Точно так же, как недавно падали стражники, он дернулся и начал оседать, только глаза не закатились, просто закрылись. Он упал. Леки стоял над ним, не в силах ни смотреть, ни оборвать виденье. Его толкнуло в грудь, упругие волны разошлись от мага во все стороны, и тут же стражники беспрепятственно кинулись отовсюду к павшему, относя Леки прочь, словно ветром. Тело мага скрылось под шуршащей, вопящей живой кучей. Леки и сам начал задыхаться, раздирая себе грудь, совсем как маг. «Камень, – вновь и вновь повторял он, как будто искал ключ от выхода, – камень, камень…»
Его трясли изо всех сил, он пытался вырваться. Его дергали за ноги, за руки, и он тщетно старался не даваться солдатне так просто. Глаза распахнулись с трудом, и мягкий свет костра вернул его к действительности. Леки перестал отчаянно сопротивляться, обмяк. Лицо было мокрым, одежда – тоже. На него воду лили, что ли?
– Пришел в себя. – Леки еле узнал голос. Это же Лисс.
– Хорошо, – коротко ответил Дэйи. – Леки, слышишь меня, узнаешь?
– Да. – Он еле узнал даже свой голос, охрипший, чужой. – Что случилось?
– А ты не помнишь? – "допытывался страж.
– Нет! – отрезал Леки. Ни за что он не скажет. Ни слова. Ничего из того, что увидал.
Он снова вздрогнул, вспомнив сон. Лисс и Триго снова навалились на него с двух сторон.
– Я… ничего, – пробормотал Леки неуверенно. – Просто руки свело. И живот.
– Точно не помнишь? – настаивал страж, и Лисс положил руку ему на плечо, отговаривая от дальнейших расспросов. – Ты корчился на земле, руками, ногами махал, отбиваясь от каких-то теней, и кричал что есть силы «камень, камень». Не мог остановиться. Мы на тебя весь запас воды вылили.
– Я уже не помню, – упрямо повторил Леки. – Ничего, я сам могу.
Он приподнялся, Триго поддержал его за плечи.
– Это снова луини? – послышался за спиной тихий голос Имы.
Он с трудом обернулся.
– Нет. Это… это другое…
– Хорошо, – распорядился Дэйи, – отправляйтесь спать. Утро скоро. Я с ним посижу.
– Может, я помогу? – прошелестела сзади Има.
– Лучше пусть Има… – вздохнул Леки.
Дэйи поднялся без слов, уступая место девушке. Лагерь пошуршал-пошуршал и постепенно затих. Има отвязала от пояса маленький флакончик из металла тонкой гравировки. Поднесла к его губам.
– Один глоток, маленький.
Леки лишь несколькими каплями язык смочил, проглотил – и зашелся в кашле. Снадобье пробрало до самых костей, чуть наизнанку не вывернуло. Зато потом волна тепла поднялась из живота и потекла через все тело. Он блаженно приткнулся рядом с Имой, положив голову ей на колени. Кажется, она водила руками над его телом, а может быть, и показалось. Теплая волна обняла его со всех сторон и, убаюкивая, понесла в ласковую темноту. Он погрузился в забытье, крепкое, без снов, видений и магов.
В путь сегодня тронулись позже, тоже из-за Леки. Однако сон так и не укрепил его, как хотелось бы. Все утро, до самого первого привала, он уныло плелся в хвосте отряда, устало склонившись к шее Ста. Триго терпеливо тянул Ста за повод, иначе б Леки совсем отстал. Он еще и еще раз переживал свое ночное виденье.
