https://wodolei.ru/catalog/dushevie_kabini/steklyannye/
Он задумался. Леки подавленно молчал. Заговорил Инхио:
– Мы ведь оба знали, что так будет. И я говорил то же самое, что и Совет, всего несколько дней назад. Иллири, мы оба знали, что решение Совета будет именно таким! Глупо винить себя в том, что пока не совершилось и скорее всего не совершится никогда.
– Нет, – резко бросил Дэйи, – еще недавно я и сам так думал. Я сказал ему то же, что сегодня прозвучало в Совете! И снова я поздно понял свою ошибку. Прошло всего несколько дней, но для меня уже поздно. В Идэлиниори годы пройдут, пока они тоже сообразят. Они не очнутся, пока правда камнем не ударит по голове. Мы никогда не выйдем в Большую землю, Инхио, потому что, подобно людям, не хотим помнить своих ошибок! Потому что каждый раз нам становится больно от воспоминаний о наших черных днях! Которых можно было избежать, Инхио! Потому что, прежде чем бить тревогу, мы всегда надеемся на счастливый исход, на доброту Великой Матери, надеемся до тех пор, пока не становится поздно. В Идэлиниори так мало бед… Привычка к безопасной жизни за заклятьем лесов Эйянта делает нас снова и снова беспомощными перед угрозой. Мы даже боимся думать о новых напастях, Инхио! Сбежать, исчезнуть… когда-то это казалось единственным выходом, великим планом… Сколько сил вложено и сколько ниори потеряно для того, чтобы осуществить его! И что теперь? Разве сейчас мы счастливее, чем тогда?
– Хорошо, что Совету ты сказал только половину, – прервал его Инхио.
– Им и этого оказалось более чем достаточно. Мне велели продвигаться с отрядом дальше на юг до приграничья. А потом возвращаться в Кромай и понемногу выводить остальных. Это распоряжение Совета для всех стражей. Их стягивают в здешние земли. Ты, Инхио, будешь сопровождать Нока до места. Потом тоже вернешься в Кромай.
– А что же будет с нами? – упавшим голосом спросил Леки.
– Ты отправишься в Игалор с Ноком и его семьей, – твердо ответил Дэйи, не оставляя Леки никакого выхода.
– Я не о себе забочусь. – Он аж скрипнул зубами. – Что эта тварь со всеми сделает? А? Нельзя так!
– А ты мне поверил, Леки? Всему сказанному о твари? – неожиданно бросил Дэйи. – Каждому слову?
Леки опешил.
– Конечно!
– А почему?
Леки еще больше удивился.
– Ну… я ведь тебя знаю… немножко. Из тебя всегда слова не вытянешь, а тут такие разговоры… Серьезно, значит… дело плохо. И верить тебе привык…
Он замялся и призадумался.
– А откуда ты узнал? Как вообще такое разузнать-то можно?
Другой бы уже хмыкнул в темноте. Но от Дэйи этого, конечно же, не дождешься.
– Первое, о чем меня спросили. Это не разговор у костра, а Совет, Леки, и их тоже можно понять. Если по первому слову каждого стража поднимать Идэлиниори, покой будет уничтожен навсегда.
Леки подавленно молчал, зато Инхио вдруг резко вмешался:
– Ты не каждый, Иллири! Не обманывай Леки зря, желая оправдать то, что не радует твое сердце. Таких, как ты, наберется не более десяти-двенадцати в Идэлиниори и во всех землях Лиэтэ. Я помню тебя давно, я был еще ребенком, когда впервые услышал об Отэйэ Иллири, Иллири Дэйи. Уже в те времена, когда я заканчивал обучение, ты мог бы остаться в Идэлиниори навсегда и сесть в Совет! Мне не надо знать, откуда твои вести, чтобы верить тебе. И нет такого стража, что пренебрег бы такой угрозой! Всегда лучше, если в воображении она больше, чем на самом деле.
«Так, – устало ухватился Леки для начала за самое простое из сказанного, – а ведь по годам они одинаковые… Неужто показалось?»
