- Сейчас, господин.
Доктор пришел минут, через двадцать. Он долго меня прощупывал,
рассматривал.
- У вас полное истощение организма. Вы что, голодаете?
- Нет, доктор. У меня не шевеляться руки.
- Сомневаюсь. По моему пальцы подергиваются. Ну ка, пошевелите
пальцами.
Чудовищная боль вошла в кисть, я сразу вспотел, но пальцы пошевелилась.
- Ну вот, видите. Помоему, молодой человек, вы пойдете со своими руками
на поправку. А сейчас поесть и спать. Спать, спать и спать. Вам надо
восстанавливать свои силы.
Гамиля испугалась, узнав, что у меня был приступ. Три дня она
добросовестно выполняла роль сиделки, но потом опять упорхнула к своим
знакомым, оставив мне знакомую служанки. Я мог ходить, но вот руки... Они
шевеляться, я даже могу, что-то взять, сходить в туалет, а боли при этом
ужасные. Ломит их до плеча. Но мне все равно радостно. Все-таки, может не
буду калекой.
Прошло две недели. Гамиля с отцом уехали в Александрию, по
наследственным делам. Мы опять в двоем с служанкой. Она стоит передо мной и
ухмыляется.
- Может господин еще хочет "Дарамизола"?
В ее пальцах блеснуло стекло ампулы.
- Нашла все-таки.
- Нашла, - радуется она.
- Потом меня опять будет трясти.
- Зато лучше будет. Я же вижу как вы мучаетесь.
- Черт с ним . Давай. Покорми меня сначала.
- Хорошо.
Я проглотил пилюлю и стал ждать повторения. Служанка как ласточка
порхала между мной и кухней. Вдруг кто-то застучал в дверь.
Служанка открыла и я увидел... Мансура. Он небрежно вошел, сел напротив
моего дивана на стул.
- Чего не здороваешься, не узнал? - начал он.
Я молчал.
- Все обижаешься. Правильно делаешь. Теперь ты инвалид, уедешь домой и
будешь гнить там всю жизнь. Только Аллах знает, как я тебя ненавидел. С
самого начала, еще там на поле боя. Знал, рука у тебя не дрогнет,
пристрелишь как Сабира. Слава Аллаху, все кончилось хорошо.
- Порядочное ты дерьмо, Мансур.
- Давай, давай, ты теперь ничто.
- Я попал в эту историю благодаря тебе. Ведь карты, которые ты
составил, липовые. Ты не удосужился составить их по новым данным саперов, а
умышленно неверно разграничив минные поля, подсунул мне.
- Ха-ха...ха. Догадался, засранец.
- Шери, подсунул ананимку, тоже твоя работа.
- Моя. Я еще про твои блядства сообщил вашим в посольство.
- А сколько на твоей совести своих же агубленных солдат. Вспомни, как
ты полк вывел на минное поле и подорвал.
- Заткнись, мне надоели твои дурацкие обвинения. Если бы ты знал, как я
рад, что именно с тобой произошла эта пакость. Мне присвоили уже звание
майора и знаешь за что? За то что я сумел разоблачить заговор против нашей
республики. Старая вонючка Али работал на вас. Не строй глупую рожу, он
работал на КГБ. Теперь известно, он тебя подстраховывал. Ты был у него
игрушкой в руках. Он попался на снарядах, которые ты привез ему из бункера.
Твой дружок Джим случайно узнал, кто устроил нападение на грузовик и
рассказал мне об этом на вечере у Лолы.
- Мансур, ты пьян. Лучше убирайся от сюда.
- А что ты мне сделаешь? Я уже не герой-танкист, а переведен работать в
контрразведку. Мы уже допрашивали Али с пристрастием и он много чего
рассказал. Жалко, что твоя любовница Дорри ускользнула за границу, мы бы ее
тоже раскололи. Я к тебе пришел по делу. Мне нужен чемоданчик. Вы с Дорри
его украли. Я сумел найти феллаха, который тебе чемоданчики вскрыл. Так что
гони его с документами мне и за это... я милостиво тебя пристрелю. Зачем
тебе мучиться. Ты же солдат.
- Иди, ты...
- Но я могу тебя пристрелить и так. У меня полная уверенность, что
документы здесь. И служанку твою я пристрелю тоже, зачем лишний свидетель.
Все будет сделано, как несчастный случай.
Мансур вытащил пистолет.
- Узнаешь?
Я приподнялся на диване. Это был знакомый ТТ, который я когда-то
отобрал у дерущихся солдат. Потом я запихнул его в фургон, где ночевал и...
забыл.
Все налилось знакомой тяжестью. Я делаю вид, что мне тяжело и подхожу
вплотную к Мансуру, упершись грудью в пистолет. Мансур криво ухмыляется. На,
гад. Взмах руки и Мансур перелетает через стул и ударяется головой об
стенку. Пистолет улетает к двери. Я подхожу к лежащему телу. На шум
появилась служанка.
- Что произошло господин?
- Ничего. Сейчас мы выкинем за дверь этого подонка. Помоги мне. Возьми
пистолет сунь ему в карман.
