купить ванну акриловую 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


А Дэленийи, земля ниори, была воистину благословенным краем. Но ниори тоже словно созданы были для того, чтобы рождаться в Дэленийи, умирать там и приумножать богатства этой земли. Ниори называли себя еще сэниэкийи – повелители стихий.
Когда эти слова упали на Леки, он весь внутренне сжался, словно ожидая удара подземного грома за такое кощунство, но ничего не произошло, Дэйи как ни в чем не бывало продолжал свою речь.
Нет, ниори называли себя так не из пустого бахвальства и великой гордости. Таково уж их естество. Ведь все они дети Великой Матери, как реки, горы, озера, звери, птицы, травы, облака и даже надоедливые пээрьи, так больно жалящие перед тем, как умереть перед наступлением зимы. Леки не верил своим ушам: они умели призывать дожди и ветры, они выращивали сказочные урожаи, говорили со зверями и птицами, разговаривали с самой землей! Уж не потому ли край Дэленийи был так богат, так прекрасен?
– За кого ты меня принимаешь? – тихо и даже как-то бесцветно произнес Леки с укором. Он смертельно устал отделять правду от неправды в словах своего спутника. Все так смешалось в его усталой голове, что не было сил возмутиться как следует. – Что за сказки ты мне рассказываешь? Почему я должен их слушать?
Чего он ожидал-то? Наверно, его грызла надежда вывести наконец этого южанина из себя, чтобы он выдал Леки свои намерения. Как быть с такой наглой, неприкрытой ложью? Видать, он думает, что Леки уж совсем глуп, как олду, съест и не подавится? Но разозлить южанина у Леки так и не получилось, напрасно он надеялся, ни единым жестом Дэйи не ответил на его вялую вспышку. И голос его не изменился, когда он нежданно спросил:
– А ты знаешь, что на этом дереве тави, на том, что в цикле шагов за моей спиной, чуть больше, чем в цикле, большое гнездо голубых атаев?
– Откуда мне знать, – буркнул Леки.
Злость его как-то сразу улеглась. Но он опять уши навострил, усек, что собеседник его отвлечь пытается.
– А я знаю.
– А мне-то какое дело до них?
– Три, три и еще раз три. Большая семья, – спокойно продолжал Дэйи, не обращая внимания на злость Леки.
Леки невольно вскинул взгляд на дерево, что указал его спутник. По правде сказать, многовато. Ну три и три – еще можно поверить, хоть для голубых атаев и это уже немало. Но еще три… И тут он сообразил, что опять поддается чужаку. Леки на мгновение закрыл глаза, чтобы сбросить наваждение: лица в костре, видения в дымке, все эти фокусы с ветром на поляне, – и тут же в голове всплыла отчетливая мысль и внезапно вырвалась наружу, не успев удержаться.
– Колдун. Ты колдун, – сказал он и открыл глаза.
Через костер он решительно посмотрел прямо в лицо своему спутнику, но тут краем глаза заметил рядом с южанином комочек, которого раньше не было, и едва удержался от удивленного возгласа, когда понял, что там примостился атай. Было слишком темно, но Леки не сомневался, что, если бы дневной свет упал на шкурку этого зверька, она оказалась бы голубой, как небо.
– Ты колдун, – повторил он упрямо, не зная, что сказать еще.
Атаю между тем наскучило чинно сидеть у костра, он вскочил на все четыре лапы и, победно изогнув хвост, мгновенно взбежал Дэйи на плечо.
– Я не маг и, как ты говоришь, не колдун, – необычайно мягко произнес Дэйи. – А он, – и южанин нагнул голову к зверьку, калачиком свернувшемуся у него на плече, – он пришел, потому что я позвал его. А позвал я его, потому что мне понадобилась его помощь. Посмотри-ка туда, – предложил он.
