Я был в шоке от ее поведения. Бибисер все видел, противно хихикал. Мне пришлось отдать ровно 15 тысяч. Простите меня, Чарльз – вы опоздали с просьбой!
Батлер был придавлен к земле.
«Я убью Бибисера, – думал он. – Сначала обчистил меня. Потом – явился к Робийяру. И затем взял мзду с Пэтифера».
– Вам плохо, Чарльз? Вам дать воды!
– Нет, что вы. Я думаю о том, кто будет мне давать воды в тюрьме. По всей видимости, мне придется туда сесть.
– И-и, батенька, – сказал Саймон и похлопал Батлера успокаивающе по плечу…
… Филипп решил забросить своего первого туза, которого достал из запасной колоды, что лежала у него в потайном кармане. Его напарники эту уловку разгадали. Трое заросших мужчин, сидевших за одним столом с Филиппом, мрачно переглянулись. Скоро можно было начать действовать. Мистер Линч еще не сформулировал принцип скоростного суда, но на практике он уже существовал. Белые шулера решили им воспользоваться. В их компании мальчишку с благородными манерами никто не знал. Бояться его защитников было некому.
– …Кстати, вы слышали: в Саванну приехал ваш племянник. Тот, которого от вас прячут родственники.
– Что? – глаза у Батлера полезли под потолок.
– Да, мне об этом сказал Бибисер.
– Да? – глаза захотели полезть и еще выше, но не получилось. – Дорогой. Вы меня убиваете. Мой племянник в городе!
– Да-да, многие говорят, что его видели. Это же большая редкость, чтобы ваш племянник приезжал в Саванну.
– Но я не знал об этом.
Значит, вам готовят сюрприз, мистер Батлер, – сказал Саймон.
«Ух ты, – подумал Батлер. – Зачем же мой племянник Ретт появился в Саванне?»
…У Батлера были противоречивые взаимоотношения с племянником Реттом. Он был абсолютной копией Батлера по характеру. Такой же неугомонный и резкий. Самолюбивый и настырный. Именно поэтому родители Ретта всячески препятствовали общению племянника с дядей. Чтобы он избегал дурного влияния.
Слухи о племяннике появившемся в Саванне взбудоражили общество. Двух отчаянных баламутов на один маленький город было много.
Пэтифер взял свою жену за руку и повел наверх…
…Филипп почувствовал опасность, что нависла над ним. Ему начало везти в игре. И он понял, что партнеры ему подыгрывают. Это было неспроста. Филипп заказал бутылку виски, на последние деньги, и предложил его компаньонам. Это было последнее, что Филипп мог сделать для собственного спасения. Картежники криво усмехнулись и сказали в наглую.
– Стакан за стакан – мистер. И посмотрим, кто кого.
Филипп согласился. Вечные сумерки были уже где-то недалеко от него…
… Батлер услышал голос бабушки Робийяр, которая пришла к своей родственнице Юнии, и бросился к ней. После знаменитой дуэли Батлер и бабушка поддерживали друг с другом контакты. Батлеру нужны были деньги.
Разыскать бабушку Робийяр было не сложно. Бас пожилой женщины разносился по всему дому. Она кого-то отчитывала. Сначала Чарльзу показалось, что она на кухне. Он бросился туда. На кухне два раба Пэтифера оккупировали угол, в котором мучили кухарку. Кухарка попыталась что-то прошептать им, когда увидела мистера Батлера, но парни с громким ржанием зажали ей рот ладонью и стали исследовать подъюбочные области. Батлер молча постоял, посмотрел, и вышел из кухни. Бабушки там не было.
– Ах, черт, – ругнулся раздосадованный Чарльз, – конечно, она уже внизу в холле. Голос-то оттуда.