- У него кровь?
- Делай что тебе говорят.
Я подхватываю тело и волоку его к двери. Служанка на ходу запихивает
пистолет в карман брюк Мансура и успевает открыть входную дверь. Тело
катится по ступенькам на землю.
- Может все-таки вызвать скорую помощь? - спрашивает служанка.
- Такие подонки выживают в любой ситуации. Придет в себя. Пошли.
Мы входим в дом.
- Где пилюли?
- Вот, господин.
- Иди, я их опять спрячу.
- Я их обязательно найду, господин.
- Хорошо, иди.
Я не стал их никуда прятать, а просто сунул в маленький часовой
карманчик брюк. Теперь возьмемся за руки. Согнуть-разогнуть. Еще раз, еще.
Два часа я занимался руками, а потом началось... Меня опять, как высушило.
Тело ломило и ныло. Я свалился на диван и служанка меня заботливо закутала
пледом. Только через три дня пришел в себя. Меня будила служанка.
- Господин, госпожа приехала.
- Ты опять принял какую-нибудь гадость? - спросила Гамиля.
- Все впорядке.
Я поднялся и пошевелил руками. Они задвигались.
- Смотри.
- Алексасндр, неужели... Не может быть.
Она подскочила и обняла меня. Мне еще было худо, руки еще болели, но я
харахорился.
- Теперь и в гости можно. Первую наывестим Шери.
- Конечно.
- Ты очень изменился, Александр. Стал старше, мужественнее. Но больше
всего я рада что ты вылечился и стал полноценным человеком. Гамиля,
поздравляю. Это конечно чудо.
- Все чудо оказалось в лекарстве.
- Так ты его достал?
- Случайно удалось.
- А где Дорри, я ее что-то давно не видела?
- Она уехала лечиться домой,-сообщила Гамиля.
- Слыхали, Мансур вдруг пошел на повышение, получил майора. А недавно,
помоему четыре дня назад, попал в больницу. Кто-то избил его на улице. До
сих пор в реанимации.
- Нет. Нам ничего не известно. Я только-что приехала из Александрии.
- Александр, он ведь твой сослуживец. может быть ты заедешь к нему.
- Шери, хорошо что ты назвала нас сослуживцами, а не товарищами. Для
меня Мансур подлец, - сказал я.
Женщины стали обсуждать таинственную историю с Мансуром, а я отвел в
стороми Салима.
- Салим, ты мне можешь помочь?
- Что в моих силах, Александр, я все сделаю.
Мне нужно снять копии с некоторых документов и потом устроить
пресс-конференцию.
- Когда ты сможешь принести эти документы?
- Лучше приходи за ними ты. Это необычные документы и за них можно
поплатиться жизнью.
- Вот как? Значит говоришь это необычные документы. А что тогда будет с
тобой, с Гамилей после того как ты расскажкшь о них журналистам?
- Незнаю. Но когда ты прочтешь эти бумаги, ты поймешь, кто-то должен
выступить перед общественностью и рассказать правду об этих настоящих и
будущих жудких войнах. Ты прошел испытания пленом и наверняка не хочешь
повторения и вот чтобы не было этого ужаса я и хочу устроить
пресс-конференцию.
- Ты мне задал большую задачу, но я все сделаю для тебя. Мало того, я
постараюсь подготовить для твоей защиты многих друзей. Только Гамилю мне
жалко, в этой свалке вас растащат по разные стороны границ. Завтра я с
товарищами буду у тебя. Жди к четырем.
- Еще, Сабир, ты не припомнишь, когда попал в лагерь, не производили
израильтяне опыты над военнопленными.
- Я попал в лагерь номер два, в офицерские бараки и с нами ничего не
делали, а вот солдат, и это я помню точно, обрабатывали вакцинами против
тифа.
- Может быть ты чего-нибудь такое заметил?
- Вообще-то, наши солдаты были очень задерганы и даже в панике удирали
от офицеров. От своих офицеров. Я еще как-то раз подумал: "Господи, каких
придурков мы набираем в армию". Они начисто забыли военную службу. Даже при
утреннем и вечернем построении их надо было расставлять пинками по линиям.
Только жрать, спать и срать-все их мысли в этом.
- Может быть они такими позже стали приходить в лагерь?
- Мне тоже показалось, что первые призывы и старые кадровики были
поумнее. А потом, как валом повалили пленные и все со страхом в глазах.
- Израильтяне издевались над ними?
- Нет. Мало того, они стали отправлять пленных партиями домой. Их же
было очень много.
- А ваши, интересно, возвращали их обратно в армию?
Салим задумался.
- Я как-то не вникал в такие вопросы, но для тебя я постараюсь все
разузнать.
- Вон дамы наши кончили говорить. Мы уходим. До завтра.
Я пожал его руку.
Шери примчалась в наш дом как бомба.
- Гамиля, ты слышала, что Александр пытается сделать?
- Нет, - та смотрит удивленно на нас.
- Он хочет перевернуть мир и ради этого готов идти на голгофу.