Незнакомый маг, его гибель, солдаты, валившиеся, точно снопы, – все это бередило сердце. И тут же внутри все переворачивалось. «Мне пройти сквозь дверь?» – слышал он уже совершенно другой голос, хоть и похожий немного… Плавностью, верно, своей, больше нечем. У того, первого, повыше голос, позвонче. Уже два мага в его виденьях – какая между ними связь? Ну какая? Почему, как только Леки о даре своем проведал, на него тут же маги посыпались, как снег из туч?! При воспоминании о снеге, кружащемся в оконной нише, Леки мысленно притих. Между ними была связь. Ведь обоих магов он видал не где-нибудь, а в этой самой комнате с окном. Первый, в плаще и с перстнем, так только в ней и виделся, там колдовал, там и умер; второй, темноглазый из Эгроса, тоже захаживал туда, знакомую Леки книжицу читал. Что это за место такое? Жилище магов? Наверное, ответил сам себе.
На привале он в который раз разжевал несколько кисло-терпких стеблей исмена, немного полегчало. Има хотела уже присесть рядом, но Леки прогнал ее взглядом. Даже Има сейчас была ему помехой. Хотелось тихонько полежать под раскидистым тисса – птичьим орешком, посмотреть на облака сквозь путаницу веток, и главное, не думать ни о чем: ни о магах, ни о луини, ни о тварях, ни о злобных тиганах. Вот ведь как, даже Иму прогнал… На самом же деле он боялся. Боялся, что девушка расспрашивать начнет и что вытянет из него все, как было. Леки уже понял: когда ниэдэри с тобою говорит – не всегда это просто так выходит. Слово за слово, и все, что угодно, можно выболтать. Но чудесная травка вновь делала свое дело, и к концу привала Леки приободрился. Когда они тронулись в путь, Триго уже не приходилось тащить Ста за собой.
Второй привал оказался необычайно длинным. Леки до отвала наелся отлично поджаренного мяса скрута. Почему-то посреди дня они жгли костер, как будто нельзя потерпеть до вечера.
– Ты разве не помнишь? – удивился Триго его вопросу. – Мы сегодня заночуем на Белой Поляне. Иллири сказал, это самое заповедное место Тэйсина, в дни Перехода там собираются луини.
– Какого это перехода? – Леки даже и не скрывал раздражения. – И чего мы туда потащились? Раз там луини полно?
– Да пойми же, луини не враги нам, – втолковывал Триго, – напротив, друзья. И здесь, на Большой земле, и в Идэлиниори, и на востоке, который мы потеряли. Они ведь помогают нам… слышать стихии Великой Матери и с ними разговаривать. Они – как мелкие мосточки к огромным силам сэниэкийи. Только магам они не нужны, у них свой дар, своя сила.
– Как это? – все еще хмуро пробормотал Леки.
Триго придвинулся ближе и зашептал:
– Вот, например, Инхио. Он ведь крепко связан с водами Великой Матери, но и ему не под силу дождевые облака в Балоку привести, даже за краешек. Он через луини попросил, точно тебе говорю. Луини Тэйсина необычайно сильны, им это ничего не стоит. Что такого, если дожди и Балоку краешком заденут?
– Когда он говорил, что дождь будет…
Леки подавленно примолк.
– Он знал, что будет дождь, но далеко. Я сам слышал, как он Лиссу говорил. А нам следы надо было стереть как можно скорее – и делай, что хочешь. Вот луини облака и подвели поближе, чтобы ливень и нас накрыл. Это ведь их земля, они здесь почти всесильны.
– И этот, в дереве, тоже так может? – Леки с уважением покосился на высоченное тави, давшее им приют.
– Нет. – Триго снисходительно усмехнулся. – Это не для него. Для этого есть водяные луини и общий круг Тэйсина. Они не в одиночку старались. Вместе они сильны, а так… Очень просто срубить дерево на окраине Тэйсина, а попробуй сделать это тут!
Он умолк. Среди полного безветрия в ветках тави прошелестел ветерок.
– Конечно же, никто здесь ничего рубить не будет, – поспешно добавил Триго.
– А что такое переход? – осторожно поинтересовался Леки, поглядывая по сторонам.
