Ч Нет, погодите, Ч возразил Конвей, ухватился за край открытого колпака
вездехода и высунулся наружу, чтобы получше рассмотреть край толпы гогл
есканцев, отстоящий от машины метров на шесть. На него смотрело нескольк
о десятков холодных глаз. Стоявшие торчком длинные иглы на макушках гогл
есканцев напоминали стерню на скошенном поле. Ч Сейчас они явно настро
ены враждебно, но Коун сама по себе была вполне дружелюбна. Почему?
Его голос был еле слышен на фоне хриплого свиста, издаваемого толпой гог
лесканцев. Транслятор помалкивал. Но вот посреди этой жуткой какофонии н
аконец послышался членораздельный шепот существа, пытавшегося пробить
ся сквозь общий шум, Ч то был голос гоглесканской целительницы.
Ч Уходите, Ч сказала она. Ч Уходите.
Конвей чуть было не получил по затылку краем колпака Ч настолько поспеш
но Вейнрайт закрыл его Ч и упал на сиденье. Лейтенант сердито проговори
л:
Ч Вы ничем не можете помочь.

Глава 6

Для того чтобы вспоминать о случившемся, Конвею вовсе не требовалось при
нимать лекарство, прописанное О'Марой, Ч событие запечатлелось в его па
мяти в мельчайших подробностях. Не приходилось спорить с очевидным и нек
уда было деваться от убийственного вывода: в жутком происшествии был вин
оват он один, и больше никто.
Видеозапись, сделанная с борта флайера, показала, что разрушительная акт
ивность гоглесканцев резко пошла на убыль сразу же после того, как везде
ход увез Вейнрайта и Конвея с места события. Примерно через час гоглеска
нцы расцепились и затем довольно долго стояли поодаль друг от друга Ч п
охоже, сильно устали.
Конвей снова и снова просматривал видеозапись и результаты сканирован
ия Коун и раненого гоглесканца, чье спасение повлекло за собой стечение
местных жителей со всей округи. Конвей пытался найти разгадку, какой-ниб
удь хитрый ключик, повернув которым, он мог бы понять причину невероятно
й реакции ФОКТ на то, что он прикоснулся к одному из их сородичей. Увы, ключ
ик не находился.
На почве раздумий Конвею пришла мысль о том, что он был отправлен на Гогле
ск отдыхать, дабы прочистить, что называется, мозги для принятия важных р
ешений относительно собственного будущего. Если верить тому, что говори
л о Гоглеске О'Мара, получалось, что ситуация на планете не требовала прин
ятия срочных мер, и Конвей имел право как размышлять о ней, так и послать е
ё куда подальше. Но он никак не мог послать её куда подальше. Ведь мало тог
о что, он в некотором роде ухудшил положение дел, он вдобавок столкнулся с
головоломкой, настолько чуждой его пониманию, что ему не помогал весь оп
ыт, накопленный за годы работы с инопланетянами.
Сама по себе Коун была настолько нормальна... Изможденный Конвей ушел в от
веденную ему комнату и в который раз поднес поближе к глазам сканер, пыта
ясь хоть что-нибудь осмыслить, взирая на результаты обследования ФОКТ. Т
еоретически он не должен был ощущать никакого неудобства в комнате с сил
ой притяжения намного более низкой, чем на Земле, и всё же его качало и бро
сало из стороны в сторону, и он всё время обо что-то стукался.
Ему удалось разглядеть на дисплее сканера неглубокие корни четырех жал
ФОКТ. В то время, как Коун обследовала сама себя прибором, жала лежали, пло
тно прилегая к её макушке, частично скрытые шерстью. У корней находились
тонкие протоки, соединявшие жала с мешочками, полными яда. Кроме того, Кон
вей рассмотрел нервные соединения между основанием головного мозга и м
ышцами, ведавшими распрямлением жал и сокращением мешочков с ядом. Но во
т понять, какой стимул должен был задействовать эту систему, Конвей не мо
г, как ни силился. Не мог он догадаться и о функциональном назначении длин
ных серебристых стебельков, залегавших посреди жесткой шерсти на голов
е у гоглесканки.
Поначалу он решил, что это что-то вроде седины и что нужно будет получше п
риглядеться к этим стебелькам. Приглядевшись к ним при большем увеличен
ии, Конвей отверг своё предположение: структура ткани стебельков резко о
тличалась от структуры шерстинок. Под стебельками, так же как и под жалам
и, располагались специализированные мышцы и нервные окончания, дававши
е им возможность независимо двигаться. В отличие от жал, стебельки были д
линнее, тоньше и гибче.
К несчастью, Конвей никак не мог обнаружить подкожных нервных окончаний
. Может быть, таковые и имелись под стебельками, но, увы, портативный скане
р не был настроен на такое тонкое исследование. Конвей всего лишь намере
вался произвести впечатление на гоглесканскую целительницу, показать
ей, как выглядят в работе её собственные внутренние органы. И теперь, как о
н ни увеличивал изображение при просмотре записи, но видел только то, что
видел, Ч не больше и не меньше.
