Ч Вы очень добры, вы все понимает
е, у вас тёплое сердце.
Семлик издал ещё один непереводимый звук.
Ч Последний комплимент прозвучал как оскорбление, Ч хмыкнул он и исче
з.
Конвей долго наблюдал за тем, как кипит работа в палате, и заметил, что нек
оторые из медсестер, ухаживавших за холодолюбивыми пациентами, облачен
ы в легкие защитные костюмы. Следовательно, их требования к окружающей с
реде все же несколько отличались от параметров, установленных в палате.
Сестры выполняли какие-то процедуры, на вид казавшиеся совершенно бессм
ысленными: их назначение стало бы понятным Конвею только в том случае, ес
ли бы он получил мнемограмму СНЛУ. Стояла почти полная тишина, столь необ
ходимая существам с гиперчувствительностью к звуковым вибрациям. Пона
чалу Конвей вообще ничего не слышал. Но мало-помалу сосредоточившись, он
начал улавливать некоторые звуки Ч нечто подобное чужой, странной музы
ке, холодной и чистой. Ничего похожего Конвею прежде слышать не доводило
сь. Затем он начал различать голоса, звучавшие так, словно нежно, прохладн
о, бесстрастно и бережно, еле слышно звенели, задевая друг о друга, падающи
е снежинки. Постепенно покой, красота и полная чужеродность этого странн
ого мира овладели и самим Конвеем, и всеми остальными обитателями его ра
зума. Овладели и незаметно растворили напряжение, усталость, треволнени
я.
Даже Коун, у которой ксенофобия являлась эволюционным императивом, не на
ходила в этом мире ничего пугающего, и ей тоже пришлись по душе спокойств
ие и тишина, помогающие либо отвлечься от всех мыслей, либо думать ясно, хо
лодно, без тревог.
Правда, Конвею всё же было как бы немного совестно из-за того, что он тут та
к долго прохлаждается в то время, как его ожидает срочная работа. Кроме то
го, поел он в последний раз десять часов назад.
Пребывание на холодном уровне сделало своё дело Ч Конвей охладился во в
сех смыслах. Он поискал взглядом Семлика, но тот юркнул в смежную палату.

Конвей включил было транслятор, намереваясь попросить ближайших к нему
пациентов поблагодарить диагноста от его имени, но тут же передумал.
Нежные звоны и переливы речи двух пациентов-СНЛУ транслятор перевел сле
дующим образом:
Ч ..всего-навсего хнычущая развалина, ипохондричка несчастная! Не будь о
н так добр, он бы тебе так и сказал, да небось ещё бы и вышвырнул тебя из госп
италя! А ты ещё и пытаешься у него сострадание вызвать, да как пытаешься Ч
чуть ли не совращаешь его!
В ответ прозвучало вот что:
Ч А тебе уже никого не совратить Ч нечем, ревнивая старая сучка! Ты же гн
иешь заживо! Но он-то знает, кто из нас двоих действительно болен, хоть я эт
о и стараюсь скрывать...
Покидая палату, Конвей решил, что надо будет спросить у О'Мары, как у холод
олюбивых СНЛУ было принято гасить распалённые эмоции. И как, кстати гово
ря, он бы мог усмирить вечно беременного Защитника Нерождённых, которого
собирался навестить сразу после обеда. Правда, почему-то у Конвея было та
кое чувство, что оба ответа окажутся чрезвычайно простыми, элементарным
и.
Оказавшись в межуровневом коридоре, где царили тепло и свет, Конвей отбр
осил всякие раздумья. Столовая и тот уровень, где содержали Защитника, на
ходились примерно на одинаковом расстоянии. Стало быть, как ни крути, при
шлось бы сделать два конца. А комната Конвея располагалась на полпути до
Защитника, к тому же Мерчисон предпочитала всегда иметь дома запас еды. Э
та привычка у неё укоренилась с тех пор, когда она работала медсестрой, и с
лучалось, что срочные вызовы или навалившаяся после дежурства усталост
ь мешали ей вовремя побывать в столовой. Насчёт разнообразия блюд думать
не приходилось, но, собственно, Конвей хотел только подзаправиться, не бо
лее того.
