Он собирался женить Эллин на первом встречном! На том кто попадет под руку! и сам не знал, кто это будет! Женить приходилось без выбора, лишь бы опередить Филиппа. Харвею было невозможно объяснить темную часть этой истории.
Робийяр промямлил, что-то невразумительное.
Чувствительный Харвей смутился. Как родственник он ожидал большего доверия. Тем более, что деньги давал тоже он.
– Я всего лишь любопытствую, Пьер. Если это тайна, то я в нее не вмешиваюсь. Я собственно хотел встретиться с вами по-другому поводу.
Служанки затеяли на дворе стирку. От земли вверх поднимался столб пара. Сквозь него пролетели две чайки.
… Харвей перешел к своей теме:
– Тот случай – ну, с карлами! Он, конечно, ужасен, оскорбителен для общества, но в чем-то – полезен: он открыл нам глаза друг на друга. В частности, на Филиппа, про которого карлы кажется что-то знали…
На дворе кто-то закричал. Пьер понял так, что кого-то уронили в котел с бельем.
… Мы в самом деле говорим и судим Филиппа слишком строго. В какой-то степени, будучи вашим родственником, я думал, что имею право говорить о его судьбе. Надо вам сказать прямо, его судьба мне не безразлична…
Пьер мстительно поджал губы. Хозяин кабинета заметил, что старинная статуэтка привезенная им из Египта – треснула…
«Филипп, его мальчик страдает, – думал про себя Робийяр. – А все они считают, что он – грубое животное, только радуется этому…»
Крик за окном усиливался.
«…Пьер – неумолим, он не позволит, чтобы эмоции заставили его изменить велению разума. В конце концов, они ничего не знают. „Родственник“ перешел к непозволительному».
– Джек, мы с тобой друзья, – резко начал Пьер, – но зачем ты вмешиваешься не в свои дела?
– Я не вмешиваюсь! – Филипп страдает!..
Египетская статуэтка упала на пол. Робийяр непроизвольно вскрикнул.
– …Да-да! Видишь как ты на это реагируешь.
Мальчик незаслуженно страдает! Все говорят, что у него ужасная репутация. Я слышал про него сто-о-лько! Будто он обесчестил половину благородного женского населения Саванны, будто он переночевал со всеми падшими женщинами нашего города…
За окном раздались стоны. Столб пара стал гуще. А наверху было абсолютно голубое небо.
Бесстрастное.
…Но ведь это не так! Именно потому, и я страдаю за него. Это дурацкое выступление злобных карлов открыло мне глаза на природу событий. Бедный мальчик чувствует себя оболганным!
Робийяр посмотрел на отколовшуюся голову статуэтки.
– Мне доложили, что видели Филиппа в городе. В борделях. Если мы можем, мы должны помочь ему хоть чем-то, иначе парень окажется в пропасти.
Честь семьи, честь фамилии, репутация – больное место Робийяра…
Две чайки сели на крышу сарая. Мужская и женская особь. Настало время брачных игр.
…Всю жизнь он пестовал в себе только это, и хотел того же – в детях. Робийяр сдался.
– Да, у него плохая репутация, – начал он. Но что я могу сделать.
За окном закричали, что доктора Мида звать бесполезно.
– Мы вместе можем попробовать ее исправить.
– Я не откажусь от своих обвинений, – резко начал Пьер.
– И не надо, – продолжил за него Харвей. – Все очень просто. Почему бы твоему племяннику не начать работать, Почему бы ему не стать серьезным человеком, чтобы исправиться, чтобы, как говорится, списать, погасить свои долги.
У Харвея был оттопырен правый карман брюк.
– Я бы хотел этого, – сказал Пьер неуверенно, и Харвею показалось, что в глазах его мелькнула радость и облегчение.
«Интересно, что там лежит?» – подумал Пьер.
«А у него хороший антиквар. Есть что продавать» – подумал Харвей.
– Ты предлагаешь, ему исправить репутацию, но каким образом.
– Пригласить работать к себе в банк. Разве этого недостаточно.
– Думаю достаточно, – сказал Пьер мрачно.
Он пытался скрыть радость.
– Вот и договорились, – сказал Харвей. Я беру Филиппа в банк и мы начинаем восстанавливать его репутацию.
Два пожилых человека посмотрели друг на друга со значением.
Харвей был полный и невысокий, с добродушной улыбкой человек, а Робийяр – высокий и жесткий, похожий на одну из чаек, что сидели на крыше сарая.
Двум джентльменам хотелось увидеть Филиппа немедленно.
Батлера взяли под локоть тогда, когда он уже заносил ногу на подножку экипажа. Он хотел ехать по ночным кабакам Саванны – снова искать Филиппа. Беда с юным беглецом могла произойти каждую секунду.
Батлер в удивлении оглянулся. Перед ним стоял гвардейский капитан с четырьмя солдатами, а за ними – арестантская карета.
– Что такое, капитан? – спросил Батлер.
– Вам надлежит проехать с нами, мистер Чарльз. – По лицу капитана Батлер понял, что тот был на представлении карлов, и видел себя со стороны.
