Собрался Большой Совет ниори, который сохранил прежнее название в память о Дэленийи, и решил, что жить, как прежде, уже нельзя. Уже давно раздавались голоса, что стражей, существовавших еще со времен прибытия из Дэленийи, недостаточно, чтобы защититься от людей. Но тех. кто считал, что нельзя увеличивать количество стражей, чтобы не вызвать у людей в ответ опасения и страха, тех, кто считал, что со временем люди свыкнутся с ниори и забудут свой прежний нрав, ведь внешне они так похожи, их всегда оказывалось больше. После дня Зофиэ таких уже не осталось.
Решено было создать новые отряды стражей для защиты ниори. Из добровольцев, потому что ниори претило проливать кровь. Заняться этим предстояло не только обычным стражам, что существовали еще со времен исхода из Дэленийи, но и учителям, и магам. Следовало не только обучить большое количество ниори военному искусству, но и постепенно вырастить новый вид ниори: стражей, использующих свой дар сэниэкийи для защиты от нападений любого рода. Ведь не только люди опасны в этом мире. Целью стражей должна была стать охрана и защита ниори от любой опасности и в любых обстоятельствах. Так появились теперешние стражи, и прошло не так много времени, как люди стали их бояться. Воины-люди не могли с ними соперничать.
Промелькнуло еще несколько поколений, и людей стало еще больше. Увеличилось число поклонников ниори и число ненавистников. И люди снова стали нападать многочисленными полчищами. Войны постоянно терзали многострадальный народ. Стражей становилось все больше, но они одни уже не могли обеспечивать покой поселений ниори, и все чаще приходилось браться за оружие всем подряд.
Здесь, в Лиэтэ, ниори смогли обратить вспять проклятие Дэленийи и вылечиться от непонятной болезни, разъедавшей их народ в восточных землях. Гнев Дэленийи наконец оставил их, но снова зажить счастливо, как прежде, им тут не удалось. Что, большего они не заслужили? Или этот мир точно так же мстил им за то, что его изменили?
Постепенно малые поселения ниори словно вымерли, все перебрались в большие города, под защиту своих сородичей. Некоторые верили, что все еще можно переменить, но многие уже понимали, что лавину не остановить. Состоялся очередной Совет Дэленийи. Было принято тяжелое решение, тяжелое и безрадостное для всех ниори. Надо было вновь отказаться от своей земли, той, что они уже успели полюбить, как родную. Ведь те ниори, что заседали в Совете сейчас, все они родились в Лиэтэ, эта земля уже давно стала их родиной.
Они решили дать людям время, время вырасти, время принять ниори. Потом, когда-нибудь потом, когда люди будут готовы. А пока исчезнуть. Словно и не было ниори на этой земле.
Грандиозная подготовка заняла несколько лет. Были разведаны места у самого хребта Энтийе Тэлль, или Эйянта, как его называли люди. Этот край к востоку от теперешнего Кромая и раньше был лесист, еще когда ниори пришли из Дэленийи. Сейчас он представлял собой страшные дебри, но имел одно большое преимущество: там не селились люди. Зато обитали весьма неприятные твари, с которыми люди не хотели встречаться. Лишь охотники все равно туда забредали, потому что леса Эйянта кишели дичью и зверьем с ценными шкурками. Охотники были больше из людей, что жили в холмах возле черты этого лесистого края.
Ниори хорошо поработали. Леса Эйянта разведали, небольшую часть этого обширного края очистили от тварей, что его населяли. Между лесами и самим хребтом обнаружили безлесную местность, вполне пригодную для жилья. Однако места для всех там хватить не могло, поэтому пришлось еще постараться. Затем возвели временные постройки и разбили поля и сады. На первое время. Между тем все ниори постепенно переселялись в теперешнюю восточную часть Кромая, поближе к лесам Эйянта.
Однажды произошло неожиданное. Еще вчера ниори пребывали в своих поселениях, а сегодня все исчезли, почти ничего не взяв из своих домов, оставив большую часть имущества на разграбление. Они ушли на малонаселенный восток, чтобы затем раствориться в лесах Эйянта. Но люди не должны были знать о том, куда исчезли ниори. Поэтому их исход на восток свершался только ночами. И никто из людей после этого дня не видел больше ни одного ниори, не знал, что произошло. Этот второй исход ниори готовили тайно и тщательно, все маги ниори принимали в нем участие. Их делом было «отводить» глаза, создавать иллюзии, когда люди натыкались на ниори, уходящих на восток, или на их следы. Если бы не магия, не удалось бы совершить задуманное.