Была у него и ещё одна причина воздержаться от похода в столовую. Ноги и ру
ки слушались его теперь гораздо лучше, и на встречных в коридоре он взира
л куда более спокойно, чем до посещения отделения Семлика, и всех своих alter
ego он держал в узде. Но Конвей опасался, что всему этому придет конец, как то
лько он окажется в столовой и будет вынужден обозревать горы пищи, от кот
орой кого-то из гостей его разума может и затошнить.
Тогда придется снова искать спасения на метановом уровне, а это никуда н
е годилось. Конвей вовсе не хотел, чтобы это вошло у него в привычку, и реши
л свести посещения Семлика к минимуму.
Войдя к себе, Конвей обнаружил, что Мерчисон одета, не спит и готова отправ
иться на дежурство. Старательно избегая разговора на эту тему, они оба от
лично знали, что О'Мара позаботился о таком графике дежурств для них, чтоб
ы часы их отдыха как можно реже совпадали. Скорее всего при этом он руково
дствовался мудрым правилом: порой разумнее отложить решение проблемы д
о лучших времен, чем пытаться решить её как можно скорее и тем самым тольк
о все ещё сильнее осложнить. Мерчисон зевнула и поинтересовалась, чем за
нимался Конвей и какие у него планы, кроме как поспать.
Ч Для начала хочу поесть, Ч ответил Конвей и тоже зевнул. Ч Потом надо б
удет пойти взглянуть на ФСОЖ. Помнишь Защитника? Ты ведь присутствовала
при его рождении.
О да, Мерчисон всё прекрасно помнила. Она так и сказала, причем отнюдь не в
дамских выражениях.
Ч Ты когда спал в последний раз? Ч спросила она затем, пытаясь замаскир
овать заботу сварливостью. Ч Видок у тебя похуже, чем у некоторых пациен
тов в реанимации. Учти, оккупанты твоего разума усталости не ведают. Они б
ыли полны сил, когда стали донорами мнемограмм. Только не позволяй им себ
я дурачить, а то ещё начнешь думать, что ты Ч вечный двигатель.
Конвей сдержал очередной зевок, потянулся к Мерчисон и крепко обнял её з
а талию. Руки у него не дрожали, да и alter ego как бы ничего против не имели, но поц
елуй получился не таким страстным, как обычно.
Ч Тебе точно уже пора идти? Ч спросил Конвей, подавив очередной гиппопо
тамский зевок. Мерчисон рассмеялась.
Ч Нет уж, забавляться с тобой в таком состоянии я не стану. Ещё концы отда
шь, не дай Бог. Давай-ка ложись, а то стоя заснешь. Сейчас я тебе что-нибудь п
риготовлю Ч какой-нибудь сандвич с секретом, чтобы твои мнемографическ
ие приятели не возражали.
Мерчисон принялась хлопотать около устройства доставки продуктов.
Ч Знаешь, Ч сообщила она. Ч Торни жутко интересуется процессом разреш
ения Зашитника от бремени. Он попросил меня почаще наведываться к этому
пациенту. Если там что-то стрясётся, я тебя вызову, да и Старшие врачи из ху
дларианской операционной, думаю, поступят так же.
Ч Нет, я обязательно должен сам их всех осмотреть, Ч покачал головой Ко
нвей.
Ч Зачем же тогда нужны ассистенты, Ч сердито проговорила Мерчисон, Ч
если ты так упрямо желаешь делать всю работу сам?
Конвей, уже успевший сжевать большую половину первого сандвича, сел на к
ровать, держа в руке чашку с напитком неизвестного происхождения, но при
этом явно питательным.
