Что заставило машиниста свернуть на эту дорогу – было для меня загадкой, ведь колея была в аварийном состоянии. Я замер, пытаясь придумать, как остановить поезд.
И опять случай распорядился за меня.
Сразу за станцией была железнодорожная развилка. Машинист, проезжая мимо меня, улыбнулся в окно, я замахал ему рукой, он, думая, что я радуюсь чуду цивилизации, и желая еще больше потрясти мое сельское воображение, дал свисток, который заглушил мои крики о помощи, и прокатил мимо. Меня поразили пустые окна вагонов, в которых не мелькали пассажирские лица. Вдруг поезд издал резкий звук, и казалось, что паровоз сошел с рельсов. Произошла авария.
Что-то загорелось под колесами чугунного чудовища. Состав остановился напротив меня. Кондукторов в окнах не было видно. Обслуживающий персонал поезда был занят ремонтом. Оказывается, поломка была легкоустранимая, мне надо было действовать. Проникнуть в состав было не так-то просто. Двери были наглухо задраены.
С огромным трудом я проник внутрь состава через тендер с песком. Так я оказался в поезде. Он тут же тронулся. Я стал благодарить Бога за удачу, ниспосланную мне. Я люблю незапланированные чудеса. И в этот момент я увидел мисс…»
…Поезд трясло, но он не мог сдвинуться с места. Эллин закричала. Она была совсем одна. За окном – темень. Призраков рядом – нет. Эллин выглянула в окно и увидела… Филиппа!
Ошибиться было невозможно. Это была его фигура.
Впереди состава что-то горело. Там копошились чумазые люди, а Филипп не мог проникнуть в вагон. Он бегал вдоль вагона и дергал за ручки дверей.
Все было заперто.
Эллин забарабанила по стеклу кулачками. Царапала его ногтями.
– Филипп! – рыдала она. – Филипп!
Но ее любимый ничего не слышал.
Поезд мог каждую минуту тронуться. Вот он дернулся, и Филипп нырнул под колеса. Эллин закричала.
Она не помнила, как выскочила в тамбур. Ее юбка зацепилась за край какого-то люка. Вдруг он открылся, и там показалась лохматая голова.
– Мама! – заорала Эллин.
Из тендера вылез незнакомый мистер. Молодой джентльмен. Не Филипп! Эллин с ужасом спросила:
– Вы разбойник?
– Нет, – просипел юноша. – Я Джекки Уилкс – поэт. Это профессия. Извините, нет шляпы.
– А я – Эллин Робийяр, – девушка попробовала сделать книксен. В голове все плыло. Филипп опять оказался призраком.
Двое молодых людей молчали. Эллин опять казалось, что с нею Филипп.
– Филипп, – шепотом позвала она.
Молодой человек встрепенулся.
– Кто-кто?
Девушка поникла.
– Простите, привычка общения только с одним родственником мужского пола, – еле слышно прошептала Эллин. – Джекки. Вы позволите вас так называть?
– О да, мисс Робийяр.
– Спасибо, Джекки, за помощь. Я думала: одна сойду с ума. Мы едем на странном поезде – он едет без остановок, и, кроме того, в нем ужасные пассажиры. Я ничего не могу сказать про них дурного, но они все напоминают мне умерших. И кроме этого они – карлики, что с этим прикажете делать?
– В соседнем вагоне?
– Ну да.
– Может быть, пойдем проверим?
– Давайте попробуем.
Он взял Эллин за руку, и они идут в соседний вагон. Уже стемнело, и вагон освещала одна тусклая лампочка.
За окном был очень темный и страшный лес. Эллин заметила, что Джекки довольно странно одет. Как сумасшедший. Штиблеты на три размера больше.
Они вошли в соседний вагон. Он оказался пуст. С Джекки было уже не так страшно. Их заточили вдвоем с молодым джентльменом. Намного лучше, чем – с карлами.
Эллин спросила:
– Так вы тот самый Джекки Уилкс, отец которого прокладывал железную дорогу в нашем штате?
– А вы та самая девушка, отец которой Пьер Робийяр?
Взаимное «да», «да» прозвучало одновременно. Двое молодых уселись рядышком на одну скамейку.
Возникла неловкая пауза. И Эллин и Джекки что-то смутно припоминали о связи, которая существовала между их семьями. Как будто что-то рассказывали их родители, но что-то загадочное, невнятное.
Эллин осторожно спросила:
– Так вы ничего не знаете до сих пор про своего отца?
– Нет. Кроме того, что его – нет. А моя матушка повредилась в уме. Она рассказывает всегда разные варианты. Я уж не знаю, какой из них истинный. А вы что, знаете про меня что-нибудь?
– Кажется, знаю, – неуверенно сказала Эллин.
– О-о, расскажите, – со страхом попросил поэт. Он был готов услышать нечто трагическое.
Эллин рассказала мистеру поэту историю их отцов, которую Джекки не знал.