Александр, прошу тебя, не надо конференций. Зачем тебе эти будущие
страдания, разве ты мало вытерпел. Тебя любит Гамиля, люблю я, твои друзья и
ты всем нам причинишь так же горе.
- Шери обьясни мне все. Я ничего не понимаю, - заволновалась Гамиля.
Шери рассказывает все что услышала от Салима. Теперь Гамиля вместе с
Шери обрушиваются на меня. Я сижу и молчу, на душе погано, мне жаль этих
милых женщин, но кто-то должен начать первым. Другому будет может еще хуже,
а я все же здесь иностранец.
Пресс-конференцию мы устроили через друга Дорри, телефон которого она
мне оставила. Прибыло много журналистов и среди них мелькнула знакомая
головка... Дорри.
- Привет, Александр. Как только мне позвонили, неслась через океан как
сумашедшая. Я горжусь тобой.
- Гамиля и Шери другого мнения.
- Каждой женщине хочется иметь свой спокойный мирок, со своим мужем,
домом, детьми. В этом их нельзя упрекнуть. Они любят тебя.
- Ладно, Дорри. Поговорим после конференции.
Я рассказал присутствующим о том как нашел бункер, маркированные
снаряды, журнал боевых действий, самолет, чемоданчик и что в нем было.
Подробно объяснил о всех видах психологического оружия и как оно развивается
во всех передовых странах. Особенный шок вызвал рассказ о передачи Англии
препарата Израилю для испытания его на военнопленных. Мне не верили и
пришлось показать доклад и все остальные документы. Под конец, я сказал.
- Сейчас я вам покажу действие препарата М-801 на будущих
сверх-солдатах НАТО.
Я вытащил ампулу, разбил стекло и проглатил ее. Пока рассказывал о
действии этого препарата, Салим притащил стекло в раме и поставил перед
журналистами.
- Пощупайте стекло, это не фокус. А теперь смотрите.
Знакомая тяжесть в руках и ногах. Подношу кисть к стеклу и на глазах
изумленных людей, огроммный шар выдувается из стекла, вслед за движением
внутрь его руки. Потом Салим разбил стекло и раздал его куски журналистам.
Пусть возьмут для анализа.
Потом мне принесли толстостенную трубу диаметром тридцать миллиметров.
Я скрутил из нее бабочку. Было много вопросов. Документы переснимались
журналистами и когда до конца действия препарата осталось тридцать минут, я
извинился перед пресутствующими и вышел в соседнюю комнату. Салим пропустил
ко мне Дорри.
- Это потрясающе, Александр.
- Остановись. Тебе нужно срочно исчезнуть из этой страны.
- Почему? В чем дело?
- В моей истории завязано много людей, в том числе ты. Тебя искала
контрразведка, что бы выпотрошить все сведения.
- Они опоздали. Сведения устарели, ты сегодня их выдал всему миру.
Я покачал головой.
- Я боюсь за тебя. Полковник Али арестован. Мерзавец Джим, выдал
египетской разведке людей полковника Али. Мансур, хоть он сейчас и в
больнице, перешел в разведку и видно попал по своему призванию.
- Да у вас здесь полно событий. Лучше скажи как Гамиля и Шери?
- Мы разругались и я ушел из дома Гамили.
- Ты плохо знаешь женщин, Александр. Я уверена, хоть они и поругались с
тобой, они горды за тебя и любят по-прежнему.
Вошел Салим.
- Александр, сюда рвется столько народа, я пропущу наших женщин. Ты не
против?
- Ну что я тебе говорила?
- Мне осталось пятнадцать минут. Пусть входят, потом уноси меня от
сюда.
Ворвались Гамиля и Шери.
- Салим, я тебе еще выдам дома, - набросилась Шери на него. - Хорошо
твои друзья подсказали где ты. Александр, - вдруг она изменила голос, -
наверно вы мужчины во всем сильнее нас. Прости меня, ты прав, ты сделал так,
как велит твоя совесть.
Гамиля без слов повисла у меня на шее. Я начал чувствовать, что
действие работы препарата кончается.
- Салим, мы сейчас куда поедем?
- Домой, к нам домой. Правда, Шери?
- Конечно, у нас безопасней. Гамиля, ему будет лучше у нас.
Гамиля кивнула головой.
- Салим, поехали. Действие препарата кончается.
- Гамиля, придержи его с той стороны, я с этой. Пошли, Александр.
Прошла целая неделя. Газеты еще долго шумели по поводу применения
психотропных веществ в войне Израиля против Египтян. В ООН даже подняли
вопрос о запрещении психологических войн. В Египет вылетела комиссия по
изучению этого вопроса. Меня никто не трогал и не беспокоил. Такое
впечатление, будь-то меня и не было и неизвестно кто выступил на
пресс-конференции. Я уже стал чувствовать себя хорошо, как вдруг раздался
звонок телефона. Салим снял трубку и вдруг передал ее мне.
- Але... Кто говорит? Во сколько подъехать? Хорошо.
Все встревоженно уставились на меня.
- Атташе нашего посольства хочет переговорить со мной в шесть вечера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186