Конечно, реальных шансов у меня не было ни шиша, но факт остается фактом: это действительно произошло! И из этого собеседования я извлек три ценных урока, которые никогда не забуду.
Эдвина заинтригованно посмотрела на него.
– Урок номер один, – продолжал он, – состоит в том, что мечты могут сбываться. Номер два – что, завернув меня, „Саломон бразерс" потеряла чертовски хорошего исполнителя и в перспективе кучу денег. И самый важный, третий: если бы я стал у них работать, то всего этого, – он обвел рукой огромный кабинет, – никогда бы не было.
Она не отрываясь смотрела на него.
– Заставляет задуматься, не так ли? Ну хорошо, давайте сядем. – Он взял ее за локоть и подвел к креслам. Она обратила внимание, что Лео усадил ее напротив картины Гойи, в то время как сам сел лицом к электронному биржевому табло, вделанному в деревянную золотистую панель.
Но, похоже, он смотрел только на нее. Зеленоватые строчки цифр, скользящие по экрану, оставались незамеченными.
Воспользовавшись моментом, она решила рассмотреть его повнимательнее. Начиная с черных как смоль, волос до безукоризненных, сшитых на заказ черных туфель, все во внешности Лео Флада было красиво подано и очень ухожено. Также сшитый на заказ серебристо-серый шелковый костюм был явно от „Савиль Роу". Выбритые до блеска скошенные славянские скулы. Маникюр. Загар. Два ряда ровных белоснежных зубов, которые портили лишь слишком острые выпирающие клыки. Если бы он так часто не улыбался, то его холодное физическое совершенство было бы почти пугающим.
Но красив, призналась она, неожиданно почувствовав, как внутри что-то напряглось. Непревзойденно красив. Нет. Более, чем красив. Почти прекрасен, но в нем было что-то от Ангела Смерти.
Внезапно почувствовав, что он разглядывает и оценивает ее так же пристально, она покраснела и на щеках сквозь искусно наложенный макияж проступил яркий румянец. Она быстро отвернулась.
– Полагаю, – произнес он, нарушая неловкое молчание, – мой звонок, наверное, был для вас неожиданностью.
Она обрадовалась, что взаимный осмотр закончился.
– Да, но я не понимаю одного – почему именно я? Вокруг столько художников, чего вы хотите от меня?
– Все очень просто. – Он посмотрел на нее проницательным взглядом. – Мне кажется, в вас есть все, что нужно.
– Понимаю, – кивнула она неуверенно. Он посмотрел ей прямо в глаза.
– В отличие от того дурака из „Саломон бразерс" я ищу яркие молодые таланты и оказываю им поддержку.
Эдвина нахмурилась.
– Хорошо, но меня интересует другое. Почему вдруг мода? Она, похоже, не имеет отношения к тому, что здесь происходит.
– Здесь происходит бизнес, стремящийся к наименьшему общему знаменателю: прибыли. А мода – это бизнес. Думаю, нет нужды говорить вам, что мода – крупнейшая индустрия этого города.
– Нет, не нужно, я уже знаю это.
– И, чтобы сразу внести ясность, уточню: когда я говорю „мода", я не имею в виду несколько вечерних туалетов или элитарных ансамблей.
Она выпрямилась.
– Тогда что же вы имеете в виду, Лео? – тихо спросила она.
– Большую, новую, задающую тон фирму. Такую, с которой бы считались и которая в результате удовлетворит все вкусы и принесет крупные барыши. Скорее что-то подобное „Лиз Клэрборн", нежели „Скасси" Она смотрела на него во все глаза.
– Вы говорите о бизнесе, приносящем в год миллиард долларов!
– Угу. – Он откинулся на спинку и улыбнулся. – Выражаясь кратко, это мой стратегический план.
– А тактический?
– Дать вам финансовую поддержку и быть уверенным, что вы поможете нам войти в этот бизнес.
С минуту она молчала.
– На вашем месте, я бы не думала только о голых цифрах. Если вас интересует только это, то вряд ли стоит разговаривать дальше.
Он засмеялся.
– Согласен. Я ищу не счетную машину, таких хоть пруд пруди. Мне нужны вы.
– Вы очень уверены в себе. Как будто мы уже собираемся работать вместе. – Она слегка нахмурилась и выдержала его взгляд.
– Ага. – Он снова улыбнулся. – Именно собираемся.
– Но вы даже не видели моих работ! Все, что вам известно, это то, что я не могу реализовать свои замыслы.
– Напротив. Вы хороший художник, Эдс, очень хороший.
Она пристально посмотрела на Лео.
– Откуда вы знаете?
Он слегка улыбнулся.
– Вот что говорит об этом. – Он наклонился вперед и, дотянувшись до крайнего столика, взял с него стопку эскизов и молча протянул ей.
Одного взгляда было достаточно.
– Как они к вам попали? – спросила она, швырнув их обратно на столик.
– Если я скажу, повлияет это на ваше решение?
Поколебавшись, она ответила:
– Нет.
– Мне передал их ваш бывший муж.
– Дункан? – Она не могла поверить. Он кивнул.