Но даже эти сведения, если бы не предельно странное поведение ФОКТ, должн
ы были бы весьма и весьма удовлетворить Конвея. Однако никакого удовлетв
орения он не ощущал. Ему отчаянно хотелось вновь повидаться с Коун и подв
ергнуть её более тщательному обследованию, как клиническому, так и слове
сному.
После всего, что стряслось сегодня, шансы встретиться с гоглесканской це
лительницей были крайне малы.
«Уходите!» Ч крикнула ему Коун, затерянная посреди мятущейся толпы соро
дичей. А лейтенант гневно добавил: «Вы ничем не можете помочь!»
Конвей понял, что задремал, обнаружив, что находится где-то в другом месте
, не на Гоглеске. Изменилась окружающая обстановка, хотя и не до неузнавае
мости, а проблемы, над разрешением которых мучился его разум, стали гораз
до проще Сны Конвею снились нечасто Ч точнее говоря, как любил внушать е
му О'Мара, не реже, чем любому другому разумному существу, но при этом, по мн
ению Главного психолога, Конвею крупно повезло: свои сны он помнил до мал
ейших подробностей. Тот сон, что снился ему сейчас, был легким, приятным и
никак не был связан с теперешней ситуацией.
По крайней мере, так Конвею показалось сначала.
Стулья были такими огромными, что для того, чтобы сесть, пришлось бы на них
вскарабкаться. Подойдя к большому, сколоченному вручную обеденному сто
лу, он был вынужден встать на цыпочки Ч только так он смог увидеть крышку
стола, отполированную, с инкрустацией. «Стало быть, Ч решил взрослый Кон
вей во сне, Ч мне лет восемь».
То ли действовало прописанное О'Марой лекарство, то ли психика Конвея са
ма по себе барахлила, но он, взрослый, умудренный опытом человек, во сне ис
пытывал ощущения не слишком счастливого восьмилетнего ребенка.
Его родители относились к третьему поколению колонистов, живших на бога
той полезными ископаемыми и засеянной земными растениями планете Брем
ар, Эта планета к концу жизни родителей Конвея была исследована, прируче
на и превращена в высшей степени безопасную Ч по крайней мере те её обла
сти, где располагались горнодобывающие и сельскохозяйственные центры
и единственный космопорт.
Детство Конвея прошло на окраине города, где располагался космопорт, Ч
довольно обширного поселения, застроенного одно-, двухЧ и трехэтажным
и домами. Тогда его вовсе не удивляло соседство деревянных домишек с выс
окими белокаменными зданиями промышленных предприятий, центра управле
ния, постройками космопорта и больницей. Вполне естественным казалось е
му и то, что мебель в доме, всяческие неметаллические мелочи, кухонная утв
арь и декоративные украшения на стенах были сделаны вручную. Повзрослев
, он понял, что просто-напросто древесины на Бремаре было полным-полно, и с
тоила она гроши, в то время как доставка мебели и всяких домашних приспос
облений с Земли влетала колонистам в копеечку. В общем, как бы то ни было, к
олонисты гордились тем, что почти все делают своими руками, и не желали, чт
обы было по-другому.
Между тем освещение деревянных домиков осуществлялось за счёт действи
я современнейших ядерных реакторов, а на вручную сколоченных письменны
х столах красовалось сложнейшее видеооборудование, предназначенное, к
ак казалось маленькому Конвею, для того, чтобы днем пичкать его знаниями,
а вечером Ч развлекать. Наземный и воздушный транспорт также был вполне
современным, быстрым и довольно безопасным. Аварии флайеров, сопряженны
е с человеческими жертвами, происходили крайне редко.
Конвей горевал не потому, что рано остался без родителей. Он был слишком м
ал и мать с отцом помнил смутно. Отправившись по срочному вызову на шахту,
родители оставили мальчика на попечение соседей Ч молодой супружеско
й пары. У них Конвей и оставался после похорон. Потом его забрал к себе ста
рший брат отца.
Дядя и тетя Конвея оказались добрыми, очень ответственными и жутко занят
ыми пожилыми людьми. Проявив вначале к мальчику определенную дозу любоп
ытства, в дальнейшем они не особенно баловали его своим вниманием. Совер
шенно иначе повела себя бабушка Ч точнее говоря, прабабка Конвея. Она ре
шила, что ответственность за недавно осиротевшего ребёнка должна целик
ом и полностью быть возложена на неё.
Она была просто-таки невероятно стара. Стоило кому-нибудь поинтересова
ться её возрастом, и второй раз он бы уже не стал спрашивать, сколько ей ле
т. И ещё она была хрупкая, как цинрусскийка, но между тем старческим склеро
зом не страдала и отличалась редкостной подвижностью. Она была первым ре
бенком, родившимся в колонии на Бремаре, и к тому времени, когда маленький
Конвей начал проявлять интерес к истории, оказалось, что его прабабка Ч
настоящий кладезь сведений о первых годах существования поселения. При
этом её рассказы звучали намного увлекательнее, чем материалы, изложенн
ые в исторических видеозаписях, пусть прабабка порой и предлагала свою т
рактовку событий.