Батлер бегом бросился вниз. Лестницы в доме Потифара были скрипучие, как голос старого козла. В передней старый слуга Саймона, учился грамоте. Он трогал себя за лицо и говорил вслух – «Морда», макал палец в чернильницу, и писал слово морда на старой газете, что лежала перед ним. Батлер посмотрел, на газету. Ничего не понял, таких букв в английском алфавите не было. Старый сторож изобретал свой собственный. Чарльз молча постоял, посмотрел – передняя была пуста. Голос доносился сверху. Из гостиной на втором этаже.
«О господи, глухой. Она же наверху». Батлер бросился в гостиную. Пусто. Даже ни намека на ее пребывание. Теперь бабушкин бас несся из спальни Юнии на третьем этаже. «О господи, туда уж совсем неудобно врываться».
Джентльмен помчался наверх и… на лестнице наткнулся на бабушку Робийяр.
– Я ищу вас, миссис, по всему дому, – еле переводя дух, прошептал он. – Как это вам так удается быть одновременно всюду? Куда ни пойди – везде ваш голос. Кого-то вы так распекали?
Батлер заглянул за спину старухи.
– Я никого не наказывала, мистер Батлер. Просто разговаривала сама с собой, а может с Юнией.
Бабушка казалась перед мощным Батлером маленьким сморщенным одуванчиком. Кто бы мог подумать, что несколько дней назад они стрелялись на дуэли.
«Непредсказуемая женщина!» – подумал Батлер.
Бабушка оживилась и подхватила Батлера под локоток.
Первым делом она рассказала Батлеру, что у них в доме был Мартин Бибисер.
– Зачем? – подозрительно спросил Чарльз.
– Он пришел вымогать у Пьера деньги за соблазненную племянницу. Филипп отказался жениться на слепой девушке.
«Пресвятая Мария! Бибисер обманул меня! Я отдал ему деньги, которые мог отдать карлам, теперь меня ищет Макинтош, а Бибисер, свинья, выманивает их у всех с кем встречается!!!»
– Кстати вы слышали, что в городе видели вашего племянника Ретта?
«О черт, дался он им! Что они все его так боятся! Он слишком молод».
– Что вы говорите? Я этого не знал!
«Ретт Батлер, с которым мне запрещают видится – в Саванне. Я об этом ничего не знаю. Его видят на улицах города все кому ни лень, и приходят от этого в ужас. По-видимому Саванна сходит с ума при одном упоминании фамилии Батлер. Кошмар!»
Бабушка продолжала что-то рассказывать Чарльзу о доме, а он стоял на темной лестнице, скрипел половицами, и думал о своем…
Евлалия сидела в комнате, обставленной зеркалами, и с ужасом наблюдала за изменениями в своей фигуре. Эллин, как только оказалась в заточении, почувствовала, что сходит с ума. Ей был необходим Филипп как воздух. Девушка ходила по дому, словно привидение.
В ее спальне не было ни одного зеркала. Она не могла видеть себя одну, без Филиппа! Но она придумала, что ей может помочь. Она решила писать письма – Филиппу. И отправлять их в никуда…
«…я убью Бибисера. Но сначала верну свои деньги!» – решил он.
– Миссис Робийяр! Мне надо бежать к Мартину, узнать всю правду о моем племяннике, – перебил Батлер бабушку.
– Вам нельзя выходить из дому, Чарльз!!! Вас ищет капитан Макинтош, чтобы немедленно арестовать!
– Господи, попал в собственную ловушку!
«Вместо того, чтобы искать Филиппа, все ищут меня».
– Что же мне делать? – жалобно спросил несокрушимый дуэлянт.
– Богу молиться, – сурово отвечала бабушка. – Я не шучу. Молиться Богу и спрашивать у него совета мой девиз. Но пока по нему рыскает одураченный Макинтош – это не получится. Так, Батлер?
Полубезумный кивок головы в знак согласия со всем, что ни скажет эта дама.
– Вот видите. Он зачем вас ищет?
– Я должен заплатить труппе карлов деньги за их выступление.