– Переходов много. – Триго опять понизил голос, как будто раскрывал невесть какой секрет. – Главный – Годичный Излом, их два – в середине лета и зимы. А еще есть рождение весны и осени. Они не приходят в один и тот же день, а лишь когда позволит Великая Мать. В Идэлиниори тоже почитают эти дни. Их называют Праздник Весны и Праздник Жизни.
Триго снова замолчал, глаза заволокло пеленой, ниори не в силах был удержаться от воспоминаний. Леки осторожно тронул его за локоть.
– Я мало знаю, – развел тот руками. – Переходов много, они разные. Цветение акади, пьянящее всех вокруг, – тоже переход, и рождение мальков в лесных речушках, наверное, тоже. Но в главные дни собираются все. И лес меняется. Инхио сказал, что Переход в Тэйсине будет скоро, очень скоро.
– Как это, в Тэйсине? А что в Айсинском лесу, к примеру, делается?
– Это ведь далеко отсюда? – Леки кивнул. – Там свои луини. Лесные луини не ходят друг к другу в гости. – Он улыбнулся.
– А какие ходят? Они что, разные? – настаивал Леки, хоть и видел, что Триго все труднее и труднее удовлетворять его любопытство.
– Конечно, разные! У них иногда гораздо больше отличий, чем у людей и ниори. Им бывает трудно ужиться вместе. Как разным племенам. Я знаю, что земные луини вовсе не отрываются далеко от места, лесные тоже не выходят со своих земель, а водяные… кажется, совсем разные… – Он запнулся. – Да не знаю я почти ничего… Говорят, что Переходы мирят их, как большие праздники мирят людей. Хочешь, расспроси лучше Инхио или Иллири…
Леки отрицательно головой покачал.
– Лисса тогда.
Леки вновь отмахнулся. Триго молча отошел.
Говорить больше ни с кем не хотелось. А с Дэйи в особенности, со всеми его магами или только с одним. Или с двумя? Зато какими! А ведь когда-нибудь придется-таки узлы развязывать. Только не сегодня, Леки был слишком измучен ночным зрелищем. Да и переходы-уходы луини его что-то сильно заботили. Уж не боится ли он?
Сегодняшний поход они закончили задолго до темноты. Всю дорогу Леки рассматривал окружавший его лес будто бы другими глазами, слушал звуки другим слухом. Оказывается, он живой, этот лес… И все живое, даже дождевые капли, наверное… ведь если в каждой малюсенькой травинке, в каждом листочке живет луини, то почему ж ему в капле не быть?
А лес все радовал и радовал. Вот если б только не голые ветки… Ближе к вечеру на Леки снизошли покой и тихая радость. Словно в родные места возвращался. Маленький отряд начал карабкаться на большой холм, а может, даже горку, обильно поросшую лесом. Пришлось спешиться. Склон становился все круче, деревья все гуще обступали путников. Но когда женщины уже начали спотыкаться от усталости, подъем неожиданно закончился, идти снова стало легко. Между Деревьями замелькали просветы, а потом стволы и ветки неожиданно расступились. Отряд вышел на большую поляну. Огромную, приветливо зеленевшую травяным покрывалом.
– Белая Поляна, – сказал Дэйи, опуская носилки. – Мы здесь заночуем. Ищите место. Только костер не разводите.
– Жаль, – уронил Леки, – тут столько сушняка валяется.
Сушняка и вправду набросано было предостаточно, да не просто, кучками, словно кто-то постарался.
– Это не для нас приготовлено, – сказал Дэйи. – Не вздумай собирать.
– Хорошо. – Леки безразлично кивнул.
– Неужели?.. – Лисс с ожиданием смотрел на стражей.
– Да, – ответил Инхио. – Мы угодили сюда прямо в ночь Перехода. Нам это ничем не грозит, вот только Леки…
– А что Леки? – сразу же откликнулся тот.
