- Валентина Степановна, этот коллектив в течении года, работает
слаженно без перебоев, каждый на своем месте, работают без трений и
конфликтов и если вы не уживетесь с этим коллективом, то я буду настаивать,
что бы вас отсюда убрали.
Я повернулся и пошел в кабинет Геннадий Федоровича.
Прошла неделя. Мы: я, Геннадий Федорович и Борис Залманович сидели в
кабинете и крутили в руках телеграмму, где лаборатории предлагалось выделить
двух специалистов в Красноярский исследовательский центр. Там же
указывалось, чтобы мы взяли с собой необходимые препараты и компоненты, а
также штампы больных раковых клеток.
- Рабинович выполнил свое обещание, - сказал Геннадий Федорович - Как я
и предполагал, он хочет спровадить вас Виктор Николаевич подальше, чтобы на
вашем материале, здесь, наработать технологию получения препарата.
- Мало того, - дополнил Борис Залманович - он вас бросает в такую
клоаку, что выйти порядочным человеком от туда, не возможно.
- Что же там такое? - забеспокоился я.
- Там секретный объект, где проводят исследования на людях.
- Да вы что?
- Да, да. Там их заражают, лечат, калечат.
- Но тогда я отказываюсь ехать туда, если это правда.
- Если ты откажешься, тебя вышвырнут как котенка от сюда или, в крайнем
случае, пришьют дело за какое-нибудь разглашение государственной тайны.
- Что и это возможно?
- Здесь, да.
- Там, в основном, приговоренные к смертной казни или пожизненному
тюремному заключению. Правда есть еще добровольцы из заключенных, которые
хотят скостить себе срок, после экспериментов над ними, - сказал Геннадий
Федорович.
- Но это все равно мерзко.
- Мерзко. Но давай подумаем так. Ты сделал препарат, а человек болен,
неважно зек он или нет, испытывать его когда-нибудь надо или нет. Надо. Я
думаю, это гуманно если мы его вдруг вылечим. Другое дело, когда здорового
мы заражаем, а потом лечим. Медицинская наука была полна добровольцами,
когда надо было исследовать всякие пакостные болезни. И это я считаю
нормальным. Но я считаю ненормальным, когда мы заражаем, причем
насильственно, людей и исследуем, как они мучаются.
- Ты же сам, хотел провести испытание препарата, - в дуэт спел Борис
Залманович.
- Но я хотел обезьян.
- Кончиться все равно людьми.
- Лучше поезжай и смотри сам, на месте.
- Но в телеграмме, просят штампы?
- Бери. Они могут и пригодится, для пробирочных вариантов.
- К стати, - сказал Борис Залманович - здесь наведи порядок. Просмотри
еще раз, какие оставляешь документы, какие реактивы, просмотри требования по
которым получал компоненты со склада. Если есть компрометирующие, их надо
уничтожить. И еще. С собой возьми Наташу. Уговори ее. Пусть здесь останется
Света. Эта себя в обиду, в случае чего, не даст.
- Неужели это так серьезно?
- А ты спроси Геннадий Федоровича. Ему пол часа тому назад, звонил
Рабинович, просил, в случае твоего отъезда, поставить старшим в группе,
Валентину Степановну. Он еще подкинет химика, чтобы продолжить тему. Он
считает, что ты у него в кармане и теперь, не нужен. Наверно Валентина
хлестанула ему, что все данные она собрала и теперь осталось наладить
производство препаратов. А теперь скажи честно Виктор, есть ли такая
изюминка в работе, что ее раскрыть нельзя.
- Да есть.
- Кто ее знает?
- Я, Наташа и Света.
- А остальные. Как они? Вы ведь в одной комнате работаете.
- Они в рамках выживших и подохших крыс.
- Смотри Виктор сам. У нас есть еще возможность, убрать кого-нибудь, в
ком ты сомневаешься, в другую лабораторию.
- Нет, пусть остаются.
- Хорошо Виктор, иди готовься.
Я поймал Светку в коридоре.
- Света выручай. Ты получала на складе гуанидинхлорид?
- Да.
- Я уезжаю в командировку. Вместо меня ставят Валентину Степановну.
Надо все следы, что мы получали, что мы доставали и где брали компоненты,
стереть. Понятно? - Витя, а что я получу в замен.
- Что хочешь, только действуй быстрей, через три дня я уезжаю.
- Вот и хорошо. Мне три дня вполне хватит. Эти три дня мои. Я тебя хочу
Виктор.
- Светка, ты ошалела.
- Да миленький, ты нечаяно проговорился, что я должна брать, что я
хочу. Я хочу тебя. Достаточно дорогой. Я пошла действовать. Сегодня
задержись на работе Витек. Целую.
Она дернула ладонью от губ.
Три дня пролетели мгновенно. Я трудился как черт. Утром на работе,
вечером со Светкой, а ночью с Любой. Люба читала мне много наставлений и
просила не беспокоиться. Я попросил ее спрятать часть мембран, и принес их
ей домой.