Ч Аргументы у тебя веские, согласен, Ч проговорил он с набитым ртом.
Мерчисон по-сестрински чмокнула его в щеку, не вызвав при этом у Конвея ос
обой страсти, как и у его alter ego, и, не сказав больше ни слова, ретировалась. Нав
ерняка О'Мара её хорошенько проинструктировал относительно обращения
со спутником жизни Ч новоиспеченным диагностом, которому ещё предстоя
ло привыкнуть к состоянию непрерывного умопомрачения.
Не привыкнет Ч ничего весёлого в будущем ждать не придётся. И ведь что пл
охо Ч Мерчисон ему даже не дала попытаться.
Проснувшись, Конвей ощутил её руку у себя на плече. То ли он видел кошмарны
й сон, то ли его посетило чьё-то чужое наваждение. Как приятно было теперь
раствориться в знакомом, реальном уюте.
Ч Ты храпел, Ч сообщила Мерчисон. Ч Храпел часов шесть, не меньше. Для т
ебя оставлены сообщения из худларианской операционной и от бригады, обс
луживающей Защитника Нерожденных. Наверняка ничего сверхсрочного, пос
кольку будить тебя не стали. И вообще в госпитале всё идет как обычно. Хоче
шь ещё поспать?
Ч Нет, Ч ответил Конвей и обнял её. Она неохотно отстранилась.
Ч Думаю, О'Мара бы этого не одобрил, Ч сказала она. Ч Он меня предупреди
л о возможности эмоциональных конфликтов, причём настолько серьёзных, ч
то из-за них наши отношения могут ухудшиться, если процесс адаптации не б
удет медленным и сдерживаемым, и...
Ч О'Мара не женат на самой обольстительной женщине в госпитале, Ч прерв
ал её Конвей. Ч А с каких это пор я стал торопливым и безудержным?
Ч О'Мара не женат ни на ком, кроме своей работы, Ч рассмеялась Мерчисон.
Ч И думаю, работа развелась бы с ним, если бы могла. Но наш Главный психоло
г своё дело знает, и мне бы не хотелось рисковать преждевременным побужд
ением тебя к...
Ч Умолкни, Ч еле слышно проговорил Конвей. «Очень может быть, что Главн
ый психолог был прав», Ч думал Конвей, прижимая к себе любимую. О'Мара поч
ти всегда был прав. Все alter ego Конвея пришли в движение. С чужеродной брезгли
востью они взирали на лицо и фигуру землянки, на её выпуклый лоб и округлы
е груди. А когда к визуальным ощущениям добавились тактильные, обитатели
сознания Конвея принялись хором выражать возмущение и отвращение.
Они наводняли сознание Конвея образами поведения худлариан, тралтанов,
кельгиан, мельфиан, илленсиан и гоглесканцев в подобной ситуации и все д
о одного нарочито внушали Конвею, что всё идет не так, как надо. Они пытали
сь убедить его в том, что он в корне не прав, что рядом с ним должна бы возлеж
ать женская особь, принадлежащая совершенно к иной физиологической кла
ссификации, а к какой именно Ч тут уж все зависело от того, кто из гостей р
азума Конвея ухитрялся привести больше аргументов в свою пользу.
Даже гоглесканка не одобряла происходящего, но от комментариев воздерж
ивалась. Коун была законченной индивидуалисткой, совершенным примером
изгоя среди своих сородичей, которых эволюция заставила стремиться к од
иночеству как к единственно возможной форме выживания. Неожиданно Конв
ей осознал, что пользуется присутствием Коун, её чертами характера, как у
же несколько раз пользовался для того, чтобы отвлечься от мешавших ему м
ыслей и чувств. Это помогало ему сконцентрироваться на собственных мысл
ях в моменты, требовавшие сосредоточения.