Под Батлером почва заходила ходуном. Хозяин труппы уродов, который был обязан Батлеру своим самым лучшим представлением, оказался свиньей.
– Вы уверены, что хотите арестовать меня, капитан? Батлер как умел оттягивал время.
– Уверен.
– А если я применю силу?
– Я применю ее также, – в глазах у капитана светилась решимость воспользоваться своим преимуществом.
По чрезвычайному наитию Батлер понимал, что если он не найдет Филиппа сейчас, то может его не найти уже никогда. Парень мог потерять голову после посещения Роз. Его запросто могли пристрелить в каком-нибудь салуне, примени он неосторожно фокусы старого китайца, обучавшего его игре в карты.
– Капитан Макинтош, – обратился Батлер к военному. Я ведь не лезу в драку с вами, потому что я вижу много выходов из создавшегося положения. Вы хотите, чтобы я ехал с вами, я этого, как видите, делать не хочу. Кто нас может рассудить? Я думаю, что это деньги. Причем сумму вы можете назвать свою.
– Мне не нужны ваши деньги, – спокойно сказал Макинтош.
– Деньги нужны всем, – философски заметил Батлер.
Из соседнего с Батлером дома выбежала стайка испанцев – маленьких мужчин, готовых драться с кем угодно. Это были дети старого испанца Эрнандеса давным-давно переселившегося в Саванну. Его ребята держали в страхе пол города.
Капитан Макинтош не обратил на них никакого внимания. Батлер смотрел как юноши, которым было лет по пятнадцать, окружают двух мужчин.
Он задрал голову вверх. Голубое предвечернее небо над головой – символ свободы, птицы в небе – орлы – символ победы. Батлер напрягся. Капитан потянул руку к кобуре с пистолетом.
– Вы бы лучше следили за порядком в порту, капитан! Пока вы со мной тратите время, там убивают ни в чем не повинных людей.
Макинтош ожидал каких-то других слов от Батлера, а не рассуждений о криминальной ситуации в порту.
– Вы говорите чушь, мистер. Не заговаривайте мне зубы и не вынуждайте на грубость по отношению к вам, я требую, чтобы вы немедленно сели в карету!
Маленькие испанцы, которые прислушивались к диалогу, растворились в темноте.
– Я не обманываю вас, – заорал вдруг Батлер. Там идет резня. Резня! Вы понимаете это слово? А вы тут занимаетесь тем, что пытаетесь мне мстить за то, к чему я ни имею ни малейшего, вы слышите ни малейшего, отношения.
Капитан Макинтош отскочил от Батлера и глаза его сузились. Гвардейцы напряглись.
– Мистер Батлер, я с вами не шучу, – произнес он раздельно. Пальцы гвардейцев напряглись на курках ружей.
«А ведь, пожалуй, я передергиваю», – с сожалением подумал Батлер. Орлы над головой улетели.
Со стороны порта раздался шум и топот бегущих ног.
Капитан Макинтош, капитан Макинтош! – доносились испуганные голоса, – Капитан Макинтош! Беда, беда! В порту драка! Белые мустангеры режут матросов.
Страшную новость орали сразу несколько голосов.
Батлера и Макинтоша окружила стайка молоденьких испанцев, которые с горящими глазами гомонили вокруг двух мужчин.
– Макинтош, мистер Макинтош! скорее на помощь.
На лице Макинтоша отразилась борьба чувств. Обман или правда. Сумерки сгущались. Какие-то подозрительные испанки орали угрозы в адрес тех, кто орудовал в порту. Макинтош огляделся, пытаясь соориентироваться.
По дороге от порта бежал подросток, хорошо одетый, весь в слезах, штанишки на его коленках были в грязи, он громко мычал, или скорее плакал. Макинтош преградил ему дорогу лошадью.
– Эй мальчик, стой. Ты бежишь из порта?
Подросток остановился, утер слезы и испуганно посмотрел на Макинтоша, силясь понять, стоит ли отвечать тому, кто его так грозно спрашивал. Человек был в форме гвардейского капитана.
Мальчик судорожно кивнул головой. Капитан нахмурился. Батлер промолчал.
– Там идет драка, отвечай?
Мальчик отчаянно кивнул. От страха он видимо боялся рот раскрыть. Но и врать похоже не мог.
Капитан задал профессиональный вопрос:
– Кровь?
Мальчик так же судорожно кивнул. Макинтош принял решение. Похоже Батлеру повезло. В порту в самом деле что-то происходило.
Макинтош не мог выбирать между арестом человека, который всего лишь не уплатил вовремя долг и кровавыми убийствами. Он обернулся к Батлеру.
– Мистер, вам судьба дает отсрочку. Я не могу вас задержать. Я могу вас только предупредить. Если судья не отменит своего решения, я буду вас искать как преступника, который скрывается от правосудия, так что советую вам самому завтра явиться к судье. Ваш покорный слуга. Арестантская карета повернула по направлению к порту. Батлер невесело подумал, что теперь в ней может оказаться гораздо более пассажиров, чем мог предполагать капитан Макинтош.