– Но он… он ведь даже не был у меня с тех пор, как я нарисовала их! Как они могли?..
– Похоже, ваши близкие очень любят вас, Эдс. Дункану их дала ваша дочь с тем, чтобы он показал их мне.
Внутри у нее все закипело от гнева. Она скрестила руки на груди и сидела так, поджав губы и нервно перебирая пальцами, она вся просто клокотала. Еще немного – и из нее посыпались бы искры.
– Вы сердитесь…
Серебристо-серые глаза Эдвины потемнели и стали почти черными, это было для него неожиданностью.
– Еще спрашиваете, конечно сержусь! – В ее голосе звучала горечь. – Никто, никто не имел права брать это! Они мои, черт возьми!
И, словно в театре, в нужный момент неслышно возник одетый в форму дворецкий и прозвучала самая банальная фраза:
– Завтрак подан.
41
За столом Эдвина поняла, что продолжать сердиться просто невозможно: Лео был само очарование и внимательность, изысканная роскошь столовой не могла оставить равнодушной, а поданными деликатесами лучшего ресторана, откуда они прибыли, его шеф-повар мог гордиться по праву. На столе стояла дичь в собственном соку, ее сменили седло оленя с грибами, затем салат и горячие пирожки с ревенем. Все сопровождалось розовым вином „Дом Рюинар" и „Шато Пишон-Лаланд" 78-го года.
– В идеале, – сказала Эдвина, глядя ему в глаза, – первая коллекция будет закончена в течение первых восьми месяцев и поступит в магазины к середине следующего года.
Лео помолчал, затем задумчиво произнес:
– Другими словами – в мае или июне. А не поздновато ли для сезона?
– Да, при обычных обстоятельствах было бы поздновато. Но, видите ли, в том-то вся и прелесть. Мы не представим первую коллекцию поздно. – В глазах у нее вспыхнул лукавый огонек. – Мы будем представлять ее рано. – Взяв бокал, она откинулась на спинку, ожидая реакции.
Он посмотрел на нее с возросшим уважением.
– Другими словами, вы предлагаете представить осеннюю коллекцию в начале лета?
– Совершенно верно! – Очень довольная собой, она кивнула, и глаза ее потеплели. Если она и могла уже что-то сказать о Лео Фладе, так только одно: он быстро схватывал.
– Хм-м. – Он откусил кусочек оленины. – А не кажется ли вам, что мы дадим выстрел немножко преждевременно?
Эдвина покачала головой.
– Отнюдь. Запомните: обычно осенняя коллекция попадает в магазины летом; так же и зимняя – начинает продаваться осенью. Единственное, что мы сделаем, это начнем чуть-чуть раньше, опередив таким образом конкурентов, – и она взглянула на него поверх бокала.
– Ага! – воскликнул Лео.
– Ага-а-а-а… – подхватила она.
– Ага, – повторил он снова с видимым удовольствием.
– Ага-а-а, – протянула она мягко и улыбнулась. Какое-то мгновение они неотрывно смотрели друг на друга, как два конспиратора, очень довольные своим заговором. Она – со своим талантом и опытом, он – с деньгами и деловой проницательностью, они оба ощущали, как уже начинается что-то, что может совершить переворот.
– А знаете, вам не перестаешь удивляться.
– Пока мы не отвлеклись, вы должны узнать и еще кое-что, что может удивить вас. Эскизы, которые вы видели, совсем не то, что я задумала. По крайней мере, уже не то.
– Они говорят, что у вас есть талант.
Эдвина протестующе махнула рукой и рассмеялась.
– Мы с вами прекрасно знаем, что талант в этом городе недорого стоит. Каждый второй имеет творческую жилку или, по крайней мере, убедил себя в том, что имеет.
Лео наклонился к ней через стол.
– Так что? Что же вы задумали?
Она не мигая встретила его взгляд.
– Я много об этом думала. Когда-то давно я мечтала делать эксклюзивные вещи и дорогое готовое платье. Теперь я пришла к выводу, что была на ложном пути. Сегодня уже слишком много всякой элитарной, дорогой и престижной одежды. Задумайтесь над этим. Разве нужен Америке или всему миру еще один Оскар де ла Рента? Еще один Антонио де Рискаль? – Она покачала головой. – Искренне сомневаюсь. Не поймите меня превратно, Лео. Я обожаю носить сногсшибательные вещи. Это моя страсть, практически моя единственная самая большая слабость. Ничто в мире не заставляет меня чувствовать себя на верху блаженства – только если на мне надето что-то абсолютно необыкновенное и возмутительно дорогое. Но – и это очень большое „но" – покупать эту одежду совсем не то, что пытаться продать ее. Я считаю, что рынок для нее слишком ограничен. Не говоря о том, что существует опасность провала.
– Я думаю точно так же, – одобрительно кивнул он.
– Я рада, что вы так думаете. Теперь возьмите последние вещи Вилли Смита. Насколько я понимаю, он совершенно правильно повел продажу своей серии „Вилливеар".
– Что это?