– Ах, вот как! Вы в тисках тех самых карлов, которыми думали смутить город, – съехидничала бабушка. – Нехорошо. Вам поможет только один человек. Тесть моего Пьера. Джек Харвей. Он банкир. Вы должны пойти к нему и попросить у него денег. До того, как вас схватят – вам надо отнести деньги карлам.
– О, это ужасно. Я помчался бы к Джеку Харвею. Но он меня практически не знает.
– Я напишу ему письмо, Чарльз! – вскричала романтическая бабушка. – Я скажу ему, что вы наш друг…
– Но ведь это не так, – воскликнул Батлер. – Мы в некотором роде совсем противоположное.
– Были, были, – отвела все возражения жестом руки старая женщина. – Любовь к Филиппу, любовь бескорыстная нас объединила. Я напишу Харвею – и он даст вам деньги.
Батлер повеселел.
– Если это так, тогда я, пожалуй, побегу к нему немедленно. – В доме сумасшедшего Пэтифера им овладевала страсть к дурачествам.
– Чарльз Батлер! Не делайте этой ошибки, – старая женщина, как Немезида, указала пальцем на потолок. – По-видимому бабушкой овладело то же состояние души, как у Батлера. Они же были родственные по духу натуры!
– Не забывайте! Вас ищут! Только вы появитесь на улицах, гвардейцы Макинтоша схватят вас. И тогда – годы, а то и десятилетия тюрьмы.
Бабка ударилась в патетику…
…В глазах Филиппа стоял туман. Стаканы с виски поднимались один за другим и опускались обратно на грубую столешницу, скользкую от сальных рукавов, что ее вытирали вечер за вечером. Масти карт в руках Филиппа менялись прямо на глазах.
Филипп попытался прогнать дурман. Прямо на него с карты вместо червонной королевы смотрела Эллин. Она плакала и подавала Филиппу какие-то знаки. Филипп не понимал, что она хочет.
Соседи побили карты Филиппа. Ход был за юношей. Эллин, нарисованная на карте еще отчаяннее замахала руками, показывая куда-то за спину Филиппа. Его утомило такое странное поведение карт и он оглянулся. Прямо за его спиной стоял человек с тонким шнурком в руках. Он гадко улыбнулся Филиппу в лицо…
…– Боже мой, какие годы, бабушка Робийяр, я ведь никого не убивал!
– Вы оказались плохим пророком, Чарльз, – суровым голосом твердила бабушка. – Пока мы тут сидели в комнате, пошли слухи, что капитан Макинтош в порту на шхуне нашел-таки чей-то порезанный труп и теперь готов вас обвинить в убийстве, Чарльз Батлер. – Бабушка чуть не проткнула своим указательным пальцем глаз Батлера.
После выступления карлов все в городе, как будто сошли с ума.
Смелый джентльмен отшатнулся от старухи.
– Видит Бог, я пошутил, когда говорил Макинтошу о резне в порту. Это была уловка отчаявшегося человека. Я хотел, чтобы он поскорее от меня отвязался.
– А судьба пошутила над вами, – ответствовала старуха Робийяр. – Никогда не возводите на нее напраслину.
– Вот теперь я погиб, – Батлер рухнул на стул, глаза его бессмысленно уставились в одну точку. – Я никогда не прощу этого моему языку. Дайте мне кинжал.
– Вы хотите заколоться? – с участием спросила бабушка.
– Нет! – неистово закричал Батлер. – Я хочу отрезать свой язык, будь он проклят. Так подставить самого себя! Ну откуда мне было знать, что этот дурак что-то найдет в порту. Дайте мне кинжал. Вы подсказали мне верный ход. Язык – подождет! Я решил заколоться.
– Не будете дураком! – проскрипела бабушка. – Я же сказала, что надо делать! Добирайтесь до дома Харвея.
– Да-да, я попрошу у Пэтифера карету.
– Кареты здесь не годятся, – отмахнулась старуха. – Тем более, что у Пэтифера она сломана, а ваша – капитану известна. К тому же я слышала: Макинтош отдал приказ проверять все кареты. Тут надо действовать вашим методом, мистер Батлер.