Карета исчезла за горкой. Батлер, с презрением глядя вслед капитану, заорал:
– Капитан, вам не хочется поднести дуло к виску? Вы не знаете то, что знают даже сопливые мальчишки нашего города. И после этого наши горожане думают, что счастливы и спокойны, пока на страже находитесь вы.
В двух соседних особняках распахнулись окна. Любопытные обыватели прислушивались к голосу Батлера.
Батлер подошел к мальчику, который перестал плакать.
– А ты совсем немой, малыш? – Мальчишка радостно закивал. – И наверное ничего не слышишь, что я говорю? – Мальчишка отчаянно закивал. – Вот так всегда бывает, когда… – Батлер застопорился. – Ладно, вот тебе золотой.
Батлер ласково погладил по голове меньшего из Эрнандесов – глухонемого, которого родители выучили на все вопросы покорно кивать Головой.
Батлера окружили остальные парни Эрнандеса. Они были весьма довольны своей сообразительностью. Глаза их светились детским восторгом. Они смогли обмануть самого Макинтоша.
– Господа, – торжественно обратился к ним Батлер, – капитан предоставил мне фору во времени – я вынужден ею воспользоваться, а посему покидаю свой дом, но вас прошу быть моими гостями. Я распоряжусь, чтобы вас щедро наградили и приглашаю всех на ужин, который, к сожалению, не смогу разделить с вами. Моя благодарность вам всем.
Батлер по-королевски улыбнулся. Мальчишки были счастливы.
Дворецкий получил от мистера Чарльза соответствующие распоряжения и впустил шумную ватагу ребятишек в дом. Батлеру нужны были деньги. Он решил одолжить их у Потифара.
Мартин Бибисер наконец собрался к Пьеру Робийяру. Он велел заложить самый лучший экипаж. Одел большой розовый галстук. Когда его увидела служанка – она прыснула. Бибисер покраснел, и подумал, что если в самом деле произойдет дуэль, розовый галстук окажется удобной мишенью. Но переодеваться было поздно. Приближалось назначенное время. Опаздывать было нельзя.
Батлер помчался к мистеру Пэтиферу. Дом Пэтифера находился неподалеку от дома-особняка Батлера. Двух мужчин разделяли три улицы и объединяло абсолютное презрение к морали. Пэтифер был трагической личностью в городе. Юг и жаркое солнце наказали его за грехи сполна.
То, что его жена была весьма вольных нравов было еще не страшно. Две его дочери отличались чрезмерной экстравагантностью. Тоже бы ничего. Только, попросту говоря, у них была нарушения в психике, и Пэтифер скрывал это от людей. В том числе и от друзей, к которым принадлежал мистер Батлер. Потому-то Чарльз не знал ни о психической болезни жены Пэтифера, ни болезни двух его дочек, ни тем более о том, что сам Пэтифер был на грани помешательства от такой жизни. Батлер принимал эксцентрику женской половины семейства Пэтифер за способ жить в скучной и подневольной дамской среде.
У крыльца Бибисера встретила бабушка Робийяр, которая обычно никогда не здоровалась с ним на улице. Она попробовала сделать перед Бибисером книксен. У нее это плохо получилось. Бибисер подумал, что он бредит.
Бабушка с выражением лица ангела кротко кивнула головкой. Сверху вниз.
– Вы знаете, мистер Бибисер, мистер Робийяр уже ждет вас.
Бибисер вспотел.
Бабушка провела его в кабинет. Извинилась, что не может развлечь гостя, потому что должна собираться в гости к своей родственнице Юнии Потифар и вышла. Правда, за дверью она решила ненадолго задержаться у замочной скважины.
Робийяр сидел на стуле. При появлении Бибисера он встал. Бибисер поежился. Робийяр возвышался над ним как скала.
«Пистолетов на столе нет», – подумал Бибисер.
– Ах, зачем вы так, мистер Робийяр, садитесь, пожалуйста.
«Этот недоумок, распоряжается в моем доме как хозяин».
– Мистер Бибисер, я пригласил вас для того, чтобы озадачить маленькой просьбой. Вы знаете, что у меня есть племянник. Он пропал. Зная вашу некоторую осведомленность о делах города, я бы хотел узнать, не знаете ли вы где он находится.
– Представьте себе, не-ет!
– Если узнаете, не откажите, кхе-кхе, в любезности: сообщите об этом.
– С удо-овольстви-ием!
– Тогда у меня больше нет вопросов.
«Скоропостижная встреча получилась! – подумал Робийяр. – Я даже не предполагал. Пожалуй, еще два слова напоследок, чтобы невежливо не получилось».
– А как ваша племянница. Она не собирается замуж?
– Что-о?
«На невинные вопросы реагирует так, будто я его предлагаю зарезать».
– Как ва-аша племянница, говорю? Она… не собирается замуж?
– Не-ет. То есть, прямо наоборот, пото…
– Очень хорошо. То есть, конечно, жаль. Все молодые люди должны жениться. Но на тех, на ком им советуют их родители. До свидания…
– Да, согласен с вами на все сто процентов.
– Ну что же, тогда, позвольте, я буду с вами прощаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51