* ЧАСТЬ 2. *

На вокзале в Красноярске нас ждала машина. Мы долго мотались по
загородным дорогам, пока не въехали в ворота лагеря, с громадным дощатым
забором, обмотанным колючей проволокой. Гостиница, куда нас привезли, была
цивильная. Номера с ванной, телевизором, внизу столовая и буфет с недорогими
блюдами. Мне и Наташе выделили по одноместному номеру. Я так устал, что не
распаковавшись, тут же свалился и уснул. Разбудила меня Наташа. Она долго
стучала в дверь, пока я не впустил ее в комнату.
- Хватит спать лежебока, пошли ужинать, а то скоро закроется столовая.
На ней было синее платье, с небольшим вырезом на груди. Выглядела она
очень привлекательно. Ее черные волосы, большие, раскосые глаза, полные губы
впервые, за время нашей работы, поразили меня. Все время в халате, дурацкой
шапочке на голове, она терялась в общей массе в лаборатории. Даже когда мы
были у Гали, на проводах ее жениха, она в брючатах и куртке не произвела на
меня впечатления.
- Вот это да. Ты ли это, Наташка.
- Ладно, ладно. Вставай.
Я пошел в ванну переодеваться и немножко побрызгать водой на лицо.
В столовой, отделанной под Хохлому, было мало народу. Мы купили салаты,
по куску мяса с гарниром и сели за столик у окна. - Виктор, куда мы попали.
Здесь все так не приветливо и у меня такое ощущение, что нас ждут большие
неприятности.
- Я знаю все об этом учреждении, в общих чертах, мне об этом рассказал
Борис Залманович. Да, нас ждет невеселая работа и ты должна все время
держать себя в руках. То, что ты увидишь, тебя наверняка потрясет.
- Так зачем ты меня сюда взял?
- По нескольким причинам. Не буду от тебя скрывать, то что мы делам, я
не хочу отдавать в руки Рабиновича и его шайки. Ты знаешь, как я работал с
Леной Корзухиной, стараясь не раскрывать, даже в нашей компании, что мы
делаем. Так слушай дальше, мы с ней делали сульфопроизводные аминокислоты и
у нас долго ничего не получалось, до тех пор пока не помог господин случай.
Мы получили какую-то среду, формулы которой я не знаю сам, но она ведет нас
к успеху. Рабинович не знает, всей сути. Он знает, по моим секретным
тетрадям, что во что влить и что с чем смешать, но не знает чем мне помог
господь. У Рабиновича появилась идея, отправить меня сюда и на моем
оборудовании, под руководством своего соглядатая, Валентины Степановны,
сделать препарат. Понимаешь, он его не сделает.
- И меня отправили сюда, чтобы я не проболталась Валентине Степановне?
- Отчасти да. Я представляю, как она будет давить на вас, пытаясь
вырвать тайну препарата. Там осталась Света, в отличии от тебя, она
справиться с Валентиной Степановной и не даст сесть себе на шею.
- Ты думаешь, что я поддалась бы Валентине Степановне?
- И да и нет. Видишь ли, однажды Рабинович, выдал мне очень красивые
фразы. Смысл их такой. Страдает все человечество от коварной болезни - рака.
Было бы преступлением перед человечеством, скрыть сам факт лечения рака.
Неважно кто его открыл, важно, что приоритет Союза будет не оспорим.
- В принципе, он немножко прав.
- Вот поэтому, я боялся, что ты поддашься. То есть, на тебя надавят
очень правильными фразами и трудно устоять, когда все называют тебя
предателем родины.
- Ты плохо обо мне подумал Виктор. Я бы не рассказала этой тумбе
ничего.
- Это серьезный разговор Наташа. Ломались и более сильные люди. Тебе
знакома история с мужем Любовь Владимировны?
- Да.
- Разве тебе не достаточный пример того, что произошло?
- Здесь виновата сама Любовь Владимировна. Она предала своего мужа, от
этого он погиб.
- Не суди строго женщину, которая потом поняла, что она сделала.
Виновата система, которая вбила ей в голову идиотские мысли о любви к партии
и родине. Талантливый человек погиб не из-за нее. Он погиб потому, что есть
прихвостни от науки, которые прикрываясь высокими фразами, отбирали у него
то , чем он богат.
Мы сидели за столом и молчали минуты две.
- Я давно хотел с тобой поговорить обо всем.
- Все уже ушли из столовой, пойдем. Поговорим обо всем в номере.
Я пришел в номер Наташи, она села на кровать, а я на стул.
- Я знаю, что будет со мной Наташа. Я не уступлю Рабиновичу и начнется
травля всеми дозволенными и недозволенными способами. Здесь будет
общественность, в ход пойдут недозволенные приемы с интимной и личной
жизнью. Самое интересное, меня не будут выгонять с работы, они будут ждать,
когда я расколюсь. Если им не удастся меня сломать, меня засадят, за
малейшую провинность или загонят в сумасшедший дом. Тайну на свободе держать
нельзя.