Эллин должна была когда-нибудь рассказать эту историю. Ей надо было освободить себя от чувства вины за отца, который в этой истории выглядел просто ужасно. Может быть она присочинила. В этой истории она хотела сделать Джереми Уилкса, отца юноши, благородным, но глупым, а отца – несчастным и заблудшим.
Рассказ Эллин
– Я полагаю, вы конечно, знаете о том, что наши семейства враждуют. Единственное – вы можете не знать причину. Я и две мои сестры – средняя Евлалия и младшая Полин – живем вместе с отцом. Мне давно хотелось разыскать вас. Просто затем, чтобы посмотреть на родственника человека, который предал проклятию моего отца.
Вы, наверное, знаете, что в молодости мой отец Пьер Робийяр дружил с мистером Джереми Уилксом – вашим папенькой. У вашего папеньки в друзьях ходил Чарльз Батлер, человек, которого мой папенька никогда не выносил. Он, кстати, живет сейчас в том городе, куда мы с вами едем.
Вот такая странная троица была связана между собой. Все трое были потомками аристократов, которых в свое время изгнали на материк восставшие рабы Гаити. Свое состояние все богатые семейства Гаити смогли вывезти почти полностью, что было несомненной удачей, особенно после того, как на острове началось восстание.
Они были счастливые люди. У них были имения, у них были рабы – они считались завидными женихами на южном побережье Штата. Беда была в том, что они были ветрены. Уилкс и Батлер охотились вместе, скакали на лошадях – вели, я сказала бы, затворнический образ жизни. Потом началась Мексиканская война, и они оба на нее записались. Джереми Уилкс молодой человек, командовал кавалерийским полком, а Батлер был в его полку лейтенантом. Это не удивительно в то время, настоящие аристократы были редки и поневоле должны были управлять людьми.
Во время военных действий они вошли на территорию индейского племени, одного из самых древних, какие обитали здесь. Благородные военные нанесли визит вождю и заверили его в том, что не собираются причинять вред исконным обитателям этих мест, но лишь их нынешним белым завоевателям. Индейский вождь их выслушал, а потом предложил остаться на угощение. Тут-то они и познакомились с дочерьми вождя. Их мать – старая скво, была коричневая, как масть их лошадей, и вовсю улыбалась белым вождям. Мистер Батлер осмелел. Он подсел к одной из дочек вождя, которую звали Звонкий Ручеек и начал гладить ее волосы. Все-таки белые люди думают, что индейцы – это что-то вроде животных. Девушка была смущена, но по законам гостеприимства позволили ухаживания.
Белые гости отплатили за угощение. Кавалерия, которой командовал ваш отец, взяла под защиту земли ацтеков, и между старыми хозяевами и новыми установились добрые взаимоотношения.
Чарльз Батлер постоянно наведывался вечерами в индейскую деревню. Его там хорошо знали и привечали. Батлер даже выучил пару слов на языке индейцев.
К этому времени и у Джереми Уилкса завязался роман. Но с белой девушкой, дочерью одного гарнизонного офицера по фамилии Тарлтон. Офицер был не из знати – бывший охотник. Ему было приятно, что шотландский дворянин, по крайней мере его потомок, обратил внимание на его дочь. Друзья захотели познакомиться своих девушек.
Полин, так звали белую девушку, оказалась без предрассудков. Она садилась на лошадь и вместе с вашим отцом и Батлером ездила к индейцам. Там они встречали Звонкий Ручеек, и все вместе отправлялись по окрестным равнинам. Эта была идиллия.
Я думаю, более счастливого времени у Чарльза Батлера и Уилкса не было. Волнующие мексиканские сумерки, биваки у костра, долгое возвращение назад – в поселение индейцев. А бесчисленные секреты, которые индейцы по дружбе открывали белым друзьям, начиная с опиумного чая и кончая кровоостанавливающими растворами. Ваш отец часто спрашивал Батлера, что он собирается делать с прекрасной дочерью ацтекского вождя. Как мне рассказывали, она была очень красива и походила на смуглую испанку. Я полагаю, что мистер Чарльз задумывался о женитьбе.
Его не могли сдерживать рассовые предрассудки. Уж если говорить о благородстве кровей, то можно было бы поспорить, чья кровь благороднее. Плантаторов Батлеров или потомственных правителей земель ацтеков.
Если бы эти встречи продлились чуть дольше, брак между Батлером и индианкой был бы неизбежен.
Но вот однажды все рухнуло. Американцы получили донесение, что индейские племена, населяющие эти земли, вступили в сговор с французскими и мексиканскими властями. Упоминалось и племя, которое одарили своей дружбой оба офицера.
Полковник Уилкс был поражен и, не зная как поступить, оставил свой полк и, хотя Батлер просил его этого не делать, поехал чуть ли не за сотню миль в штаб, желая своим честным словом рассеять ужасное подозрение против индейского вождя. Это было благородно, но по-донкихотски.