– Коротко говоря, это то, что я хотела бы предложить потребителю – широкий выбор одежды по доступным ценам, которую можно комбинировать бесконечно. – Она наклонилась вперед, возбуждаясь все больше и больше. – Другими словами, Лео, полностью скоординированная коллекция! О да, знаю, это было и раньше, но никогда в таких масштабах, в каких это вижу я. Цветной эластичный верх. Комбинаторный низ. Яркие куртки и свитера. Туники, выполняющие двойную функцию: как длинные юбки или короткие платья. Привлекательные колготки. И в довершение всего – огромный выбор ослепительных, неотразимо ярких леггенсов: прозрачных для лета и из толстой шерсти для зимы. – Она остановилась, чтобы перевести дыхание, глядя на него сияющими глазами. – Ну? Что вы об этом думаете?
– Я думаю, что это просто гениально. А в смысле демографии – это адресовано самой большой и следящей за модой группе потребителей страны.
– Надеюсь, вы не измените мнения после того, как выслушаете меня до конца. Чтобы реализовать замысел, действительно сделать так, чтобы дело пошло, нам необходимо иметь свои секции – по крайней мере секции – во всех крупных магазинах, таких, как „Маси", „Блумингсдейлс", „Шеклбери-Принс" и „Маршалл Филд", по всей стране. И это принесет нам успех практически за один день.
Он пристально посмотрел на нее.
– Продолжайте.
Для большей уверенности Эдвина сделала глоток вина.
– Я знаю, что получить свою площадь в универмагах будет не просто сложно – почти невозможно. Война даже между такими крупными, солидными фирмами с большими объемами продаж, как „Донна Каран" и „Ральф Лорен", идет не на жизнь, а на смерть. Но мы должны иметь свою площадь. Без этого все остальное очень, очень проблематично.
– А почему вы думаете, что у нас есть шанс получить ее?
Она подняла брови.
– Разве я так сказала?
– Может, не теми словами. – Он улыбнулся. – Но по-другому вы и не думали.
– Верно. – Она посмотрела на него горящими глазами. – Понимаете, Лео, у меня совершенно новая маркетинговая концепция. Новая, по крайней мере, в области бизнес-моды. Насколько мне известно, такое еще никто не пробовал.
Он на секунду задумался.
– Ну, вообще-то, вам тут и карты в руки.
Она поставила бокал и, облокотившись, задумчиво провела пальцем по стеклу.
– Выход на массовый рынок потребует больших денег, – начала Эдвина.
По лицу Лео пробежала улыбка.
– У меня есть большие деньги. – Это прозвучало без хвастовства.
– Знаю, но речь идет о миллионах. Вы понимаете? Его это не смутило.
– Может, это избитая истина, но зато верная: чтобы сделать деньги, их надо потратить. Деньги существуют, чтобы их вкладывать и вновь вкладывать. – Он засмеялся. – Забудьте казино. Бизнес – самая большая игра.
Внезапно она почувствовала раздражение.
– Именно так вы смотрите на моду? Просто как на игру?
– Нет, как на то, куда можно вложить деньги. Успешно вложить, точнее говоря. Убежден, что с вашими моделями и идеями маркетинга пределом может быть только небо.
– В таком случае секции в универмагах – основное. Но они возьмут и большую часть затрат. Мы будем поставлять все, а это включает и сами специально сделанные секции – бутики. Чтобы уменьшить их стоимость и сделать мгновенно узнаваемыми, я пришла к выводу, что они должны быть сделаны заранее – все одинаковые – типа больших киосков. При установке они уже будут полностью оборудованы, до последнего крючка, полки, вешалки. Я хочу, чтобы они имели такую конструкцию, чтобы их можно было собрать и разобрать за один день. Тогда все, что нужно, – это заполнить их нашей коллекцией и – пожалуйста! – мы можем торговать.
– Звучит так, как будто вы хотите открыть пиццерию, – заметил Лео весело.
– Или „Макдональдс", – улыбнулась она. Его это заинтересовало.
– Ну да, есть быстрая еда, а вот – быстрая мода.
– Не смейтесь. На самом деле гамбургеры и одежда отличаются не так уж сильно.
Рассмеявшись, он от удивления покачал головой.
– Куда идет мир? Сначала – быстрая еда, потом – быстрые дивиденды, и теперь вот – быстрая мода.
– Поосторожней, – произнесла она резко. – Это не быстрая мода. Это будет высококачественная, хорошо смоделированная и доступная одежда. Но это не быстрая одежда.
Он склонил голову.
– Уже исправился.
Эдвина прищурилась.
– Знаю, я слишком чувствительна в том, что касается одежды, но никогда в жизни я не буду делать дрянь.
– Я просто неправильно выразился. Но вы молодец, Эдс, этого у вас не отнимешь. Нет, не молодец. Больше. Вы потрясающи! Вам кто-нибудь говорил это?
– По крайней мере раз в день, а если очень повезет, то чаще. И теперь, перед тем, как вы снова закрутитесь, кое-что еще, Лео. – Она совершенно забыла про еду и заговорила так тихо, что ему пришлось напрячь слух.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67