Леки взглядом проследил за его рукой, и от удивления брови его резко подскочили вверх. Поодаль, там где свет от пламени костра почти исчезал в темноте, таилась еще кучка живых комочков. Как только Леки их заприметил, они, точно по команде, перебежали все по очереди поближе к огню. Леки, сбиваясь, пересчитал их. Если считать того, что так мирно умостился на плече у Дэйи, он насчитал три, три и еще раз три.
– Ты колдун, – убежденно повторил Леки.
– Почему? – спокойно спросил южанин.
– А как ты атаев со всего леса собираешь? Ведь голубой атай даже на глаза человеку не покажется! Его можно только очень хитрыми силками поймать. Да и то если тропы знать. А этот у тебя на плече спит, будто ты его лучший друг. И никогда их столько сразу не бывает, – прибавил он зачем-то.
Атаи, те, что сидели у костра, вдруг зашевелились, деловито обежали вокруг пламени, и Леки со внутренней дрожью понял, что они расселись вокруг него. Хотя когда он атаев-то боялся? Но как-то не по себе стало…
– Видишь, они и к тебе подошли очень близко. Но на плечо не полезут.
– А как же, – очень ядовито заметил Леки.
– Не потому, что я колдун. А потому что тебе не доверяют. Я попросил их подобраться как можно ближе, и это все, на что они способны.
Леки дернулся, и зверьки сразу брызнули на безопасные расстояния.
– Не надо их пугать, – резко осадил Дэйи. – Они ни в чем не виноваты. Пришли, потому что я их попросил.
– Зачем же ты просил? – все так же непримиримо процедил Леки, но дергаться перестал.
– Ты же спрашивал, чем ниори отличаются от людей? Вот я и показал тебе. Атаи – очень умные звери, с ними легко. Они хорошо понимают нас.
Тут все атай, словно по команде, вновь вскочили, устремились к тому самому дереву тави, которое указывал южанин, и пропали где-то в темной путанице ветвей. Даже тот, что так мирно спал на плече.
– А сейчас они чего убежали?
– Больше они не нужны. Я поблагодарил их за помощь.
– Ты хочешь, чтобы я поверил, что ты с атаями разговариваешь?
– Нет, конечно. Как можно разговаривать со зверями? Или ты думаешь, что у них мысли, как у людей?
– А как же… – не договорил Леки.
– Но я слышу атаев. И не только их.
– Как это? – Уже совсем сбитый с толку Леки не знал, что и думать.
– Так же, как и тебя. Я знаю, тебе не раз казалось, что я читаю твои мысли. Я не могу их читать, но я слышу тебя. Слышу злость, разочарование, боль, неуверенность, радость, страх… Я слышу все это и отличаю друг от друга. Так же, как ты отличаешь журчание ручья от грохота грозы. Так же, как Для тебя разнятся на глаз зеленая трава, шкурка голубого атая и темное ночное небо, так же, как несхожи на вкус сладкий сонный акалит и… к примеру, мясо скрута. – Леки только моргнул несколько раз, не в силах понять. – А у атаев другие Радости и беды. Их я чувствую тоже. А они могут слышать меня. Если мне этого хочется. Я не разговариваю с ними, как с тобой, но связь между нами есть, это правда.
– Все равно, к людям они так близко не подходят, – упрямо повторил Леки.
– Точно. К людям они так близко не подходят, – эхом отозвался Дэйи. – Но я не человек.
– А они-то откуда знают?
– Они не знают, – терпеливо отозвался Дэйи. – Я просто зову их – и они приходят.
Тут Леки осенила догадка:
– Так ты и охотишься так же? А я-то голову ломаю, как тебе лайвов удается стрелять прямо у меня над головой! Ты их тоже на бойню созываешь?
– Охота – совсем другое дело, – ничуть не обидевшись, сказал Дэйи. – Зачем звать их, если я и так знаю, что они там? Но ни один ниори не причинит вреда зверью или дереву, что помогло ему.
– Дереву? – совсем обалдел Леки. – Так ты и деревьями управляешь?