– Ни один страж в Совете не усомнился в моих словах, Инхио. – Дэйи примирительно опустил руку ему на плечо. – Но они составляют лишь шестую часть, и многих не было сегодня. Время неспокойное. Они верят. Из остальных – почти никто.
Теперь уже все замолчали. Не так представлял Леки этот самый Совет.
– Я думал, мудрый у вас Совет, – ляпнул, не подумав. – А они – как наши тиганы.
Теперь Дэйи пришлось и ему на плечо руку класть.
– Мудрый. Но они не тиганы. Совет у нас собирается редко, раз в несколько лет. И те, кто в нем сидит, не советники и не военачальники. Только некоторые из них постоянно следят за тем, что происходит в Большом мире. А остальные – просто ниори, хоть и мудрые, и даровитые. Они из разных уголков Идэлиниори и живут, ведая, что происходит на Большой земле, только из того, что приносят стражи, гости и беженцы. И то от случая к случаю. И самое главное, что мы обрели, потеряв Дэленийи, нашу родину, это осторожность. Урок, усвоенный крепко и навсегда, – нельзя нарушать равновесие.
– Оно уже нарушено, если все так, как ты говоришь! – чуть не зарычал Леки.
– Это я им тоже сказал, – качнул головой Дэйи, – но у меня нет лучших свидетельств, чем мои слова. А звучит все это, как сказка.
– А можно их достать, другие свидетельства? – с надеждой схватился Леки за колосок пеллита.
– Я постараюсь, – серьезно ответил страж.
– Что будешь делать? – сразу откликнулся Инхио.
– Пока доведу отряд до Игалора. Места неопасные, но одного стража мало для защиты. Может, Тинхэ присоединится к нам. Если успеет. Потом вернусь в Идэлиниори через Кромай. Может быть, постараюсь прихватить еще кое-кого… – Он запнулся. – Или хоть что-нибудь лучшее, чем пустые слова. Посмотрю на Истарму сам, может быть. Еще не знаю, буду думать. Ты прав, в Идэлиниори мои слова значат не так уж мало. Если они откажутся выслушать меня еще раз, я подниму стражей, и мы добьемся нового Совета. Не собирать же его, когда Истарма начнет поход в леса Эйянта. А теперь я почти не сомневаюсь, что так и будет, как только все ниори исчезнут из Кромая. Он начнет искать, куда мы скрылись.
– А мне можно с тобой? – тихонько спросил Леки, со вздохом вспомнив Иму. Когда еще он ее увидит?
– Нет, – возразил страж неожиданно резко. – Пойдешь с Инхио и Ноком в Игалор, они тебя приютят пока. Тебе нельзя возвращаться в Кромай. Я не все сказал. И тебя, и меня ищут, и очень усердно.
– Кто?
– Истарма, – «обрадовал» его страж.
– А на что я ему сдался? – Леки уж скорее несказанно удивился, чем устрашился.
– Помнишь тэба Тандоорта? – Леки кивнул. – Он рассказывал историю своего освобождения при дворе так подробно и восхищенно, что заинтересовал самого Истарму. Не забыл он и упомянуть, что я побывал в лесах Эйянта. Моя ошибка, Инхио, спорить не буду. Все потому, что в Кромае давно не бывал. Я думал, в Эгросе охотятся только на меня, но стерегли нас обоих. Наши описания разосланы повсюду. На всех дорогах тебя будут останавливать солдаты, тебя и всех похожих. Очень опасно пробираться в Идэлиниори через весь Кромай, так что отправишься пока в Игалор. Я поручу тебя Инхио.
Леки расстроился и обрадовался одновременно. Конечно, когда он познакомился со стариком Бараймом, Лиссом, Имой, Триго, Инхио, мысль о том, что Дэйи бросит его, не казалась уже столь тревожной. Но он привык к нему. Он очень привык к сухому и холодному Дэйи. У него никогда не было настоящих друзей, так, приятели вроде Майти или Байга, навсегда пропавшего в Айсинском лесу. Про себя он до сих пор надеялся, что Дэйи все-таки его не бросит. А теперь… Встретятся ли они когда-нибудь еще?