– Здесь очень непростое место, сильное, и в особенности сегодня, – опередил Дэйи второго стража. – Оно многократно усиливает твой дар, а ты им и так не владеешь. Тебе сегодня ночью лучше бодрствовать. Постарайся не засыпать. Уже поблизости отсюда мы еле вытащили тебя из мира видений, а здесь – неизвестно что может случиться…
– Вряд ли сегодня кто-нибудь заснет, – оборвал Лисс, – не до сна будет.
Дэйи согласно кивнул.
– Почему? – жадно спросил Леки.
– Увидишь, – пообещал Инхио. – А ты, Иллири?
– Сегодня Совет, – сказал Дэйи, словно это что-то объясняло, но Инхио кивнул.
– Ты будешь один?
– Больше никто не приглашен.
«Куда это приглашен? – подумал Леки. – На Совет, что ли? Он, может, еще и летать умеет?» Но потом вспомнил о таинственных эффии, переносивших далекие вести, и успокоился. Не привык еще. Уж очень мир поменялся за последние два дневных цикла.
Теперь повсюду скрывались могущественные ниори, о существовании которых никто не подозревал, из каждого куста на Леки смотрели луини. Неудобно было даже по траве ступать, казалось, что каждый раз под сапогами кричат таинственные маленькие человечки… или кто они там. У всех, даже у целого мира, были свои ниэ, непонятные Леки. Даже огонь и вода, обычные, до боли знакомые и бесконечно простые, превратились в… словом, ожили. Эффии эти опять же… Мир, всегда такой простой, стал непривычно сложным и живым, как будто Леки не прожил здесь двух летних циклов, а попал сюда лишь недавно. И главное, под каждым кустом, да что кустом, даже листом, теперь могли таиться друзья или враги, как на памятном болоте. Леки ужасно не хотелось сегодня ночевать на поляне, принадлежавшей луини, не мог он успокоиться наперекор приветливой шелковистой травке и странным ароматам, разлитым над ней, но поделать ничего не мог. Все и всегда решают стражи. И они решили.
Он вздохнул и забился под дерево у края поляны, угрюмо наблюдая за тем, как ниэдэри устраивали раненого, а все остальные разбивали лагерь. Коней на поляну не пустили, это Леки заприметил сразу. Его, впрочем, тоже никто не дергал с места, рассудив, видно, что он не совсем еще оправился с прошлой ночи. Мимо спешил куда-то Дэйи, остановился рядом. «Расспрашивать будет», – с тоской подумал Леки. Он. не тешил себя надеждой, что стража удалось обмануть, он наверняка понял, что Леки сон свой хорошенько запомнил, только молчит, как рыба. Но, к его удивлению, Дэйи всего лишь еще раз предупредил:
– Лучше тебе сегодня не спать.
– Я и не собираюсь, – пробормотал Леки. – А почему эта поляна Белой называется?
– Увидишь, – бросил Дэйи, уже направляясь куда-то в сторону.
Через некоторое время все, кроме стражей, сгрудились на маленькой площадке неподалеку от края поляны. Спускались сумерки, похолодало, все, не исключая Леки, завернулись в одеяла – костра-то нет. Негде погреться. Говорить почему-то не хотелось. Мягкая и сладкая истома медленно расползалась по телу, проникая во все уголки. Скоро даже хмурые складки на переносье у Леки разгладились. И правда, чего тут бояться, раз Дэйи говорит, что не опасно…
Сумерки сгустились, ветерок зашелестел в ветвях, их мерный перестук неожиданно напомнил Леки барабаны айсинской дружины. Ветерок принес еще большую прохладу, и путники закутались плотнее. А ветер между тем не стихал: к скрипу, шелесту и стуку веток прибавился еще и тонкий свист. Он то поднимался до визга, то становился глуше, таинственно шелестя по кустам, и на смену снова приходила барабанная дробь.
На поляне зажглись звезды. То есть, конечно же, не звезды! Откуда светляки так рано взялись, холодновато для них пока… да еще разные такие?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71