– Как можно управлять тем, что имеет свою волю? Ничего ты понимать не хочешь, Леки. Мы просто слышим друг друга, и все. Но деревья, конечно, не атаи, они иные.
Он замолк, Леки не нашелся, что бы еще вставить. Где-то в глубине души он чувствовал, что все-таки это правда. Он помнил свой лес Айсин, куда входил, как домой. Помнил и страх, которым лес его от путешествия по Просеке отваживал. А Дэйи и вправду будто все время его мысли читал. Да, что-то в нем такое было… Нечеловеческое. Только Леки никак в толк не мог взять, чем это не колдовство.
– А как ты, ну… всяких там зверей понимать стал?
– Не понимаю я их, – еще раз терпеливо пояснил южанин.
– Ну, хорошо, хорошо, – торопливо согласился Леки, – как дар этот проявился?
– Никак, – ответствовал южанин, – родился такой.
Леки показалось, что насмешка опять прорезалась в голосе его спутника, и он мрачно повторил:
– Все равно, колдовство это. Ты колдун.
– Кто это говорит? – Теперь в голосе южанина уже откровенно зазвенела насмешка. – Еще несколько дней назад он видел моими глазами и не считал это колдовством.
Леки точно с размаху по лицу врезали.
– Я не хотел этого, – попытался он защититься.
– Давай вернемся в Эгрос, зайдем в первый же попавшийся постоялый двор и расскажем людям о том, каким даром ты владеешь. Знаешь, что они тебе скажут? – Он делал вид, что не слышит, как Леки скрипит зубами. – Они скажут: «Ты колдун». Уж поверь мне, они не увидят между нами никакой разницы.
Стрел больше не осталось. Расскажи кто-нибудь ему, Леки, о человеке, умеющем чужими глазами смотреть, он бы и сам сказал, что колдун это, некому больше быть. Он вспомнил Виверру, лесную колдунью. Да, нечем было выстрелить в ответ. И Леки сдался.
– И что, – робко спросил он, – все ниори такие… как ты?
– Есть и такие, как ты. Но это редкий дар. Все мы разные. Я больше чувствую то, что похоже на меня. Огонь, воду я чувствую плохо.
– С огнем и водой? А это тоже можно? – спросил Леки, не веря своим ушам.
Дэйи промолчал, какое-то время он просто сидел, не двигаясь. Леки казалось, что южанин думает, как лучше ответить, но вдруг ему померещилось, что огонь стал много выше и треск его усилился. Теперь он пожирал не очень-то сухие дрова с такой жадностью, словно разгорался целый лесной пожар. Лицо Дэйи теперь лишь мелькало между языков пламени, Леки не мог уже так отчетливо его различать, как раньше. Он отсел подальше от костра, потому что жар становился нестерпимым. А Дэйи словно и не замечал, просто сидел и молчал. И смотрел в огонь… И тут Леки понял, чего их костерочек так разгорелся. Это Дэйи! Это был он. Леки ощутил это так остро, что ему стало дурно. И тут Дэйи махнул рукой в сторону Леки, и яркий сполох пламени метнулся к нему, чуть не лизнув лицо и хорошенько опалив волосы. От неожиданности Леки упал на спину.
– Ты что, с ума сошел? – прокричал он срывающимся голосом сквозь треск пламени, и тут огонь вдруг сразу опал.
– Дрова закончились, – сказал Дэйи.
Он подошел к куче хвороста, приготовленного заранее, и подбросил в огонь еще. Тот опять начал разгораться.
– Хватит! – рвущимся голосом снова вскрикнул Леки.
– Если будешь так кричать, я оглохну.
– Это ты, – уже тихо, но напряженно сказал Леки. Он утверждал: – Это не огонь, это ты меня поджег!
– Надо сразу было так сделать. Не пришлось бы тратить столько слов и времени. Скажи: зачем ты навязался ко мне в спутники, если не доверяешь? Не доверяешь и боишься меня.