Как-то раз, в то время не поняв, о чем речь, Конвей услышал, как его дядя сказ
ал какому-то гостю, что, дескать, старуха и ребёнок так хорошо ладят потом
у, что с точки зрения умственного развития Ч ровесники. Покуда прабабка
Конвея не наказывала Ч а наказывала она его крайне редко, а потом и вовсе
перестала, Ч с ней было замечательно весело. Она покрывала его нечаянны
е провинности, отстаивала его право на владение участком земли, где он де
ржал разных зверьков, а участок вырос из крошечного пятачка в саду за дом
ом в нечто наподобие национального парка. Правда, при этом она постоянно
напоминала Конвею, что нельзя заводить питомцев, если не умеешь за ними с
ледить как положено.
У Конвея было несколько земных зверушек, а также и целая коллекция небол
ьших безвредных бремарских травоядных животных, которые время от време
ни заболевали, порой ранились и практически непрерывно размножались. Пр
абабка ознакомилась с соответствующими видеозаписями по ветеринарии,
искренне полагая, что для ребенка эти сведения слишком сложны. Следуя её
советам и проводя всё свободное от учебы время в своих владениях, Конвей
добился того, что его маленький зоосад процветал. Мало того: к изумлению т
ети и дяди, через некоторое время он даже начал приносить кое-какую прибы
ль, когда в округе стало известно о таком замечательном месте. Вскоре Кон
вей превратился в единственного поставщика домашних питомцев для окре
стных детишек.
У юного Конвея всегда было дел невпроворот, поэтому и не было времени осо
знать, как он одинок, и он не осознавал этого до тех пор, пока прабабка Ч ег
о единственный друг Ч вдруг потеряла всякий интерес к его многочисленн
ым питомцам, да, похоже, и к нему тоже. К ней стал постоянно наведываться вр
ач, а потом дядя и тетя, сменяя друг друга, дежурили у её постели днем и ночь
ю, а Конвею запрещали заходить к его единственной подружке.
Вот когда он почувствовал, что глубоко несчастен. А взрослый Конвей, вспо
миная и во сне заново переживая те давние события, знал, что впереди его жд
ут ещё многие несчастья и печали. Сон грозил превратиться в кошмар.
Как-то раз вечером дверь в комнату прабабки забыли закрыть. Прокравшись
туда, Конвей увидел, что его тетка сидит в кресле у кровати с опущенной гол
овой и дремлет. Прабабка лежала на постели с широко открытыми глазами и р
том, но молчала и, казалось, не видела мальчика. Подойдя к кровати поближе,
Конвей услышал, как хрипло и неровно дышит старуха, и почувствовал, какой
от неё исходит запах. Он очень испугался, но всё же осмелился подойти к кро
вати и прикоснулся к тонкой, исхудавшей руке, лежавшей поверх одеяла. Он н
адеялся, что прабабушка посмотрит на него или что-нибудь скажет, быть мож
ет Ч улыбнётся ему, как улыбалась ещё несколько недель назад.
Рука оказалась холодной.
Взрослый, опытный медик Конвей знал, что в конечностях у прабабки уже сил
ьно нарушилось кровообращение и что жить ей оставалось считанные минут
ы. Понимал это и маленький Конвей Ч сам не зная почему. Не в силах сдержат
ься, он окликнул прабабушку, и от звука его голоса проснулась тётка. Она ис
пуганно взглянула на старуху, а потом вскочила, крепко схватила мальчика
за руку и поспешно увела из комнаты.
Ч Уходи! Ч вскричала она и расплакалась. Ч Ты ничем не можешь помочь!
Когда взрослый Конвей очнулся ото сна в маленькой каюте базы Корпуса Мон
иторов на Гоглеске, его глаза были мокры от слёз. Он далеко не впервые изум
ился тому, как смерть этой очень старой, хрупкой и доброй старухи повлиял
а на его последующую жизнь. Тоска и ощущение потери со временем отступил
и, но не ушли воспоминания о тогдашней полной беспомощности, и ему не хоте
лось никогда впредь переживать подобные чувства. В дальнейшем, когда Кон
вей сталкивался с болезнями, травмами и угрозой смерти, он всегда мог и им
ел возможность помочь страдальцам, и порой Ч помочь значительно. И до пр
ибытия на Гоглеск он никогда не чувствовал себя настолько беспомощным, к
ак тогда, в детстве.
«Уходите», Ч сказала Коун, когда ошибочная попытка Конвея оказать помо
щь раненому привела к почти полному разрушению поселка и, по всей вероят
ности, вызвала тяжелые психологические последствия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35