Зато сердцу не придется грустить из-за разлуки с Имой. Не то чтобы он на край света за ней готов был бежать, но довольно далеко мог бы заехать. Что правда, то правда. Она так потеплела в последние дни, особенно после случая на болотах. На самом деле Леки уж и не знал, есть у него надежда или нет. Она лишь улыбалась теплее да дарила вниманием больше. И все… Словом, если б самому выбирать пришлось, Леки пополам бы разорвался, не иначе. Судьба решила за него.
– Хорошо, – согласился он, – я поеду в Игалор.
– Это и так решено, – сказал неумолимый Дэйи. – Утро скоро. Лисс, наверное, уже ищет, где ты опять заснул.
Он повернулся и зашагал обратно к поляне. Леки поплелся за ним, еле волоча ноги.
– Ты когда-нибудь устаешь? – спросил он Дэйи в спину.
– Да. – Тот даже не остановился.
– И ты тоже? – Леки на ходу обернулся ко второму стражу.
– Конечно, – ответил тот. – Мы живые ниори, не из металла и не из камня.
Леки споткнулся. «Камень», отдалось внутри, «камень, камень», стонал незнакомый голос. Сразу стало трудно дышать. Он резко остановился, пошатнулся и осел, хватаясь за грудь.
– Что с ним? – Оба стража кинулись к нему.
– Камень, ка-амень, – выдавливал Леки, не чувствуя ничего, кроме боли в груди, не слыша ничего. – Камень…
– Беги за Лиссом, – распорядился Иллири.
Инхио растворился за деревьями.
– Что-то важное, – бормотал про себя страж, прижимая ладони к груди Леки, пытаясь хоть немного унять необъяснимую боль, терзавшую парня. – Камень. Что это может значить?
Когда прибежал Лисс, Леки уже начал приходить в себя, но все еще натужно дышал. Ниэдэри снова напоил его вчерашним снадобьем из маленькой фляжки. Знакомое тепло унесло прочь боль и удушье, Леки блаженно вытянулся и затих.
– Больше нельзя ему давать сонное, – сказал Лисс. – Он и так эмиквийэ, сновидец. Так он скоро перестанет отличать свои сны от яви. И тогда вернуть его обратно… будет очень непросто. Очень, Иллири.
– Вчерашний сон его мучает, хоть он и не помнит ничего. Или говорит, что не помнит, – задумчиво сказал Иллири. – Надо всех предупредить: при Леки о камнях не упоминать. Кажется мне, что он свалился от твоих последних слов, – посмотрел он на Инхио. – Вчера он кричал то же самое.
– Может быть. Кто же знал?
– Никто знать не мог. Понесем в лагерь. Он не проснется?
– Нет, – уверенно ответил Лисс.
Страж поднял Леки на руки и осторожно понес к Белой Поляне.
ГЛАВА 13
Лишь днем они покинули гостеприимную поляну луини, и вновь началось скучное и однообразное движение от дерева к дереву. А деревья-то проснулись! Уже на следующий день Леки заметил первые зеленые капли на голых доселе ветках, молодые листочки робко выбирались из плена. Да и лес изменился. Ожил, что ли… Со вчерашнего дня, казалось, даже птичьих голосов прибавилось. Только Леки все это не радовало, сердце все время не на месте пристроиться норовило. Что будет? Он уже жалел, что вмешался в дела стражей. Остальные ниори, позабыв невзгоды в весеннем великолепии Тэйсина, радовались, как дети, скорому переходу в Игалор. Как будто там им заново все строить не придется. И дома, и жизнь.
А Леки теперь снедало беспокойство, но он упрямо молчал о своих виденьях, и о первом, и о втором. «Это моисны, – твердил он себе, когда становилось невмочь. – Мои. И лишь ямогу разгадать, что они значат. Только ямогу решать, кому знать, а кому нет». Но дни шли за днями, а на его знание никто не покушался. Никто не приставал с расспросами. И сами сны начали бледнеть, сжиматься, складываться в памяти глупыми бестолковыми картинками, стоило отряду удалиться от Белой Поляны.