Леки хмуро молчал. В очередной раз он чувствовал себя глупейшим из олду. Надо было что-то сказать, но он промолчал. По крайней мере, теперь он знал, как южанину удавалось зажечь огонь в лесу, где ни одной сухой ветки не найти. Этот человек, так спокойно сидевший с ним у походного костра в видавшем виды дорожном плаще, нет, этот… ниоринастолько сильнееего, Леки. И еще где-то здесь были те, неживые, что жили в этом городе давным-давно, те, чьи лица привиделись ему в костре, когда пламенем играл ветер. Наверное, они могли бы развеять Леки по ветру, стереть с лица земли, если б только пожелали.
– Ты тоже ниори, – ворвался в его мысли голос Дэйи.
Да, осенило Леки, им незачем мне вредить. Дэйи опять читал его мысли, но теперь Леки это не поражало, как раньше. Он устало откинулся назад, на влажную землю, закрыл глаза. «И чего я так упираюсь? – подумалось ему. – Ведь знаю же, что правда это. – И сразу же спросил себя: – Откуда? – И вновь ответил: – Не знаю». Он ведь всегда чувствовал: что-то неправильное есть в его жизни там, в Кобе. Он знал, что когда-нибудь этому размеренному житью придет конец. Но не ждал для себя ничего… такого.
Леки открыл глаза и посмотрел вверх, в темное небо. Тут, на открытом месте, можно различить редкие звезды. Он вспомнил Белую Птицу и улыбнулся. Как давно это было! Вот так, лежа ночью в лесу у костра, Леки попрощался с тем, что знал раньше. Попрощался и резко, рывком, поднялся.
– Расскажи мне о ниори, – попросил он своего спутника.
– А что ты хочешь узнать? – откликнулся тот.
– Белая Птица – это что? – вдруг пришло Леки в голову.
– Священная птица Отэ. Это знак моего рода, поэтому я ношу его. Здесь такие птицы не водятся. Все они остались там, на востоке.
– А почему я во сне ее видал?
– Это ничего не значит. Не только мой род носит этот знак. Многие его чтят. Ты мог видеть его только потому, что ты – ниори. Но, может быть, ты ждал на Айсинской дороге именно меня. Пока не знаю.
– Но это же так важно! – перебил его Леки.
– Нет, это как раз совсем не важно.
– Но…
– Ты же просил рассказать о ниори? А уцепился за то, что теперь не имеет никакого значения.
Леки согласен не был, но счел за лучшее промолчать, и Дэйи вновь повел свое повествование. И опять перед Леки замелькали зыбкие картинки.
Да, ниори не зря называли себя сэниэкийи. Они рождались такими. Были ли они такими всегда? Этого Дэйи не знал: ниори пришли в этот мир слишком давно и всегда помнили себя такими. Нет, нельзя сказать, что ничего не менялось. Знания, данные Великой Матерью, передавались от отца к сыну, из поколения в поколение становились богаче, ниори делались мудрее. «Мы – бледная тень тех ниори, что населяли Дэленийи в те далекие времена, когда миру явился Великий Ниори». Так сказал Дэйи. «Почему?» – спросил его Леки. Потому что ниори тогда были гораздо могущественнее, несравненно, после же перехода на запад и поселения в этих землях многое оказалось недоступным, а многое утерянным. «Недостаточно иметь Дар, нужно уметь им пользоваться». Да, Леки согласно кивнул, уж кому, как не ему, теперь знать об этом.
Ниори жили на огромном пространстве в восточной части обитаемой земли. На древних картах она больше той суши, что к западу от Энтийе Тэлль. И жили они не так, как люди, а общинами, и в небольших поселениях, и в больших городах. Их города на востоке были много больше тех, что строят люди, у которых есть необходимость возводить вокруг поселений высокие стены и прятаться за ними. Ниори в этом не нуждались.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71


А-П

П-Я