- Ты уверен, что это будет так?
- Да.
- Ты любил какую-нибудь женщину?
- Когда я пришел сюда, я мечтал о красивой любви. Думал, у меня будет
работа, спокойный дом, преданная, любимая жена, потом дети и, обязательно,
двое. Но когда я поработал немного, то понял, что если у тебя нет идеалов,
нет таланта, то возможна и красивая любовь. А если это все есть, то красивой
любви не будет, будут одни страдания и переживания. Я понял, что я веду
войну, на которой всегда есть жертвы. Первая жертва - это я. Я люблю
красивых женщин и боюсь в них влюбиться, потому что знаю, я принесу им горе.
Мы опять помолчали. Наташа смотрела на меня большими агатовыми глазами,
машинально теребя пальцами свое синее платье. Вдруг она встряхнулась.
- Так куда ж ты меня привез?
- В колонию преступников.
- Что?
- В колонию преступников.
- А что нам здесь делать?
- Лечить людей. Доводить до ума препарат.
- Не хочешь ли ты сказать, что вместо крыс будут люди.
- Да хочу. Когда у нас не было препарата, мы убивали крыс, а когда он
появился, необходимость лечить людей возникла сразу.
- Не рано ли?
- Нет.
- Витя, ты мне много сегодня всего рассказал. Ты извини, мне надо
подумать и все осмыслить. Ты сейчас пойдешь к себе, а я хочу остаться одна.
Хорошо. Пока Витя.
Я поднялся, оторвал ее руку от платья, прижал ее к своей щеке.
- Пока Натали. До завтра.
Утром меня разбудил голос дежурной.
- Номер шестой, вставайте, за вами машина приехала.
Я вскочил, быстро оделся и выскочил за дверь, чтобы постучать в
соседний номер. Но у дверей уже стояла Наташа. Она уже была в рабочей
одежде, со своей дурацкой шапочкой на голове.
- Наташенька, быстро позавтракаем, берем реактивы и поехали. Нас ждет
машина.
Мы подъехали к большому трехэтажному корпусу. Сопровождающий повел нас
на третий этаж, в большую светлую лабораторию, где с пробирками возились две
женщины.
- Вам, - обратился он ко мне - необходимо встретиться с начальником
части, полковником Ампиловым. Он вас сейчас ждет в своем кабинете на втором
этаже.
Я спустился на второй этаж и нашел нужный кабинет. За столом сидел
совершенно лысый, полный мужчина в белом халате. Лицо у него было круглое, с
маленькими, спрятанными под лобной костью глазами.
- Здравствуйте, - сказал я, протягивая руку - Виктор Николаевич
Воробьев.
- Здравствуйте, - ответил он, чуть-чуть привставая - Полковник Ампилов
Валериан Павлович, командир части. Садитесь.
Я сел с боку стола и спрятал пыльные, грязные ботинки под стул.
- Как доехали Виктор Николаевич?
- Спасибо. Все в порядке.
Полковник залез в стол, выудил от туда пачку сигарет. Раскрыл ее,
толстыми, как отваренные сосиски, пальцами.
- Курите?
- Нет.
- А я вот уже двадцать лет балуюсь. Раз сто бросал и ни как. Звонил
Геннадий Рувимович.
Он закурил и затянулся на небольшую паузу.
- Он говорил про вас и ваши успехи. Просил помочь реактивами и рабочей
силой. Но разговор у меня с вами, будет о другом. Кольцо сигаретного дыма
накрыло навозную муху и та истерически рванула к окну, стараясь проломить
его с грохотом и неритмичным завыванием.
- Геннадий Рувимович, говорил, что вы не сторонник вирусной теории
заражения раком.
- Да, он сказал правильно.
- Он говорил, чтобы я помог предоставить вам человеческий материал для
испытаний.
- Вы говорите о больных людях?
- И о больных тоже.
- Поясните, пожалуйста, последнюю фразу.
Он опять затянулся на здоровую затяжку и выпустил клубы дыма.
- Наша часть, специального назначения. Занимается изучением
распространения болезней и лечением людей. Здесь занимаются не только
вирусологией, но и другими методами.
Муха на окне выдохлась и, теперь, застыла по центру площади стекла, как
родинка на щеке.
- Но бывает и так, - продолжал полковник - что больных, данного вида
заболеваний нет, а методика и лекарства есть. Значит надо сделать так, чтобы
больные были, то есть, привить болезнь. Надеюсь вы поняли?
- Да.
- У меня есть кандидаты на прививку и я бы вам рекомендовал
использовать ваши методы лечения на них.
- Мне казалось, что рак распространенная болезнь и найти в вашем
ведомстве больных, легче простого.
- У нас особый контингент людей. Это пожизненные зеки, приговоренные к
высшей мере и..., разумеется, добровольцы, тоже зеки. Но если среди них есть
больные раком, они все ваши Виктор Николаевич.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186