Прошло еще пять дней. Приграничье придвинулось пугающе близко. Скоро предстояло покинуть лесистый Тэйсин. А там – еще дня два пути холмами, и будет Игалор. Стражи больше не спешили. Места не опасные, глухие, говорили они, искать их здесь никто не будет, и даже охотничьи тропы, то и дело попадавшиеся на пути, никто не счел тревожным знаком. Напротив.
Этим утром Леки проснулся и не обнаружил на стоянке ни Дэйи, ни Триго, ни Имы. Коней их тоже не было. «Иллири их с собой взял», – беспечно отмахнулся ниэдэри, занятый раненым, от тревожных расспросов Леки. Вчера Барайм проделал свой первый переход в седле. Похоже, он его таки изрядно утомил, и, хоть старик и не думал жаловаться, стражи не спешили тронуться в путь. Има и Триго вернулись не скоро, со светящимися лицами. За ними появился и Дэйи.
Пока женщины разбирали пухлые мешочки, что притянули на плечах и седлах оба путешественника, Триго уже рассказывал Леки о своей удаче. Еще вчера стражи обнаружили, что здесь через лес тянется слишком много троп. Не иначе, как поселочек где-то близко. И зверье здесь пуганое, таится без причины. Вот Иллири и предложил ему с Имой съездить туда, за припасами. У него самого лицо приметное. Вдруг из поселян запомнит кто-нибудь?
Вот и пришлось им с девушкой прикинуться испуганными людьми, заблудившимися в лесу, братом и сестрой, что гостили у дяди в Дарое и возвращались в Игалор к отцу с матерью. Решили дорогу через лес сократить, проводника наняли, а он взял да скрылся ночью с их пожитками. Хорошо еще, хоть что-то уцелело. Расспросили обстоятельно, как на дорогу выбраться, чтобы впредь не ошибиться, накупили припасов. Муки немножко, грубоватой, конечно же, но ничего, для лепешек сгодится. Еще крестьянский сыр, сушеные грибы, мешочек овощей и два больших мешка аскина, которые Триго пришлось к седлу приторочить. Первым делом их и развязали. Кони, уже несколько дней обходившиеся только молодой травой, яростно накинулись на аскин, как на лакомство.
Добычу распределили между всеми и снова тронулись в путь. Ввиду позднего времени стражи решили идти дольше и сделать только один привал, зато длинный. Остановились далеко за полдень. Женщины захлопотали у костра, и скоро подоспели румяные лепешки и похлебка из грибов и овощей, пряная, как и все, что готовили ниори. Леки благодарно принял свою чашку из рук Имы. Исмен-травку она сегодня ему не припасла – надобность отпала. Больше не снились дурацкие сны, и сил было хоть отбавляй. Леки тихонечко отошел подальше, чтобы насладиться обедом без помех, его до сих Пор тяготило общество тетушек Имы. Не поймешь их, чего искоса поглядывают, не то подозревают в чем-то нехорошем, не то раскусить никак не могут.
Только он успел растянуться на облюбованной лужайке, как рядом тут же присел вездесущий Триго. Теперь они и вовсе стали неразлучны. Леки ему уже всю свою жизнь пересказал между делом, а вот Триго… О жизни в Идэлиниори он так и не заикнулся, а Эгрос Леки особо и не занимал. Бывал уже.
– Лепешки забыл, – блеснул Триго зубами, протягивая душистые румяные кругляшки, обернутые снизу белым полотняным лоскутом.
– Спасибо, – Леки вяло поблагодарил, хотя хлеб пах восхитительно.
– Почему унылый такой? – Ниори с удовольствием надкусил лепешку. – С самой Белой Поляны ничего, кроме жареного мяса, похлебки из мяса… – Он вздохнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71