И вот ниори растворились в неизвестности, и следы их развеял ветер. На леса Эйянта наложили магическое заклятие. Но тут и маги одни бы не справились, они обратились к Великой Матери и Ее стихиям за помощью. Этот магический занавес был сотворен силами всего народа сэниэкийи и при помощи Великой Матери до того времени, пока ниори не решат снова выйти на свет. Сила его была такова, что каждый человек, который попадал за кромку леса, испытывал столь дикий ужас, что кровь буквально стыла в жилах, ему мерещились жуткие чудовища, снедало страшное беспокойство. Если же глупец упорствовал и, играя в героя, все-таки углублялся в лес, то сходил с ума от ужаса. То, что ему являлось там, невозможно вынести обычному человеку. Люди, гонимые страхом, постепенно переселились из окрестностей Эйянта, потому что жить даже рядом с этим краем стало жутко. В лесах и раньше водились разные твари, поэтому никто особенно не удивился тому кошмару, что поселился там теперь. И люди ушли, край опустел.
Это было давно. Вот почему никто и никогда не слышал о ниори, лишь в самых старых летописях, которые теперь мало кто может прочитать, сохранились слова о колдунах, живших в древние времена. Это поселение в лесу – одно из тех, где когда-то обитали ниори и где до сих пор остаются их ниэ. Оно было возведено на равнине, но молодые леса Тэйсина вскоре разрослись и захватили его. Но здесь хорошее место, куда ни одному человеку даже и в голову не придет забрести, потому для ниори, странствующих по этим землям, тут всегда готово укрытие.
Снова наступила тишина. Дэйи молчал. Во время продолжительного рассказа он много раз вставал и подбрасывал хворост в костер, поэтому тот все так же ярко и весело горел в самом сердце огромного Тэйсинского леса, и Леки невольно не мог отвести взгляд от изгибавшихся языков огня. В пламени костра перед ним опять всплывали какие-то видения, мелькали чьи-то неясные лица, кто-то бежал, шел дождь, горел огонь, зеленели огромные поля, белели снега и много-много остального, чего Леки не мог разобрать в расплывавшихся очертаниях. Когда же голос, погружавший его в эти видения, смолк, то все исчезло, и перед ним снова запрыгали всего лишь языки пламени. Он перевел взгляд на своего спутника. Тот словно и не видел Леки. Его освещали лишь огненные блики, причудливые тени искажали лицо, и Леки казалось, что он видит нечто совсем иное за этой маской. Другое обличье. Леки усердно потряс головой, закрыл и вновь открыл глаза, бросил еще взгляд на Дэйи. И решил, что ему показалось.
А тот все молчал, и Леки решился сам нарушить тишину.
– И что, что было потом? Почему ниори снова не вернулись сюда?
Дэйи ответил с задержкой, точно нехотя, не отводя взгляда от пламени:
– На Большую землю? Мы не смогли. Мы просчитались: люди – не ниори. Со временем мы нашли способ расселить часть ниори среди людей, чтобы следить за тем, когда люди будут готовы. Чтобы вовремя узнать, когда можно будет вновь выйти в Большой мир. Но время прошло. Ничего не изменилось…
Такой безысходной печалью повеяло от его спокойствия, что Леки стало не по себе и он с испугом посмотрел на Дэйи.
– Но почему, ведь люди не могли не…
– Люди, – с силой перебил его ниори, – действительно очень изменились. Они живут теперь в удобных домах, целых городах, которые для них начали строить ниори; возделывают на своих полях то, что научили их выращивать ниори; они пишут и говорят на разных языках, основой коих стало письмо, что им дали ниори; они промышляют ремеслами, которые им дали мы, они развиваются, творят, идут вперед, – он говорил все мрачнее и мрачнее, – но остались прежними. Мы ошибались! Ни на волосок они не стали ближе к тому, чтобы пустить чужаков в свой мир. Чужаков, что безмерно древнее их и превосходят их почти во всем! Теперь даже в умении убивать.
– Но можно ведь было хотя бы попытаться!
– Ты думаешь, не пытались? Что ты знаешь о Нашествии Колдунов, Леки?
– Ну, – Леки силился вспомнить все как можно точнее, чтобы не ударить лицом в грязь, – это очень давно было, и только в песнях осталось, в легендах. Может, и в каких-то старых книгах есть. Еще мальцом я часто слыхал эту историю о нашествии найюмов, колдунов с юга, жестоких и свирепых. Везде, где они проходили, сеяли страх и смерть, много-много смертей было. Женщины бесплодными становились, поля тоже, среди скота мор свирепствовал. Бед от них много было. Тогда благородные вожди алтшей и кромов объединились против врага, и уговорил вождь алтшей Асартшат и другие народы с ними соединиться. А потом этот великий человек способ такой нашел, чтобы усыпить колдовские силы найюмов и победить их. Притворились тогда люди во всех завоеванных землях, что признают власть найюмов, а вождей их будут как богов почитать. Но когда те успокоились, воевать перестали и править начали, якобы подвластные народы в одну ночь, по одному знаку, всех колдунов поубивали, пока они еще всех людей не извели. А великий Асартшат, легенда говорит, еще долго правил, и не только алтшами, но и кромами, бетакорами, йушунэ. И была его земля огромной и славной, тогда всем безопасно под его рукой жилось. Но после его смерти все передрались, великая держава распалась, и народы снова зажили отдельно. Да и правильно, – вдруг неожиданно добавил Леки, – ведь что такого общего у нас, кромов, с йущунэ, например? Уж очень они странные. Но имя Асартшата не забыто и живет вечно. Как и память о великом герое. И легенда тоже. На него хотел бы походить любой мальчишка, если хоть раз эту историю слыхал… со всеми приключениями, битвами, как ее бродячие артисты рассказывают. Я от них ее первый раз и услыхал. Погоди…
Леки опешил от мелькнувшей догадки и удивился, как это он раньше не сообразил. Чтобы найюмов победить, нужно самому большую силу иметь. К примеру, колдовскую.