– Как это? – безнадежно спросил Чарльз.
– А вот так. Как вы смогли посмеяться над целым городом, так вы должны обмануть в нем одного дурака – капитана Макинтоша. Воспользуйтесь трюком карлов! Пе-ре-о-де-ва-ни-е, – зловеще произнесла старуха. – Переодевание. Вы должны выдать себя за свою противоположность. Ну, скажем, за монашку. Мы раздобудем вам платье.
– Я в женском платье? – Батлер был возмущен до глубины души. – Лучше на каторгу за обман и кражу, чем джентльмену, как я, одеть женский костюм.
– Не будьте мальчиком, Чарльз, – забасила бабуся. – Сам лорд Бекингем, когда это было ему нужно, не гнушался женским платьем. А вы не лорд Бекингем, хотя и хороших кровей.
Батлер застонал. Он не мог противостоять балагану, который начался вокруг него в доме Потифара. Всякий дикий поступок, казался в нем – самым надежным. Батлер поддался безумию и согласился на экстравагантный шаг. В глубине души он желал этого, после долгого благопристойного поведения. Он хотел, чтобы его племянник Ретт – им гордился…
…Филиппа скрутили и пытались душить. Дюжие молодцы, которые играли с ним, месили своими кулачищами тело Филиппа и таскали по полу. Филипп хрипел. На его шее пытались затянуть удавку. Карты были рассыпаны. Грязные ковбойские сапоги топтали лаковые картинки, с улыбающимися дамами и валетами. Недопитый стакан с виски опрокинулся на пол, но не разбился.
Филипп смотрел перед собой: все в тумане. Его прекратили бить. Обшарили карманы, вытащили сор, подхватили за руки и выволокли на улицу. Голова юноши отсчитывала булыжники на мостовой. Его тащили довольно долго и бросили на пустой улице. Филипп ничего не чувствовал. Тело джентльмена, валяющееся посреди улицы не вызвало паники или, хотя бы, заинтересованного взгляда. Подошли две кошки, понюхали и ушли…
Прекрасная незнакомка
…Через двадцать минут принесли платье монашки, румяна и белила.
– Батлер, вам надо сбрить усы, – руководила операцией бабуся Робийяр.
Почтенный джентльмен взвился на дыбы:
– Мне сбрить усы?! Пусть я лучше превращусь в настоящую женщину, но усы сбривать не буду.
– Ладно, обойдемся гримом, – смилостивилась миссис Робийяр.
Батлера загримировали.
– Какая хорошенькая монашка, – с одобрением пробасила старуха Робийяр.
– Может быть, вы пойдете со мной как дуэнья, – с надеждой в голосе спросил дрожащий Чарльз.
– Монашки не нуждаются в дуэньях, – захохотала старуха. И потом, не пристало такой старой женщине, как я, ходить на ночь глядя с мужчиной, как вы. У вас плохая репутация.
Батлер захлюпал носом.
– Но я ведь сейчас не мужчина. И моей репутации вам нечего бояться. Пойдемте со мной. Без вас я не справлюсь.
– Ничего, – успокоила его бабушка, – Дойдете.
Через десять минут дом Саймона Потифара покинула полная монашка с чрезвычайно белым лицом и красными щеками. Ее лицо было до половины закрыто платком.
Монашка прятала на животе письма к Джеку Харвею. Город погружался во тьму. Путь был неблизок. Монашка могучими прыжками бежала по пустым улицам города.
На очередном перекрестке ее заметили гвардейцы капитана Макинтоша.
– Ха, какая хорошенькая девица. Вся в соку. В моем вкусе, – сказал один из них. – Куда это она несется. Может, из монастыря сбежала?
– Давай спросим, – подсказал другой.
Гвардейцы выставили вперед свои ружья.
– Эй, сестра, – позвали они женщину. – Именем закона – остановитесь.
«Чертова бабушка вам сестра, а не я, – злобно подумала монашка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51