Мерседес? – проронила Лиза.– В пятницу едем в Донегал на эксклюзивные съемки зимней коллекции Фриды Кили, – хвастливо отозвалась та. – Из этого получится материал страниц на двенадцать.Фрида Кили, ирландский модельер, пользовалась большим спросом за границей. Делала она безумные, сногсшибательные вещи: сочетала грубый ирландский твид с воздушным шифоном, светлый ольстерский лен – с квадратами шелкового трикотажа; вязаные рукава вытягивала до полу. Получалось романтично и диковато. На Лизин вкус, немного даже слишком диковато. Если уж отдаешь такие деньги – не то чтобы она стала бы, разумеется, – то классическое изящество Гуччи внушает как-то больше доверия.– А не взять ли у нее интервью? – предложила Лиза. Мерседес рассмеялась:– Ой, нет, она же чокнутая. От нее и слова толком не добьешься.– Вот именно, – отрезала Лиза. – Читать будет интересно.– Вы просто не знаете, какая она…– Мы рекламируем ее зимнюю коллекцию. Меньшее, чем она может нас отблагодарить, – рассказать, что ест на завтрак.– Но…– Удивите меня, – передразнивая своего бывшего шефа, улыбнулась Лиза. Может, Мерседес и оценила бы шутку, знай она, что Лиза имеет в виду. Но Мерседес не знала и поэтому лишь бросила на Лизу злобный взгляд.Внимание Джека переключилось на Джерри.– Что у нас с обложкой?Лиза насторожилась. Джерри такой тихоня, что внимания на него она не обращала совершенно и, следовательно, представления не имела, есть ли от него хоть какая-то польза. Но Джерри выложил сразу несколько макетов обложки – три разные девушки в окружении подборки лиц и текста. И стиль подобрал отлично – весело, сексуально.– Великолепно, – похвалил Джек. И обратился к Лизе: – А что у нас с колонкой знаменитостей?– Работаем, – сдержанно улыбнулась Лиза. Боно и группа «Коррз» упорно не выходили на связь. – Есть идея поинтереснее: пусть у нас женский журнал и девяносто пять процентов читателей – женщины, а все же, по-моему, есть прямой смысл предоставить одну страницу «Колин» мужчине.«Минуточку, – остолбенела Эшлин. – Это же была моя идея…»Она беззвучно шевелила губами, а Лиза бодро продолжала:– Есть на примете один юморист, по моим данным, будущая звезда. Беда в том, что он пальцем не пошевелит для женского журнала, но я берусь уговорить его.«Ах ты, стерва, – возмутилась Эшлин, – подлая, наглая стерва! Неужели никто ничего не помнит? Неужто никто не заметил?!»– Я… – выдавила она.– В чем дело? – процедила Лиза, вскинув на нее жесткие, холодные, как мрамор, серые глаза. Лицо тоже ничего доброго не обещало.Постоять за себя Эшлин не умела никогда и потому промямлила:– Ничего.– Это будет здорово, – улыбнулась Лиза Джеку.– Кто он?– Маркус Валентайн.– Вы серьезно? – искренне оживился Джек.– Кто? – ахнула Эшлин, не успев оправиться еще от первого потрясения.– Маркус Валентайн, – нетерпеливо повторила Лиза. – Вы о нем слышали?Эшлин молча кивнула. Конопатый парень совсем не был похож на «будущую звезду». Наверно, Лиза ошиблась.– В субботу вечером он выступает в Ривер-клубе, – продолжала Лиза. – Эшлин, вы пойдете со мной.– В Ривер-клубе? – хрипло переспросила Эшлин. – В субботу вечером?– Да, – отрывисто бросила Лиза.– Там еще выступает мой друг Тед, – услышала Эшлин собственный голос.Лиза оценивающе прищурилась:– Вот как? Отлично. Можно будет проникнуть за кулисы.– Хорошо, что на вечер субботы у меня не было своих планов, – неожиданно для себя съязвила Эшлин.– Это верно, – хладнокровно согласилась Лиза. – Очень хорошо.Когда конференц-зал опустел, Лиза обернулась к Джеку:– Довольны?– Вы удивительная, – искренне сказал он. – Совершенно удивительная. Спасибо. Я поговорю с Лондоном.– Скоро мы узнаем?– Раньше следующей недели вряд ли. Не волнуйтесь, вы подали несколько замечательных идей, думаю, все пройдет нормально. Сможете поехать смотреть дом в шесть часов?