Пока ваш отец ехал в штаб, оттуда пришел указ о немедленной расправе со всеми индейскими племенами на той территории. Лейтенант Чарльз Батлер, который после отъезда Уилкса принял командование полком, отдал приказ о неповиновении, – ему грозил трибунал. Часть офицеров, которых возглавлял Пьер Робийяр, заявила, что полк должен выполнить приказ.
Чарльз Батлер, Горячая голова, не знал, как поступить. В итоге самовольно оставил полк и помчался к ацтекскому вождю. Его поймали и посадили под арест. Командование полком тогда принял в свою очередь лейтенант Пьер Робийяр. Он-то немедленно поднял полк по тревоге, спеша выполнить приказ и повел полк на расправу.
Индейские сторожа, конечно же, сразу обнаружили вооруженных белых, но они видели перед собой штандарты полка, которого можно было не опасаться. Старый вождь приказал пропустить военных в поселение беспрепятственно. Девушки вышли на встречу белых с угощением.
Тут-то и началось самое страшное. Как только кавалеристы увидели первых индианок с дарами в руках, Пьер Робийяр закричал: «Огонь!»
И первой, кого он увидел, была Звонкий Ручеек.
Белые убийцы вытащили из шатра старого вождя и приказали признаться в измене американским властям. Старый вождь молчал. Он понял, насколько ошибся, поверив в дружбу белых. Говорят, он наслал проклятие на голову Робийяра.
Звонкий Ручеек, с переломанными руками и ногами подползла к своему отцу и встала перед ним.
Она его загораживала. Отец ее не отталкивал. Он сказал, что быстрая смерть от пули будет для нее избавлением.
Так погибли старый вождь и его дочь. Сыновья обманутого вождя скрылись. В мире оставалась частица правды.
Первым делом сыновья вождя бросились не предупреждать другие ацтекские племена. Нет, они бросились в форт. И взяли с собой свою мертвую сестру.
В форте их никто не ждал.
Индейцы без труда уничтожили несколько охранников, что там оставались. Братья видели, что среди белых не было двух офицеров. Они стали их искать. И нашли только одного – Чарльза Батлера. Связанного, лежащего в хижине, которая служила тюрьмой. Бравый лейтенант был скручен кожаными ремнями. Когда он увидел мертвую возлюбленную, он разорвал свои ремни.
Братья убитой открыли перед ним дверь.
Они вытаскивали всех, кто остался в форте. Наконец они нашли ту, которую искали, – Полин. Она их знала, и сама бросилась со слезами навстречу, когда увидела. Она знала, какое чудовищное вероломство совершили по отношению к ним белые. Но законы ацтеков – это не законы европейцев. Из всех военных в форту оставался только Батлер. Он вышел из того домика, что был тюрьмой, вместе со Звонким Ручейком на руках и попросил братьев взять его с собой. Эти люди ничего не ответили. Их было четверо. Перед ними стояла притихшая толпа стариков, детей и женщин. Они вывели из нее Полин. Она плакала и не сопротивлялась. Двое воинов подошли к лейтенанту Батлеру и вложили ему в руки ружье, а двое других взяли Полин. Один поднял ее руки вверх, другой стал раздевать, третий и четвертый стояли, наставив ружья на белую толпу. Полин не вырывалась. Тот, кто ее раздел, достал нож и живьем стал сдирать с нее кожу – Полин не издавала ни звука, тот, кто снимал скальп, сделал короткий взмах ножом и поразил девушку в самое сердце – она даже не почувствовала, как оказалась на небе.
Молча индейцы положили девушку на землю. Если бы за ними двинулся кто-нибудь из белых, то получил бы пулю от Батлера, который остался стоять с винтовкой наперевес. Когда индейцы проходили мимо него, один из них сказал: «Тебя мы прощаем». Они исчезли за воротами форта, и больше их никто не видел, как никто не слышал, чтобы индейцы с тех пор водили дружбу с белыми.
А через день в форт вернулся полковник Джереми Уилкс. Он сам увидел результат своего отъезда.
Две девушки лежали рядом, а над ними с винтовкой наперевес стоял Батлер и никого не подпускал.
Он только повторял: «Я тебя прощаю».
До приезда полковника Чарльза Батлера не хотели арестовывать. Полковник привез с собой приказ прекратить военные действия против ацтеков, как не имеющие под собой оснований. Полковник прочел эту депешу, посмотрел на трупы, выслушал от очевидцев, как было дело, заперся у себя – через некоторое время из кабинета раздался выстрел.
Вбежавшие солдаты застали Уилкса криво улыбающимся. Он твердил: «Не бойтесь, так легко я не умру – мне-то они не простили. (Он имел в виду индейцев.) Что же – прямо в ад непрощенным отправляться? Я бы отправился – в ад ацтеков. А в ваш ад – белый – не хочу». В тот же день он – когда пришел приказ от командующего объявить награды отличившимся в ацтекской кампании – внимательно его прочел и сказал, что сам будет награждать отличившихся. Его просили этого не делать – понимали, как ему будет трудно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51