Доноры мнемограмм продолжали демонстрацию протеста, но Конвей сумел ра
сставить их по местам и вынудить высказываться по порядку. Он и гоглеска
нские возражения принял к сведению, но всё-таки проигнорировал. Он приме
нил гоглесканскую тактику борьбы с самим собой и с другими, а уж кому, как
не Коун, было знать, как лучше сосредоточиться на чем-то, а обо всём осталь
ном забыть.
Ч Нам… не стоит… делать этого, Ч задыхаясь, проговорила Мерчисон.
Конвей сделал вид, что не слышит её. Порой ему жутко мешали инопланетянск
ие реакции. Незваные гости его сознания то твердили, что его партнерша сл
ишком велика для него, то, что, наоборот, слишком хрупка и мала, то принимал
ись критиковать форму её тела, то её позу. Но зрение и осязание Конвея прин
адлежали только ему, и все стимулы, которые получали его глаза и тело, пере
крывали чисто умственные помехи со стороны его многочисленных alter ego. Врем
я от времени злокозненные его доноры мнемограмм начинали лезть с совета
ми по поводу кое-каких действий и движений. Эти советы Конвей пускал побо
ку и пользовался только теми из них, что были ему во благо. В конце концов о
н просто забыл о каком-либо чужеродном влиянии. Наверное, сейчас мог бы вз
орваться главный реактор госпиталя, а Конвей бы этого даже не заметил.
Когда ускорившиеся пульс и частота дыхания у них обоих вернулись к более
или менее нормальным показателям, Мерчисон ещё долго крепко обнимала Ко
нвея, не желая выпустить из своих объятий. Неожиданно она громко рассмея
лась.
Ч Мне были даны точные инструкции, Ч произнесла она тоном, в котором из
умление сочеталось с облегчением, Ч насчёт того, как вести себя с тобой в
ближайшие несколько недель и даже месяцев. Главный психолог сказал, что
мне следует избегать интимной близости, в разговорах придерживаться пр
офессиональной, врачебной манеры и вообще считать себя вдовой до тех пор
, пока ты не договоришься со своими мнемограммами, либо не решишь вернуть
ся к должности Старшего врача. Мне было сказано, что это Ч дело чрезвычай
ной важности и что для того, чтобы помочь тебе пережить эти трудные време
на, с моей стороны требуется максимум терпения и сострадания. Относиться
к тебе, по мнению О'Мары, следует как к человеку, страдающему множественно
й формой шизофрении, притом, что большинству личностей, оккупировавших т
вой мозг, до меня нет никакого дела. Более того, я у них скорее вызываю физи
ческое отвращение. Но всё это мне положено игнорировать, ибо в противном
случае ситуация чревата для тебя необратимым поражением психики.
Она поцеловала кончик носа Конвея, тихо вздохнула и продолжала:
Ч А я никакого отвращения не почувствовала, и… и всё же что-то в тебе изме
нилось. Не могу сказать, что именно, и жаловаться вроде бы не на что, но, похо
же, у тебя вообще нет никаких психологических сложностей и… и О'Мара буде
т доволен!
Конвей усмехнулся.
Ч Я не О'Мару старался удовлетворить... Ч возразил он, но тут вдруг раздал
ся сигнал вызова коммуникатора.
Мерчисон установила коммуникатор на запись несрочных сообщений, чтобы
Конвею дали отоспаться. Видимо, у кого-то возникло дело чрезвычайной сро
чности. Конвей, чтобы вырваться из объятий Мерчисон, пощекотал её под мыш
ками, затем отвел объектив коммуникатора в сторону от растрепанной пост
ели и только тогда ответил на вызов. Не исключено, что вызывал его земляни
н-ДБДГ.
Однако экран заполнился угловатой хитиновой физиономией Эдальнета. Ст
арший врач-мельфианин сказал:
Ч Надеюсь, что не потревожил вас, Конвей, но худлариане сорок третья и де
сятый пришли в сознание и не чувствуют боли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35