Кипя праведным гневом, Эшлин вернулась на свое место. Какое свинство! Никогда, никогда больше она к этой дряни по-человечески не отнесется. Подумать только, еще жалела ее, ведь совсем без друзей, в незнакомой стране… Старалась прощать Лизе все ее злобные выпады и колкости: она, бедная, должно быть, несчастлива и напугана. Иногда в угоду ей даже подсмеивалась, когда Лиза говорила, что Дервла толстая, Мерседес волосатая, Шона Гриффин глупа, а она сама, Эшлин, назойлива как муха. Но теперь хоть помри Лиза Эдвардс от одиночества – Эшлин Кеннеди наплевать.На экране компьютера, поверх фотографии Джорджа Клуни, желтела записка: «Звонил Дилан». Эшлин отклеила бумажку. Сейчас ведь еще не октябрь? Дилан звонил ей дважды в год – в октябре и в декабре. Спросить, что подарить Клоде на день рождения и на Рождество.Она набрала его номер.– Привет, Эшлин. У тебя найдется завтра пять минут после работы посидеть где-нибудь?– Нет, не могу. Нужно написать длиннющую статью. Может, попозже на неделе, а? Что-нибудь случилось?– Нет, ничего. Вроде бы. Я уезжаю на конференцию, вернусь – позвоню. 15 – Готовы, Лиза? – спросил Джек, подходя к ее столу в десять минут седьмого.Под молчаливыми взглядами жадных до сплетен коллег они вышли из редакции и на лифте спустились на автостоянку.Сев в машину, Джек тут же сорвал с себя галстук, швырнул его на заднее сиденье и расстегнул две верхние пуговицы на рубахе.– Так-то лучше, – выдохнул он. – И вы не стесняйтесь. Снимайте что хотите… – не договорив, осекся и замолчал. Его так бросило в жар от неловкости, что Лизе стало весело. – Извините, – мрачно буркнул Джек. – Не то сморозил.Он нервно взъерошил и без того взлохмаченные волосы.– Ничего, – вежливо улыбнулась Лиза, почувствовав при этом некоторое волнение. Перспектива раздеться перед Джеком в его машине, явить свою наготу его жаркому взгляду, ощутить телом холодок кожаных сидений шокировала и будоражила. Решительно закусив губу, она дала себе зарок, что однажды так оно и будет.Оправившись от смущения, Джек заговорил снова.– Давайте я расскажу вам о доме, – предложил он, вырулив на забитую транспортом улицу вечернего Дублина. – Понимаете, Брендан уезжает работать в Штаты. У него контракт на полтора года, может, еще продлят, но это в любом случае значит, что минимум на полтора года жилье у вас есть. Потом посмотрим.Лиза повела плечами. Какая разница? Через полтора года ноги ее здесь не будет.– Это на Южном кольце, то есть самый центр, – продолжал Джек. – Старый район Дублина, сохранивший свое лицо. Еще не американизирован до полного безличия.У Лизы начало портиться настроение. Она-то как раз хотела жить в до безличия американизированном районе.– Здесь очень славные соседи. Много семейных.С семейными Лиза никаких дел иметь не желала. Она предпочла бы окружение людей, свободных от брачных уз, чтобы в супермаркете у дома невзначай сталкиваться с симпатичными незнакомцами, покупающими картошку фри и белое вино. Джек уверенно вел машину, и от того, как свободно лежали его руки на руле, тоска немного унялась.Он свернул с главной дороги на боковую, поуже, и еще раз – на совсем узкую.– Смотрите.У дороги уютно притулился маленький домик из красного кирпича. Лиза возненавидела его с первого взгляда. Ей нравилось все современное, новое, свет и простор. А тут, судя по всему, комнатки темные и тесные, водопроводные трубы ветхие, и в грязноватой кухне жуткая эмалированная мойка.Из машины она вылезала без всякой охоты.Джек взошел на крыльцо, повернул ключ в замке, толкнул дверь и отступил, пропуская Лизу. Чтобы не стукнуться о притолоку, ему пришлось нагнуть голову.– Полы дощатые, – оглядываясь по сторонам, заметила Лиза.– Брендану их настелили месяца два назад, – гордо ответил Джек.Она удержалась и не стала объяснять, что те, кто понимает, давно уже отказались от дощатых полов, а предпочтение отдают паласам.– Гостиная. – Джек привел ее в маленькую комнату с красным диваном, телевизором и камином с кованой решеткой. – Решетка старинная.– М-м-м.Камины с решетками Лиза презирала: они такие громоздкие.– Кухня, – продолжал экскурсию Джек. – Холодильник, микроволновка, стиральная машина.Лиза огляделась. Так, шкафы, слава богу, встроенные, мойка обычная, алюминиевая. Но радость ее несколько померкла при виде соснового струганого стола с четырьмя неуклюжими деревенскими стульями! Лиза с тоской вспомнила об изящном бирюзовом столике с пластиковой крышкой и легких проволочных стульях в своей кухне на Лэдброк-гров.– Что-то он говорил о неполадках с бойлером. Сейчас взгляну.Джек закатал рукава, продемонстрировав загорелые сильные руки, и полез в шкаф.– Будьте добры, дайте мне гаечный ключ вон из того ящика, – показал он кивком головы.Интересно, подумала Лиза, чего ради этот мужской выпендреж, не в ее ли честь, но затем припомнила слова Трикс о том, что он вообще умеет возиться с техникой, и почувствовала, как запылали щеки. Она питала давнюю слабость к рукастым мужикам, перепачканным машинным маслом, которые приходят домой после тяжелого рабочего дня, медленно расстегивают комбинезон и веско говорят: «Детка моя, я весь день о тебе думал». Также она питала слабость к мужчинам с шестизначными доходами и властью устраивать ее туда, куда она сама ни за что не попала бы. Вот было бы здорово совместить это все!