– Асартшат, он что… тоже был ниори… или наполовину ниори? – спросил он с замиранием сердца.
Леки первый раз услышал, как всегда непроницаемый Дэйи смеется, громко и раскатисто. Но смех его не понравился Леки, что-то в нем было нехорошее, то ли издевка, то ли еще что похуже. «Лучше б молчал», – с тоской подумал Леки.
– Асаржат, – сказал ниори тихо, немного непривычно произнося имя героя, но не это заставило Леки вздрогнуть, как от удара, – это второе слово после Зофиэ, которое хотел бы забыть каждый ниори. Но нельзя забывать. Иначе придется когда-нибудь еще и третье выучить. А значат они одно – смерть.
Он вновь потянулся за дровами и на некоторое время замолчал. Леки боялся спугнуть южанина, он еще не понимал.
– С того времени ушло много поколений ниори. Со времени, как мы покинули Большую землю. Мы назвали тот край Идэлиниори – Новая земля ниори, – чтобы иметь хоть что-то свое в чужой земле. Новая Дэленийи за это время расцвела и похорошела, но все равно оставалась клеткой, в которую мы сами угодили. Так случалось постоянно: жители Идэлиниори по многу лет словно спали, даже не помышляя покинуть маленький край, приютивший нас, а потом вдруг просыпались в один момент. Начинались споры, сожаления, сомнения в том, что поступили верно. А с другой стороны – опасения и недоверие к людям. Все как и теперь. Ничего не меняется. В этом мы не лучше людей.
Он щелчком отправил сухую палочку в костер.
– Ты говоришь так, словно сам сердит на ниори, – осторожно заметил Леки, как только подоспела пауза и появилась возможность вставить слово.
– А ты разве до сих пор не понял? – неожиданно мягко спросил Дэйи. – Я страж. Один из стражей. Я берегу и защищаю ниори всегда, где бы они ни находились. Но защищать их среди людей намного тяжелее. А все эти разговоры о прошлых временах, к чему они? Мы живем теперь. Многим хочется жить в Большом мире, не скрываясь. Не потому, что им плохо в Идэлиниори, а потому что ее стены давят. Мы живем свободно лишь под защитой заклятья, в своей клетке, а когда выходим в Большой мир… нужно прятаться. Все время кто-то уходит и живет среди людей. Но всю жизнь скрываться – это… очень тяжело… Если бы у меня был выбор, я бы свою жизнь прожил в Идэлиниори. Но много ниори существует и за пределами нашей страны, и у меня, у стража, нет выбора.
Он опять смолк. Решил помолчать и Леки.
– А тогда, во времена Асаржата, – продолжил вдруг Дэйи почти сразу же, но с усилием, точно хотел поскорее все досказать, – победили те, кто прятаться не хотел. Но они появились на Большой земле словно бы из ниоткуда, потому что нельзя открывать людям Идэлиниори, последнее убежище нашего народа, что бы ни случилось. Не Асаржат был ниори, Леки, а жестокие и злые колдуны с юга. Такими их занесли в человеческие летописи. Частью они обживали места, где мало людей, все-таки опасаясь чужого племени. Некоторые пытались селиться прямо в человеческих городах, а люди, конечно, стремились их оттуда изгнать. Кого-то сразу, кого-то потом. У всех было по-разному. Там, где ниори позволяли проявляться своим силам сэниэкийи, их начинали бояться. А потом ненавидели. Стоило в том месте, где поселились чужаки, произойти чему-то странному или недоброму, как сразу обвиняли ниори. Ненавидели и боялись. Боялись и ненавидели.
– Но и я среди людей жил! Очень долго. Я тоже их знаю. Такие, как мой отец, они, пожалуй, могли чужаков ненавидеть, как ты рассказываешь. Сам от него много дурного слыхал о людях, что ему ничего не сделали. Но моя мачеха Ювит – она совсем другая. Я знаю много других людей, не таких, как мой отец. Все люди разные! Не могло такого быть! Наверное, ниори сами что-то не так сделали.
– Я помню, – прервал его Дэйи задумчиво, – ты рассказывал о лесной колдунье, что жила в лесу возле твоего поселка, кажется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71