Джек гремел инструментами, что-то отвинчивал, ставил на место и наконец сообщил:– Кажется, полетел таймер. Горячая вода у вас будет, но установить время нагрева вы не можете. Я потом с этим разберусь. Пойдемте посмотрим ванную.Ванная, к Лизиному удивлению, оказалась на уровне. Здесь ей не придется мыться со скоростью света с мочалкой в одной руке и секундомером в другой.– Хорошая ванная, – одобрила она.– Смотрите, там еще полочка, – поддакнул Джек.– На которой как раз хватит места для двух бокалов и ароматической свечи, – многозначительно заметила Лиза, бросив на него быстрый взгляд. Взгляд пропал втуне: к ее огорчению, Джек уже перешел в следующую комнату.– Спальня, – объявил он.Спальня оказалась больше и светлее остальных комнат, хотя впечатление несколько портил пресловутый деревенский стиль. Белые занавески с оборочками, покрывало тоже с оборочками и слишком много светлого дерева. Сосновое изголовье, большой шкаф из сосны и сосновый же комод.«Матрас наверняка набит сосновой стружкой», – презрительно подумала Лиза.– Окна выходят в сад. – Джек указал на видневшийся в окне квадрат травы, окаймленной кустами и цветами.У Лизы упало сердце. Никогда у нее не было сада, и теперь не нужно. Цветы она любила, как всякая нормальная женщина, но только в букете, упакованном в хрустящий целлофан, с атласной лентой и поздравительной открыткой. Лучше умереть, чем копаться в саду в страхолюдных штанах на резинке, дурацкой панаме, резиновых перчатках, с идиотской корзинкой… Ей такое точно не к лицу.И, хотя читателям июльского номера «Фамм» она внушала, что садоводство – новая разновидность секса, сама ни минуты так не думала. Секс есть секс. Всегда. И ей без него плохо.– Еще он что-то говорил о грядках с зеленью, – сказал Джек. – Проверим?Он отодвинул щеколду на двери в сад и опять был вынужден пригнуться, чтобы при выходе не стукнуться головой. Лиза следом за ним шагнула на лужайку, сама удивляясь тому, как ей все нравится. Вечер стоял теплый и прозрачный, пели птицы, пахло травой и землей, и ей даже ненадолго расхотелось ненавидеть окружающую действительность.– Сюда, – поманил ее Джек к грядке, подошел, присел на корточки. Не желая быть невежливой, Лиза без особой охоты присела рядом. – Поберегите костюм, – галантно протянул руку он. – Не запачкайтесь.– А вы как же?– А мой мне до лампочки, – озорно улыбнулся он. Его лицо было совсем близко, и Лиза разглядела даже крохотную щербинку на переднем зубе, отчего лицо казалось мальчишески беспечным.– Если я совсем его заляпаю и обзеленю, придется отдать в чистку, и завтра я не смогу его надеть… Ужас, да? – спросил он.Лиза рассмеялась и, махнув рукой на последствия, придвинулась чуть ближе к нему. Его зрачки сузились, и там попеременно отразились смущение, интерес, опять смущение и наконец равнодушие. Заняло все это меньше секунды. Затем Джек отвернулся и спросил:– Это кориандр или петрушка?Одна прядь волос у него завивалась колечком. Лизе захотелось накрутить ее на палец.– Ну, так что же? – снова спросил Джек.Лиза взглянула на зеленый стебелек в его руке. Такое ощущение, будто они разговаривают на секретном языке.– Не знаю.Он смял стебель пальцами, растер и поднес к ее лицу. Близко-близко.– Понюхайте.Она вдохнула с закрытыми глазами, пытаясь учуять запах его кожи, и победоносно сказала:– Кориандр!За что была вознаграждена второй улыбкой. Когда Джек улыбался, у него как-то особенно изгибались уголки губ…– А вот базилик, лук-порей и тимьян, – продолжал он. – Можете пользоваться, когда готовите.– Ага, – улыбнулась она. – Могу посыпать зеленью то, что заказываю с доставкой на дом.Притворяться перед ним смысла не было. Дни, когда в любовной одури ей хотелось самостоятельно готовить еду любимому человеку, давно прошли.– Вы не готовите? Лиза покачала головой:– Времени нет.– От всех женщин теперь это слышу, – усмехнулся он.– А… Мэй готовит?Большая ошибка. Лицо у Джека мгновенно стало непроницаемым и строгим, как всегда.– Нет, – отрезал он и, помолчав, добавил: – Во всяком случае, для меня – нет. Ладно, пойдемте. Ну, что скажете о доме? – спросил он, когда они зашли внутрь.– Мне нравится, – соврала Лиза. Дом был лучшим из всех, что она успела посмотреть, но этого явно недостаточно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56